— Ксения, — раздраженно начал наследник, но я перебила, особенно когда посмотрела на часы.
— Если не хотите обсуждать кредит, тогда давайте это сделаем в другой день. Это вы тут можете разглагольствовать на интересующие темы и приглашать на встречу в девять вечера, а мне пришлось просить подругу сидеть с сыном, чтобы не таскать его с собой.
— Не нужно делать из меня монстра, — рявкнул он, злясь то ли на себя, толи на меня.
— Как есть, так и говорю. Но вам не понять.
— Ксения, я поступил так, потому…
— Дмитрий, — от отчаяния перешла на неофициальный тон, — я же говорю, мне плевать почему ты так поступил. Сделала свои выводы, как и ты обо мне. Так что выходит: ты монстр, а я корыстная содержанка и полная идиотка, подписывающая самые что ни на есть убыточные договора, обрекая себя в долговую яму, наивно считая, что мне простят. И да, я еще понадеялась, что мне по простоте душевной подарят квартиру.
— Я сужу по фактам, — грубо выдал он.
— А я по поступкам, — ответила, встречая его яростный взгляд, смело выдерживая его, хотя было огромное желание спрятаться.
— Ты плохо выглядишь, — вдруг сказал мужчина, отчего готова была разреветься. Надо же какой заботливый после всего, во что меня кинул.
— Не твое дело, — грубо ответила, не желая его жалости. Вообще ничьей!
— Ладно, — резко, даже грубо выдал он, — я понял, что ты не такая стерва, и… можешь остаться в квартире на некоторое время.
— Мне не нужна чужая квартира и да, в подачках тоже не нуждаюсь, — выдала, тут же прикусывая губу, и продолжая: — Только… — голос дрогнул, и я уже тише прошептала: — Не нужно топить… Я выплачу, но два миллиона — огромная сумма и мне нужно время и божеский процент.
Больше не могла говорить. В груди все сжималось от всей этой ситуации. Чувствуя слезы, отвернулась, проклиная себя за слабость. Только закрыла глаза на секунду, как меня резко развернуло, и я оказалась напротив Дмитрия, сурово смотрящего на меня. Он не отрывал взгляда от моего лица и когда поднял руку, чтобы прикоснуться, громко выдохнула:
— Не смей!
Мужчина недовольно сжал губы в тонкую линию, не желая подчиняться, от чего будто окоченел, но потом убрал руку и произнес:
— Предлагаю встретиться и обсудить вопросы кредита в нормальной обстановке.
— Где и когда?
— Завтра в обед. Можно в ресторане. Могу заехать за тобой.
— Нет, я… не хочу так. Только в официальной обстановке. Не нужно ничего другого.
— Почему? — недовольно уточнил Дмитрий, и я сразу отметила, как его глаза потемнели.
— Потому что не хочу наряжаться, улыбаться, общаться, прежде чем подойти к главному. Предлагаю встретиться у нотариуса. Только… только я сама найду его, чтобы все было честно, и меня вновь не обманули.
— Я никогда не обманываю! Как есть, так и говорю, — категорично выдал Картунов, а потом спросил: — В договорах стоит твоя подпись или нет?
Посмотрела в сторону и, пожав плечами, прошептала:
— Похожа на мою… но я не ставила ее.
— Ты понимаешь, на что намекаешь?
— Ни на что. Я сама понимаю, что это звучит странно, но на самом деле это так. И насчет встречи с нотариусом — это мое условие. Не хочу, чтобы потом оказалось, что я платила на добровольной основе за возможность пользоваться кредитом.
— Ксения! — рявкнул он и схватил за кисть. — Я бы так не поступил. И не понимаю…
В дверь постучали, и в комнату без разрешения вошел довольный Тараканов. Наглая улыбка мгновенно сошла с его лица, когда он с изумлением отметил, что я стою рядом с Картуновым, который держит меня за руку. Скривившись, словно увидел настоящую мерзость, мужчина недовольно заметил:
— Как я понимаю, молодая вдова решила оплатить кредит другим способом?
— Каким же? — гневно процедил мужчина, на что Тараканов испугался, а я застыла изваянием, не ожидая такой реакции.
Алексей нахмурил лоб, обдумывая свои слова, и с усмешкой проговорил:
— М-м-м… простите, подумал, что требуется новый договор и нужна моя помощь, — оправдался он вежливо, отчего мое отвращение к нему возросло в несколько раз. Бывает же такая мерзость.
