Глава 26. Горькое послевкусие
Самопожертвование следовало бы запретить законом — оно развращает тех, кому приносят жертву.
Болийской нагорье. Замок «Корона Севера» Карсиан Вот что она творит? Ну как, бездна ее побери, можно так бездумно брать в руки предметы от которых фонит неизвестной магией?
Желание схватить в охапку, закинуть на плечо и отвесить смачный шлепок по вечно ищущему приключения для своей хозяйки месту, было почти нестерпимым. До зуда в пальцах.
Если бы не тира Криг, то так бы и поступил, наверное.
Выбиваю из ее рук проклятый медальон, он катится со звоном по скальной породе, в толще, которой и вырублены подземные помещения «Короны Севера». К счастью, ничего ужасного не происходит, но страх и ярость бурлят в крови.
Вот только взглянул на Нию и один испуг за ее жизнь сменяется тревогой иного рода. Моя Огненная никогда не впадала в уныние, несмотря на жизнь, что явно не способствовала оптимизму. Но сейчас черты заострились, а на бледном лице застыла такая маска отчаяния, пусть и по непонятной мне пока причине. Внутри что-то болезненно заныло дурным предчувствием, голодным шакалом воя о том, что грядет далеко не сахарная пора. Ничто не закончено, меченый, просто твои и ее проблемы, (а с недавних пор, я не могу их отделять!) просто перешли на новый уровень.
Ния вздрогнула, словно приходя в себя.
— Да все в порядке, — секунда и словно и не было этого внутреннего раздрая, который только что так явственно читался на лице.
Она поворачивается к шкатулке и говорит с ухмылкой:
— Кажется, Её Сиятельство, вы во внеочередной раз оказались правы! Защиты больше нет, я ее взломала. — Ния смело запускает руки в ларец, доставая на свет потрясающе красивые украшения. В свете магламп вспыхивают редкой чистоты сапфиры, подмигивают зеленым изумруды, сверкают, завораживая бриллианты. — Это всего лишь дорогие сердцу каждой женщины вещи. Правда, здесь размах королевский, — усмехается она, — но суть та же!
— Позволь, я посмотрю, — тира Валенсия с долей недоверия заглядывает во внутрь ларца. Водит рукой, посылая силу и ища скрытое, что-то бормоча на языке вед.
Потом зло захлопывает крышку. — Идиотизм… — Раздражение герцогини плещет через край.
Ну, ещё бы, столько надежд, века споров, а тут..
Верховная хмурится, всплескивает руками и резко разворачивается к выходу.
— Вы, тиры, как хотите, а меня ждут дела, — заявляет, словно мы ее удерживаем. — На эти цацки, конечно, можно купить неплохое поместье в лучшем уголке Шалиона, вот только нам это вряд ли нужно, — она уже пробирается через хранилище, по потом тира все же вспоминает о субординации и разворачивается — Ваше Высочество, полагаю, пока ваша помощь мне не потребуется. Если будут новости. то извещу вас незамедлительно. Думаю, выход найдете сами, — она делает малый поклон принцессе и удаляется.
Ния задумчиво поднимает с пола медальон с камеей и кладет его в карман.
Магии, как ни странно, на нем я больше не чувствую.
— Пожалуй, тиры, мне стоит все же переодеться и поужинать.
Путь до покоев проделываем в тишине. Ния молчит, но по поджатым губам я готов поклясться, что мысли в ее голове бродят далеко не радужные. Да, когда на что-то сильно надеешься — разочарование бьет больно.
Нас встречает, Лита, и уже почти прописавшийся тут мой варвар, а ещё свежий травяной чай, восстанавливающий силы. Отея я отправляю в наши комнаты, а горничная хлопочет возле своей госпожи.
Селения спешит переодеться, мне, пожалуй, стоит последовать ее примеру. Но тут она произносит:
— Лита, я хочу, чтобы ты лично передала герцогу Авельскому, что я готова его принять. Пусть явится немедленно. Полагаю, он ожидает, когда я его позову.
Девушка присела в книксене и бросив на меня многозначительный взгляд. скрылась за дверями, спеша выполнить приказ. Ния явно отослала служанку, ведь могла и вестника послать Ларту.
