— Какой подарок принесло нам море, парни! И не надеялись, что утро окажется столь добрым, — улыбался щербатой улыбкой уродливый бородач. От его тона у меня по спине побежал холодок.
— Да, Бен, а ты расстраивался, что не успели с теми шлюхами покувыркаться!
Темнейший на нашей стороне, не иначе. Жаль пришлось так спешно уносить ноги из Беринты, но что поделать, коль Её Величество так невзлюбило благородных корсаров, — хохотнул рыжий здоровяк и хлопнул бородатого по спине, продолжая двигаться в мою сторону. Не спеша, явно уверенные, что никуда не денусь. Живя на природе в уединении, я все же была немного знакома с неприглядной стороной мужского внимания — книги и чужие разговоры просветили о многом, жаль ума и осторожности прибавили маловато. Только это же всё было где-то там на бумаге, или в запретных перешептываниях молоденьких горничных. Но ступор от непонимания происходящего отступал и внутри меня все буквально кричало об опасности. Да только куда было бежать? В море? Но далеко ли я уплыву?
Сделала шаг назад, под довольное улюлюканье распаляющихся мужланов, которые подбадривали себя пошлыми словечками и обещаниями того, что они собираются сделать со мной.
— О, беги, милашка, так даже интереснее, — донеслось до меня.
Машинально откинула волосы с лица и попыталась рвануть в сторону оставленной мной кобылы, что стреноженная щипала травку за линией песка.
— Сука! Да она меченая… — и это были самые теплые из последующих эпитетов.
— Лови тварь, парни, и ртом поработает, жаль, что только так…
Смысл слов не доходил, но ужас от перекошенных рож и приближающихся все ближе здоровенных детин, похожих сейчас больше на зверей, что-то всколыхнул внутри. Я бежала, дергалась и отбивалась от хватавших меня рук.
Удар по лицу и я машинально вскидываю ладони в защитном жесте.
И с них льется огонь, охватывая голову насильника. Вижу его распахнутые от неверия и ужаса глаза. Слышу дикий вой и меня резко швыряют на песок. А я сама не зная, что делаю, изворачиваюсь и направляю руки в сторону нападавших. С пальцев срываются Огненные шары и попадают в цели.
Это была инициация. Магический выброс был на порядок сильнее, чем я в принципе способна — именно так и случается в первый раз, когда энергия годы копилась не имея выхода и активировалась спонтанно, в момент потрясения и опасности.
Моя магия убила их всех. Легко, на одних инстинктах. И это в неполные одиннадцать, и при абсолютном неверии от того, что со мной происходило, и от непонимания за что эти жуткие нелюди так…
Наверное, даже хорошо, что я просто выключилась после такого выброса силы. Так или иначе, а нашли меня слуги и перепуганная охрана поместья лишь спустя какое-то время. Потом мне говорили, что когда меня хватились, то искали ещё пару часов. В общем, я долго была в забытьи.
Результатов моей вспышки, к счастью, я не видела — тир Маир, начальник охраны лично унес меня на руках, не позволяя повернуть головы. Да я и не могла, измотанная и раздавленная случившимся.
К вечеру началась лихорадка, которая чуть ли не впервые свалила в постель, в которой я и металась в полубреду вплоть до приезда тиры Валенсии. Она-то, впрочем, быстро меня поставила на ноги — её сила и волшебные зелья бесподобны, этого не отнять. Да и психика видать у меня оказалась крепкой, потому что долго рефлексировать я не стала, постаравшись быстро принять случившиеся и начать осваивать новые возможности, что обещала мне магия Огня.
Вот только жизнь моя после всего этого перестала быть такой, как прежде.
Я никогда не видела, чтобы всегда спокойная Верховная ведьма, была так взволнована.
— Я очень надеялась, что тебя это не коснется, Селения, — сказала она, когда я окончательно встала на ноги. — Но теперь я больше не имею права укрывать тебя здесь. Рано или поздно кто-то проговорится… Закон един — ты маг, а стало быть должна учиться в столице и служить короне. И тут я могу лишь попытаться тебя немного подготовить, полгода у нас есть точно.
— Но ведь это же хорошо, Ваша Светлость! — недоумевала я, едва не прыгая от сдерживаемой радости. Я же попаду в Резию — это ли не счастье? — Я ведь смогу колдовать и приносить пользу Северу, разве нет?
