— О! Здравствуй, Наволод!
— И тебе не хворать, Финист, — отозвался знакомый голос, от которого мое сердце застучало так сильно, что, казалось, решило отправиться погулять отдельно от хозяйки.
Яр сдавленно выдохнул.
Я попыталась сказать что-то такое остроумное и язвительное, но во рту почему-то пересохло, и ничего кроме «а мы тут сидим, плюшками балуемся», причем сказанного исключительно голосом Ливанова-Карлсона, на ум не приходило.
Дверь за Белогором закрылась. Он каким-то особым взглядом посмотрел на завтракающих купцов. Да так, что те, до этого момента с любопытством разглядывающие раннего гостя, как по команде, уткнулись в свои горшочки, всем видом демонстрируя, что их тут и вообще нет.
Белогор не спеша подошел к нашему столу.
— Присядешь? — осведомился Финист, цепляя на деревянную двузубую вилку знатный такой кусок яичницы. — А то и позавтракай с нами. Мы вчера с Марьей уж очень умаялись.
— Умаялись, значит?
Белогор улыбнулся широко, белозубо, и мое сердце испуганно сжалось. Потому что я прекрасно знала, что последует за этой улыбкой. Так широко улыбался облик Белогора только тогда, когда Наволод был исключительно зол. А потом он широко шагнул, огибая стол…
Самого замаха и удара я не заметила. Вот только что сидел тут Финист. Хрясь! И нет Финиста, только вилка с наколотой на нее яичницей шлепнулась на пол, а сам Сокол уже кубарем отлетел в сторону купцов. Те, увидев, чем все оборачивается, похватали шапки да сумки и со всех ног рванули к выходу.
А Финист не спеша поднялся. Потрогал рукой челюсть и ухмыльнулся.
— Драка с утра? Гм, даже примета на этот счет была какая-то… — сказал он, не спуская взгляда с Белогора, который с самым недружелюбным видом пошел к нему, отшвырнув по пути опрокинутый стул.
Финист хрустнул пальцами, сжал кулаки и уточнил:
— Без колдовства?
Белогор не ответил, а с ходу попытался повторить свой удар. Вот только Финист был готов к этому. Кулак с шумом пронесся мимо его лица, а ответный удар в грудь заставил Белогора с шумом выдохнуть и отступить на полшага.
— Вот это по-нашему! — обрадовался неизвестно чему Финист и, в свою очередь, налетел на Белогора.
…Когда сломался первый стол от падения на него сразу двух сцепившихся тел, моя оторопь внезапно прошла.
— Прекратите! Вы! Оба! Хватит!
Но меня никто не слушал. Оба колдуна явно вошли во вкус, и создалось полное впечатление, что, собственно, причина драки их уже занимает мало. Колдовство они, по молчаливому согласию, действительно не использовали. А вот трактирную мебель — сколько угодно! Стульями ведь так удобно кидаться! А еще они здорово и красиво разлетаются в щепки от соприкосновения с организмом противника.
Однако такое положение вещей совершенно не понравилось Прокопу, который как раз выскочил из своей кухни и теперь ошалело смотрел на разворачивающееся побоище. Его оторопь прошла, когда он едва увернулся от одного из горшков, как оказалось, с кашей, недоеденной купцом. Горшок вдребезги разлетелся за его спиной, попутно разбив висящее на стене декоративное блюдо.
— А ну, стоп! — рявкнул Прокоп так, что у меня заложило уши, а оба колдуна застыли в самых неестественных позах, держа друг друга за рубахи и одновременно замахнувшись кулаками. — Мое заведение громить?! Да я вам…
Что именно «он им», дослушать не удалось, так как Прокоп, подхватив откуда-то здоровенную дубинку, одним прыжком миновал стойку и кинулся на обоих колдунов!
И вот это их отрезвило. Взмах руки Финиста, и ударившая тугая струя ветра заставила разозленного хозяина остановиться и даже пригнуться. Свечная люстра под закопченным потолком закачалась, грозя упасть. Волосы Белогора на одно неуловимое мгновение изменили свой цвет на пепельный, глаза сверкнули зеленым, а сквозь человеческое лицо проступила личина Наволода. Мертвый огонь небольшим таким костерком вспыхнул в его правой руке.