— Уверена, что хочешь его пригласить именно к себе, — злость, что почти утихла. после милой стычки в коридоре, вновь напомнила о себе. Шаркова ревность… Ведь не дурак, прекрасно понимаю, отчего готов удавить этого ушлого Земляного.
Он появился у кабинета Её Величества, и сразу получит отказ в аудиенции под предлогом, что Великая Ведьма не принимает никого. Ларт тут же заметил меня и вальяжно подошел ближе, сделав правильный вывод, что Ния должна находиться внутри.
— Ожидаешь? — кивнул он небрежно на дверь, вместо приветствия.
Я нарочито вежливо отвесил поклон.
— С какой целью интересуетесь, Ваше Сиятельство? — его новоприобретенный титул я особо подчеркнул. Давать повод обвинить себя в неуважении желания не имел, пусть первый как-то проколется, а уж я шанса не упущу..
— Брось, Карс, — усмехнулся Земляной, — у меня нет и не было желания искать с тобой ссоры, — проговорил он спокойно.
— Рад это слышать, — об мою улыбку в ответ можно было порезаться, как я надеялся. Я ещё не забыл, как этот урод лапал Нию. Мою Нию. — И, разумеется, повода не возникнет, коль вы будете держаться подальше от принцессы.
Ларт резко подобрался, его глаза сверкнули зло.
— Кажется, подобный совет недавно я давал одному недальновидному магу Воздуха, у которого из всех достоинств только упрямый нрав и сильная магия Только вряд ли в случае падения с небес, где парят идиоты, что рассчитывают продержаться подольше возле развлекающихся высокородных дам, умение левитировать поможет. Слухи — они так быстры и беспощадны при деоре, — Ларт не иронизирует и говорит очень тихо, не желая привлекать внимание посторонних. — Будет больно. Карсиан. И не говори потом, что я не предупреждал, — он покачал головой, глядя с укоризной.
Проклятье! Ведь знал куда бить, мерзавец. И смотрит так, словно сочувствует.
А ведь он мне почти нравился!
— Желаете узнать подробнее о возможностях и достоинствах рода Сольмских, герцог Авельский? Так я всегда к вашим услугам, если не побоитесь! — вызов брошен, пусть и не напрямую.
— Вот как? Сольмский. значит… Это многое объясняет, твою спесь точно, — на лице Земляного проступило неподдельное изумление, и он в момент сменил расслабленную позу на боевую. Приятно, что о нашей силе ещё помнят. Жаль, что в прошедшем времени. Но, спасибо моей принцессе, уж я сумею напомнить, что даже один представитель рода Сольмских многого стоит и относиться к нам пренебрежительно небезопасно, если не для жизни, то для здоровья точно.
Я уже предвкушал хорошую драку но появление Селении и тиры Криг внесло коррективы.
— Считаешь разумным уже второй раз принимать его у себя? — я возвратился из воспоминаний и выдавил из себя самое безобидное из того, что хотелось сказать по поводу этих встреч с Ларторисом.
Она же беззаботно рассмеялась:
— Карс, ты серьезно? Думаешь, что репутация Агнии Таарской может от этого пострадать? — Ния продолжает улыбаться и даже трясет головой, отметая эту мысль, как нелепую. А потом поднимает на меня глаза и говорит серьезно, — А вот тебя я попрошу пока побыть у себя. Поверь, я не в восторге о того, что скоро весь замок, а может и весь Север, будут обсуждать, как очередные любовники принцессы устраивают петушиные бои, развлекая публику. Хотя не спорю, тоже неплохой повод отвлечься от проблем, — она вздохнула и подняла на меня глаза. И сказала жестко, — Сейчас не время для ссор, Карсиан, — она явно рассмотрела в моем лице несогласие и подалась вперед, привставая на носочки и накрывая мои губы своими.
Маленькая хитрюга. Сладкая, как первый весенний мед, что подавали на стол в нашем родовом замке. Её маленькие ручки обхватывают мою шею и пальцы с явным удовольствием зарываются в волосы, сдергивая шнурок с хвоста, чтобы не мешал. Она поглаживает затылок и перебирает пряди. Хочется превратиться в кота и мурлыкать от каждого прикосновения. Ох, боги с ним с этим моим нежеланием следовать традициям, буду носить длинные, раз моей девочке это нравится.
Конечно, я, не позволяя долго ей самой главенствовать, перехватывая инициативу.
