— Более чем, — кивнул ему я.
— Судя по тому, — добавил он серьезно, — Что они вчера сдвинули части к стенам форта и непосредственно к границе, то ждут лишь приказа о наступлении. Ну. или ещё подкрепления. Тварей понагнали… Одних «гончих», говорят, сотни три, не меньше, — вздохнул Шандор.
— Отчего не уходишь? — Покачал головой я. — Пацанов пожалей.
Он поднял на меня тяжелый взгляд и в нем была решимость и затаенная боль.
— Мальчиков завтра силком свояк скрутит и увезет — старый дозорный непроизвольно сжал в кулак тряпицу, которой продолжал по инерции драить столешницу. — Жена слегла, полцикла как не встает. Не доедет, — он нервно передернул плечами, — Я уж с ней… А там, как Великой уготовано, — мужчина отвернулся. — Вы идите, капитан, отдыхайте, пока время есть. Небось, не просто так тут поговорить заехали. Уж точно не потому что от схватки бежите — всяко не вы.
Да, в приграничье меня хорошо знали и от битв я бегать точно не привык. Но новости совсем не радовали. И то, что Ния не откажется от своих планов я уже понял. Не то чтобы смирился, но лучше буду рядом, раз по другому никак.
Предсказуемо отключился в ванной, провалившись в тяжелый и тревожный сон. И если бы Отей не постучал в дверь, то превратился бы в распухшую медузу. Но. пары часов сна хоть и было мало, но хоть что-то. Нет, честно говоря, мы с тамийцем спали в седле по очереди ведя лошадь товарища, держа за узду, но разве это отдых? Так, тревожная полудрема.
— Ради, уже ночь и кто-то въехал в город, хотя ворота были уже закрыты.
Подскочил, как ошпаренный. Обтерся и оделся секунд за десять. Бросив на себя «легкий шаг» и прихватив оружие, крадучись пошел посмотреть, что творится внизу.
Отей тенью следовал рядом, дав жестами понять, что мы, похоже, дождались именно тех, кого надо.
Дерисы вошли в зал первыми, а Авельский задержался у дверей.
И там была она — моя ведьма. Моё рыжее чудо и наваждение.
И она благодарила его за заботу и ОН, этот проклятый любитель грязи хватал Нию за пальцы. И моя девочка это позволяла!
Внутри сжалась до предела пружина, что отвечала за контроль. Стиснул кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в плоть, слегка приводя в чувства. Селения ушла и как только за ее спиной захлопнулась дверь, а Земляной развернулся к Шандору. спусковой механизм, удерживающий меня ослаб, и я позволил себе сделать то немногое из желаемого, о чем мечтал уже давно при виде наглой рожи Ларта.
С пальцев срывается плетение, что я разработал сам. В доли секунды воздушная воронка преодолевает расстояние до моего соперника и Земляной при всей своей недюжинной силе ничего не может противопоставить стихии, что окружает его, сковывая и делая беспомощным.
Дерисы вскидывают арбалеты и тут же их опускают, увидев, как неспешно я спускаюсь по ступеням вниз. Отей ловким зверьком огибает меня и расслабленно поигрывая кривым кинжалом, подходит к барной стойке и становится рядом с братьями, небрежно кивая им в приветствии. Те переглядываются, на их нахальных рожах появляются улыбки, и они отвечают степняку понимающими взглядами и тоже склоняют головы, приветствуя в ответ.
А я подхожу к Ларту, молча наблюдая за попытками того избавиться от моего воздушного капкана. Он пытается применить магию, на что я предостерегающе поднимаю ладонь и произношу, не без ехидства:
— Не советую, Ларт. Мой маленький смерч лишь разбросает твои камни мелкими осколками. Мне, как ты понимаешь, это не повредит, а вот за ущерб хозяину заплатить придется. Да и близнецы с Отеем могут пострадать, а это как-то не по-товарищески, не находишь? Да и тебе сие вряд ли поможет, — добавил криво усмехаясь и и склонив набок голову, рассматривая мимику своего соперника.
А Земляной неожиданно для меня вдруг совсем прекратил попытки освободиться и покачав головой вдруг рассмеялся.
— Знаешь, Карс, вот что мне всегда в тебе нравилось, так это непрошибаемая упертость в своих поступках, даже в самых дебильных, ну и нежелание сдаваться.