— Не нужна. И если подобное услышу еще раз, вы будете уволены, — грубо отчеканил Дмитрий, игнорируя шок в глазах мужчины, и раздраженно добавляя: — Свободны.
Такого хамского отношения Тараканов еще не видывал, что было написано на его лице. Усмехнувшись, пошла вперед, как вдруг услышала:
— Ксения, я выясню вопрос с документами. А пока ты сама видишь, какой вывод можно сделать.
Промолчала и, медленно взяв шубу с кресла, направилась на выход. Только подошла к двери, как услышала:
— Так что про обед? Деловой…
— Предпочитаю без него. За столом переговоров, — устало выдала, повернувшись к нему, попрощавшись: — Всего доброго.
Чувствовала, как он проживает взглядом, но было все равно. Хотелось спать. Именно сейчас поняла, как устала от всего. Оказавшись в коридоре, даже на мгновение выдохнула, что все же наш разговор состоялся. Завтра решим все остальное.
На пути, напротив библиотеки стоял Тараканов, с ненавистью поглядывавший на меня и дергая левой ногой. Сволочь.
Когда проходила мимо, он схватил за руку так, что не могла освободиться, и втащил в соседнюю комнату. Вырвалась и только собралась с силами, чтобы ответить этому таракану, как услышала гневную речь:
— Что решила продаться побогаче? Проститутка!
Мгновенно очнулась от сна и усталости, слыша в свой адрес такие слова, и не теряясь, съездила ему по щеке ребром ладони, с яростью шипя:
— Сволочь! Да последний пьяница лучше тебя!
Он дернул на себя, и я тут же выставила руки, пытаясь его оттолкнуть, когда услышала позади себя рычание, похожее на грохотанье:
— Отойди от нее!
Алексей даже как-то ссутулился, отступил, а потом еле слышно выдохнул:
— Простите. Мы просто общались…
— Ксения, я тебя отвезу, — рявкнул Картунов, открывая дверь, показывая взглядом, чтобы двигалась в сторону выхода. — Пойдемте.
Решила не перечить, и, заодно, хотелось эту выскочу позлить и проучить. А вот на улице скажу Дмитрию, что в его помощи добраться до дома не нуждаюсь. Такси еще пока не отменили.
По дороге пыталась застегнуть шубу, но сил хватало только на то, чтобы переставлять ноги. Невероятно раздражает, когда не можешь, а нужно.
На улице было невыносимо холодно. Ужасно холодно. Я все же остановилась и застегнулась, считая, что мне еще заболеть не хватало. Достаточно и того, что проблем выше крыши. А если вирус поймаю, то и Сережа сляжет, чего я особенно боялась. Ладно, когда сама болею, а вот ребенок, это целая трагедия. Вся задергаюсь, намучаюсь, еле дыша над ним, контролируя температуру, каждый вздох, кашель, поэтому лучше не болеть, чтобы заразу в дом никакую заразу не нести.
Полностью закутавшись, набрала номер такси, и как только услышала голос диспетчера, произнесла:
— Добрый вечер. Хочу заказать машинку на ближайшее…
Договорить не успела, так как телефон у меня одним движением перехватили, отключая вызов. Пораженно смотрела на Дмитрия, а потом воскликнула:
— Это что было?!
— Ты в машине не нуждаешься, — проинформировал он меня.
С возмущением дернулась за телефоном, но он сжал его огромной ладонью, и категорично отчеканил:
— Я сказал, отвезу, значит, отвезу. Другого не жди.
— Я не просила и не хочу. Машину закажу, и нет проблем, — не сдавалась, совсем не нуждаясь в его помощи.
— Они будут у водителя, если вызовешь. Ты уедешь только со мной. Поняла, или еще раз повторить? — процедил он сквозь зубы.
«Грубый неотесанный мужлан!» — подумала, не представляя, как его можно вытерпеть в неформальной обстановке. Он же дикарь!
— Да кто тебе позволял…
— Ксения, либо сама садишься, либо помогаю. Другого не дано, — лениво выдал он, поднимая густую бровь, указывая на черный огромный внедорожник. — Пошла к пассажирскому креслу и пристегнулась.
Никогда в жизни вот такого приказа не получала, что меня выбивало из колеи. А впрочем… Что с ним кричать и ругаться?! Он же непробиваемый! Медведь! Вздохнула, и направилась к машине громко бурча:
— Слов нет. В лесу воспитывали что ли.