Но, как ни странно, хозяина это не впечатлило. Он не смог совладать с дующим прямо на него ветром, зато просто взял и швырнул дубинку в сторону колдунов, крикнув:
— Эй, дубинка из мешка! Наломай-ка им бока!
И дубинка послушалась! Она не упала на пол, да и ветер Финиста был ей нипочем. Ожившая деревяшка взлетела повыше и бросилась на обоих колдунов, раздавая крепкие удары то одному, то другому.
— Да только тебя не хватало! — в сердцах воскликнул Финист, получив увесистый тычок под ребра и отмахиваясь от летающей дубинки стулом. — А ты чего ворон считаешь? — рявкнул он в сторону Белогора, который с тем же успехом пытался отмахнуться небольшой лавкой.
— Жалко палку! — отозвался он. — Сгорит ведь!
— Эй, Прокоп! — снова заорал Финист. — Убери ты ее! Не будем мы больше! Не будем!
— Во всяком случае, не здесь! — добавил Белогор, уклоняясь от удара в голову.
Ветер давно стих, и Прокоп еще пару мгновений наслаждался видом двух скачущих колдунов. Я даже несколько заволновалась за его заведение. Ведь эта парочка, случись им рассердиться всерьез, раскатает его корчму по бревнышку и не поморщится.
— Эй, дубинка, вышел срок! Залезай опять в мешок! — наконец приказал хозяин корчмы, и дубинка тотчас прекратила экзекуцию, со свистом улетев обратно за стойку, где и затихла.
А потом начались подсчеты убытков. Причем, называя суммы, Прокоп, как мне показалось, откровенно их удваивал, если не утраивал. С другой стороны, моральный ущерб заведению как-никак был нанесен. Вон как купцы-то усвистали.
Заплатил Белогор. Финист демонстративно вывернул пустые карманы, показывая, что денег у него нет. Про тугой кошель на поясе он случайно или нарочно забыл.
Наконец поломанная мебель была с ворчанием убрана кое-как хозяином, а мы втроем уселись за один из оставшихся целым столов. На проскакивающие между колдунами искры я старательно не обращала внимания. Не крушат все вокруг, уже хорошо.
Однако начать разговор не удалось.
— Меня будить?! — раздался вдруг сердитый голос со стороны лестницы.
Я перевела туда взгляд, гадая, кому еще тут не спится в такую рань, и с трудом удержалась от того, чтобы не открыть от удивления рот.
Наверху, покачиваясь, стоял Колобок. Но какой Колобок! Не Колобок, а, я бы сказала, Колобочище!
Во-первых, он стал раза в два, а то и в три больше. Во-вторых, еще недавно тонкие ручки сейчас просто бугрились мышцами, а на румяном хлебном теле заметно просвечивали кубики накачанного пресса.
Раздутый донельзя Колобок с некоторым трудом спустился с лестницы и вперевалочку подошел к нам.
— Что с тобой? — осторожно спросила я. — Ты как-то… изменился, что ль?
— Я на массе, — важно пояснил Колобок, забираясь на стул.
Сейчас его рост позволял свободно оглядеть столешницу.
— Вино? — понятливо усмехнулся Финист.
— Оно самое, — подтвердил Колобок. — Тесто-то у меня дрожжевое, вот и пошла реакция. Ненадолго только. К полудню вновь усохну. Да оно и к лучшему. Хожу словно в штаны наложил, которых у меня, собственно, и вовсе нет. Я за натуральный спорт, без допинга.
— Это еще кто? — спросил Белогор, во все глаза таращась на Колобка.
— Это Колобок, — представила я ему хлеб. — Мой верный спутник и помощник. Как, собственно, и Финист.
Колобок важно кивнул Белогору и тут же прикрыл глаза.
— Я подремлю еще, — зевнул он. — А то будят тут спозаранку всякие. А у меня похмелье.
Судя по лицу Белогора, он решил больше ничему не удивляться.
Тем временем в зале раздались музыкальные переливы. Я обернулась. Это Прокоп достал гусли-самогуды и положил их на стойку. Сам же стал собирать осколки и черепки разбитой посуды. Гусли играли что-то легкое, создавая общий музыкальный фон.
— Ты чего драку-то затеял? — Финист потер синяк на скуле и вопросительно взглянул на Белогора.
— Она моя невеста, — мрачно сообщил тот.
— А-а… — понимающе протянул Финист.
— Бывшая, — отрезала я.
