— О, вот с этим я бы поспорил, — покачал головой Линсон. — Ты не задавался вопросом, на кой я все эти годы рискую своими филейными частями и таскаю по городу клиентов, когда мог бы преспокойно грабить руины? Ведь здесь, в Турте, валяются без присмотра горы бесхозных драгоценностей, хоть мешками выноси, а я — единственный из живущих людей, способный за ними прийти.
— Давайте угадаю: Порча уничтожила все ценные металлы и минералы, — предположила Сайтеми.
— В точку! Ни алмазов, ни бриллиантов, ни монет, ни даже завалящей серебряной цепочки. Всё, что я мог толкнуть подороже, рассыпалось в пыль. Вот будто знала Порча, что я сюда приду, и подчистила всё ценное!
— А Порча умнее, чем мы думаем. Может статься, что это не просто стихийное бедствие, — с довольным видом заявила дева, но вдруг осеклась и умолкла, а проводник и голем вернулись к своему спору.
— Ну так что, ты можешь проверить, цел ли этот, как его, мандатитовый стержень, или будем собирать души наобум, не имея понятия, живы они или нет? — спросил Линсон.
— Уже проверил, — отозвался голем, продолжая держать черепок с тянущимися внутрь себя проводами. — Мой детектор прямо сейчас улавливает волны активности из данного сосуда, а значит, душа до сих пор жива, что бы вы ни говорили. Стальной корпус утратил былую прочность, провода того и гляди обломятся, но стержень внутри цел и невредим — в этом нет никаких сомнений. Но вы поделились крайне занимательной информацией. Выходит, что Порча не просто ускоряет процессы разложения, а делает это выборочно, подбирая различную скорость для разных материалов?
— Выходит, что так, — пожал плечами Линсон. — Я не сравнивал. Знаю только, что брюлики мне потаскать не светит, вот и пришлось на свою голову связаться с Генримом и его турфирмой.
Убедившись, что гнёзда подсоединены как надо, голем снова нажал потайную кнопку, позволяя проводам натянуться, и медленно ввёл душу в паз — череп встал на место как влитой. Затем Алмейтор задвинул пластину, надёжно оградив душу собрата от внешних воздействий.
— Так у них там на каждого отдельные глаза и уши? — присвистнул Линсон.
— Нет, что вы. Это было бы безрассудной тратой энергии. Связные каналы из восьми пазов в моей груди соединяются здесь. — Алмейтор постучал пальцем по шлему. — С этого момента Фентар видит и слышит то же, что и я.
— Ты сказал: «видит и слышит». А говорить он может?
— А как вы отнесётесь к тому, что через мой динамик начнёт болтать целая свора соскучившихся по общению персон? — задорно прогудел голем.
— Твоя правда, — усмехнулся проводник. — Что насчёт остальных душ? Уже знаешь, где они?
— Узнаю, когда мы окажемся рядом. Желательно обойти все районы города. Учитывая размеры Турты и радиус действия моего радара, предложенных вами трёх кругов должно хватить для покрытия всей площади столицы.
Сайтеми тем временем выглядывала наружу, перегнувшись через оконный проём под обвалившейся крышей.
— Знаете, здесь вполне подходящее место для посадки первого семени, — сообщила она, вернув беловолосую голову в помещение. — Проверьте, безопасно ли снаружи.
Линсон встал рядом и выглянул в окно. Внизу располагался небольшой, огороженный литым забором дворик. Когда-то здесь гуляли по густому травяному ковру, а в центре журчал небольшой фонтанчик. Воды в нём давно не было, как и травы вокруг. Осталась лишь сухая земля да пыльные скамейки вдоль забора.
Ближайшее скопление Порчи пристало к стене трёхэтажного здания через дорогу, ещё одно расползлось дальше по дороге. Двор был чист.
Получив утвердительный кивок, Сайтеми ступила запылившимся сапогом на подоконник и выпрыгнула наружу. Обрывки крыльев затрепыхались в воздухе, когда притяжение потянуло деву вниз. Обманчиво тонкие ноги врезались в усохшую землю, без труда приняв вес приземлившейся хозяйки.
Линсон полез следом, свесившись с другой стороны и присматривая, где помягче падать. Сегодня он узнал, как выглядит душа голема; теперь пришло время увидеть священное кеваринское древо. День обещал стать не только прибыльным, но и познавательным.
