Они перекатились несколько раз по влажной земле, пока не замерли в самой гуще начавшегося леса. Плантация закончилась, и совсем близко манила прохлада джунглей. Но противно заныла правая нога и содранные при падении пальцы, густые волосы гривой упали на глаза. И Риан навалился сбоку, не давая пошевелиться.
— Ясмин, — вдруг прохрипел он ее имя, а не привычное «госпожа». — Ты как?
— Будет лучше, если ты дашь мне вздохнуть!
Риан медленно слез с нее и откинулся на колени, протянув свою ладонь.
Ясмин оперлась о его руку и тоже поднялась. Но, встав на ноги, руку Риан выпустить не дал, только сверлил ее своими черными глазами. Последние годы она ведь общалась с ним чаще как хозяйка. Прошли времена детской дружбы, и сменились роли.
Она никогда не видела Риана таким, впрочем, она, оказывается, очень многого не замечала. Хотя бы того, что он, похоже, готов на безумства ради нее! И он далеко не тот простой конюх с задором, с которым она еще недавно беззаботно объезжала окрестности.
И, будто ответив на ее мысли, Риан перестал подчиняться прежним порядкам и подался вперед. Ясмин уставилась на раскосый разрез его глаз, на жгущий огонь во взгляде. Вальдеру она была интересна как предмет, красивый предмет, а Риан будто вдруг увидел ее душу — так пронзительно посмотрел в лицо.
Увидел, но точно ли он на ее стороне? Почему так медлит?! Ясмин выпрямилась без сил, пытаясь унять бешеный стук сердца.
— Они гонятся по следу, Риан! Он нарочно играет со мной! Уходим же!
— Осталось немного до леса, там им не пройти верхом.
Риан напряженно обернулся, и причудливые тени от узловатых листьев прошлись по обнаженной смуглой коже. Удалось ли им скрыться? Риан повернулся к ней. Казалось, он растворяется в этом лесу и всем живом, что их окружает. И на что-то решается. Слишком долго, слишком!
— Бежим дальше! — Ясмин нетерпеливо мотнула головой и сделала несколько шагов к лесу. — Идем! — вскричала она. — Иди же, или ты с ним заодно?
Панический страх, ярость, злость, — все смешалось в груди, и она не выдержала, снова закричала, прижав кулаки к груди и попятившись:
— Может, нарочно водил нас кругами? Хочешь тоже получить свою долю и поучаствовать в охоте, а?!
И вдруг Риан в один шаг догнал ее, жестко обхватил щеку и подбородок всей ладонью.
— Ясмин!.. — рявкнул хрипло, обрывая истерику.
И замолк, будто хотел сказать: «Я спасу тебя! Поверь же!». Ясмин замотала головой. Он ничего не мог ей предложить, ничего! Он и сам был несчастный беглец, он не врет.
И ведь жизнью своей рисковал, убежав! Сумасшедший! Единственный, кто бросился за ней, наплевав на новых хозяев.
— Пожалуйста, Риан… — попыталась она отстраниться. — Пожалуйста. Уходим. Они ведь идут по следам.
Риан резко обернулся и вслушался в крики и лай собак. Вальдер снова нашел их.
— Давай. Уходи туда! — махнул он рукой.
И сам рванул навстречу погоне, будто собирался водить погоню кругами.
Но он прав, последний шанс сбежать! Боги, как же страшно! Ясмин набрала полную грудь воздуха и побежала прочь — туда, где за лесом жили ее люди. Успеть, пока не дошли вести о новом хозяине. Заручиться поддержкой и переждать.
Непослушные, не забранные в косы кудри падали на лицо, но Ясмин упрямо бежала по зарослям, уже слабо понимая, откуда светит солнце и где ждать врага.
С каждым шагом, каждым прыжком через провалы влажной после ливня земли Ясмин все тверже понимала, что ей не выбраться. Снова вдалеке глухой вой и ржание лошадей.
Дыхание кончилось, закололо в боку. Ясмин перешла на шаг и, задыхаясь, сползла вдоль толстых стеблей тростника на землю, пытаясь укрыться в зарослях. И пусть ее белое платье стало черным, рубаха слезла с плеча, а рваный подол стал похож на тряпье нищего. Плевать. Она ведь все еще свободна!..