— Разумеется, дорогая, — тонкие пальцы погладили меня по щеке, той что уродовала печать. Мне показалось. или они слегка дрожали? Да нет, показалось, конечно.
А дальше был ещё год, который, как я подозреваю, моя опекунша буквально вырвала для меня, чтобы хоть как-то подготовить свою подопечную совсем к другой жизни, что ждала за воротами поместья.
Меня вновь учили, только теперь к привычным занятиям прибавилась магия, а ещё появился метр Душан — наставник по фехтованию и прочей физподготовке.
О, вот тут нельзя было позавидовать не ему, не мне. Я была безнадежна. Почти.
Но, похоже, тира Валенсия редко ошибается и уроки уважаемого метра принесли таки свои плоды. Правда не сразу, а спустя море слез, падений, порезов и синяков.
Как бы ни было, но когда в двенадцать за мной явились люди в форме королевских цветов, чтобы отправить в столицу, уровень мой был уже неплох. Я же гордо прикрепила к перевязи свой саиф, что являлся подарком герцогини на день рождения и отправилась с замиранием сердца в новый для меня мир.
Сейчас, лёжа на жесткой постели с пахнущими щелочью и дешёвой отдушкой простынями, я с горечью вспоминаю ту девочку, которая исчезла безвозвратно за прошедшие десять лет. Всё же мы так легко верим в лучшее. Беспечность ребёнка, что почти не ведал бед, спрятанный от дующих холодных ветров Шалиона.
А тогда был один восторг от того, что впереди столько нового. И все страшные предупреждения о том, что мир состоит не только из добрых людей (ну, казалось бы, случай на море уж мог бы убедить хотя бы в этом), и что никто не обязан, да и не станет меня любить, а скорее наоборот. Но это лишь страхи. они хоть и казались возможными, но… Но, ведь я-то хорошая! И сильная, теперь сильная! А значит все эти гипотетические «они» обязательно это увидят и поймут…
Что «они» должны были понять, я толком не знала, но инстинктивно искала поддержки и, конечно же, тепла. Вот только реальность оказалась даже более жестокой, чем мне говорили.
Императорская школа в Резии, была одной из старейших на всем Шалионе. И кадры, надо отдать ей должное, готовить умела. Ещё бы, страна находится в кольце врагов, готовых порвать ее на лоскуты, при малейших признаках слабости. За восемь лет тут из юных отпрысков дворян делали настоящих воинов и магов.
Жестко, грамотно и с железной дисциплиной.
Ну да, правда, всё это действовало только в стенах самой школы. Что творилось в жилых корпусах или на территории, никого не интересовало. Я подозреваю, что нас даже специально стравливали, готовя к суровой взрослой жизни. Так сказать, естественный отбор. Особенно когда здесь появились меченые — мальчики и девочки для битья. Без связей, защиты и, как следствие, абсолютно никому не нужные. Как я уже говорила, мы просто ужасное предупреждение для чистеньких, пока не запятнавших себя дворян. Пример власти и милости к побежденным Ведьмы. Действительно, если таково её милосердия, какова же тогда ярость?
Конечно, проклятых было немного, в основном юноши-маги. Правда и девушки были. Держаться старались вместе, но вот незадача: все они росли в государственном приюте, специально созданном для таких. как мы. И да, девочек-ведьм могли приютить и вырастить в семьях, как дворяне, так и представители купеческого сословия — они ж пустышки, так что не возбранялось, а бпаготворительность поощрялась короной. Да только дар мог проснуться, как случилось со мной, но росли-то мы совсем в другой среде.
Разницу я почувствовала сразу — меченые были всегда настороже, успевшие с детства хлебнуть пренебрежения и унижений. Мне же это только предстояло и самое горькое, что и условно свои, тоже не спешили принимать такую «чистенькую», как мне в первый же день заявили.
Не хочу вспоминать через что пришлось пройти — даже самой себе жаловаться не привыкла. Хорошо, что хватило силы воли не сломаться и пусть внутри поселился холод, особой злости я не питаю — не к властительнице, что действовала сообразно представлениям, о том, как надо удерживать власть, не к малолетним снобам, что пытались самоутвердиться за счет слабых. Кстати о последних: к счастью, таковыми были не все. Но вот лучшее, что от молодых будущих офицеров в принципе могли дождаться меченые, это нейтральное отношение. Хотя очень редко, в глазах аристократов, в основном девушек, и проскакивало сочувствие.
