Дальше шел коридор с закрытыми дверьми, и я интуитивно поняла, что там находятся спальни. Возможно, парочка гостевых и хозяйская, санузлы и прочее, и я туда не ступлю и ногой!
— Павел Константинович! — позвала я уже во весь голос. Если он лежит себе на кроватке, я его оттуда просто ором выковыряю. Вот и проверим, у кого больше терпения: у такого правильного Паши, или такой неправильной Ани! — Павел Константинович!
Тишина! Ну что ж, я тоже упрямая! Пока в окошко посмотрю, надо же вид оценить!
Подошла к панорамному окну и замерла в восхищении, совсем позабыв и о боссе, и о работе, и о себе. Вид города с высоты тридцать второго этажа наполнял меня чувством гордости и восхищения: здесь я живу, здесь я родилась, и здесь будут жить мои дети. Город, который вырос в этажности, скинул шелуху рекламных баннеров и оделся в единый стиль. Центр, такой атмосферный и сверкающий, здания — такие схожие и такие разные, со своей индивидуальностью. И небо над городом, такое мирное, голубое, с невесомыми облачками. И солнце, которое уже ласково смотрит на мегаполис, еще не дойдя до своего зенита.
Я сделала шаг назад и споткнулась о кресло-качалку, шлепнулась на нее и замерла от блаженства: как же комфортно, будто в объятиях! Немного посижу здесь, пока Паша играет в шпиона, и посмотрю на кипящий жизнью город. А то когда еще такое увижу?
Я уже больше не звала шефа. Обняла папочку и любовалась, жалея о том, что стеклопакеты нынче слишком хороши и не пропускают звуки. А я бы с удовольствием послушала пульс столицы!
Не знаю, сколько я так просидела в гипнотическом удовлетворении, не помню миг, когда заснула, но проснулась я от прикосновений…
Глава 39
Сон слетел в одно мгновение, стоило приоткрыть глаза и увидеть вид города за окном. Воспоминание, где я и зачем здесь нахожусь привело в чувство лучше ушата ледяной воды.
Мне казалось во сне, что меня кто-то трогает!
Опустила осторожный взгляд вниз и онемела от удивления: мне в коленку тыкался искусственный букет, бутоны которого были сложены из бумаги, а основание смутно напоминало тонюсенькие золотые жгуты. Эта композиция стояла на роботе-пылесосе и то отъезжала, то подъезжала снова, щекоча коленку.
Сбоку на красной ленте болталась яркая бирка, привлекая внимание, словно размахивающий флагом.
Осторожно сняла с крепежа на пылесосе букет и закрыла рот рукой, чтобы совсем не по богатому не заржать и не осрамить стены вип-жилища. Это же мой зачуханский веник! Позолоченный, украшенный лепестками роз между тонких прутиков, и с венчающими бутонами из бумаги. Присмотрелась к лепесткам и увидела, что на бумаге, что использовалась для их создания, было что-то написано. Поймала болтающуюся бирку и прочитала:
«Сорви бутон и прочитай, а дальше выбор за тобой — решай!»
Вот может из фигни конфетку сделать!
Может, у меня прослушка на телефоне и Паша мой разговор с Ваней подслушал, где я сетовала на скромную фантазию и небогатый перечень стандартных подарков, пусть и на широкую ногу. Решил сделать оригинально? Тогда Смолову это удалось!
Или убогий веник, с которым я выставила босса за дверь, несет другой подтекст?
Или я тяну время размышлениями, чтобы не разворачивать бутон?
Решено — открываю! Набрала полную грудь храбрости и сорвала один цветок, нащупала край и осторожно развернула, расправила листок и прочитала:
«Никогда не запоминал цвет глаз у девушки. Но твои — серые»
Рука дрогнула, и я выронила листок от неожиданности. Торопливо подняла, заботливо распрямила и положила на колени, косясь на робот пылесос, который поехал дальше по своим делам, тыркаясь во все стены, как слепой котенок.
Сорвала второй бутон и раскрыла надпись уже куда как быстрее первого:
«Даже среди толпы я вижу одну тебя…»
Прочитала и почувствовала себя героиней фильма. Боже, да мне в жизни такого никогда не писали! Что так неловко-то! В телевизоре девы расплываются в блаженной улыбке, или хотя бы с достоинством кивают, принимая как должное, а я не знаю, куда глаза девать! Вот что значит неискушенная душа!
