Выяснилась для Анта, как он посчитал и одна совсем уж неприятная особенность комплектации трийер — ни в верхнем, ни в нижнем его ангарах не оказалось ни одного левета. Конструктор объяснил их отсутствие тем, что для испытательного полёта и потому, что трийер не будет совершать посадку ни на какую из планет или спутников, левет не нужен. Но всё же Ант настоял на дооснащении корабля и в верхний ангар был загружен шестиместный левет, какой-то древней модификации, едва ли не полностью с ручным управлением.
Наконец, с началом одиннадцатых суток изучения трийер, Ант обратился к директору орбитальной верфи с рапортом о разрешении начала ходовых испытаний.
Разрешение было незамедлительно получено. Первая вахта, в которой был сам Ант; навигатор, ваэт Таннат и техник, трак Хабус Ваария, приступила к своим прямым обязанностям.
Ант не стал вступать в мысленный диалог с Системой, хотя именно лишь на таком интерфейсе общения внутри трийер настаивал конструктор, а дождавшись окончания всех тестовых проверок систем корабля, вызвал из пульта управления штурвал, горя желанием чувствовать корабль, буквально своей кожей и взявшись за него, подал энергию в движители вертикального подъёма — вздрогнув, будто проснувшись, трийер медленно пополз вверх и качнувшись, будто от полученной энергии набежавшей волны, неторопливо пополз в сторону, уже открывшегося внешнего ангарного шлюза космической верфи.
3
Отведя трийер на достаточное расстояние от орбитальной верфи, Ант принялся ускорять корабль, постепенно двигая жёсткий акселератор вперёд, внимательно наблюдая за показателями скорости и температуры корпуса, так как пространство в непосредственной близости от Уроканы было достаточно сильно загрязнено плохособираемыми мелкими фрагментами от некогда горевшей орбитальной верфи и кораблях шхертов, её атаковавших.
К своему удовлетворению Ант отмечал, что новая система охлаждения корпуса корабля работала гораздо эффективнее системы, используемой на прежних кораблях траков: даже при вдвое большей скорости в этой части пространства температура корпуса трийер, была заметно ниже температуры корпуса даже скавенжера, на котором, в этой части пространства, последнее время ходил Ант.
Он попытался ещё больше увеличить скорость, но тут же ему в мозг пришла колючая мысль от конструктора, тональность мыслей которого он уже хорошо знал.
Нет, гард капитан! Двадцать первых часов скорость не более пяти процентов.
Рука Анта, лежащая на акселераторе замерла. Он с недоумением уставился на цифры терминала скорости — скорость трийер едва перевалила за пять процентов.
Но это, ведь, совсем небольшая скорость. Попытался мысленно возмутиться Ант, надеясь, что она дойдёт до конструктора. С такой скоростью мы даже до орбиты соседней планеты не доберёмся за двадцать часов. Она клонит в сон, а не будоражит к действиям. К тому же, гард адмирал поставил моему экипажу задачу: освоить трийер за двадцать суток, а с такой скоростью это навряд ли удастся.
Я не намерен изменять задачу поставленную адмиралом экипажу: двадцать суток на освоение, значит двадцать суток и будете осваивать. Система управления должна оптимизироваться с движителями корабля. Потекли в мозг Анта следующие колючие мысли от конструктора. Оптимальным вариантом будет, если вы, гард капитан, на это время, передадите управление трийер системе управления корабля.
Я хочу, как говорится, своей кожей почувствовать трийер, чтобы в критический момент не гадать, как он поведёт себя от моих действий по его управлению. Послал Ант ещё одну возмущённую мысль в адрес конструктора.
В таком случае, я настаиваю, чтобы вы изменяли скорость корабля каждые полчаса на полпроцента от нулевой до пятипроцентной и наоборот. Иначе я буду вынужден замкнуть систему управления на себя. У вас ещё будет достаточно времени, чтобы почувствовать корабль не только кожей, но и всем своим носителем, гард капитан.
— Да, гардин Грамм. — Словесно процедил Ант и медленно двинул акселератор назад, останавливая его, когда линейный показатель скорости достиг пятипроцентного значения.