— О-о? — Во взгляде Финиста промелькнуло любопытство.
— Марья…
— Я вернула ему кольцо, — намеренно не обращая на Белогора внимания, пояснила Соколу я. — И сейчас в очередной раз убедилась, что правильно сделала. Иначе у меня точно друзей не осталось бы. Прости за него. Ты столько мне помогал, спасал, а в итоге синяков отхватил от этого… неадеквата.
«Неадекват» резко выдохнул и повторил;
— Марья, нам надо поговорить. А перед Финистом я и сам извиниться могу, раз ошибся.
— Не бери в голову, все понимаю, — махнул рукой тот и ухмыльнулся. — Зато размялись как хорошо с утречка.
Ну вот типичный Финист! Любая драка ему в радость!
Но ладно он, Белогор-то, спрашивается, с чего завелся? Ревность показательную решил мне убедительно изобразить? Нашел способ! Кстати, по поводу «нашел»…
Я мрачно посмотрела на него:
— Что ты тут делаешь?
— За тобой пришел. — Белогор ответил мне уверенным взглядом. — Я ведь говорил, что найду, где бы ты ни была.
Значит, это был не сон! Мы действительно общались! И получается, он каким-то образом смог обойти защиту Карачуновой вьюги?
— Как? — нервно спросила я.
— Догадаться, что ты использовала зеркало Василисы для связи со мной, было несложно, — сказал Белогор. — Поэтому я пришел к ней. Но тебя там уже не было, только с Кощеем в очередной раз поругались. Они, конечно, отказались говорить, где ты сейчас, но в Китеже слишком много слухов ходило о том, как некая самозванка сбежала из города вместе с Финистом. Так что осталось только отыскать его.
— То есть сюда сейчас еще и Кощей прийти может? — обеспокоенно уточнил Яр, про которого я совсем забыла в суматохе.
И беспокойство его было весьма обоснованно. О вероятности того, что и отец может выследить Финиста, я до сего момента и не думала, но после слов посоха нервно обернулась на дверь. Да и Финист как-то разом нахмурился и вопросительно изогнул вспухшую бровь.
— Вряд ли. По крайней мере, не так быстро. — Белогор отрицательно качнул головой. — Я для поиска к Белоснежке заглянул и ее зеркало использовал. Кощеева же тарелочка без яблока не действует, а зеркало Василисы разбито, так что моим способом им воспользоваться не удастся. А выслеживать по духу — дело хлопотное.
Мы с Яром облегченно вздохнули. Значит, шанс скрыться от заботливых родственничков еще оставался. Главное, не терять времени, а то купец, с которым Финист договорился, без меня уедет.
— Вот и отлично. — Я начала подниматься с места. — В таком случае мне пора.
Внезапно какая-то неведомая сила мягко заставила сесть меня обратно за стол.
— Мы еще не поговорили, Марья, — произнес Белогор.
Устремленный на меня взгляд бывшего жениха был тверд и не оставлял сомнений: без задушевного разговора я из корчмы не выйду.
Вот ведь!
— Не думаю, что этот разговор что-то изменит, — хмуро сказала я.
— И все же ты должна выслушать объяснение тому, что видела, — с нажимом продолжал стоять на своем он.
Ничего не оставалось делать, как кивнуть.
— Хорошо. Я слушаю.
— К Морскому Царю я пришел за помощью и с надеждой стать союзниками, — заявил он. — Моргана сбежала, и нет гарантий, что она не попытается вновь захватить Медную гору. А после того, как ты исчезла, пропала связь с Источником Мертвой воды, что меня ослабило. Поначалу я думал, что смогу найти какой-то выход, что время еще есть, но буквально два дня назад вдруг почувствовал странный всплеск чужой силы у Источника Медной горы, после чего он стал нестабилен. Кто-то пытался обратиться к Мертвому огню!
— Кто? — удивленно спросил Финист.
— Да кабы я знал! — Белогор сердито выдохнул.
А вот я знала. Но признаваться пока не спешила. Все-таки путешествие через Навь не то, о чем хочется рассказывать.
— Собственно, поэтому я посчитал, что времени на размышления больше нет, и отправился к Морскому Царю вновь договариваться об условиях сотрудничества. — продолжил тем временем Белогор. — Но этот старый карп упорно пихал мне свою дочку. Именно в этот момент ты, Марья, и увидела меня через зеркало Василисы.
