Аваллах задумчиво потёр подбородок.
— Намудрил ты, дорогой мой, — наконец, сказал он. — Но, чем безумнее, тем веселее, правда?
— Истинно так, — Веструс ответил движением век. — И ещё. Ты наверняка подумал, что тебе придётся встретиться с Диарой, так?
Аваллах кивнул.
— И ты не особо представляешь, как это будет происходить.
— У тебя есть план и на этот счёт, — это был не вопрос, Аваллах знал, что Веструс редко когда упускает детали.
— А как же, — в голосе гомункула снова засквозило лёгкое самодовольство. — Так вот, предоставь встречу мне.
— Хочешь опробовать свою голографическую игрушку? — улыбнулся Аваллах.
— А то как же! Что я, зря корпел над ней?
— Что задумал?
— Стану на время тобой. Давно об этом мечтал…знаешь же, как я тебе завидую?
— Ой ли? — недоверчиво скривился Аваллах.
— Конечно! — в голосе Веструса сквозила улыбка и обезоруживающая искренность. — Ты и красавчик, и воин отличный, и, судя по нашей с тобой работе, не обременён отсутствием интеллекта. Женщины тебя любят — вон, какую красотку подцепил.
— Хватит издеваться!
— А что? Думаешь, я не вижу, как она на тебя смотрит? Да и сам ты всё прекрасно видишь, только боишься…не обижайся, но ты сколь угодно можешь прекрасно махать своими саблями, но в делах, касающихся чувств, и души ты хуже маленького и беспомощного ребёнка.
Аваллах молчал.
— Надеюсь, что могу тебя поздравить. Хотя, не понимаю, радоваться мне за тебя, или грустить, — от улыбки Веструса не осталось и следа. — Ты же понимаешь, что наше предприятие входит в завершающую фазу, в таком случае?
— Понимаю, — серьёзно согласился Аваллах. — И знаю, что мне предстоит сделать. Правда, я до сих пор не уверен, готов ли я к этому. Хотя, столько времени прошло…
— Ты знаешь, — Веструс как будто сам едва справлялся с переполнявшими его чувствами и мыслями, — мне кажется, к этому вообще невозможно быть готовым. Даже у меня колени трясутся при мысли о нашем завершающем штрихе. Есть, конечно и дикий, научный интерес, не стану скрывать…но, вообще…меня жуть берёт. И могу представить, каково тебе. Не я же согласился быть первопроходцем, хотя мог бы…
Оба на какое-то время замолчали, посмотрели на экран, на котором Идриэль, смеясь, подбрасывала и ловила заливающегося смехом мальчонку, кружила его и, в общем, целиком и полностью отдавалась переполняющей её радости. На какое-то время, Аваллах почувствовал, как к горлу подкатил тёплый ком, в груди стало приятно-горячо и тесно. Названия переполнявшим его чувствам он подобрать не мог.
Однако, не стоит на них зацикливаться. Он беседует с другом.
— Или мне кажется, или в твоих словах прозвучало самообвинение? — приподнял бровь Аваллах.
Веструс не ответил.
— Ты прекрасно знаешь, что тебе предстоит не менее сложная часть, — серьёзно проговорил Аваллах, — И лучше всего с ней справишься только ты.
— Да, я всё помню, — поднял ладони Веструс. — Но, я не могу заставить себя думать и чувствовать по-другому.
— Зря, — пожал плечами Аваллах.
— Может быть, — угрюмо согласился Веструс.
Интересно, а как бы себя чувствовал он, если бы ему надо было убить Веструса? Причем, не просто убить, тюкнув по голове…а ещё и наблюдать за его страданиями…
Аваллах не смог себе это представить, и возблагодарил всех богов, что его минула чаша сия.
— Так ты не сказал, как планируешь отделаться от Диары. Что "я" сделаю?
— Ничего особенного, — сделал невинные глазки Веструс, — Просто убьёшь её.
Если бы Аваллах что-нибудь пил, он бы точно выплюнул это.
— То есть, просто так? — не понял он.
— А что, думаешь, не за что?
— Да я бы с радостью, но, чтобы вот так…
Гомункул угукнул и покивал, мол, да, понимаю тебя, но ты не прав.
— Ты помнишь тот день, когда я вытащил тебя из лап тварей варпа в одном из переулков?
— И я до сих пор не вернул тебе долг, — с искренней благодарностью проговорил Аваллах. — И вряд ли смогу вернуть.