Издевки, мелкие и не очень пакости, постоянное напоминание, что мы должны знать своё место. И это меньшее из того, что было. Противостоять могли единицы, или по крайней мере пытаться. Вот про того же Карса я много слышала, хотя к тому времени, что я появилась в школе, он ее уже заканчивал и, кроме того, что он успел перессориться со всей элитой будущих офицеров, знала, что он «заслужил» назначение в самую дальнюю дыру приграничья. Об этом шептались какое-то время, предрекая, что он скоро сгинет, как и многие до него. Да и после. Кстати, вспомнила я эту историю лишь попав в эту самую дыру и то не сразу, в Школе мы знакомы не были.
Формально, любой мог пожаловаться на обидчиков кураторам и преподавателям. И даже наказание непременно последовало бы, телесное в том числе, но вот потом…
Потом имевший глупость так поступить, мог реально пострадать — здесь же у каждого оружие и магия, которая у неопытных адептов так легко может выйти из под контроля.
В общем, для себя я сделала вывод, что раз магичка я так себе, то мой саиф должен стать продолжением моей руки. Не хочу быть слабой, даже если судьба раздала мне такие карты. Пусть будет блеф, но надо научиться выигрывать и с шестерками на руках.
Со временем привыкаешь. Живешь, учишься, огрызаешься, словно бешеная, скрываешь побои и остервенело тренируешься, чтобы стать сильнее.
А аристократы… Сотня лиц, которые я запомнила. Всех запомнила и разложила по категориям — вдруг придется все же встретиться после, так я уже усвоила, что люди редко меняются.
Особенно болезненно было узнать правду о той, которую почти боготворила. Меня быстро просветили, кому я оказывается обязана этой милой отметиной на лице. Да-да, именно Верховная собственноручно раздавала эти подарки — это сила ведьмы создала такой изощренный способ наказания, пусть и по заданию Её Величества. И имея власть, моя опекунша ничего не делала, чтобы не то что прекратить, но хотя бы смягчить участь таких, как мы. За годы учебы я видела Верховную редко, обычно на свой день рождения или праздники смены циклов, но не сомневалась. что ей обо мне известны любые мои поступки — мне порой даже мерещилась тень крыльев Тейта. Она, кстати, сделала всё, чтобы не афишировать наши отношения, предупредив меня еще по приезду в школу, что так будет лучше. И она была права, как, впрочем, и всегда. У меня, к счастью, хватило ума не высказывать свои мысли о ней, да и жаловаться на жизнь с просьбами о защите. Даже в голову это не пришло — уверенность, что мне точно ничто в будущем не поможет появилась, когда я поняла значение рун, что меняли мою внешность. А значит пора было привыкать к самостоятельности. О рунах я, конечно, спрашивала. И как уже упоминала, получила пространный ответ, о неких серьезных проступках моего рода, что грозило мне смертью уже за одну принадлежность к этим мятежникам и схожесть внешне сыграла бы на руку врагам.
В общем, я попыталась засунуть поглубже обиды и жить дальше, но при этом училась ненавидеть. Правильно ненавидеть, так, чтобы не становиться озлобленной на весь свет, но разграничив неприемлемые для себя вещи. Уметь не только их различать, но хотя бы игнорировать, если нельзя бороться. Помня, учась и ожидая.
Получилось не сразу, хотя флёр наивности с меня слетел быстро, но душа ещё долго не желала становиться грубой.
Но и тут случай помог нарастить панцирь. Мерзкая история, не оставляющая место ИЛЛЮЗИЯМ.
Нелин. Она была моей подругой. Единственной подругой в этой преисподней. Такая же, как и я ведьмочка с проснувшимся даром Воды. Добрая милая девушка, выросшая в семье очень любивших ее опекунов. Тонкая, со светлыми глазами и шикарной гривой золотых волос. И очень нежным сердцем.
Которое разбили.
