— Не слишком ли откровенно? — беспокоится Мина. — Когда вы, сати, вертитесь, становятся видны щиколотки.
Смеюсь в голос. Ну и Мина, ну и затейница. Видела бы она старшеклассниц в нашей школе. Подумаешь, щиколотки. Вот когда грудь из декольте вываливается, а из-под джинсов торчат стринги — это да, откровенно.
— Подожди, вот я себе еще бикини сошью, — окончательно ввергаю служанку в шок.
Замираю. Раскидываю мозгами.
Впервые назвала тело Тамани своим. И даже решила его эксплуатировать. Можно ли? Нужно ли это делать? Не боком ли выйдет подобное вмешательство в чужую жизнь?
— А, ладно! — машу рукой. — Будь что будет.
Всовываю маленькие узкие ступни в роскошные туфельки, расшитые драгоценными камнями. Почти как у Мины, только новые и с круглыми носами. Чем-то они напоминают балетки.
— К этому платью лучше подойдут туфельки с каблучком и золочеными пряжками, — замечает Мина и тут же испуганно шарахается в сторону. — Простите, не хотела спорить с вами, сати Тамани…
— Ничего, я не обидчивая, — замечаю серьезным тоном. — Видно, не в дядюшку пошла. А с каблуками нельзя. Там, куда мы сегодня отправимся, лучше иметь удобную обувь. Дабы не потерять равновесие.
«И снова не свалиться со скалы, — добавляю про себя. — По крайней мере, до того, пока сама не решусь на этот отчаянный шаг».
— А куда мы отправимся? — интересуется Мина.
Весело смеюсь. Хватаю ее за руку и тяну к двери.
— Потом скажу. А ты мне покажешь дорогу. Потому как сама я ее не помню.
В обеденном зале нас не дождались. Дядя и Алия уже заканчивают завтрак. Вроде бы принадлежат к высшему сословию Алатны, а бардак на столе — точно свиньи угощались. Сестренка ест бекон руками, дядя чистит вареные яйца и раскидывает скорлупу по тарелке с кашей.
— Что здесь происходит? — спрашиваю строго.
Окидываю стол презрительным взглядом. Проданные к столу фрукты надкусаны и брошены, хлеб поломан. Видела бы это моя мама — надавала затрещин и Михо, и его дочурке.
— Ты опоздала, — бросает, как кость собаке, Михо. — Завтрак уже закончен. Теперь тебе придется ждать обеда, чтобы наесться.
Демонстративно встает из-за стола, утирает рот кружевной салфеткой и бросает ее поверх тарелки.
Меня охватывает ярость. С самого утра настроение испортили!
Упираю руки в бока и «наезжаю» на дядю со всей требовательностью, на которую способна:
— Напомните-ка мне, маэстро Ферино, кому принадлежит сей особняк?
Глаза дяди начинают бегать, как мячик на теннисном корте: туда-сюда, туда-сюда. Руки нервно треплют манжеты рубашки.
— Клану Ферино, — он все же находится с ответом.
— Конкретнее! — бросаю я.
— Мне, вашему законному опекуну и покровителю, — краснеет с досады Михо.
Алия поднимается из-за стола, подходит к отцу и выливает на меня ушат помоев:
— Ты зачем приперлась на завтрак в бальном платье? Совсем ополоумела?! Дядя, да прогони ты ее уже, чего она разговорилась?
Дядя молчит, как рыба об лед. Ехидно прищуривается. Сразу видно, доволен тем, как меня перекосило от замечания его дочурки.
— Заткнись! — ору на Алию и указываю ей на выход. — Шагом марш отсюда и не возвращайся, пока не переговорю с твоим родителем.
Уж чего-чего, а осаждать нагловато-хамоватых деток — моя стезя. Или я не учитель начальных классов в самом неблагоустроенном районе Костромы.
— Теперь вспомним разговор об опекунах, — обращаюсь уже к дяде. Деловитым, спокойным тоном.
— Ты хотела свободы, ты ее получила, — рявкает Михо. — Какое это имеет отношение к установленным в доме правилам? Опоздала к завтраку, осталась голодной. Все просто.
Вообще-то вчера завтрак состоялся гораздо позднее, ибо ее высочество Алия изволили валяться в кровати до самого обеда. И она явно не шитьем полночи занималась. Вот только я не намерена подстраиваться ни под нее, ни под ее папашу.
— С сегодняшнего дня есть будем тогда, когда я скажу! — объявляю и складываю руки на груди. — Без того, кого следует опекать, никакой ты не хозяин дома. Это ясно?
— Да ты… Совсем обалдела?! — говорит дядя, захлебываясь собственным ядом.