Переведя дух, Ясмин собралась с силами и поднялась, чтобы идти дальше, как услышала лошадиное фырканье совсем близко. Кто только смог пробраться по этому бездорожью! Сердце взволнованно толкнулось о ребра и замерло. Риан, чудом ушедший от погони? Шелест сухих стеблей стал оглушающим, гибкие тростники расступились.
Ясмин подняла голову, чтобы лицом к лицу столкнуться с золотисто–зеленым взглядом всадника.
Глава 3.
Ясмин чувствовала себя загнанной в западню. А ведь они были так близки к лесу, они могли уйти! Если бы не попавшая в канаву лошадь!.. Вслед за магом вдалеке среди зарослей мелькали и остальные, и стало до тошноты дурно. Если он сейчас вздумает демонстрировать свою власть... На что ещё способен этот мужчина?!
– А ты и впрямь настоящая дикарка, – присвистнул Вальдер, ловко спрыгивая на землю. – Я, конечно, знал, что ты убежишь, но не думал, что так далеко.
Он все-таки играл с нею. Нарочно дал уйти, чтобы устроить себе развлечение! Ясмин, точно заколдованная приближением змеи, неподвижно сидела и смотрела на чужака. Вальдер на миг обернулся и вдруг махнул своим, чтобы ушли прочь. Прикрикнул ещё раз. Поколебавшись, разгоряченные мужики стали нехотя разворачиваться, но спорить с хозяином не осмелились. Разочарованы, что не дали им зрелища?!
«Риан, где же ты…» – пробормотала про себя Ясмин. Его не было с чужаками – спасся? Или сбежал сам, оставив ее? Однако отчаянная надежда ещё грела душу.
Ясмин подобрала ноги, готовясь броситься на Вальдера, если тот подойдёт ближе. Что он сделает? Убьет ее коротким мечом? Что ему толку? А она убить имеет полное право!
– Я не дикарка, – сощурила Ясмин глаза, глядя на оружие на его поясе. – И знаю о хороших манерах побольше вас, кириос. – Она смотрела на него исподлобья. – Например, то, что в приличном обществе не охотятся на людей, как на дичь. И не гонят по плантациям, мечтая посадить в клетку!
– О… – Вальдер широко улыбнулся, обходя ее по кругу. Ясмин поворачивалась за ним, не подпуская к себе близко. – Значит, мое предложение стать законной супругой для вас вроде клетки? Честное слово, мне нравится такая дерзость!
Он и впрямь выглядел восхищенным, а не оскорбленным.
Ясмин выдохнула. Нашел бы ее сейчас Риан, пока они одни, и вдвоем они бы свернули шею этому самоуверенному ублюдку.
Отпустив поводья своей лошади, маг взглянул на чужую безрукавку, которую Ясмин снова стиснула на груди, но ничего не спросил про сбежавшего конюха. Только развел ладони, будто показывал, что не собирается причинять ей боль.
– Я не собираюсь играть в ваши игры, – с напором отозвалась она.
– Тогда дайте мне еще один шанс, очаровательная госпожа. Что-то у нас пошло не так. Может, попробуем все сначала? Я обещаю, что не причиню вам вреда и не воспользуюсь своей силой, – говорил он медленно и спокойно, наконец погасив вечные смешливые огоньки в глазах. И подошел без угрозы и демонстрации власти. – Давайте заключим мир.
Ясмин оглянулась – его люди и впрямь ушли прочь. Маг настолько уверен в себе, что решил обуздать ее в одиночку. А может, хотел, чтобы никто не мешал ему...
Вальдер протянул правую руку ладонью вверх, словно предлагал свою помощь и опору. Не дождавшись ответа, он сам взял ее руку, мягко, но настойчиво.
Ясмин застыла. Он лгал, что не использует свою магию против нее, он околдовал ее тогда, в доме, и подчинит своей воле и сейчас. Это только колудньи в деревне или шаман чтили древние законы и под страхом смерти не использовали колдовские обряды против воли.
Но этот пришлый чужак плевать хотел на все законы! Они все плевать хотели на прежние порядки, будто единственный язык, на котором теперь говорили, был язык силы. Отобрать, завоевать, подчинить и уничтожить тех, кто не согласен!
Вальдер плавно потянул Ясмин к себе, и от его касания опять иголками закололо все тело. Словно от опасной близости хищника волоски на теле вставали дыбом. Ясмин обманчиво подалась вперед, но как только оказалась рядом, рванула руку на себя, повернулась и ударила локтем Вальдера в живот.