И при этом, если имея такой дерьмовый характер, другой бы уже давно отправился к Темнейшему, или остался всеми позабытым калекой, то тебя природа одарила такой силой и талантом к магии, что даже злой рок, что тебя преследует, пасует и тупо ждет, когда ты сам накосячишь. Потому что он не справляется!
— Я даже поаплодировал бы такой проникновенной речи, Земляной, если бы не острое желание оторвать тебе какие-нибудь лишние части тела. Кстати, догадываешься почему? — участливо поинтересовался я.
— Понятия не имею, — сделал честное лицо Ларт — Но, может, поинтересуешься у нашей общей знакомой, а вдруг ты торопишься и все эти, как ты выразился, лишние части моего тела, — которые, кстати, мне очень дороги, прошу учесть, — ей могут потребоваться? — добавил он, приподняв бровь вопросительно.
— О, не беспокойся, — прорычал я, — не премину узнать все из первых уст. А ты тут пока постой! — я развернулся и ткнул пальцем в сторону Дерисов. — С вами разберусь позже.
Парни синхронно подняли руки ладонями вверх, улыбаясь до ушей. Паразиты…
— Отей, приглядишь, — я кивнул на Ларта и мой варвар только слегка склонил голову в знак согласия.
— Думаешь, могу куда-то деться? — хмыкнул мои бывший однокашник. — Ты столько силы вбухал, что эта дрянь явно ещё сутки продержится.
— Ну-у, — протянул я, — не пойми меня неправильно, не то чтоб я не верил в себя, или не доверял твоему мнению, как мага, — одарил Ларта задумчивым взглядом, — Но, знаешь, мне так будет спокойнее.
Я быстро обогнул Земляного и направился в сторону конюшни.
Ярость всё ещё бурлила в крови, а картинка тонких пальчиков на предплечье герцога заставляла сжимать челюсти до хруста.
Застать уставшую и совсем растерянную девушку врасплох было легко, как и утянуть хрупкое тело подальше от ее сумасшедшей герийки, которую не опасаться мог только тот, кто не разбирается в лошадях.
Ревность запустила ростки в сердце и желание не выпускать маленькую ведьму из рук, примерно наказывая и требуя признать свою неправоту едва не лишало любого здравого смысла.
— Значит, он о тебе позаботится! Да, Ния?
И ловлю на себе этот счастливый взгляд, в котором столько всего: радость, облегчение и… нежность. Она с легкостью избавляется от моей «петли» и сама вжимается в меня с такой страстью, что внутри что-то рвется, болезненно и сладко выдавливая все мысли, оставляя вместо грызущей в последние двое суток пустоты и злости, только странное тепло и понимание, что эта девушка сама не понимает, что творит со мной. И страшно признавать, но это не она МОЯ, как живущий во мне собственник и эгоист заявляет во всеуслышание, а это я весь её. Со всеми тараканами и в общем-то никому особо не нужной шкурой, годной лишь для убийства врагов короны.
Её губы обветрены, а мешающую маску я сдергиваю с прекрасного лица, чтобы касаться кожи щек, сцеловывая слезы с уголков огромных оленьих глаз, что, кажется смотрят мне в душу — не в самую чистую и благородную, но для неё я готов стать лучше в сто крат. Лишь бы ей это было нужно. И пусть я этого ей пока не скажу, но с собой-то я всегда был честен.
Ох, да! Попал ты, дозорный! Или пропал. Да и Темнейший с этим…
— Я так скучала, — шепчет она еле слышно.
И я отпускаю все не самотек, фиксируя ее затылок и со стоном врываясь в ее рот, сплетаясь языками. Она вцепляется сама в мои плечи и отвечает с такой же яростью. Никакой нежности, только сумасшедшая страсть, в которой мы выплескиваем все эмоции.
Руки давно подхватили девушку под бедра, а она обвивает меня ногами. Бездна, как же много лишней одежды и эта шаркова конюшня явно не то место, где я хочу ее любить.
Но ещё минуту… Или две.
Хочу чувствовать, что она здесь, рядом. Пролезть ладонями под дублет и мягкий свитер из пуха горных коз, что моя ведьма одела вниз для тепла, и наконец, с восторгом почувствовать мягкость ее кожи под пальцами.
— Карс, пожалуйста, пойдем в комнату…
Боги, хоть у нее остались мозги. Я утыкаюсь носом ей в макушку и со свистом втягиваю воздух в легкие, чтобы хоть как-то унять желание и вернуться в реальность.