— Скоро придет приглашение в пирамиду, — напоминаю я. — Не заставляйте меня идти на крайние меры. Пригласить племянницу к столу — ничто в сравнении с тем, что вы распоряжаетесь ее заводом.
Лишь бы главные жрецы не подкачали. Только бы у этих красавцев была не только отменная внешность, но и отличная память.
— Хорошо! — дядя злится, но соглашается. — Мы не будем начинать обед без тебя. Довольна?
Говорит и разворачивается. Но уйти так просто ему не удается.
— Это еще не все! — рявкаю я. Дожидаюсь, пока дядя явит свою рассерженную рожу, и продолжаю: — Устраивать такой бедлам на столе совершенно неприлично. Помните, как относятся к правилам поведения жрецы?
— Сегодня не было гостей, — фыркает Михо. — А для того, чтобы убирать со стола, в доме имеются слуги.
Как по команде две девушки в белых передниках бросаются прибирать за хозяином.
— Стоять! — командую я. Девушки кланяются и вновь замирают возле стены, притворяясь мраморными колоннами. — Слуги получают жалование из денег, что принес завод Ферино. Это во-первых. А во-вторых, слуги не обязаны рыться в тех помоях, что оставили хозяева. Уважайте их, и они будут уважать вас.
Отличным зрением Тамани замечаю, как радостно переглядываются девушки. Что ж, им будет чем сегодня поделиться с остальными слугами.
— И что ты предлагаешь? — ворчит дядюшка. — Даже не думай, что стану сам мыть посуду и убираться. Унижаться не стану даже ради всех сокровищ Аланты.
— Вы управляете заводом и хозяйством, — замечаю я. И небрежно добавляю: — Пока управляете. Но есть в доме сати, которая ни опекуном, ни моей близкой подругой не является. Так что пусть отрабатывает то, что получает.
Дядя догадывается, о ком речь, и бледнеет.
— Мина, будь добра, пригласи сюда сати Алию, — прошу я. — Вон она, прячется за колонной и думает, будто ее пухлые бока совсем незаметны.
Эх, и ругается двоюродная сестренка. Но, как ни странно, дядя ее не поддерживает. Удаляется в кабинет. Боюсь, для того, чтобы обдумать план мести.
Уладив дела в доме, выхожу на улицу. С наслаждением вдыхаю свежий воздух, пропитанный солью и ароматом изысканных цветов.
— Снова пойдем на базар? — уточняет Мина. — Возьмете с собой охрану? Верхом или в карете?
Как много вопросов. Но на все у меня есть ответы.
— На карете и с охраной, — улыбаюсь я. Щурюсь от яркого солнышка. — Но отправимся мы не на базар. Нас ждет скала, очень хочется глянуть на то место, которое перенесло меня сюда.
— Что?.. — переспрашивает Мина.
Вот же дьявольщина! Я расслабилась и чуть не выдала себя. Наверное, на меня так действует солнце. От его лучей я дурею.
— Говорю, посетим то место, которое принесло столько хлопот, — поправляюсь поспешно. — Так что созывай водителя, охрану и показывай дорогу.
Не успевает пройти и пара минут, как к порогу подъезжает тяжелая крытая карета, в которой можно не только посидеть, но и полежать. Разумеется, ни о каких конях или кошаках и речи не идет. Управляет транспортом слуга — держит в руках коробочку и попеременно нажимает кнопки. Что-то вроде пульта от телевизора.
Двое охранников с оружием, отдаленно напоминающим джедайские мечи, располагаются на козлах вместе с водителем.
— Дормез подан, сати Тамани, — довольно произносит Мина.
— Не слишком громоздко для увеселительной прогулки? — подмечаю я. — Нет ли чего поскромнее?
Страшно представить, сколько магии нужно угрохать на эту махину.
— Все остальные кареты не могут тормозить резко, — признается Мина. — Простите мою самонадеянность. Я подумала, что вам понравится дормез. К тому же та скала за пределами владений Великой Матери, на землях механиков. Вы можете устать по дороге и…
— Стой! — обрываю ее на полуслове. — Если тормоза работают, то пусть будет дормез.
Усаживаюсь и тут же радуюсь выбору Мины. Обитые светлым бархатом стены экипажа, пуховые подушки на мягких сиденьях. Красота!
Укладываюсь на бок — так, чтобы видеть пейзаж за широкими окнами. Даю отмашку служанке.
— Двигай! — кричит вознице Мина. — Сати Тамани готова к путешествию.
Катится дормез плавно, чуть покачиваясь на рессорах. Наслаждаюсь путешествием и пейзажем за окном. Сказочная страна Аланта. Или материк?