Села на переднее место и недовольно посмотрела вперед, не понимая, почему должна находиться в его обществе. Мне его на сегодня уже было достаточно. Видеть не хотела, впрочем, как и общаться. И с Таракановым сама бы справилась. А теперь вот… меня собирается подвезти сам Дмитрий Андреевич Картунов.
— Адрес, — грозно уточнил он, отчего немного поежилась, понимая, что в машине этого мужчины очень много, а голос так вообще «сказка».
Повернулась и поинтересовалась:
— Это ты специально, да?! Чтобы узнать мой адрес?
— Не говори ерунды. Хотя… лишним не будет. К твоему сведению, я еду по делам и тебя заодно подвезу.
— Я могу сама.
— Я уже понял, как ты все решаешь сама, а потом по документам получаешься полная дура и не можешь доказать обратного, — выдал он, и еще резче добавил: — Так что?
Приходила в себя от лестных слов нахала и понимала, что он прав. Прав! Ладно, пусть везет. Нужно успокоиться, а там уже к дому подъедем.
Тихо произнесла адрес, и машина сразу же тронулись. За всю дорогу мы не сказали друг другу ни слова, потому что я… уснула. Пусть в салоне и было очень тепло, но все равно не понимаю я, как могла вырубиться в компании этого мужчины.
Очнулась, когда почувствовала прикосновение к щеке. Резко открыла глаза и прошептала:
— Что? — оглянулась и, увидев, что стоим напротив нужного дома, произнесла: — Спасибо.
— Не за что, — буркнул Дмитрий и, увидев, что я взялась за ручку, желая уйти, недовольно произнес: — Так что насчет завтра?
— Ничего, — сонно выдала, еще до конца не проснувшись.
— Хорошо, раз не хочешь, тогда можно в компании отца.
Вздохнула и проговорила:
— Во сколько?
— В три нормально?
— Да, спасибо, — ответила и вновь попыталась выйти, но безуспешно. — Дверь открой, — недовольно попросила, не понимая вот этих игр.
Мужчина не двигался несколько минут, пристально смотрел на меня, а потом проговорил:
— Я не шутил, можешь жить с сыном в квартире.
— Нет. Вещи на днях перевезу.
Он усмехнулся сам себе, а потом заметил:
— Тогда до встречи.
— Всего доброго, — проговорила и вышла, чувствуя, как мороз хватает за щеки. Было так невыносимо холодно, что прибавила шаг, чуть ли не бегом направляясь к подъезду.
Оказавшись в лифте, выдохнула. Все же… возможно, не все так плохо как думалось, и у меня будут нормальные условия, а главное небольшой процент по кредиту. В сложившейся ситуации — это самый лучший вариант. Кто же знал, что меня обманут. А, пытаться подать в суд, это в моем случае бред, да и лишние расходы на налог что нужно будет заплатить государству. Нет. Да и не факт, что выиграю. Скорее всего — проиграю. Поэтому… буду смотреть по обстоятельствам и решать, как жить дальше.
Это сейчас устала и ничего не хочется, а завтра будет новый день, и я с новыми силами буду думать о том, как выбраться из этой кабалы. Нужно иди только вперед, не оглядываться назад, при этом быть умнее и никому не доверять. Пусть лучше сто раз перестраховаться, но быть уверенной в том, что меня не обманывают.
Уже дома поблагодарила подругу и ее парня, с недовольством смотрящего на меня, еле сдерживая себя от гневной тирады, что читалась в его глазах, проводила влюбленную пару до двери и прошла в зал. После душа, легла на разобранный диван и, обняв своего мальчика, мгновенно заснула.
ГЛАВА 6
Голова раскалывалась так, что не могла встать. Хотелось закрыть глаза и не открывать, вот только настойчивая музыка мешала, надоедая, раздражая так, что хотелось отключить ее и залезть под подушку. Но мне звонили. Опустила руку вниз и нащупала телефон, понимая, что со мной пытается связаться няня.
— Доброе утро, Вера Петровна, — проговорила хриплым голом, осознавая, что приболела, но надеялась, что это временно, и недомогание проявит себя только с утра. Краем глаза посмотрела, что пять утра и нахмурилась. Женщина должна прийти к девяти, как мы с ней вчера и договорились. Вероятно, возникли непредвиденные обстоятельства
Сережка прибежал из кухни довольный и сытый. Он поцеловал меня в щеку, и довольно выдал:
— Спасибо, мамочка. Я все съел.