Ант с трудом выдержал свою первую вахту, выполняя лишь одно действие, по требованию конструктора, каждые полчаса, всё же вручную, изменяя скорость трийер на полпроцента в ту или иную сторону, даже не меняя направления движения трийер, который двигался в плоскости эклиптики Дайранской системы в сторону орбиты следующей планеты, прекрасно зная, да и видя на экране сиоп, что никакого препятствия на пути корабля нет.
Дождавшись второго вахтенного, Ант оттолкнул от себя штурвал, развернулся вместе с креслом, поднялся и произнеся дежурную фразу о сдаче вахты, направился в свою каюту, надеясь там привести себя в порядок, так как от такой, прошедшей в монотонном режиме вахты, почувствовал себя, как никогда, уставшим, с досадой осознавая, что, скорее всего, ещё долго придётся руководствоваться ограничениями конструктора при ходовых испытаниях нового корабля.
* * *
Ант оказался прав: потекли достаточно унылые дни ходовых испытаний. Скрипя зубами от внутреннего негодования, он всё же терпеливо отстаивал свою вахту, а затем бежал в свою каюту, где валился на спальную платформу и некоторое, отведённое для сна, время лежал неподвижно, даже не всегда усыпая, снимая с себя напряжение и лишь затем, приведя себя в порядок, шёл на капитанский мостик, продолжая виртуально изучать корабль.
Приданные трийер адроны, как показалось Анту, обладали гораздо большим интеллектом, нежели те, с которыми ему до сих пор приходилось сталкиваться, вызывая у него при наблюдениях за их работой даже некоторый страх, от мысли, что они, вдруг, могут взбунтоваться и задумают уничтожить экипаж. Но механические порождения цивилизации траков исправно выполняли свою работу, как поддерживая корабль в идеальном состоянии, так и обслуживая экипаж, не проявляя каких-то агрессивных намерений и та часть экипажа, которая должна была заниматься регламентными работами вместе с ними, часто занималась своими делами, а не проведением регламента. Страх у Анта исчезал, чтобы в какое-то время появиться вновь, когда он видел, что какой-то адрон занимался работой, по мышлению Анта, требующей достаточного интеллекта, присущего лишь человеческому разуму.
Как таковой, дружбы у Анта с конструктором не возникло, который гораздо больше времени проводил со своими соплеменниками — траками-техниками, нежели с другими членами экипажа. Их отношения, скорее всего, можно было назвать деловыми и не более того, так как Троплус Грамм на время ходовых испытаний стал, как бы, капитаном трийер, периодически напрямую, минуя Анта, вмешиваясь в вахты и приказывая вахтенным, либо изменить скорость, либо направление или вовсе затеять какое-то непонятное маневрирование с изменением нескольких характеристических показателей перемещения трийер в пространстве, чем вызывал внутреннее негодование Анта, но всё же, он всегда доходчиво пытался ответить на заданный Антом вопрос, касаемый той или иной системы корабля, но не более того. Точно так же Троплус Грамм вёл себя и с ваэтами. К тому же, конструктор разрешал увеличивать скорость трийер за сутки не более чем на пять процентов и выходило, что к отведённому адмиралом сроку ходовых испытаний трийер едва достигнет своей крейсерской скорости. А уж об испытании оружия конструктор ещё даже и речи не вёл. К тому же, по расчётам Анта, до более-менее приемлемой цели, которую ещё можно было отыскать в пространстве последнего сражения, трийер с такой динамикой скорости мог и не добраться за отведённое время испытаний. Ант периодически интересовался у конструктора, который, практически, не отходил от своей контрольной панели на капитанском мостике, состоянием проблемной камеры, но всегда получал один и тот же ответ: камера работает в штатном режиме.
Наконец двадцать, отведённых адмиралом суток истекли. Трийер, описав широкую дугу в пространстве вне эклиптики, так как скорость была уже крейсерской и в достаточно запылённом межорбитальном пространстве корпус трийер ощутимо нагревался, вернулся в пространство эклиптики и на двадцати процентах скорости шёл к пространству сражения, где Ант всё же надеялся найти какие-либо, более-менее, большие останки сгоревших кораблей, чтобы на них испытать всю мощь нового оружия трийер.