— Я не об этом! — отмахнулся Веструс. — Я о том, помнишь, кто за этим стоял.
— Соперники Кархаллаэля, причём это было доказано, — сказал Аваллах. — Или, ты думаешь…
— Я не думаю, — спокойно проговорил гомункул. — Я знаю.
Аваллах вздохнул, устало потёр пальцами переносицу. Прошёлся по комнате. Воспоминания ясно нарисовали ему времена противостояния Кабал. Интриги, "случайные" смерти, быстротечные и крайне жестокие схватки в тенях. Нельзя сказать, что хозяин Коморры, Асдрубаэль Вект, не знал о них. Просто, он смотрел на них сквозь пальцы: это как естественный отбор. Векту нужны лишь самые верные и толковые слуги.
— Именно в этой войне теней ты и возвысился, — продолжал Веструс. — Но знаешь, твоей головы хотели не только в соседней Кабале. От тебя хотели избавиться и свои же. Может быть, не своими руками.
Веструс выдержал паузу.
— Вы с Диарой были на одном уровне, одинаково быстры, сильны, беспощадны и талантливы. Думаешь, Диара простит тебе, что ты её обошёл?
— Хорошо. Насколько я понял, твоя игрушка помогает менять обличия лишь живому существу…
— И не одному.
— Тем лучше, — кивнул Аваллах. — Но, где ты достанешь себе поддержку. Вряд ли Диара придёт одна. И уж, наверное, попробует довершить начатое.
— А в этом мне поможет моя подружка, которая сыграет твою красотку.
Аваллах усмехнулся:
— А говоришь, что тебя девушки не любят! Да если девушка готова за тебя перерезать кому-то глотку, то это что-то да значит.
— Ты прав, — согласился Веструс. — Это много чего значит. И не обязательно то, что мы думаем.
— Ну, тебе виднее, — пожал плечами Аваллах. — А, кстати, что в это время буду делать я?
— Не ты один, — покачал головой гомункул. — Ты подождёшь моего возвращения, а потом полетишь на встречу. Тебя сопроводит твоя новая девушка.
— А мы её согласие сросили? Зная её нрав…
— Уверен, она не откажется, — снова улыбнулся Веструс. — Вы отправитесь на указанном мной корабле как только я вернусь от Диары. Вы полетите над Сектором Сожжённого Сердца. И там вас захватят пираты.
— Даже так!
— А что ты хотел? Хотел полететь через Порт Потерянных Душ? И чтобы это не вызвало вопросов?
— А твой план вопросов не вызовет? С какой стати я, на грузовом корабле полетел куда-то в сторону Сожжённого Сердца? С какой стати там появились пираты?
— По-моему, всё даже очень логично, — невинно пожал плечами Веструс.
— А объяснения для особо одарённых?
— Изволь. Начну со второго вопроса. Тебе довольно хорошо известно, что там часто случаются нападения пиратов. И, вообще, ублюдки появляются в любом месте, в любое время, так что, задавать вопрос о том, почему они появились в точке А в данное время…ну, мне кажется, это из раздела, что задать вопрос, почему острокрыл погадил именно на тот шпиль, а не на этот.
— Ну, с натяжкой, принимается, — протянул Аваллах. — Но, согласись, всё равно всё это выглядит довольно странно.
Веструс фыркнул:
— В Коморре вообще очень часто происходят странные вещи. И, знаешь, Вект не будет особо разбираться в этом — у него сейчас полно других дел. Например, с той дамочкой, которая составляет ему вполне себе успешную конкуренцию. А если и докопается, то мы с тобой уже десять раз успеем всё доделать.
— А если у нас не получится?
— Ради Кейна, Аваллах! — воскликнул гомункул. — Ну ты как дитё малое, право слово! Значит, не получилось, и мы с тобой оба погибнем. Но точно не на пыточных столах в казематах Векта.
— Что радует. А как насчёт первого вопроса? Что мне с моим уловом понадобилось в Секторе Сожжённого Сердца?
— Очень просто. Там лучшие и наиболее оборудованные камеры пыток и лучшие истязатели, весьма искусные, с ярким творческим подходом к своему делу. Наши дамочки часто привозят туда молодых крепких и красивых рабов, а Лорды — строптивых или надоевших им красавиц-рабынь.
Ааваллаха замутило.
— У меня же встреча с Диарой. И, тем более, я с неё вернулся.