Третий бутон развернула еще бодрее:
«Ты словно светишься»
Это он об улыбке? Помогла работа гадала, направленная на позитив? Или Паша имеет ввиду, что я для него особенная?
Следующий открывала уже смелее:
«Твои несовершенства совершенны»
Ай! Не мог не подметить, да? Нет, что написать: «ты само совершенно». Что? Аппетит у меня хороший? Есть такое… Всегда хочется большего, как только достигаем желаемого — вот такие непостоянные.
И дальше:
«Каждое твое НЕТ — как капля яда. Не убей меня»
Ого, пошла тяжелая артиллерия! Чем ближе я подбиралась к середине букета, тем серьезнее становились послания, заставляя гадать, что же будет написано в самой сердцевине букета.
«Хочу отправить в тайгу любого мужчину, что ошивается рядом с тобой»
Сразу вспомнилось противостояние мистера Широкие плечи и Паши, накаленная атмосфера ресторана. Интересно, а уж не потому ли затих Сергей, что уехал бандеролькой в Сибирь?
«Я везде слышу твой голос»
Серьезно? Я выглянула из-за кресла, чтобы убедиться, что я до сих пор одна.
«Я бегу за похожими на тебя людьми, как полоумный»
Ох, не сидела бы — упала. Неужели, так своеобразно Паша признается мне в любви? Или использует продуманную тактику?
Тут же одернула себя, напомнив, что нельзя все мерить по себе. Это я наняла гуру любви, и это не значит, что все обращаются в подобных делах к профи.
Открыла следующий и замерла, перечитав несколько раз:
«Я сожалею, что отпустил тебя тогда после яхты»
Именно то, что я хотела услышать. Чтобы Смолов раскаялся, понял, осознал и признал ошибки. Но, как оказалось, удовлетворение было куда слабее, чем я представляла. Наверное, обида перегорела, и я поняла, что отпустила ситуацию, и та не влияла на меня. И это было чудесное открытие.
«Я никогда не знал, что такое ревность»
Правда? Хотя, когда там ревновать подружку, с которой изначально заданы торговые отношения? Я читала дальше и боялась, что записки осыплются пылью на колени, как плод моей бурной фантазии или сна в чужом доме.
«У меня не было слабости до встречи с тобой».
Я вспомнила горячую сцену в кабинете Смолова, его слова о гибели и спасении, его голодный взгляд. И, не выдержав больше этой пытки, сорвала центральный бутон и раскрыла:
«Примешь мое приглашение? Заходи в дверь с цветком»
Приглашение куда? На что? Уж не в спальню ли?!
Аня! — тут же одернула себя — Приструни буйную фантазию, что сразу в постель-то?
И тут ехидный внутренний голос съязвил: «Конечно нас ждут билеты в театр. Ага, в большой такой…»
Я встряхнула головой, совершенно растерявшись. Такая милота в словах, что я растаяла, но меня бил мандраж от одной мысли, чтобы встретиться со Смоловым.
Паша открыто пригласил, не прикрываясь работой или делами, болезнью. Заманил, но не стал скрывать истинную причину, и теперь я должна решить, как же быть?
Что там за этой дверью? Насколько это обяжет?
С другой стороны, что может помешать мне ее закрыть? — подумала я, вставая с кресла и нерешительно направляясь в сторону коридора. — Почему я сомневаюсь? Ведь я к этому так долго шла, добивалась сквозь пот и слезы. Сейчас я либо захожу, либо навсегда ухожу из жизни Смолова, потому что такой отворот-поворот он уже вряд ли простит.
Шаг за шагом я проходила вперед, и, наконец, увидела дверь и цветком в ручке, как тот веник, что был вставлен в мою. Посмотрела на свой общипанный позолоченный букет и покачала головой.
Я — как этот веник. Меня покрыли золотом, украсили лепестками, увенчали колкие прутики яркими фразочками. А, по сути — я все равно прежняя внутри. Что это: вторая жизнь или жалкие попытки выдать желаемое за действительное?
И тут дверь с цветком щелкнула и медленно открылась, будто ворота в другой мир. Оттуда лились светлячки огоньков, которые мерцали по всей комнату, будто летали в воздухе. Тихая музыка завлекала в глубины помещения, а уютный столик на двоих был усеян яствами. Там в кабинете на кресле, где я заснула, в разгаре был рабочий день, сюда же, казалось, забрела вечерняя романтика.