За двадцать суток адмирал ни разу не выходил с Антом на связь, не решился за это время и Ант сам связаться с Ураном Краасом и лишь сейчас, он всё же решил доложить адмиралу о прошествии, отведённого им для освоения экипажем нового корабля, времени.
— Я обязан доложить адмиралу о завершении отведённого им времени для освоения трийер. — Громко заговорил Ант, смотря сквозь голограмму с отображением пространства, висящую над столом капитанского мостика, в сторону конструктора, который сидел в своём кресле перед своим контрольным стендом, повернувшись к Анту высокой спинкой своего кресла.
Обязан — докладывай! Тут же вошла Анту напрямую в мозг чужая колючая мысль извне знакомой тональности.
Мысленно отправив в адрес конструктора нелестный эпитет, Ант выпрямился в своём кресле и послал системе управления мысленный приказ: организовать связь с адмиралом космического флота цивилизации траков, Ураном Краасом.
Вспыхнувшая в большой голограмме над столом, своего рода, голографическая врезка долго оставалась пустой, но наконец по ней пробежала лёгкая рябь и в Анта уставились большие тёмные глаза адмирала.
— Рад! — Ещё больше подтянувшись, но оставаясь в кресле, Ант резко кивнул головой. — Гард адмирал, отведённые тобой двадцать суток на освоение трийер прошли. — Ант ещё раз кивнул головой. — Считаю, что ходовые испытания трийер выдержал успешно. Максимальная достигнутая скорость кораблём составила сто процентов, то есть крейсерская. Дальнейшие ходовые испытания, по достижению трийер максимально возможной скорости, могут быть проведены лишь вне пространства Дайранской системы, на что требуется ваше подтверждение. К сожалению, испытание орудийных систем провести ещё не удалось из-за ограничений, наложенных экипажу конструктором по надзору. Сейчас трийер направляется в пространство последнего сражения, где экипаж надеется всё же испытать орудийные системы трийер на ещё имеющихся там горелых остовах кораблей шхертов.
— Не вовремя. — По лицу адмирала скользнула тень непонятной гримасы. — Экипаж, которым должен доукомплектоваться трийер и который должен заниматься освоением орудийных систем, сейчас в далёком пространстве и вернётся не скоро. Мне не хотелось бы заменить его, так как замену придётся набирать уже их нескольких других кораблей. — Адмирал умолк, его лоб прочертила глубокая морщина. — Но видимо…
— Гард адмирал! — Невольно Ант перебил монолог адмирала, совершенно не задумываясь о последствиях. — Я предлагаю, всё же, дождаться возвращения получившего назначение экипажа, так как мы уже, как бы, стали одним целым, а испытания орудийных систем трийер я смогу провести и с имеющимся на борту экипажем. Это ведь не боевая операция и имеющегося на борту корабля экипажа вполне достаточно для этой цели.
— Согласен, капитан Керс. — Голова адмирала чуть заметно качнулась. — Следуй прежним курсом, для выполнения намеченных испытаний. Я подумаю над доукомплектацией трийер и если приму какое-то решение — немедленно сообщу.
— Да, гард адмирал. — Ант склонил голову, а когда её поднял голограммной врезки с изображением адмирала уже не было.
Он откинулся на спинку кресла и шумно выдохнул. Ему, вдруг, показалось, что, по тому, что адмирал, практически, не проявил интереса к новому, перспективному кораблю, он был явно озабочен, чем-то более значимым, чем новый корабль в его космическом флоте. Он перевёл взгляд на конструктора — тот продолжал сидеть повернув кресло к нему высокой спинкой, будто показывая, что проблемы капитана трийер его, совершенно, не интересуют.
Ант обвёл внимательным взглядом, висящую над столом голограмму, пытаясь ещё раз найти в пространстве Дайранской системы подходящие цели, для испытания орудийных систем трийер.