Веструс отмахнулся:
— Письмо составлено таким образом, что кроме адресата никто ничего не поймёт без недель обработки и анализа. В любом случае, времени у нас будет полно.
Аваллах осторожно кивнул, словно с неохотой, но согласился, потому что иных аргументов у него не было.
— Ну ладно, а что дальше?
— А дальше, вы уже будете на борту корабля нашего знакомого. А он уже доставит наших освобождённых пленных их собратьям, эльдарам…кажется, в этом секторе курсируют сторожевые крейсера Биель-Тана. Или Йандена, я уже не очень хорошо помню.
— А я?
— А ты, — Веструс с особой недоверчивостью произнёс "ты", — вернёшься на пиратском судне, которое ты сподобился захватить, при помощи других пленных.
— А что тебя смущает? — приподнял бровь Аваллах, уловивший недоверие друга.
— Смущает то, что ты не веришь в ту тайную силу, на которую надеешься.
— Объяснись?
— Не думаю, что она тебя отпустит одного…
И они оба снова посмотрели на экран, где Идриэль неспешно прогуливалась со своей знакомой, держа за руку её сына.
Глава 8
— Он правда тебя не тронул? — в голосе женщины сквозило неподдельное участие и материнское тепло.
— Правда, — Идриэль ответила движением век, удобнее устраивая на коленях мальчика, играющего с её кулоном в форме острокрыла. — Мне он сразу показался очень…странным. Поначалу, я подумала, что это какая-то игра, но потом…нет, это не ложь.
— У меня тоже в начале были такие чувства, — женщина несчастно улыбнулась. — Похоже, нам с тобой повезло. Всем нам.
— Я всё равно так и не понимаю, что от него ждать, — проговорила Идриэль. — Но ждать подлянки. Я не знаю…
Она помолчала.
— Он как-то странно со мной разговаривает, — призналась Идриэль. Ей было страшно и стыдно говорить об этом, но госпожа Мириен была единственной, с кем она могла поговорить…но, подумав, решила, что сделает это не сейчас. Сейчас ей важнее было прояснить кое-что для себя. — Впрочем, это не столь важно. Госпожа Мириен, расскажите…расскажите, как всё было? Как вы оказались здесь?
Черноволосая женщина глубоко вздохнула, словно снова погрузилась в переживания кошмара той ночи, когда на их храмовый мир напали Тёмные эльдары, и её, и её маленького сына посреди ночи выволокли из постели, ещё сонных, ничего не соображающих, но пронзённых животным ужасом внезапного пробуждения.
— Мне бы не хотелось об этом ещё раз говорить, — призналась женщина, ласково потрепав шевелюру сынишки, воззрившегося на неё своими большими тёмно-синими глазами, в которых играли и переливались искорки чистого света. — Но, раз ты спрашиваешь…
Она снова вздохнула, потом начала рассказывать:
— Когда последние защитницы были убиты, нас собрали в колонны, приковав друг к другу. Несмотря на крики, несмотря на то, что я боролась, моего сына вырвали у меня из рук… — она осеклась, перевела дух, а потом продолжила: — Я знала к кому мы попали, и молила Ишу о милосердии, хотя и не знала, получим ли мы его, если попали в лапы к этим демонам… Однако, как оказалось, мои молитвы были услышаны. Когда мы взлетели, к нам в каюту зашёл он и на руках принёс мне сына. Он представился, назвался Аваллахом. И поклялся Кейном и Пламенем Ассуриана, что никто не причинит нам никакого вреда, и мы все под его защитой. Единственное, что он просил, вести себя очень тихо. С этими словами, мы оказались в полумраке закрытой каюты. У меня даже не было времени усомниться, или даже поду мать о чём-либо. Ни у кого из нас. Мы все тупо повиновались. В пути с нами обращались на удивление ласково. Но нужно ли говорить, что мы всё равно дико боялись. Мы не понимали, что происходит? Почему нас хорошо кормят? Почему относятся к нам как к гостям, или больным в госпитале, но никак не как к пленникам? Я с ужасом думала о будущем. Потому что думала, что в любой момент эта игра может оборваться и мы с моим сынишкой….
Она не договорила. Сглотнула подкативший к горлу ком страха, который до сих пор не отпустил её.
