— Сумку спрячь, — я растянулась у камина, морщась от боли во всем теле. — Может, пригодится еще.
— Так себе работа быть твоим конем, — проворчал Арт, закапывая ее в подушки дивана. — Но чего не сделаешь для друга.
— Спасибо, — смутилась я, но тут же поняла, что он имел в виду Арниса, и смутилась еще больше.
— Для друзей, — поправился Арт, сообразив, почему я прикрыла морду лапами.
24
— Как поживают мои дорогие? — ворвалось сквозь сон, словно металлом по стеклу.
Я пожелала Элии всего самого… недоброго, но, похоже, не сумела верно направить поток мыслей, потому что она расхохоталась и схватила меня на руки.
— Я тоже бываю злая, когда меня будят, Мария. Уже давно утро, солнце светит во всю. И нам с тобой надо управиться до конца лета, — шепнула она мне на ухо. — Пока Арнис ездит на свои дурацкие прогулки. Просыпайся, завтрак разбежится.
Я понятия не имела, сколько здесь осталось до конца лета, но, похоже, течение времени примерно соответствовало нашему. А значит, у нас в распоряжении были все те же два месяца. Как и до отставки Лэрги с поста Верховной ведьмы.
Арт с чавканьем наворачивал сырое мясо, а я лениво подбирала языком червяков, выползающих из миски. Аппетита не было. Засыпала я пусть во встрепанном состоянии, но все же самым ярким мазком оказалось то, что Лэрга постарается нам помочь. Мы смогли! Добрались до нее, обо всем рассказали и заручились ее поддержкой. А вот сейчас настроение было ужасным.
Ну да, возможно, нам с Артом удастся вернуть себе человеческий облик. И избавить Арниса от Элии. Но… он все равно не будет моим. Никогда. И при этом я должна изображать динамо-машину, чтобы эта зараза ни о чем не догадалась.
Вот уж точно, жизнь — боль.
Арт тоже был не в самом веселом расположении. А уж он-то чего дуется? Появилась надежда снова стать человеком, и все равно недоволен. Или задумался о своей Ярике? Впрочем, ждать без возможности что-то сделать — всегда засада.
— А у Лэрги есть дети? — спросила я его, чтобы хоть о чем-то поговорить.
— Сын. Ровесник Арниса. Ее муж умер в прошлом году, и Олин занял пост дворцового смотрителя. Кстати, Элия обхаживала и его. С тем же результатом.
— Надо думать, он тоже получил от матери защиту от магии, — хмыкнула я.
Наконец Элия пришла за мной, и повторилось все, что было накануне. Дорога в сумке до лесной хижины, перемещение в эфирное тело, одевание в зеленое платье. Интересно, сколько раз я должна была его надеть, чтобы оно стало достаточно грязным для чистки? Хорошо хоть моя кисельная оболочка по умолчанию не требовала душа.
Иттон, подсаживая меня в седло, традиционно погладил по ноге.
— Не унывай, Мария, — подумал он. — Все будет хорошо.
У меня немного потеплело на душе. Все-таки могло быть и гораздо хуже. А так есть те, кто меня поддерживают. Пусть даже имея в виду какие-то свои цели. И пусть мы дружим против общего врага. Что ж, у дружбы могут быть самые причудливые причины.
На этот раз ждать пришлось мне, и я всерьез разволновалась. Даже не столько из-за того, что Арнис мог не приехать, сколько из-за того, что приехал бы, а времени осталось слишком мало. Мне пришлось бы едва ли не сразу удирать, чтобы не исчезнуть у него на глазах.
Я отпустила Ветра пастись на поляне, а сама ходила взад-вперед по тропе вдоль берега, посматривая в сторону города. Наконец вдали показалось серое пятно, и я с облегчением вздохнула. Часа полтора у нас точно оставалось.
Подъехав ближе, Арнис спрыгнул с коня и поспешил ко мне. Взял за обе руки, поцеловал по очереди запястья там, где заканчивались нижние рукава.
— Прости, Мария, я опоздал. Задержали дела во дворце. Боялся, что ты не дождешься.
— Ничего, Арнис, я понимаю. Просто сегодня у нас будет меньше времени. Я не смогу остаться здесь дольше.
— Как бы мне хотелось узнать все твои тайны, — он, не отрываясь, смотрел мне в глаза.
— Не надо, — я отвела взгляд. — Не все тайны стоит раскрывать.
Оставив коней пастись, мы медленно прогуливались вдоль берега, держась за руки.
