Пришли к нему братья, уселись на скамейке во дворике и завели разговор. Никто не догадывался — зачем их позвал старший брат.
А старик захотел узнать, как они себя вести будут, когда он умрет. И спросил у братьев — кто из них поможет ему смерть принять, когда придет его последний час. Тут все в один голос сказали, что не смогут, мол, работы невпроворот. Тогда он спросил — кто из них ночью у гроба будет сидеть и молиться за упокой его души. Все в один голос — не я, не я, не я. Тогда он спросил — кто его хоронить будет. И опять все разом — не я, не я, не я. А когда спросил — кто будет наследником, все наперебой — я, я, я!
Тут Господь Бог рассердился и наказал братьев — превратил их в лягушек. С тех пор они и поют тягучими голосами, точно молятся, да и слова в их песнях одни и те же. Одна лягушка спрашивает, остальные отвечают:
— Когда я умру,
Кто ко мне прибежит?
— Не я, не я, не я.
— Когда я умру,
Кто у гроба посидит?
— Не я, не я, не я.
— Когда я умру,
Кто хоронить придет?
— Не я, не я, не я.
— Когда я умру,
Кто молитвы прочтет?
— Не я, не я, не я.
— Когда я умру,
Кто наследство возьмет?
— Я-a! Я-a! Я-а!
Тянут уныло свою песню, а другой не знают. Это им в наказанье от Бога.
СОВА
Рассказывали люди об одном жадном-прежадном богаче, который владел всяким разным скотом и на много лиг раскинувшимися полями, где росли маис, пшеница и табак. В особенности его табачные плантации были прекрасны. В те времена табак здесь просто на зависть как прижился.
И вот был год, когда богач насадил очень много табака. И как никогда уродился этот табак. Собрал богач урожай, высушил табачные листья, спрессовал их и связал. Когда все было готово, он сложил табак в тюки, чтобы отвезти на продажу. А в тех краях, надо сказать, за табак очень хорошо платили. В ту пору торговцы разъезжали на мулах. Вот как сейчас спускаются с гор нагруженные всякой всячиной мулы, так тогда повсюду эти животные развозили грузы.
Ну хорошо… С целым табуном мулов, нагруженных тюками с табаком, поехал богач торговать. Взял он с собой в помощь сына, и вдвоем они, как погонщики, управлялись с животными. Рассказывают, по пути им встретился очень плохо одетый старичок, который сидел верхом на ослике.
Поздоровались они, остановились. А старик вдруг и просит:
— Сынок, ради всего святого, не можешь ли угостить сигаркой?
Но скупой богач только головой покачал, давая понять, что нет у него ничего.
А старик не унимается:
— Ну пусть хоть окурочек! У меня уже три дня во рту табачку не было, ужас, как голова разболелась!
Но богач снова головой качает, показывает, что нет у него ничего.
Тут старичок посмотрел на тюки и спрашивает:
— Везешь табачок?
Везешь табачок?
А скупец отвечает:
— Нет, старичок,
Отстань, старичок.
И разошлись они в разные стороны: погонщики с мулами — под горку, старик верхом на осле — в гору.
Совсем немного отъехали торговцы, как увидел юноша, что отец и мулы прямо на глазах исчезают. И вдруг заметил он на придорожном камне какую-то злобную птицу — сидит и громко кричит:
— Везешь табачок?
Везешь табачок?
— Нет, старичок.
Отстань, старичок.
Тут-то парень сообразил, что старичок был самим Господом Богом. И наказал Он отца за жадность — даже окурочек не дал, не то что сигарку. А ведь в этом никогда никто, каким бы бедным ни был, не откажет. Вот за то Господь и превратил богача в сову.
Потому сова вечно и выкрикивает свое, будто разговаривают два человека:
— Везешь табачок?
Везешь табачок?
— Нет, старичок.
Отстань, старичок!
СОРОКА
Вот рассказ про швею воровку, которая жила в незапамятные времена. Стоило ее попросить сшить платье, как она требовала ткани куда больше, чем нужно, а остатки брала себе. И шила из них для себя красивые, нарядные платья.
И вот однажды пришла к ней одна сеньора и принесла три отреза: желтый, черный и голубой. И попросила сеньора сшить ей платье. А была та сеньора Дева Мария. Швея, конечно, ее не признала, ну и, как обычно, потребовала принести еще ткани. Сшила она платье для заказчицы, а из остатков себе сделала красивый наряд. И всегда она так поступала, потому как была ужасно вороватой.
Сеньора расплатилась со швеей и больше не приходила.
А надо сказать, швея очень любила разные праздники, что устраивали в округе. Любила веселиться, и все тут. И вот как-то устроили очень большой праздник, и она решила надеть новое платье — желтое с черным и голубым. Не успела швея даже натянуть платье, как мгновенно превратилась в сороку. И до сей поры она так и есть сорока-воровка. И таскает у всех птиц яйца, пробивает оболочку и съедает. А потому она такая стала, что Пресвятая Дева ее наказала.
ЛАСТОЧКА
Ласточка всегда живет в разных местах, и только там, где тепло, — так уж распорядился Господь Бог.