— Потом, — продолжала она, — мы прибыли. Нас перегрузили на другой транспортный корабль. И привезли сюда. Нас встретил страшный эльдар, четырёхрукий, похожий на машину. Он объявил, что теперь он отвечает за нашу безопасность и покой, и препроводил нас сюда. Мы словно оказались дома. Дома на деревьях, святилище Иши, как в нашем мире. И постепенно, я поняла, что бояться нет причины. Аваллах приходил довольно часто. Спрашивал о наших нуждах. Приносил всё необходимое. А недавно обмолвился о том, что скоро отправит нас домой.
— И вы верите ему, госпожа, — поинтересовалась изумлённая девушка. Нет, всё это как-то неправильно! Может быть, она уже умерла, и попала в какой-то странный, искажённый мир? Или она лежит где-то, растянутая на пыточном столе, обезумевшая от боли, и теперь перед глазами её идёт череда бредовых видений? Да нет. Вроде и ощущения нормальные, и восприятие незамутнено.
— Верю, — уверенно кивнула Мириен. — Я по началу подумала, что это наши шпионы в Тёмном Городе. Но, оказывается, нет. Это эльдарит йиннеас. Чистокровные. Но те, кто отринул безумие и ужасы Тёмного Города и решил идти своим путём. Он и его машиноподобный друг, который потом представился Веструсом, часто и подолгу беседовали с нами. Веструс лечил нас и наших детей, а ещё помогал справиться со страхами. Веструс даже делал небольшие игрушки для малышей, чтобы рассеять их страхи и уменьшить тоску. Оказалось, что за его внешностью, наводящей ужас, скрывается доброе сердце…хоть и иссечённое ранами, нанесёнными жизнью в Тёмном Городе. Так же как и у Аваллаха. Помнится, когда-то я предложила им сбежать отсюда вместе с нами. Но, Аваллах сказал, что у них с Веструсом тут ещё много недоделанных дел. И осталась самая малость. Потом, можно будет об этом подумать. По крайней мере, Веструсу…
— А почему не им обоим, в таком случае? — настороженно поинтересовалась Идриэль, озадаченная, удивлённая и…она не могла дать название тому тёплому и странному чувству, что охватило её и сжало сердце. Было в нём что-то от стыда, от жалости, от сострадания и…нет, нет, этого не может быть. Она не может питать к тёмному такие тёплые чувства…не должна, это неправильно! Однако, это есть.
— Он не сказал. Лишь печально улыбнулся, добавив, что в Тёмном Городе всякое может случиться.
Идриэль покивала. Она просто не могла поверить тому, что происходило. Однако, это было фактом. Тёмный не просто не трогал пленников, он ещё и защищал и оберегал их. А теперь и вообще собирался их отпустить. Со странным чувством, похожим на облегчение, она поняла, что у неё есть все основания верить, доверять и сочувствовать тому, кто её пленил. Или даже за этими чувствами стояло нечто большее. Что-то, что, наконец, получило настоящю свободу.
— Ты живёшь с ним? — спросила госпожа Мириен, проницательно глядя на юную подругу.
— Да, — кивнула Идриэль.
— Ты сказала, что он как-то странно к тебе относится, — взгляд Мириен был серьёзен, но был таким тёплым, таким понимающим и любящим. И по этому взгляду Идриэль поняла, что Мириен догадалась о том, что происходит в её сердце и душе. — Может быть, ты хотела подобрать другое слово.
— Я не знаю, чему верить, госпожа, — тихо проговорила Идриэль.
Госпожа Мириен молчала. Затем, сказала.
— Знаешь, прежде всего, я думаю, тебе стоит перестать бегать и прятаться от самой себя. Ты воин Аспекта, да. Но, мы, Ушедшие, считаем, что дары богов, дары Иши нельзя просто так не замечать. Служение богам не в каких-то обетах, не в церемониях. Служение богам начинается в сердце, в твоём отношении к миру. Если нет мира в сердце, то грош цена всем обетам. Большую часть сил поглотит внутренняя борьба и изводящий непокой. Ложь. Побег от себя. Это преступление против собственной природы и богов. Мне кажется, он сумел затронуть струнки твоего сердца. И я считаю, что ты вольна ему ответить, если этого хочешь.
— Но он тёмный, — брезгливо поморщилась Идриэль.
— И что? — выгнула бровь Мириен. — Он тёмный лишь по имени. Мне кажется, дела его говорят о противоположном. Мне кажется, он достоин, Идриэль. Хотя, конечно, выбор за тобой.