Пока проводник спускался, стараясь не переломать себе ноги (а голем — не пробить дыру в земле), дева вынула из сумки зёрнышко и вырыла небольшую ямку в земле. Семя нар'силена имело форму шарика размером с монету, гладкая белая поверхность излучала едва заметное сияние.
Поместив его в лунку и засыпав землёй, Сайтеми достала ещё один предмет — стеклянную бутыль с прозрачной жидкостью внутри.
— Родниковая вода из Танниоранского источника, — пояснила она. — Впитав её благословенные соки, нар'силен вырастет быстрее. Я намереваюсь полить каждое из семян.
— А не легче посадить все сразу в одном месте? — спросил Линсон.
Сайтеми наклонила бутылку, и священная влага тонкой струйкой потекла на присыпанный бугорок.
— Мы не знаем, остаётся ли природа Порчи одинаковой по всей площади Турты, поэтому — для чистоты эксперимента — следует посеять нар'силен в разных частях города и проследить за ростом каждого древа. — Отмерив жидкость на глаз, Сайтеми закрутила крышку и выпрямилась. — А ещё священному древу не пристало тесниться и делить с кем-то земные соки. Нет большего неуважения к семенам нар'силена, чем сеять их близко друг к другу. Таковы традиции моего народа.
— Ладно, понял. И когда нам ждать первых ростков?
— Материальная оболочка оформится через две-три недели, но духовные ветви появятся уже сейчас. Давайте подождём, вы сами всё увидите.
Разномастная троица встала полукругом посреди запустелого двора и уставилась на земляной бугорок, под которым было зарыто священное семя. Вскоре из-под почвы заструилось лёгкое серебристое сияние. Оно стало изгибаться и вытягиваться к небу, принимая форму тонкого ствола. От мерцающей поверхности отделилась ветвь, затем вторая — один за другим кривые прозрачные отростки тянулись в разные стороны, образуя своим переплетением контуры невысокого призрачного деревца.
— Ты говорила, что ангелы могут летать, когда рядом есть это дерево, — припомнил Линсон, праздно наблюдая за ростом духовной ипостаси нар'силена.
— Как всегда, вы плохо слушали, — ответила Сайтеми. — Нар'силен очищает атмосферу вокруг себя, но крыльям нужно время, чтобы восстановиться. Пройдёт не меньше недели, прежде чем они поднимут меня в воздух, и всё это время мне придётся сидеть возле древа. А едва я покину это место, не пройдёт и пары суток, как крылья снова завянут. И это при условии, что нависшее над городом проклятие не исказит чудотворных свойств нар'силена.
— Ну а когда мы рассадим семена по всей Турте, и они, предположим, вырастут как надо?
— Я бы не стала загадывать так далеко вперёд… Постойте, что это с ним?
И человек, и голем без труда разглядели, как призрачные ветви дрогнули и начали оседать вниз, словно древо увядало, не успев толком распуститься. В мёртвом городе не было места для жизни, кроме той, что способна прийти, взять нужное и спешно покинуть гибельное место.
— Он исчез… — тихо произнёс Алмейтор и тут же поймал озадаченный взгляд проводника. Белёсые ветви никуда не делись, вот же они — завяли и опали на землю. Неужто голем их не видел? И отчего они так навязчиво напоминали…
— Назад!!! — закричал проводник, резко дёрнув Сайтеми за руку. Дева не удержалась на ногах и упала на землю.
— Что вы себе позволяете?! — возмутилась она.
— Назад! Выполнять приказ!
Ослушаться команды проводника никто не посмел (и не рискнул). Крылатая дева резво попятилась к стене дома, откуда недавно спрыгивала, на ходу поднимаясь на ноги. Рядом, не отставая, пятился голем.
Спина упёрлась в стену, пальцы тронули облупившуюся штукатурку. Линсон сверлил взглядом умирающее растение, всецело доверяя своим глазам. И правому, видящему лишь три дорожки следов на сухой земле, и левому, через волшебную линзу наблюдавшему за белыми корнями, что устилали землю и щупали край скамеек. Ошибки быть не могло — вокруг призрачного древа расползалась Порча.