— Еще хочешь? — автоматом спросила, понимая, что лучше не перебарщивать.
— Нет, я наелся. Теперь хочу играть.
Потрогала его лоб, и, отмечая, что жар спал, предложила:
— Давай, только рядом со мной? Хорошо? Чтобы я не переживала за тебя, и сама немножко полежала.
— Хорошо, — согласился он, и перелез через меня, плюхаясь рядом, выбирая игрушки, начиная бубнить. Закрыла глаза, обнимая его за маленькую талию, и провалилась в глубокий сон.
ГЛАВА 7
Через три часа пыталась залить в себя теплый бульон. Сережа уже убежал играть, а я только села перекусить. Было больно глотать, поэтому приём пищи давался мне очень тяжело. Только поднесла ложку ко рту, как раздался звонок в дверь.
Пришлось идти, по пути мечтая о том, чтобы скорее наступила ночь. Поразительно, но до сих пор хотелось спать. Чувствовала себя сонной мухой.
Педиатр уже приходил, поэтому гостей, кроме Надежды, не ждала. Она должна была прийти с лекарствами. Попросила ее купить, скинув фото с нужными препаратами. Открыла и, увидев подругу в длинной черной шубке с маленьким пакетом, благодарно выдала:
— Огромное спасибо.
— Не за что, — с улыбкой сказала она, проходя внутрь. — Я хотела еще зайти и в магазин, но ты отказалась.
— Все есть. Куриный суп будешь? — поинтересовалась у нее.
— Да, голодная и замерзла. Только я сама, а ты посиди, — проговорила, вешая верхнюю одежду на вешалку, оставшись в теплом платье. От девушки шел тонкий нежный аромат туалетной воды, и вся она была столь лучистой, что поднималось настроение.
Без разговоров она поторопилась в зал, обняла Сережу и угостила шоколадным яйцом, а потом поспешила в кухню. Шла за ней, присматриваясь, чувствуя, что что-то не так. Отмечая, что она сама не своя, старается не смотреть на меня, поэтому поинтересовалась:
— Надь, что с тобой?
Она только покачала головой, не желая рассказывать. Прямым ходом направилась к плите, на которой стояла кастрюля, спрашивая меня:
— Как вы?
— Лечимся. И все же на тебе лица нет. Что случилось?
Сев за стол, после того как поставила свою тарелку с супом, подруга начала есть, а я продолжила свой ужин. Мы некоторое время молчали, наслаждаясь горячим супчиком, возвращающим здоровье.
— Вчера Егор, — начала она, — познакомил со своими друзьями, — возникла пауза, и она просто задумчиво глядела в одну точку, а потом вздохнула и продолжила: — Вечером, когда все ушли, он заявил мне, что я вела себя ужасно, и ему было стыдно. Попросил в следующий раз вести себя как положено скромной девушке, а не вульгарной особе, желающей снять мужика на ночь.
Нахмурилась, даже не представляя ее такой, кого угодно только не ее, и поинтересовалась:
— И что ты такого сделала?
Она прожевала мясо и спокойно ответила:
— Ничего. Совершенно ничего. Общалась, как обычно. Интересуясь у одного работой, у другого ребенком, чтобы поддержать беседу. Мирные обсуждения, даже скромные. Но что поделать, если они без своих пар пришли?! Мы просто общались. И, оказалось, я до неприличия любопытна и должна сидеть в кухне, а не вместе с ними, чтобы показать, насколько скромна.
— У него проблемы с доверием? — вырвалось у меня.
— Не знаю, — чуть не со стоном проговорила Кротова. — Я не понимаю Егора. Совсем! У него странные понятия. Знаешь, я уже не могу терпеть, честно, да и он… постоянно всем недоволен. Такое ощущение, что я худшая невеста на планете.
— И… — не зная, как сказать, чтобы не оскорбить ее молодого человека, предположила: — Петрушин, наверное, негодует, что мы живем в твоей квартире?
— Не говори глупостей, — махнула Надежда рукой, поднимаясь, забирая грязные тарелки и складывая в раковину. Открыв кран, промывая губкой, буркнула: — Не накручивай, на это я даже не обращаю внимания.