Целовать ее мягкие губы, буквально пьянея от вкуса — сказочное удовольствие, о котором недавно я и мечтать не смел…
Пружина, что сжалась внутри от одной мысли оставить ее снова наедине с этим типом, медленно и со скрипом разжалась. Руки сами путешествуют по изгибам совершенного тела, а желание останавливаться отрезало буквально с первого соприкосновения с ее манящим ртом. Бездна, рядом с нее мое благоразумие, что помогало выжить все эти годы явно уходит в отставку, даже не беря пособия.
Ага, или опускается куда-то ниже пояса…
Ведь понимаю, что манипулирует мною, отвлекая, а позволяю. И пускай Темнейший захлебывается смехом, глядя на меня: ей можно! Ей вообще всё можно!
Она разрывает поцелуй, напоследок нежно куснув за нижнюю губу, словно ставя точку. Мягко отстраняется сама, слегка надавив мне на грудь ладонями. Я всё ещё удерживаю ее за талию на расстоянии согнутых рук. Она улыбается своими безумно сексуальными губами, что слегка припухли от наших поцелуев, а я не могу оторвать от них глаз, внутренне захлебываясь от мысли, что в этом моя заслуга.
И она сейчас моя.
Надолго ли?
Болезненная мысль, которую трусливо хочется гнать. Вот только я никогда не скрывался от реальности. А в этой действительности мне точно известно одно, что без этой женщины моя дерьмовая жизнь потеряет краски, что неожиданно расцвели в той серой пустыне, к которой я давно привык, и даже думал, что она не так плоха.
Но все познается в сравнении.
— Пожалуйста, Карс! — говорит она. — Мне никуда не деться от обязанностей принцессы, а, возможно, уже очень скоро и от королевских. Я буду принимать герцогов, графов, послов и прочих приятных и не очень мужчин. И пока придется делать это тут, поскольку Агния никогда не жаждала всерьез заниматься государственными делами, по крайней мере, публично, и кабинета у нее попросту не было, — она провела кончиками пальцев по моей скуле, — Не злись! Я потом сама к тебе приду, хочешь? — она лукаво прищуривается и прикусывает губу.
— Крутишь, как хочешь, — морщусь наигранно вздыхая. — Вот только не думай, что я откажусь! Сама напросилась и наказание непременно последует. Не хочу чтобы этот любитель грязи и камней лапал тебя даже взглядом!
— Конечно, накажешь, — смеется она с легкой хрипотцой, слегка откидывая голову, открывая шею, в которую так и хочется впиться губами. Бездна, с ума сводит… — Я ведь Огненная ведьма, — шепчет она, — И только твоему Ветру решать раздувать мой Огонь или гасить.
Она резко отстраняется, с лица уходит игривое выражение, и она кивает на дверь.
— Иди, пожалуйста. Я постараюсь скоро.
Уходить почти физически больно.
И, Темнейший меня подери, это были одни из самых длинных полтора часа в моей жизни. К моменту, когда моя ведьма переступила порог моей скромной гостиной.
Отей, похоже, уже всерьез успел пожалеть о том, что он столь религиозен и чтит учение. Потому что терпеть такого злого и нервного. Ради, во имя исполнения клятвы, я бы и сам не захотел.
Ния вошла после короткого стука, я удивился, что она одета в уличный плащ, подбитый мехом. Она обратилась с порога к моему варвару с просьбой оставить нас и побыть в ее покоях.
— Надеюсь, Карс, ты не против, если я попрошу твоего тамийца о небольшой помощи? — она мило улыбнулась мне. Отей, конечно, радостно удрал. Хотя в сообразительности этому сыну степей не откажешь.
Дверь за ним захлопнулась, Ния демонстративно наложила дополнительные охранные чары и бросила в мою сторону многозначительный взгляд.
Я сидел на кресле напротив входа и смотрел на ее действия с неподдельным интересом. Девушка застыла, рассматривая меня, на губах ее была лукавая улыбка, правда, в глазах плескались отголоски грусти. Бездна, если этот Земляной ее чем-то расстроил… Вот только спрашивать бесполезно, все равно расскажет лишь то, что сочтет нужным.
— Ты куда-то собираешься? — я оглядываю ее одежду сверху вниз.