К его досаде, в голограмме отображались лишь несколько единичных объектов, которые были вероятными целями, но располагались они достаточно далеко друг от друга. Войдя в мысленный диалог с системой управления, он попытался приказать ей выработать оптимальный маршрут, обхода этих целей, чтобы затратить на подход к следующей цели от предыдущей минимальное время, заложив дистанцию между возможными целями в сто тысяч километров. Причём некоторые цели он намеревался уничтожить не снижая скорости. Голограмма тут же расцветилась сетью ломаных и плавных оранжевых линий, с указанием расстояний до целей, рекомендуемой скорости хода и времени их достижения.
Единственное оружие трийер, которое Ант не отважился опробовать, было хвостовое оперение. Испытать его на астероиде или на каком-то из обломков он не рискнул и потому решил отложить испытание этого необычного оружия до возвращения на «Итинолле», где намеревался выпросить у адмирала пару списанных леветов и попытаться разрезать килем трийер их корпус, чтобы проверить действие этого вида оружия на достаточно слабом корпусе, а уже потом испытывать этот вид оружия на более прочных объектах.
Ант приказал системе управления исключить из целей астероиды, так как нарушать естественный ход природы вещей Дайранской системы он не намеревался, опасаясь каких-то непредсказуемых и серьёзных последствий для обитаемых планет от результата воздействия на астероиды энергетических лучей орудийных систем трийер, но к его удовлетворению, ни одна линия на голограмме не исчезла, показывая, что никаких астероидов в намеченном плане испытания орудийных систем не было.
До первой цели было около шести часов хода. Выходило, что первый выстрел будет делать не его вахта. Вздохнув с явной грустью, Ант мысленно приказал системе управления, довести до сведения вахты намеченный план достижения целей и погасить голограмму. Получив мысленное согласие и дождавшись, когда голограмма погаснет, Ант уставился в спинку кресла конструктора.
— Я наметил план испытаний орудийных систем трийер. — Заговорил он, совершенно не представляя, слышит ли его Троплус Грамм. — По этому плану трийер последовательно обойдёт намеченные объекты и произведёт по ним залп из той или иной орудийной системы. Надеюсь, все орудийные системы разблокированы и готовы к проведению испытаний?
Прошло долгое время, но ни мысленного, ни словесного ответа Ант так и не получил. Состроив мину озабоченности, он поднялся и подойдя к креслу конструктора заглянул в него — конструктора в кресле не было. Подняв плечи и брови, состроив гримасу недоумения, Ант покрутил головой от кресла к трапу с капитанского мостика в коридор и наоборот: он прекрасно помнил, что не видел, чтобы конструктор покидал капитанский мостик.
Найди гардина Грамма. Адресовал он мысленный приказ системе управления. Я должен довести до его сведения свои дальнейшие действия.
Гардин Грамм вне зоны контакта. Тут же получил он обескураживающий мысленный ответ.
Как это понять? Тут же адресовал Ант системе управления вопрос полный негодования.
Гардин Грамм вне зоны контакта. Пришёл тот же ответ, будто систему управления заклинило.
Проклятье! Что это может означать? Ант потёр рукой лоб. А если то, что конструктор вне корабля. Но как это возможно? Он вышел в открытое пространство? На такой скорости? Это невозможно. Ант механически покрутил головой. Да и зачем?
Он окинул быстрым взглядом контрольную панель конструктора и убедившись, что никаких тревожных сообщений терминалы не отображают, кроме терминала, отображающего проблемную камеру, которая неизменно находилась в жёлтой зоне, развернулся и направился в свою каюту, так как до первой, намеченной им, цели предстоял ещё долгий путь.
* * *
Вернулся на капитанский мостик Ант за полчаса до прихода трийер в намеченный район пространства. Едва он вошёл, как кресло конструктора повернулось и в Анта уставились тёмные глаза Троплуса Грамма. Нижняя челюсть Анта отвисла, он замер, будто окаменел.
Проблемы? Вошла в мозг Анта колючая мысль извне знакомой тональности.
— Вы выходили в открытое пространство, гардин Грамм? Зачем? — Механически, едва ли не выдавил из себя Ант.
— Нет! — Ответил голосом конструктор и его голова качнулась по сторонам. — Да это и небезопасно на такой скорости.