— Неужели никому не интересно, куда ты ездишь каждый день? — спросила я.
— Может, и интересно, но вряд ли кто-то осмелится следить за мной, — беззаботно отмахнулся Арнис.
— Даже если прикажет твой отец? А вдруг ты встречаешься с какой-нибудь… неподходящей женщиной?
— С неподходящей? Я принц и могу встречаться с кем угодно. Жениться — другое дело. Может, ты знаешь, у меня была невеста, но она пропала. Не скажу, что это сильно огорчило. Потом я был влюблен в одну придворную даму, хотя и не настолько, чтобы сделать ее своей женой. Сейчас она замужем.
— И больше никого не любил?
— Любил? Нет. Нравились многие, но не более.
Выходит, Арт угадал. Или знал, что Арнис не так уж сильно был влюблен в свою Ниору? Нет, ведь он уже стал тогда фамильяром Элии.
— Знаешь, Мария… — Арнис подобрал плоский камешек и запустил его по воде. Я насчитала десять блинчиков. — Моей кормилицей была Лэрга, Верховная ведьма, и поэтому я неуязвим для любой темной магии. И любовной в том числе. Если б я не знал этого, подумал бы, что ты меня приворожила.
Будь мое тело нормальным, оно наверняка бы вздрогнуло.
— Почему? — я понадеялась, что это не прозвучало слишком фальшиво.
— Потому что я все время о тебе думаю. Иногда даже кажется, что вижу тебя и разговариваю с тобой там, где тебя точно не может быть. Во дворце. Как будто это сон наяву. Мы сейчас встретились всего третий раз, но такое чувство, что знаю тебя давным-давно.
Он наклонился и поцеловал меня. И вот теперь я могла только порадоваться, что вся буря в мыслях, а тело никак не реагирует. Иначе выполнить наставления Лэрги было бы очень трудно.
25
Каким-то чудом все-таки удалось вернуться вовремя. Я даже не знаю, кого было тяжелее убедить, что мне уже пора: Арниса или себя. Только страх того, что могу растаять в воздухе прямо в его объятьях, заставил все-таки попрощаться.
— До завтра, Мария…
Подсаживая меня в седло, он задержал руку на моей ноге. Совсем не так, как Иттон. Нет, по физическим ощущениям — точно так же. Просто прикосновение. А вот что при этом творилось у меня в мыслях…
Я понадеялась, что на следующий день пойдет дождь. Отчаянно желая, чтобы этого не случилось. Хотелось выть в голос. Что я и сделала, как только отъехала от берега подальше. Ну раз уж плакать не могла.
Вот и хижина. Так, теперь срочно сконструировать счастливую рожу. Пусть кое-кто побесится.
— А ты и правда красотка, Мари!
Я ошарашенно огляделась по сторонам. Иттон? Нет, его поблизости не было. Да и оттенок мыслей совсем другой. Арт!
— Где ты?
Из-под крыльца черной змеей высунулся, помахал мне и тут же исчез хвост.
— Откуда ты здесь взялся?
— Оттуда же, откуда и ты. Из дома Элии.
— Но как?
Элия уже вышла на крыльцо, обшаривая меня взглядом дракона.
— Арт, она здесь!
— Да, слышу топот. Вы с ней ехали по дороге, а я знаю короткий путь через лес. У меня все-таки свобода передвижений. Благодаря туалетной политике. Просто хотелось посмотреть, какая ты, когда не жаба. Увидимся дома.
Меня совершенно натурально разулыбало до ушей. Нет, ну правда, приятно, если мужчина — пусть он даже и кот! — проделывает такой путь пешком только для того, чтобы взглянуть на тебя. Без какой-либо практической надобности.
Элию моя улыбка выбесила до основания, потому что она поняла ее совершенно превратно. Кто о чем, а вшивый о бане.
— Что-то ты слишком радостная, Мария, — прошипела она.
— Почему бы и нет?
— И правда. Чем лучше тебе, тем лучше будет мне, — в отличие от моей, ее улыбка была одновременно ледяной, ядовитой и колючей, как чертополох.
Сука!
Что я могла еще сказать — точнее, подумать? Все правильно, она отыграется вечером во дворце. И, разумеется, прибежит похвастаться своими успехами.
В этот момент меня начало знакомо размазывать по времени и пространству. Мгновенное затемнение — и вот я уже снова жаба.