Мы волею судьбы оказались одногодками и почти все восемь лет были вместе, помогая друг другу пережить и не сломаться. Только последние два курса — это сплошные практические рейды, в которые нас ставили порознь. Не уберегла…
Сжимаю кулаки и закусываю губы, глубоко вдыхая через нос, чтобы унять вспыхнувшую боль в душе. Прошло уже два года, но эту рану залечить не удается.
Усилием воли заставляю себя переключиться на то, с чего начала это самокопание — герцогиня. Я вновь пытаюсь прокрутить в голове все, что с ней связано и все равно не понимаю, зачем я еду в Лавер.
Последняя наша встреча прошла совсем не так, как я думала. Я была так подавлена, что готова была на любые самоубийственные шаги, лишь бы отдалиться навсегда от мира высокородных мерзавцев. Да и сейчас я не в восторге от них, но у меня было время подумать и многое пересмотреть. Преимущество приграничья — время для размышлений появляется между дозорами, как и душевный комфорт, как это ни странно звучит о службе в таком месте. Но всё познается в сравнении. когда тира Баленсия пригласила меня для разговора перед окончанием Императорской офицерской школы, я была не готова ее видеть. Но вбитая годами привычка, молча выслушивать тех, кто сильнее и только потом действовать, сообразно обстоятельствам, позволила не наговорить гадостей с ходу. Иначе не представляю, чем бы это для меня кончилось — Нелин бы это не вернуло, это точно.
Я с долей удивления узнала, что Верховная ковена Севера, выбила для меня возможность остаться в столице — да о таком не мог мечтать, не то что меченый, но даже аристократ, что тоже должен был послужить родине, хотя бы для вида. Вот только я отказалась в весьма категорической форме.
Ожидала гнева, грома и молний, но ответом мне был спокойный взгляд темных глаз и долгое молчание. Затем герцогиня просто поднялась и сказала:
— Хорошо, будь, по-твоему. Я не стану тебе мешать, Селения, — шагнула ко мне и задержавшись совсем близко, словно что-то ища в моем лице, проронила, прежде чем отпустить, — Береги себя.
И всё.
А потом был Весегонский форт и полтора года полной тишины, будто меня и не существовало для тиры Криг. Поэтому сейчас я недоумевала над тем, что происходило.
Сев на смятой постели, в которой я проворочалась уже битых пару часов. я окинула взглядом стол с подносом, на котором стоял давно остывший ужин. По приезду особо есть не хотелось, думала, что устала настолько, что сразу усну, но не вышло.
Сейчас идея поесть показалась заманчивой.
Легкий взмах рукой и блюда уже исходят паром — как же классно быть магом Огня, такие приятные мелочи умеют упростить жизнь.
Ночной жор оказался хорошим снотворным, настолько, что с утра меня долго выковыривали из забытья, стуча в двери, вопя и требую куда-то ехать, а я посылала всех к Темнейшему и желала этим неугомонным всяческих кар в его чертогах. Но там был Карс, а значит, графин с водой пролевитировав со стола был безжалостно вылит мне на голову. И плевать, что комната на замке и под моей защитой — чихал этот одаренный на таких магичек.
Бездна, да что ж я такая беспечная, ведь знала с кем ехала. Не могла вылить заранее, бестолочь.
Просушив постель и одежду, и пообещав кое-кому припомнить, я все же оделась, прихватила свои вещи и отправилась в путь.
Сегодня день обещал быть погожим, а значит дорога легка. Хотя весь день в седле не каждый осилит, но что это за беда для стражей границ? Разговаривали мы мало, после утренней легкой перебранки Карс вновь впал в свое состояние — я весь такой холодный и сосредоточенный на деле. Мне тоже было о чем подумать. Так что путь прошел в основном в молчании. Братья Дерис словно коршуны поглядывали по сторонам, не выпуская арбалетов из рук, будто здесь не мирный тракт, а всё та же граница. Но, береженого хранят боги. Останавливались только перекусить, да по нужде и ещё до захода солнца горы чуть приблизились, четче выступая из голубой дымки и вскоре показались первые домики предместий. К закату мы въехали в Лавер.
Это был довольно большой и красивый город, его по праву считали главной обителью ведьм — так сложилось, что рядом с ним были места силы и священная Лаверийская роща, в чаще которой росли нужные для ворожбы и зелий травы, ну и источник с водой, что лучше всего подходила для тех самых снадобий.