Ведь когда Бог сотворил мир, птицы еще умели говорить. И вот Господь призвал к себе разных птиц: кондоров, орлов, сов, голубей, воронов, ласточек и многих других. Иными словами, всех птиц, которые только существуют на свете. И сказал, что щедро одарит ту птицу, которая сумеет лучше других познать мир.
И спросил тогда Господь, кто хотел бы полететь первым.
Тут ворон крикнул:
— Я, Учитель!
Что ж, Господь ему разрешил. Ворону устроили торжественные проводы, и он улетел. Прошло всего несколько дней, а ворон уже вернулся. Птицы собрались, чтобы послушать рассказ ворона о его путешествии. И вот он стал говорить, что летел без остановки целый день, что под ним мелькали поля, горы и озера, что он ужасно устал и решил сесть на землю. И в том месте, где он очутился, оказалось великое множество давно уже подохших животных, по которым ползали черви. Тут изголодавшийся ворон наелся червяков до отвала, а потом целый день отдыхал. На следующий день ворон еще раз вкусно поел — давненько ему не попадалась такая отменная пища! И вот он вернулся домой, и предстал перед птичьим собранием, и рассказывает обо всем, что с ним приключилось.
Отцу Нашему Небесному совсем все это не понравилось, ведь ворон так и не увидел мира. Какая-нибудь другая птица должна отправиться за знаниями.
— Так кто хочет посмотреть на мир? — спросил Господь.
И тут вдруг вызвалась ласточка, самая маленькая из всех.
— Я, Учитель! — воскликнула ласточка.
Тут уж и кондор, который подолгу любит парить в воздухе, и орел, и другие птицы просто расхохотались.
А Отец Наш Небесный согласился:
— Ну что ж, лети!
Ласточке тоже устроили торжественные проводы, после чего она отправилась в путь. Случилось это в конце осени. Уже подступали холода. Потом и зима прошла. Ласточка не появлялась, так что уже считали ее погибшей. Но весной ласточка вдруг явилась. И вот вьется возле Господа и щебечет:
— Учитель, я снова здесь!
Отец Наш Небесный вновь призвал к себе всех птиц, а когда собрались они, спросил ласточку, что же она увидела. И ласточка принялась рассказывать.
Сначала ей попадались поля, горы, озера, а потом началась вода, очень много воды, а на воде чего только нет и кораблей множество. И вот однажды, после многих дней полета, она вновь увидела землю. Приземлилась ласточка возле церкви, а там в белых одеждах пара молодая венчается и священник служит мессу. А потом она еще много чего интересного увидела: одна сеньора рожала ребенка; несколько человек несли малыша крестить; какие-то люди пахали землю и кидали в нее семена; другие люди снимали урожай; а булочник пек хлеб. Потом увидела, как два человека ссорились; как судья выносил приговор преступнику; как кто-то танцевал. И долго перечисляла ласточка все, что она узнала.
Вот тогда Господь Бог сказал:
— Да, ты действительно мир повидала, дочь моя, ведь много чего есть на свете…
И наделил Он ласточку способностью подолгу летать и перебираться в заморские края, туда, где стоит лето. Так она навсегда избавилась от холода, и теперь для нее существуют только весна и лето.
Вот как вознаградил ее Отец Наш Небесный за исполнение наказа Его и за множество трудностей, что она претерпела, самоотверженно мир познавая.
VI
ДУХИ ДОБРЫЕ И ЗЛЫЕ
(Поверья и былички)
ПАЧАМАМА
Пачамама — покровительница всех животных, что обитают в горах. Она там полновластная хозяйка. И сама Пачамама живет в горах; от нее полностью зависит, будет ли год урожайным или она накажет людей и нашлет на них недород.
В наших местах, чтобы скот хорошо плодился, надо о том просить Пачамаму. И не просто просить, а следует соорудить «апачету» и сложить возле загона для скота «илью». Апачету делают из камней: каждый, проходя мимо, кладет небольшие камешки, один на другой, и получается невысокая горка, такая аккуратная кучка камней. Апачета приносится в дар Пачамаме, и к ней надо относиться с почтением. Илья походит на апачету, но только складывают эту горку не из камней, а из поленьев. И поленья принадлежат только Пачамаме, их никто никогда не должен трогать. Правда, если у кого-нибудь в доме случается страшная нужда и нет ни одной щепки, чтобы развести огонь, а на дворе выпало много снега, то просят разрешения у Пачамамы и берут несколько поленьев.
Еще апачету сооружают на склонах гор во время подъема вверх в благодарность Пачамаме за дозволение добраться до нужного места, а также просят ее не насылать падеж на вьючных животных.
Пачамаме следует приносить дары. На апачету и илью бросают шарики пережеванной коки, которые называются «акуйко», и поливают их тонкой струйкой спирта или вина. Чаще всего такие дары приносят во время клеймения скота или когда подковывают животных. Земля, где складывают дары Пачамаме, считается священной.
КОКЕНА
Кокена — это король лам, и викуний, и гуанако, а вообще он, конечно, король всех животных, что живут в горах. А еще Кокена там, где находятся его владения, распоряжается всеми скрытыми в земле богатствами.