— Что ж ты со мной творишь, — признаюсь сквозь зубы.
Она тихо смеется и, обхватив ладонями мое лицо, сама смотрит мне в глаза.
— Я обязательно это выясню, мой Воздух, — и эта искусительница медленно целует меня, слегка оттягивая нижнюю губу и чуть-чуть прикусывая, чтобы тут же лизнуть кончиком розового язычка. — Пойдем, пожалуйста, — плавно отстраняется, а я опускаю ее на землю. И сразу ловлю её руку. Она сама переплетает наши пальцы.
— Идем, я обещаю, что ещё не раз попрошу у тебя прощения. Мне надо тебе многое рассказать, — Ния тянет меня за собой, а я иду, как на привязи.
Дергаю девушку вновь на себя и целую жестко, говоря в самые губы, что приоткрываются сразу, готовые к продолжению:
— О. даже не сомневайся, что будешь уже сегодня извиняться за твою выходку.
Долго и по моему сценарию. В постели.
Ния проводит ладошкой по моей щеке и смеется низким грудным смехом, с легкой хрипотцой, от которой хочется на всё плюнуть и взять ее прямо тут.
— С огнем играешь, — шиплю на провокаторшу.
— Не-ет, — растягивает она томно, — с Ветром. С моим Ветром.
В зале я ловлю укоризненный взгляд принцессы, когда она видит Ларта. Она качает головой, а я пожимаю плечами и щелкаю пальцами убирая заклинание, надеясь, что у Авельского хватит ума не кинуться в драку.
Тот лишь демонстративно растирает тело от застоя и произносит язвительно:
— Что, Сольмский, принцип «сначала бей, а потом разбирайся» так и остался твоим любимым?
— Скажи спасибо, что я не применил к тебе второй свой любимый принцип: «Лучший враг — мертвый врай!» Но ведь это всегда можно исправить!
Ларт закатил глаза и проговорил, сетую небесам:
— ОЙ, дурак! И когда научится в людях разбираться!
— Когда они начнут внушать мне доверие!
Ага, или перестанут быть такими говнюками, которые тянут лапы к моей женщине.
— Так всё! Заканчивайте представление, а то зрители уже устали, — в голосе Нии внезапно прорезаются нотки Таарской, — Кажется всем стоит отдохнуть и мне тоже.
Надеюсь, комнаты и ужин готовы?
— Тебе не нужна комната, а еду сейчас подадут, — я утягиваю девушку за собой наверх, кивнув Шандору, который благоразумно скрылся, когда мы с Лартом сцепились, точнее, когда я на него напал. — Полагаю, что подъем намечается ранний? Вот с утра всё и решим.
Не могу удержаться от победного взгляда на Земляного, оттого, что Селения сама прижимается ко мне, не смущаясь присутствующих.
Бездна, мы мужики и вправду не можем без всех этих игр. Может просто не так уверены в себе, раз пытаемся что-то кому-то доказывать?
В моей комнате Ния сладко зевает, скидывая одежду и не долго думая, смотрит на ванну из которой я вылез и, бормоча «ай, плевать, и так сойдет», подогревает огненной магией воду и падает в лохань с фонтаном брызг.
— Только не усни, — улыбаюсь ей. — Эта ванна имеет такой эффект — проверено!
— Ты не дашь мне утонуть, — говорит она с улыбкой и тут же закрывает глаза расслабляясь.
Мыть сонную девушку и нести в постель сладкое тело — то ещё искушение. Но я справился и собой почти горжусь. Но, как же она хороша!
Ночи осталось совсем немного, а моя рыжая еле жива после дороги и одному похотливому магу Воздуха неплохо бы об этом помнить. Устраиваю ее голову у себя на плече и гоню прочь все тревоги — они потерпят пару часов, хотя непременно явятся. Я их знаю.
Да и не стоило изображать оскорбленную добродетель, нервируя мою ведьму, типа завтра всё решим. Это было ребячеством. Ведь прекрасно знаю, что отправлюсь с нею хоть к нергам в пасть.
Глава 31. Последние загадки прошлого
Мне не нужна твоя смерть, мне достаточно, чтобы ты мучился.
Данжер Селения Бесконечный недосып меня убьет. Выплывать, словно меня вытягивают из-за грани, а не из тяжелых объятий сна стало уже обычным утренним подвигом, который я стоически свершаю, ненавидя при этом весь мир.