— Пожалуй, можно и так сказать, — в ее улыбке, как и в голосе появляется что-то мурлыкающее.
Она, не отрываясь смотрит на меня, тянется одной рукой к завязкам плаща и дергает за них, одновременно делая пару шагов в мою сторону. Легко поводит плечами и верхняя одежда сползает ненужной кучей на пол.
Абсолютно ненужной, потому что под ней почти ничего нет. Только сама моя сказочная принцесса да пара телесного цвета чулочков на тонком поясе из валозийских кружев и туфелек, так изысканно подчеркивающих ее наготу. Она все же неопытная соблазнительница, потому что на миг смущается собственной смелости, и по идеальным скулам проступает румянец. В ее левой руке под плащом пряталась бутылка дорогущего вина, которую она машинально приподнимает вверх, словно пытаясь прикрыться этим щитом от моего жадного и восхищенного взгляда. Она замирает, словно теряя свою решительность и произносит тихо:
— Найдутся бокалы?
Кажется, я пьян и без вина… Киваю и плавно поднимаюсь ей навстречу.
Перехватываю бутылку одной рукой, другой прижимая свою восхитительную визитершу к себе, с сумасшедшим восторгом и страстью впиваясь в ее рот, словно во сне получая самый долгожданный подарок.
Оторваться хоть на миг просто нет сил, но я все ещё боюсь своего собственного напора, не желая пугать мою ведьму всеми теми фантазиями, которые мечтаю воплотить.
Вино на одних инстинктах левитирует на стол, а моя девочка уже стонет в моих руках. Скользить по обнаженному бархату кожи упоительно, до звезд перед глазами. Меня не просто ведет, я задыхаюсь от желания оказаться в ней.
Подхватываю под упругую попку, и она мгновенно обнимает меня ногами, крепко прижимаясь грудью с камешками напряженных от возбуждения сосков теснее. Тело к телу! Боги, когда она успела порвать на мне сорочку? Уже вторую… Тигрица!
Маленькая, страстная, такая же жадная до удовольствия! Её стоны под моим шаловливыми пальцами, что уже бесстыдно ласкают ее между бедрами, окончательно срывают голову.
Моя далеко не королевская кровать принимает наши тела, и я с трудом заставляю себя отстраниться, чтобы хотя бы сбросить ненужную одежду.
И провалиться в безумие, которой накрывает обоих.
Ласкать до ее судорожно вцепляющихся в простынь пальцев, слушать хриплые стоны и столь желанные просьбы о большем. Накрывать собою это податливое тело, что принимает меня так, словно мы любовники уже сто лет и знаем каждый изгиб друг друга, каждую точку удовольствия. На инстинктах, на искреннем желании доставить друг другу высшую радость.
И на эгоистичном желании моей темной стороны выбить навсегда из ее мыслей даже образы других мужчин. Она сейчас моя и я вновь и вновь вбиваюсь в податливое лоно, что дрожит от накатывающих волн удовольствия. Ния выстанывает мое имя. Впервые, но я надеюсь не в последний раз и я разлетаюсь на тысячи частиц, чувствуя, что сливаюсь в оргазме своей магией с ее. Стихии тоже умеют взаимодействовать, хотя такое мало кому дано испытать.
Моя. Единственная. И моему Ветру незачем жить без ее Огня.
Мир возвращается медленно и неохотно. Моя ведьма сама приподнимается с моей груди. Я открываю глаза и ловлю ее за руку, не желая отпускать.
— Я на секунду, мой Воздух, — она аккуратно освобождается из моих рук и как есть нагая идет к выходу из спальни. Её кожа сияет в неверном свете Белой Моры, что заглядывает в мое не зашторенное окно. Шарково семя, я ревную даже эти лучи, что касаются ее кожи.
Определенно, дозорный, ты рехнулся на ней. И, кажется, это навсегда. Говорят, что у Сольмских такое случалось…
Ния возвращается с двумя бокалами с рубиновой жидкостью внутри. Протягивает мне один, тут же пригубив из второго. Она садится рядом и отчего-то задумчиво смотрит в окно на почти полный диск луны. Я же смотрю на ее идеальный для меня профиль и делаю глоток терпкого и очень изысканного напитка. Ния ловит это мое движение, взгляд ее останавливается на моих губах. Она плавно склоняется и запечатывает нежный поцелуй.