Если на каком-нибудь благополучном руднике, где работа так и кипит, вдруг исчезает рудная жила, — это означает, что Кокена осерчал и решил перенести свои сокровища в другое место. И вот как он их уносит: Кокена собирает всю руду, складывает в большие кожаные мешки и навьючивает эти мешки на викуний. А вместо веревок и ремней, чтоб привязать мешки, он использует змей. И викуньи, и мешки — все обмотано змеями. По дороге ночью увозит Кокена свои богатства.
Кокена — приземистый человечек, он обут в индейские сандалии, одет в штаны из толстой непромокаемой ткани, холщовую рубаху, сверху надевает пончо из шерсти викуньи, а на голове — войлочная шляпа. Он всегда носит с собой веретено и прядет шерсть викуний, потому что каждый год перед карнавалом наряжается в новое пончо. Он сам его вяжет или заказывает кому-нибудь и, готовый отправиться на карнавал, закапывает старое пончо там, где лежат в земле его богатства.
ПЕЩЕРА САЛАМАНКА В ТУКУМАНЕ
В наших краях издавна существует поверье о Саламанке. Саламанка — это пещера, куда дьявол собирает души грешников, принявших обличье каких-нибудь животных: коз, петухов и других, а также грешников в облике людей. И люди эти — колдуны и ведьмы, и еще те, кто приходит на шабаш, чтоб научиться колдовским штучкам. Там устраиваются великолепные празднества, а звуки музыки привлекают окрестных жителей, в особенности — кто под хмельком. Пьяные подходят поближе и невольно смешиваются с грешниками, развлекающимися в Саламанке. Поэтому в наших местах многие о том могут рассказать.
Тем, кто хочет попасть на праздник в пещеру, следует выполнить некоторые обряды, а для этого надо обладать немалой храбростью. Тогда только человеку разрешат принять участие в ведьминских шабашах и узнать то, что ему хочется.
Но говорят, кто просто любопытства ради присутствует в пещере или кто принимает участие в веселом шабаше, навсегда остаются во грехе проклятыми и страдающими нервными расстройствами.
Наши деды и отцы так пугались этих шабашей, что в час сиесты запрещали нам отлучаться из дома.
Поверье о пещере Саламанке до сих пор сохраняется у сельских жителей, особенно среди стариков. Старики любят рассказывать о таких случаях, когда люди, побывавшие на шабаше, якобы сказочно разбогатели или же стали отличными певцами и музыкантами, а то и научились мастерски объезжать лошадей или узнали секреты врачевания. Во всем этом равных им не бывает!
САЛАМАНКА
Дон Идельфонсо Альборнос — он умер, прожив сто с лишним лет, — рассказывал, как однажды побывал на ведьминском шабаше.
Якобы однажды ночью он услышал с противоположного берега реки, где тянется глубокий овраг, музыку, голоса людей, веселый смех и всякие прочие звуки, господствующие на праздниках и балах.
Дон Идельфонсо был очень храбрым, а потому не кинулся наутек, как сделали бы другие, а попытался выяснить, что же там происходит. Он знал, что ходят среди местных жителей слухи, будто бы в тех местах устраиваются шабаши ведьм. И вот дон Идельфонсо с большим трудом стал спускаться на дно оврага, пока не очутился перед входом в огромный, ярко освещенный зал. Навстречу ему вышел черный козел и сказал:
— Проходи, друг, на наш праздник, если, конечно, осмелишься.
— А для чего я, по-твоему, сюда явился? — спросил дон Идельфонсо.
— Ну, тогда тебе придется пройти несколько испытаний. Вот поплюй сюда, — ответил козел и указал на большой крест.
Поскольку дон Идельфонсо был готов исполнить все, что бы ему ни приказали, он поплевал на крест, хотя и не по душе ему такое было и знал он прекрасно, что это дьявольские штучки. Потом козел заставил его сесть верхом на другого козла. Этот второй козел, здоровенный козлище, попытался сбросить дона Идельфонсо на землю, но ничего не вышло, потому как дон Идельфонсо был прекрасным объездчиком лошадей. Он прошел еще несколько испытаний на храбрость, и наконец козел привел его в танцевальный зал. Там царила необычайная роскошь и было светло как днем. Дон Идельфонсо увидел очень много изумительных, прекрасно одетых молодых женщин. А некоторые танцевали даже полуголыми. Их красота просто поразила дона Идельфонсо. Его впустили в зал без лишних проволочек, и он вволю наплясался с очаровательными красотками. Потом, рассказывал он, подали вкуснейшую еду и разные чудесные вина в золотых бокалах. Танцевали там то же, что и в обычных салонах, но музыка настолько была хороша, что дон Идельфонсо и вспомнить не мог, слышал ли когда такую. Рассказывал он, будто так наелся, напился и натанцевался, что, уставший и пьяный, просто замертво свалился и уснул.
На рассвете дон Идельфонсо проснулся и увидел, что лежит в чистом поле. Тут он вспомнил, как незаметно положил себе в карман золотой бокал. Стал он рыться по карманам и обнаружил вместо бокала кусок лошадиного навоза.