Свечи пляшущими огоньками завлекали подойти ближе, и я почувствовала, что если не решусь сейчас — буду жалеть до конца жизни об упущенной возможности, не спать ночами, думая о том, как все сложилось бы.
И тут, словно услышав мое мысленное решение, навстречу вышел Паша в самом настоящем смокинге с бабочкой. Поклонился, как леди из викторианской эпохи, заложив одну руку за спину, и улыбнулся:
— Давай начнем все сначала?
Глава 40
Давай начнем все сначала… Начнем… С начала… — все еще звучало эхом в ушах.
Я смотрела во все глаза на колоссальные изменения, но внутри звенел тревожный колокольчик: слишком сладко, не в духе Смолова, будто Паша вытащил инструкцию «Как очаровать девушку» и следовал ей пошагово для достижения одной-единственной цели.
Паша улыбнулся, ничуть не смущенный моим молчанием, подошел к стулу и отодвинул его для меня:
— Не составишь мне компанию?
— Ты же болеешь… — напомнила я.
На что Паша невозмутимо улыбнулся:
— На что только не пойдешь, ради любви.
Вот теперь у меня точно язык прилип к небу от сладости речей! Да что на него нашло? Даже непривычно, неловко как-то! А еще ощущение полнейшей западни, будто я шагаю в капкан, где посередине лежит огромный кусок наживки. Еще шаг — и зубья сомкнутся на ноге, и я уже не выберусь.
Почему такое странное ощущение? Радоваться надо, дурочка! Тут тебе и романтическая обстановка, и признание, и букет оригинальный, а не такой, как у всех — все, что хотела, да еще на золотом блюдечке с голубой каемочкой.
Я сделала два неловких шага и замерла в нерешительности, внутри чуть ли не пиная себя вперед. Ну так что, Аня? Ты же этого добивалась? Что такое?
Паша увидел мою заминку и подошел ко мне, подставив согнутую руку, чтобы проводить до стола. Я осторожно положила руку на сгиб локтя и позволила проводить себя до стола, начиная чувствовать себя настоящей леди. Неужели, именно так обращаются с роковыми красотками, которые вертят мужиками как хотят? А куда деть то смутное чувство внутри? Или оно пройдет?
В нос ударили сногсшибательные ароматы блюд, название половины из которых я даже не знала. Высокая кухня, заказанная из ресторана еда высшей пробы, посуда, к которой страшно прикасаться и обстановка, от которой быстро-быстро бьется сердце. Таять бы, наслаждаться возможностью и смаковать детали, а я чувствую себя так, будто сидела в пижаме на диване и смотрела романтичный фильм о любви, и вдруг перенеслась внутрь сцены. Вот-вот выскочит настоящая героиня и оттаскает меня за волосы, выкинув из телевизора обратно на диван.
Смолов садится напротив, на вид — ну настоящий принц, и тут поворачивается боком и я вижу вставку — телесного цвета затычку, будто слуховой аппарат. Но я знаю эту коварную штуку, потому что сама пользовалась такой же! Только моя была совсем незаметна — ухо прикрывала прядь волос. А вот Пашино средство связи я видела прекрасно, и точно знала, что у шефа нет никаких проблем со слухом.
Так вот оно что! — усмехнулась, оглядывая обстановку уже совсем другими глазами.
Все-таки женская чуйка — это вещь! Не зря с самого начала внутри будто звенел тревожный колокольчик!
Вдруг сознание пронзила болезненная мысль: что, если на другом конце провода — гадал? Работает на два фронта, узнает слабые места друг друга и сводит таким образом пары?
От возмущения не смогла усидеть на месте.
— Что случилось? — спросил Паша, когда я вскочила со стула.
Замешкалась, а потом решила, что должна узнать, иначе замучаюсь домыслами! В два шага сократила расстояние между нами и наклонилась к Смолову, отчего шеф заинтересованно и удивленно посмотрел в ответ.
Одно ловкое и наглое движение с моей стороны и связной наушник у меня!
Вот сейчас-то я узнаю правду! — смотря в растерянное лицо Паши, я вставила передатчик в ухо и прислушалась, приложив палец к губам, чтобы шеф не болтал.