— Поехали домой, — Элия завернула меня в платок и вынесла из хижины. — Сегодня я собираюсь надеть во дворец новое платье. Надо проверить, все ли в порядке.
— Арт, ты еще здесь? — спросила я, когда она садилась на коня, но ответа не получила.
Чем ближе мы были к дому, тем сильнее портилось настроение. Смешная выходка Арта оказалась лишь тонким лучиком солнца, которое тут же закрыли черные тучи. И дело было не только в том, что Арнис не будет моим. Какой-то еще неприятный нюанс царапался из подсознания, но никак не мог выбраться на свет божий.
— Интересно, где это твой дружок шляется? — хмыкнула Элия, вытряхнув меня из платка на пол перед камином. — Отдыхай, Мария. Вечером забегу вас проведать.
Оказывается, жабы могут не только квакать, но и пищать, как резиновые игрушки. Вполне сошло за плач, хоть и без слез. В прежней жизни я вовсе не была плаксой, даже в самых пиковых ситуациях чаще ругалась, чем рыдала. А вот сейчас хотела — и не могла. Ни эфирной барышней, ни жабой.
Я скулила так, зажмурившись, пока не почувствовала мягкое прикосновение. Открыла один глаз, развернула его на сто восемьдесят градусов и увидела, как Арт осторожно гладит меня лапой по спине.
— Не плачь, Мари! Все проходит — и это пройдет. Вот увидишь.
Он улегся рядом. Я уткнулась мордой в его мягкий теплый бок, и Арт обнял меня поперек спины. Слушая мерное убаюкивающее мурчание, я начала потихоньку успокаиваться.
— Ты правда побежал туда, в лес, чтобы посмотреть на меня? — спросила я, всхлипнув-квакнув в последний раз.
— Правда. Ты как-то смутно себя описала, захотелось увидеть своими глазами. И ты действительно очень красивая. Не зря Арнис…
Вот оно! То, что настырно царапалось из подвалов.
— Нет, Арт, — печально вздохнула я. — Не очень. На самом деле. Это все флер. Не знаю, что это, какая-то магическая штука. Я спросила Элию, что было бы, если бы в хранилище для фамильяра нашлась только какая-нибудь старая страшная душа. И она сказала, что флер даже старуху на время превратил бы в прекрасную юную девушку. Я же видела себя в зеркале, когда первый раз оказалась в эфирном теле. Да, это была я, но… совсем не такая, как в обычной жизни. Намного красивее. И формально никаких приворотов, зелий, заклинаний. Арнис увидел очень красивую девушку и влюбился. Без всякой магии. Но ведь это же не я, Арт! Не совсем я. Не такая!
— Ты знаешь, Мари… — он лизнул меня шершавым языком куда-то, где подразумевалось ухо. — Так ведь часто с людьми бывает. Смотришь на человека — и, вроде, ничего особенного. А потом откуда-то берется такая красота, что дух захватывает. Как будто его этим самым флером накрыло. Как будто вдруг душу его видишь, и она намного красивее, чем лицо. Не у всех, конечно. Кстати, — он ухмыльнулся, — я ведь тоже не был красавчиком. Не уродом, но и ничего особенного. А женщины от меня всегда были без ума. Не сочти за хвастовство.
— Только за хвостовство, — я дотянулась и дернула его за хвост. — Не удивляюсь. Если мужчиной ты был таким же, какой ты кот.
26
Я пригрелась рядом с Артом, то и дело проваливаясь в зыбкую дремоту, а он смотрел на огонь в камине и о чем-то думал. Я могла понимать его мысли, даже если они не были адресованы мне, но не стала вслушиваться — к чему? Мы и так были слишком друг у друга на виду.
— Знаешь, Арт, сегодня мне захотелось все ему рассказать. Арнису. Меня это очень сильно мучает. Что я помогаю Элии. Хотя и вынужденно. Но все равно — как будто с ней заодно. Обманываю его.
— Не вздумай, Мари! — резко повернувшись, он щекотнул меня усами. — Выбрось это из головы! Ты все испортишь. То есть он все испортит. Я его хорошо знаю, он притворяться не станет. Даже если захочет — не сможет.
— Арт, я не притворяюсь!
— Да я не о том, — он сердито дернул хвостом. — В твоих скоропостижных чувствах я нисколько не сомневаюсь. К сожалению.
— Почему к сожалению?
— Ты и сама это прекрасно знаешь. Потому что все равно его не получишь. Твое счастье, если Лэрга заставит Элли отпустить нас. Вернешься домой, в свое тело. И забудешь этот мир, как страшный сон.