– Да что б тебя… – прохрипел он со злостью, согнувшись. Ясмин освободилась и хотела ударить его между ног. Он не ждал от нее такого, значит, не так уж всемогущ!
Она почти достала его, но Вальдер вдруг зарычал, будто перестал играть в игры, и увернулся. Он сделал одно обманчивое движение, схватил ее за ворот безрукавки и мгновенно подсек под голень. Ноги подкосились, и Ясмин упала навзничь.
Еще одно движение – Вальдер прижал ее коленом между бедер, не давая шевельнуться, а рукой уперся в ее плечо, придавив к влажной земле. Не ударил, но и не был больше мягок – стальная хватка выдавала бывшего воина.
– Что вы со мной делаете, кирия! Вот с женщинами мне прежде драться не приходилось. Но вы прямо не оставляете мне выбора.
– У вас ловко получается, – оскалилась в ответ Ясмин, не в силах пошевельнуться.
– Так мы точно не поладим...
– И прекрасно! Потому что я убью вас, как только смогу. Или хотите продать меня в рабство, что вы там делаете с теми, кого захватили силой?!
– Хм. В таком случае расстроится ваш отец, кирия ди Корса. – Он осторожно приподнялся над ней и выпустил из хватки. Ясмин тут же отползла и осторожно поднялась на ноги.
Отец… Вальдер точно знает, где он. Может, посадили в темницу и держат, потому что он им нужен. Может, околдовали. Сейчас Ясмин не сомневалась, что это вполне по их правилам.
– Откуда мне знать, что он вообще жив?
В глазах Вальдера мелькнуло что-то недоступное, но он вдруг ответил просто:
– Он жив.
– Хорошо, – Ясмин устало выдохнула.
Что теперь? Ей не убежать от него вот так, Вальдер доказал, что в два счета догонит и скрутит. И похоже, маг растерял свой настрой на дружелюбность после того, как она снова пыталась его ударить. Так или иначе, он принудит её подчиниться… И неизвестно, что теперь хуже.
Вальдер взял за поводья свою каурую кобылу, которая все это время стояла не шелохнувшись, будто ждала молчаливого приказа своего хозяина, а теперь послушно подошла ближе.– Садитесь, Ясмин, – жестким тоном повелел Вальдер и усмехнулся без тени прежней учтивости. – Бежать сейчас не в ваших интересах. Если вы не желаете, конечно, подвергнуть себя насмешкам: больно забавный у вас вид.
Ясмин зло запахнула порванный подол платья, оголявший бедро почти до самой талии, но потом плюнула на это и невозмутимо забралась в седло, наступив испачканной в земле стопой на услужливо подставленные ладони Вальдера. Он точно знает что-то про отца, это не пустые слова. Хорошо. Сначала узнать всё, потом собрать бумаги, найти Риана и заручиться поддержкой других верных людей. А потом… они еще посмотрят, кто действительно сможет удержать власть на этих землях.
В конце концов, этот чужак не знает здесь ничего.
Ясмин ждала, что он вздумает связать ей руки, но маг не стал. Слишком уверен в собственных силах, хотя у нее было огромное желание бросится на него сверху и вцепиться в горло. Но Ясмин откинула эту мысль. Вряд ли ей одолеть его в такой схватке.
Вальдер неторопливо повел кобылу по зарослям, возвращаясь к поместью по собственным следам. Ясмин несколько раз попыталась править лошадью, сжимая колени и пятки, но та будто ничего не замечала.
– Можете не стараться, кирия. Кара слушает только меня, у нас с ней особая… связь. Вы правда думаете, что я просто так посадил бы вас на лошадь, убедившись в вашей тяге к бегам? – кинул он взгляд искоса и улыбнулся.
– Чудесная лошадка, – буркнула Ясмин, бросив свои попытки.
– Зато мы посмотрели ваши плантации, – продолжил Вальдер. – Я приятно удивлен. Ожидал увидеть здесь совсем дикие джунгли, а вы ухаживаете за землей на совесть!
– Что вы можете понимать о плантациях, живя в ваших каменных городах, – фыркнула Ясмин.
– Вот вы мне все и расскажите.
– Только если вы потом уберетесь отсюда навсегда.
Вальдер только вздохнул, устало повел плечами, но разговор продолжать не захотел. Ну конечно. Решил будто, что она упрямая девчонка, и толку нет! Ясмин на миг почувствовала себя снова маленькой, а он напомнил отца, не спускающего ни единый промах.