Я недоверчиво хмыкнула.
— Ты ведь сама сказала: что Живая, что Мертвая вода — все равно. Так зачем бы я искал тебя, если бы мне действительно был нужен только Источник? — добавил Белогор.
Хм. Вообще-то логично. Если бы не одно «но». Если Белогору нужен союзник с Источником, и не более того, почему он обратился к Царю Морскому? Почему именно к нему, хотя…
— А вы ведь с Финистом давно знакомы? И хорошо, как я понимаю? — вкрадчиво уточнила я.
— Да. — Оба кивнули.
— Так почему ты у него поддержки не просишь? — Я торжествующе посмотрела на Белогора. — Почему не идешь к другу, а прямиком бежишь к Царю Морскому, у которого дочь взрослая и незамужняя? Красивая у тебя история, да только не складывается она ни фига!
— Марья…
— Что — Марья? — перебила Белогора я. — Думаешь, ревность изобразишь, лапшу мне на уши навешаешь, и довольно? Только я не дура, я логически мыслить умею! Тебе не только союзник понадобился, тебе полная власть над Источником нужна!
— Марья, ты все же слишком поспешно судишь, — попытался вмешаться уже Финист.
Однако я только скривилась.
— Поспешно? Я, по крайней мере, с замужеством не спешу в отличие от него! Вот правильно Василиса говорила…
— Хватит!
От резкого окрика и удара по столу Белогорова кулака я едва не подпрыгнула и, замолчав, нервно моргнула.
— Василиса тебе могла сказать что угодно! — рыкнул он. — Но разве я говорил, что согласен на Варваре жениться? Разве я об этом сказал?!
— Откуда мне знать? Я не весь твой разговор с будущими родственниками слышала! — огрызнулась я.
— Вот именно! — припечатал Белогор. — Дослушала бы, а потом виноватым делала, если бы было за что!
Глаза колдуна от злости блеснули зеленью…
А потом вдруг резко и волосы побелели, и лицо изменилось, проявив истинные Наволодовы черты.
— Эй, друг, — тихо сказал Финист, оглянувшись. — Ты это чего? Понимаю, нервы сдают, но человечий облик-то верни, а то хозяин заподозрит чего недоброе да вновь за дубинку возьмется.
Белогор… нет, уже не Белогор — Наволод удивленно посмотрел на него, потом с неменьшим удивлением уставился на побледневшую кожу рук и белоснежные пряди:
— Хм? Я вообще-то и не собирался его снимать…
— Я чувствую что-то странное, — перебил его внезапно обеспокоившийся посох. — Вернее, странно то, что я ничего не чу…
Яр неожиданно замолчал. Глаза черепа потухли, а нижняя челюсть безжизненно отвалилась вниз.
— Не поняла?.. — Я недоуменно моргнула, и тут раздался звук упавшего со стула Колобка.
Охнув, я бросилась его поднимать и вот тут окончательно испугалась, потому что в руках оказался обычный хлеб! У Колобка исчезли руки-ноги, пропали глаза и рот. Сейчас это был простой ком запеченного теста.
Я бережно положила его на стол ровно в тот момент, когда, тревожно тренькнув напоследок, замолчали гусли-самогуды.
— Сдается мне, не к добру это все, — с тревогой пробормотал Финист и посмотрел на Наволода. — Хватай Марью и уматывайте по Тропе отсюда. Нутром беду чую.
— Согласен. Уходим, — кивнул тот и, схватив меня за руку, быстрым шагом направился к выходу.
Сопротивляться и не подумала. Выяснение личных отношений — это одно, а перспектива реальной опасности — совсем другое. В этом случае, как бы я к Наволоду ни относилась, от защиты Белого Князя отказываться глупо.
Финист бросился следом.
Едва мы оказались на улице, Наволод провел правой рукой сверху вниз, открывая Тайную тропу.
— Ко мне пойдем. Там и договорим… — Он осекся и удивленно уставился на пустоту перед собой. — Не понял?..
До меня дошло мгновением позже. Тропа не открылась!
Мимо нас вперед рванулся Финист. В два прыжка миновал крыльцо и бросился на землю, знатно приложившись об оную головой.
И — ничего!
Встал, оглянулся смущенно, отряхнул одежду и повернулся к нам:
— Странно. Не могу облик соколиный принять. Будто и нет этого облика вовсе. Что происходит-то?