Но не сегодня.
Сейчас моё измученное дорогой тельце просыпается медленно, плавясь в неге, а сознание прибывает где-то на границе сна и яви. Потому что сильные руки со страстью и нежностью прижимают к твердому, тренированному телу. Гладя. расслабляя и даря восхитительные ласки. Губы настойчиво и сладко целуют шею, плечи, слегка покусывают за ушко. Я выгибаюсь, словно большая кошка, с радостью, открываясь желанию моего мужчины. И он не заставляет себя ждать.
Просыпаться, занимаясь любовью, пожалуй, лучший из имеющихся в этом мире способов пробуждения!
Когда мы оба выныриваем в реальность, ещё тяжело дыша и дезориентировано рассматривая окружающий мир, словно впервые его, видя, я шепчу, сыто улыбаясь и смотря в серые глаза:
— Запомни, как в следующий раз будешь поднимать меня с постели! Вот так и надо, а не графин с водой на голову, — припомнила я Карсу наше прошлое посещение Данжера. Боже, словно в какой-то чужой жизни, а ведь времени минуло всего ничего…
— Ты всегда была такой соней, рыжая, и так славно злилась, что удержаться было просто невозможно!
— Признайся, в тебе просто до сих пор живет мальчишка, который не успел всласть подергать девочек за косички! Вот ты на мне и отыгрывался, — улыбаюсь я своему другу и любовнику.
— Раскусила, моя проницательная! — он склоняется и шепчет мне на ухо, — Ты даже не представляешь, сколько ещё тайных желаний я хочу исполнить за твой счет, — и его рука скользит вниз к развилке бедер, с явным намерением реализовать уже немедленно что-то из этих самых вожделенных мечтаний.
Я со смехом перехватываю его ладонь и слегка шлепаю по расшалившейся конечности. Карс с демонстративным вздохом убирает руки, чтобы тут же обнять меня покрепче и замереть на миг, словно таким образом получая свою дозу радости. Мне же сейчас просто хорошо и так не хочется разрушать эту идиллию реальностью. Кажется, моему Воздушнику тоже.
Карсиан задумчиво гладит меня по плечу и молчит.
Вот только я вспоминаю о времени и понимаю, что на самих себя у нас его уже почти не осталось.
И начинаю говорить.
Я рассказываю моему стражу все, что знаю: о святилище, об Эзире и о нашем договоре с Лартом. Передаю разговор с отцом, видя, как хмурится мой мужчина. Да, милый, я тоже от всего от этого не восторге, но разве у меня есть выбор? Вот тебе я его хотела предоставить, да только, к моему горю и радости, он тебе оказался не нужен. Ты все решил и теперь рядом.
Как же мне хочется, чтобы так было всегда! Вот только куда подевать проклинаемое мною происхождение и обязательства перед людьми и родами Таарских и Лернов, что с такой легкостью обрекли меня на участь меченой?
Ты бы, наверное, нашел, что мне возразить, но я-то уже знаю: моё будущее просто не может быть светлым и счастливым, а вот для тебя, любовь моя, мне бы не хотелось добавлять страданий. Но ты — это ты! И теперь я знаю, что с Ветром трудно бороться, а от того, что живет в твоей крови просто не скрыться. Не мне.
Мне бы хотелось все это сказать тебе, мой Воздух, но я лишь спрашиваю о другом:
— Карс, у меня осталось только одно «белое пятно» во всей этой истории тщеславия и ошибок под названием «Хроники Севера и его ведьм и магов».
Хотелось бы все же знать, что там все-таки произошло с Сольмскими? Отчего моя мать настолько возненавидела ваш род, что истребила почти всех?
Маг поворачивается ко мне и ложится на бок, подперев голову ладонью, упираясь в постель локтем. Он раздумывает недолго и начинает рассказ.
— Я был, конечно, весьма мал и многого тогда просто не понимал, но позже смог сопоставить то, что я помню со слухами и теми крохами информации, что удалось узнать у тех кто помнил эти времена, — Карс поморщился, ему явно неприятно было вспоминать. — Ну, про то, что Сольмские в древние времена до установления правления ведьм владели Севером, ты уже знаешь. Сольмия была чуть меньше по площади нынешнего государства — восточные области завоеваны были уже Таарскими. А в остальном, власть уникальных по силе магов Воздуха была крепка.