— Может, объясните наконец, что происходит?! — потребовала Сайтеми, переводя взгляд то на проводника, то на одинокий бугорок земли в пустынном дворе.
— А разве это не очевидно? — фыркнул Линсон. — Я это ощущение ни с чем не спутаю. Твоё священное древо, красавица, чуть не отправило всех нас на тот свет.
— Что за вздор?! Нар'силен — древо жизни и процветания, благословлённое волей Ва'лара. — Дева задыхалась от негодования. — Не вашим грязным губам порочить…
— Персики ещё остались? — прервал Линсон её тираду.
Если это был сарказм, то ангелу было вовсе не до шуток. Метнув в проводника злобный взгляд, Сайтеми достала ещё один плод, надкусила его, словно это стало некоей негласной традицией группы, и кинула в середину двора.
По мере того, как упавший на землю плод скукоживался и усыхал, глаза и рот ангела, напротив, становились всё шире.
— Да не может… такого быть… — беспомощно лепетала она, разом растеряв всю свою величавость. — Это же… нар'силен… древо жизни…
— Если не веришь несчастному персику, можешь проверить сама, — бросил Линсон, не разделявший её ошеломлённости. И всё же нельзя было не признать, что происшествие с ангельским семенем заинтриговало проводника. Могла ли магия Кеварина иметь связь с гибелью Турты? И если могла, то почему за все эти годы он не повстречал среди развалин ни одного живого ангела?
— В словах ма'аари есть смысл, — вставил своё мнение Алмейтор. — Земли Кеварина усеяны тысячами экземпляров нар'силена, но подобных катастроф там не происходит. Скажите, — он повернулся к Линсону, — а это не может быть всего лишь совпадением?
— Имеешь в виду, могла ли Порча совершенно случайно, вот прямо сейчас, приползти в это самое место? — Линсон задумчиво мял подбородок, подбирая слова и поглядывая на белую кляксу во дворе. Призрачные ветви нар'силена, ставшие корнями смерти, насытились небольшим участком в середине двора и дальше пока не тянулись. — Нет, определённо нет. Когда Порча мигрирует, или растёт, или что там с ней происходит… В общем, когда она так или иначе появляется там, где её раньше не было, то захватывает сразу целые кварталы, только успевай уносить ноги. И ваше счастье, что вам не дано этого почуять. Ощущения, прямо скажем, не из приятных, — добавил он небольшую ложь. — А чтобы появиться вот так, одним небольшим клочком из ниоткуда — на моём веку такого ещё не случалось.
— Что ж, в таком случае мы можем считать, что исследования ма'аари принесли свои первые плоды.
Если таким образом Алмейтор хотел подбодрить ангела, то у него явно ничего не вышло. Сайтеми стояла с таким лицом, будто у неё на глазах только что вырезали всю семью. Наконец взяв себя в руки, она медленно выдавила:
— Идёмте… дальше. Нужно проверить… в разных местах…
— Уже темнеет, — сказал Линсон, посмотрев на небо. — Пора решать, где будем укладываться на ночлег.
— Не сомневаюсь, у вас давно намечены подходящие для этого места, — сказал Алмейтор.
— Дело тут не в месте. Ветра и дожди нам здесь не страшны. Местному зверью тоже не подобраться — будем по очереди нести дозор, а скрытно подкрадываться они не умеют. Главная опасность — вот.
Проводник указал пальцем на невидимое для спутников сплетение белых ветвей.
— Владения Порчи не лежат на одном месте и постоянно смещаются. Можешь выспаться в уютном домике, а месяц спустя уснёшь в том же месте — и больше не проснёшься. Так что спать будем, где придётся, хоть бы и под открытым небом.
Проводник и двое клиентов двинулись дальше.
Потерявшая былое великолепие, в нынешние дни Турта могла поразить разве что своим однообразием. Куда бы ни свернул путник, везде его встречали лишь полуразвалившиеся дома, засохшие стволы деревьев и вездесущие скелеты, украсившие своими костями улицы и бульвары мёртвой столицы. Прежнее богатство отдельных районов выдавали разве что размеры зданий да ширина дорог.