Они шли вдоль ровных рядов тростника, который скоро придет пора убирать, и Ясмин, покачиваясь в чужом седле, рассеянно скользила взглядом по зеленым макушкам.
Отец жив, пусть и захвачен магами. Даже не верилось, что её крепкого и здоровенного отца, железно уверенного в своей правоте, какая-либо сила способна одолеть так запросто. В детстве Ясмин верила, что он – нечто незыблемое и вечное. Вечно строгий взгляд, вечно поджатые губы чередовались короткими моментами шумной радости, но потом снова ярость и вспыльчивость при малейшем неповиновении. Уж в ком, а в нем точно южная кровь бурлила по-полной, а еще все чаще давала о себе знать старая боль в колене.
Однажды Ясмин не послушалась отца, скрылась от гувернантки – молодой и очень старательной особы – и отправилась верхом вместе с Рианом и парой верных слуг до вершины Красного холма. Ей было всего пятнадцать и до одури манил запах путешествий и приключений.
Вернувшись домой к вечеру, Ясмин встретила разъяренного отца.
– Маленькая дрянь! – отец ухватил за руку и потащил на второй этаж. – Драть тебя надо было почаще, чтобы дурь из башки выбить! Кто тебе позволил умчаться без моего ведома?! А?
– Что случилось-то, папа? – прикрываясь рукой от его замаха, спрашивала Ясмин. – Я же сделала все, что хотела кирия Мади! Что ты хочешь?! Это просто прогулка!…
Отец все-таки вышел из себя и ударил ее по заду, обидно и сильно.
– Замолчи, говорю! Что мне было говорить гостям, а? Сегодня прибыли из Каейны и поместья Эор, спрашивали про тебя, и что мне сказать было?! Что моя дочь спуталась со слугами и скачет где-то по полям, точно беспризорная девчонка? Бестолочь!
Ясмин одернула платье и упрямо тряхнула волосами. Отец отчитывал ее на весь дом так, словно она совершила страшный грех. Наверняка слышно даже во дворе дома. Но что-то изменилось в этот день, и впервые за все время Ясмин вспылила в ответ:
– Не трожь меня больше! Не трожь, слышишь, – ее голос чуть дрожал, но не от страха – от гнева. Ясмин вырвалась и встала напротив отца, чуть задрав голову, и заговорила: – Я больше тебя не боюсь, хватит! Я выполнила все дела, не указывай, что мне делать. Ты срываешься на мне за мою мать – и я больше не хочу это терпеть. В ваших с ней отношениях нет моей вины! Нет!
Сказанное на удивление не вызвало новую вспышку гнева, а наоборот, точно привело отца в чувство. Ясмин поначалу даже не поверила своим глазам. И, помедлив, заговорила спокойней и уверенней:
– Хватит, правда. Я уже не ребенок, я готова помогать тебе и быть опорой… потому что я тебя люблю! Слышишь? – Она прижала кулаки к груди, глядя на то, как меняется выражение лица, как недоуменно сводятся его брови. – Люблю, потому что ты мой отец, хоть ты и никогда не говоришь мне о том же. И я даже не знаю, есть ли у тебя хоть немного теплых чувств к своей дочери. Но я – твоя кровь! И ты вправе мной гордится, а не оскорблять.
– Ясмин! – начал он резко. – Я буду тобой гордится, если ты перестанешь делать глупости… – гораздо мягче прозвучал вдруг его голос. – И если будешь слушать…
– ....что тебе говорят. Знаю, папа! Я люблю наше поместье и хочу, чтобы здесь все было хорошо. И сделаю для этого все, что в моих силах.
Отец вдруг замялся, будто не зная, что теперь ему сделать. То ли злиться, что она осмелилась спорить, то ли развернуться и уйти, то ли… обнять. Но это было бы совсем небывалое событие!
– Ладно, – он взглянул, явно с трудом удерживая желание выдать новый упрёк. – Вечером жду тебя на ужине собранной и аккуратно одетой. И без опозданий.Замявшись, он все же так и не подошел к ней, а покинул комнату, но Ясмин чувствовала, что задела его за больное, вспомнив мать. И пусть. Зато больше он не посмеет обращаться с ней, как с неразумным дитя, пусть знает, что Ясмин давно выросла и прекрасно всё понимает.
С того дня их отношения изменились – не совсем, но ощутимо. Будто с этих пор в деспотичный тон отца вмешалась крохотная толика уважения, позволившая со временем стать если не равными, то хотя бы близкими к тому.