— Что она тебе показывает? Если ситуация выходит из-под контроля, возвращайся к плану С, — в ухе раздался бодрый и взволнованный незнакомый мужской голос и мои губы невольно расплылись в улыбке. Я вытащила аппарат из уха и положила на тарелку Смолову, села напротив, насладилась видом выбитого из колеи Паши и сказала:
— Итак, план С. Давай! — я меня сразу появился аппетит. Ну не пропадать же такой вкуснятине!
Когда все происходящее стало так просто объяснимо, тугой узелок напряжения внутри развязался. Неестественность происходящего, странное поведение Смолова, и такое легкое решение.
— Аня… — Паша не знал, как все объяснить. А главное — по его лицу было понятно, что он недоумевал, как же я так быстро раскрыла его коуч-мастера.
Ха! Ну не говорить же ему, что мы в этом с ним совпали, как два сапога одной пары. И что я тоже вовсю пользуюсь услугами гуру отношений. Вот только мой, кажется, в сто раз лучше будет. Ваню еще никто не раскрыл!
Да и Пашин так в лоб действует, что во рту привкус искусственности появляется.
— Я могу объяснить… — Паша, похоже, собрался придумывать очень складную ложь.
— Не надо, — слова казались тут лишними. — Когда пойман с поличным оправдания только вредят!
Паша совсем растерялся после моих слов, а мне стало совестно: сама такая же. Тоже мне, правильная! А как бы отреагировал Смолов, если бы узнал, что я все это время действовала по наводке гуру отношений?
Какие-то двойные стандарты выходят!
— Что не ешь? — поинтересовалась, смакуя блюдо. — Это очень вкусно!
Век бы только так и питалась! — раскатала губу.
— Тревога в горле застряла, — признался Паша, внимательно вглядываясь в мое лицо. Возможно ожидал скандала, выяснения отношений, или хотя бы вопросов. Но какие с моей стороны могут быть претензии, когда в любую минуту может прийти совет от личного гуру любви?
Смолов в один миг стал ближе и понятней, человечней, что ли. А то этот проход по музею-квартире привел в сумятицу все чувства. Честно говоря, такие глобальные изменения в Паше испугали по-настоящему!
А тут оказалось, что все эти изменения навеяны еще одним мастером. Жаль, не таким талантливым, как Ваня. Вот если бы гадал встал по другую сторону баррикад и помогал Смолову, то даже не сомневаюсь — не устояла бы ни на секунду.
Умел гуру любви работать, не то, что некоторые конкуренты!
Мелькнула шальная мысль достать телефон и перевести прямо сейчас свой должок за урок, а на вопрос Смолова ответить, что перевожу своему мастеру отношений. Интересно было бы посмотреть на его моську.
— Ты чему улыбаешься? — Смолов хоть и держал вилку в руках, еще ни кусочка не попробовал.
— Мне приятно, что ты старался, — ответила так, как учил гуру. Позитивно и с легкой улыбкой, видя только хорошее. Конечно, сложно не думать о его инструментах достижения цели, но действия стоит отметить, ведь так?
Из шкуры лез ради меня? Решился на коуча тоже ради меня? Так что стоит отметить!
— Серьезно? Не шутишь? — до сих пор не мог поверить в моей реакции Паша, а потом восхитился: — Ты меня поймала, будто сама агент 007! Ни когда бы не подумал, что ты так легко раскусишь задумку. Не заплачу этому великому тренеру ни рубля.
— Еще штраф возьми за разоблачение, — в шутку посоветовала я.
— Но как ты узнала?
Да у меня такая же штука была! — ответила про себя, а вслух:
— Слишком в лоб все, на тебя не похоже.
— Вот я ему о том же твердил, а он: это безотказная схема, работает в ста процентах, — Паша наклонился над тарелкой, где до сих пор лежал датчик и громко это сказал так, чтобы мастер точно его услышал.
— А тут еще и камеры? — я пробежалась взглядом по углам и потолку, но ничего не заметила. Посмотрела на Смолова и поняла — есть. Да и тот тренер точно сказал, что не видит. Значит, не только уши, но и глаза имеет здесь.
— Выруби его, — попросила с натянутой улыбкой. Третий был гармоничен лишь гадал!
— Ты читаешь мои мысли, — Паша достал телефон, десять секунд и все: — Готово!