Когда группа вышла на пустырь, сплошь заваленный обломками, Линсон пояснил, что раньше здесь располагались трущобы. Жалкие халупы, сколоченные из всего, что подвернулось под руку, не имели и шанса выдержать натиск Порчи и развалились все до единой, устлав землю ковром из сгнивших досок и балок. Ступать приходилось осторожно: на узких улочках, где и раньше-то было не разминуться, теперь и вовсе некуда было поставить ногу из-за вездесущих обломков.
— Надо бы расчистить как-следует хоть одну тропинку, — размышлял вслух проводник, когда краем глаза заметил слева какое-то движение. В той стороне, в трёх кварталах к западу, над трущобами возвышались уцелевшие здания храмового района во главе с обрушенным храмом божьей пары, и на их крышах что-то происходило. Нет, то был не луркер и не другая тварь, прижившаяся в мёртвом городе. По району, извиваясь тысячами змей, ползло и разрасталось громадное переплетение белых корней. Языки Порчи целиком покрывали здание, облизывали угол второго, поглощали его и тут же переползали к третьему. Дома белели один за другим, словно команда невидимых маляров решила облагородить заброшенный город.
Начиналась Жатва.
Проводник уже в который раз за сегодня подивился собственной удаче.
Как и всякий раз при обсуждении местных аномалий, Линсон лукавил, скрывая свои настоящие способности и познания о Порче. Охочие до чужой жизни белые узоры никуда не двигались — они оставались на месте крупных выплесков и со временем пропадали, чтобы вновь появиться, когда Порча выйдет на очередную Жатву. Процесс был регулярным и повторялся каждые несколько часов в разных частях города, и чудо, что за этот день группе ещё ни разу не пришлось убегать от расползающихся по кварталам ненасытных белых покрывал.
В этом и состояла главная опасность Турты. Если выплеск застанет тебя во сне — пиши пропало, даже кошмар увидеть не успеешь.
Зато если останешься жив, то можешь быть уверен: в ближайшие сутки в этом месте и соседних кварталах тебя не ждёт внезапных появлений Порчи, что делало зоны недавних Жатв наилучшим местом для ночёвки.
Проводник свернул и взял направление к северной части храмового района, куда, по его расчётам, не должен был дотянуться выплеск Порчи.
— Смотрите! — Сайтеми вытянула палец, показывая вперёд. Стену одного из зданий, охваченных Жатвой, прочертила широкая трещина. Затем ещё одна, и половина трёхэтажного дома, нарушив извечную тишину Турты, с грохотом обвалилась, выставив на обозрение внутреннее убранство комнат. Ещё одна постройка не устояла перед силой времени.
— Могу не глядя сказать, что к тому месту сейчас лучше не подходить, — сказал Линсон. Подобные обвалы редко, но случались. Каждый выплеск Порчи был своего рода проверкой столицы на прочность. Трущобные халупы провалили её в первые же дни, но солидные каменные постройки упрямо держались годами, пока очередное белое покрывало не забирало их в загробное царство пыли и обломков.
Миновав бескрайние развалины трущоб и добравшись до уцелевших каменных зданий, группа остановилась в саду возле небольшой церквушки. Кроме пары дюжин сухих древесных стволов, ничто не закрывало обзор на соседние здания и улицы, а сохранившийся столик с двумя скамейками позволял разместиться с каким-никаким удобством.
Вечерний сумрак готовился уступить место непроглядной ночной тьме, и Линсон дал добро на разведение костра. Алмейтор в этом деле оказался не слишком полезен — големы не нуждались в тепле, да и само понятие ночлега им было неведомо, отчего мало кто из представителей стального народа умел разводить огонь в полевых условиях. Заниматься костром пришлось Сайтеми, а голем был отправлен на сбор сухих веток, щедро разбросанных по саду.
Проводник тем временем занялся странным делом: вытащив из сумки пачку веток, сорванных по дороге из Эркона, он прошёлся по саду и воткнул их в землю через десять шагов друг от друга, окружив лагерь широким кольцом необычных украшений.
— Если кто вдруг не понял, что я делаю, — пояснил он, вернувшись к костру, — эти ветки получше всякого чутья предупредят нас, если Порча вдруг пожалует к лагерю. Раскидывать персики было бы непомерным расточительством даже для таких богачей, как вы, вот я и нарвал зелени по дороге.