— Ну, тебя-то точно не забуду, — я погладила его лапой по голове.
— Благодарю, — усмехнулся Арт. — И я тебя тоже. Только до этого надо еще дожить. И не делать глупостей.
Я накаркала — то есть наквакала. На следующий день зарядили дожди, причем надолго. О встречах с Арнисом не могло быть и речи.
Это оказалось пыткой. Я думала только о нем. Вспоминала наши разговоры, о том, как он обнимал и целовал меня. Пыталась убедить себя, что лучше уж так: страдать на расстоянии, чем рядом с ним сознавать всю безнадежность ситуации.
Однако при всем при этом меня зацепило кое-что из слов Арта. О моих, как он сказал, скоропостижных чувствах. Что Арнис влюбился чуть ли не с первого взгляда, еще можно было понять. Романтическая обстановка, загадочная красавица, свалившаяся с лошади. И магии никакой не надо. Но я-то? За мной подобных безумств никогда не водилось. Я наоборот всегда сначала внимательно присматривалась, а не бросалась в чувства, как в омут. Неужели все дело только в моей слабости к такому типу мужчин?
Или… это попытка зализать рану от предательства Вадима? Вот так, из одной безнадеги в другую? Странно, конечно, но у подпороговых чувств своя логика.
Элию дождь тоже выводил из себя. Насколько я поняла из ее обмолвок, без моих с Арнисом свиданий у нее все стояло на месте. Ужины для придворных были чем-то вроде служебной обязанности, а после них вся эта тусовка бездельников убивала время за танцами, играми, болтовней и флиртом. Арнис приглашал ее танцевать, разговаривал, пылко смотрел, целовал руки — и больше ничего. А устроить нам встречу где-то еще было слишком опасным.
Зато о том, что принц внезапно заинтересовался Элией Беригар, не шептались только ленивые. И ее это, разумеется, устраивало. Арт, рискуя попасться ей на глаза, пробрался во дворец и побродил там, прячась по темным углам и прислушиваясь к разговорам. Возвращался он мокрый и злой, долго вылизывался и сушился у камина. А я ждала, когда снизойдет до рассказов.
Каждый день мы надеялись на известия от Лэрги, но ничего не было. Хуже всего, мы даже не представляли, как именно она может передать нам новости. Предполагали, что это будет письмо, которое кто-то из ее слуг принесет Иттону, а тот отдаст Арту. Кстати, на время дождей Элия вернула Иттона домой, и Арт по ночам ходил к нему на конюшню поболтать. Меня с собой не брал, поскольку карабкаться с грузом по скользким от дождя стенам было тяжело.
Вернувшись на третью ночь под утро, Арт растолкал меня мокрой грязной лапой:
— Мари, просыпайся!
— Что? — я с трудом открыла глаза. — От Лэрги?
— Нет. Но Иттон кое-что вспомнил. Важное. Очень важное. Про эфирное тело.
Сон с меня мгновенно стряхнуло.
— Рассказывай! — потребовала я.
— Мы с ним разговаривали о тебе, о флере, и его вдруг пробило. Что слышал когда-то от кого-то, будто эфирное тело может стать настоящим.
— Как, совсем настоящим? — не поверила я. — Человеческим?
— Да. Совершенно настоящим человеческим телом. Но поскольку у души может быть только одно тело, первое умрет.
— То есть, если я стану человеком здесь, умру в своем мире?
— Да, Мари, — начал сердиться Арт. — Ты что, не проснулась еще?
— А как это сделать?
— А вот как это сделать, Иттон не знает, — он сладко зевнул. — Зато… ты не поверишь! Знаешь, где мы были?
— Ну, не тяни! — я пихнула его в бок. — Где?
— В черной комнате!
— Как?!
— А вот так, — словно испытывая мое терпение, Арт начал вылизывать свое мокрое пузо. — Иттон подсмотрел, как Элли открывала дверь из конюшни. Вы с ней должны были туда спускаться по лестнице прямо из комнаты. В конюшне на стене есть панель, если на нее нажать, дверь откроется. Мы поднялись, но наверху ничего не получалось. Уже хотели уходить, и тут Иттон нащупал нужное место. Правда, времени на книги не осталось. Элли встает затемно, вдруг ее принесло бы. Дожди будут идти еще дня два, не меньше. Так что завтра пойдем сразу после полуночи, когда Элли ляжет спать.