Не знаю, что именно, но природа здесь буйная. Все цветет и благоухает. Кажется, воткни в землю любую палку, и вскоре она зазеленеет и покроется цветами. Возможно, даже принесет плоды.
— Хотите фруктов? — уточняет Мина.
Кажется, заметила, с какой жадностью смотрю на плодовые деревья. Протянуть руку и сорвать не решаюсь — скорость немалая, да и стыдно. Вряд ли настоящая Тамани вела себя как голодная оборванка.
Киваю головой, улыбаюсь.
Мина достает корзинку, вынимает несколько гладких фруктов, похожих на помесь апельсина с яблоком. Ломоть сыра, хлеб, бутыль молока.
— Вы же так и не позавтракали, — смущается Мина. — Вот я и подумала, что в дороге сможете перекусить.
Целую Мину в щеку, хватаю яблосин (или апелько?), надкусываю.
— Правильно подумала! — объявляю, едва не захлебываясь сладким соком неизвестного фрукта.
Не проходит и часа, как дормез останавливается. Возница услужливо открывает дверцу, помогает сойти. Оглядываюсь: хорошее место выбрала Тамани, чтобы покончить с собой. Живописное.
— Мина, поднимись со мной на вершину? — прошу я. Киваю остальным слугам: — Вы ждите здесь, ваша помощь пока не понадобится.
— Вы… вы?.. — глаза служанки расширяются от ужаса.
— Убиваться не буду, — предупреждаю я. — Просто хочу глянуть на то место, откуда свалилась. Покажешь?
Находим лучшее место для восхождения. Идем по каменистой тропке, увитой буйными травами и низкорослыми кустарниками. Вокруг порхают бабочки, совсем близко волны набегают на камни и с шумом отступают.
— Мне кажется, или тут прежде были ступени?
Древние камни сохранили следы обработки. Или это причуды местной природы?
На вершине гуляет буйный ветер. Раздувает платье, озорно дергает за волосы. Смеюсь и не поддаюсь его напору.
— Вот сюда вы упали, — показывает Мина.
Становится не до смеха. Напрасно я думала, будто Тамани решила прыгнуть в воду и немного не рассчитала. Нет, она упала с другой стороны утеса, прямо на острые камни.
Как выжила? Понятия не имею.
— М-да, веселенькая у нее вышла прогулочка, — замечаю скептично.
— У кого? — искренне недоумевает Мина.
Воровато озираюсь по сторонам, в поиске того, что может отвлечь служанку.
— Какие красивые цветы, — обвожу рукой небольшую вершину скалы. — Как они называются, знаешь?
Нежные скромные растения оплели своими стеблями камни. Как вообще сумели здесь выжить — загадка. Из густо-зеленых листьев подмигивают ярко-синие цветочки в виде пятиконечной звезды Маленькие, едва ли больше ногтя на мизинце.
— Не знаю, сати Тамани, — разводит руками Мина. — Я не сильна в садоводстве.
— А зачем я вообще сюда пошла прошлый раз? — допытываюсь вновь.
— Меня с вами не было, — отзывается Мина. — Вы убежали из дома на карете одна, поздним вечером. А утром вас нашли лежащей у подножия скалы.
И с чего они взяли, что Тамани сбросилась? Может, ей кто-то помог? В таком случае я сильно рискую повторить судьбу предшественницы.
Теперь вот ходи, оглядывайся.
— Мне срочно нужно сбросить стресс, — делаю вывод. — Иначе голова взорвется от мыслей.
— Только не с утеса!.. — дрожит Тамани.
— Я так похожа на сумасшедшую? — спрашиваю у нее и смеюсь. — Второй раз прыгать с утеса не собираюсь. Хотя…
Если меня перенесло в тело Тамани в момент ее гибели, то можно предположить, что последующий прыжок вернет обратно. Вот только сигать на камни — сущее самоубийство.
А если в море?
С интересом смотрю вниз, на могучую стихию. Вода нежно-голубая, почти прозрачная. Удивительно, но дно видно даже с трехметровой высоты.
— Мне с головой, — говорит Мина. — Я однажды купалась тут, еще в детстве.
— А со скалы прыгала? — уточняю я. — Подводных камней нет?
— Братцы мои прыгали, оба в живых остались, — рассказывает служанка. — А вам это зачем? Вы?..
Она замолкает и смотрит недоверчиво. Не удивлюсь, если попробует остановить.
— Не стой истуканом, помоги снять платье, — требую я. — Не волнуйся, я уже сто раз так делала. Буду осторожна и не причиню себе вреда.
Я действительно увлекалась плаванием и прыжками с трамплина. Одно время даже заведовала школьным бассейном. До тех пор, пока он работал.
Главное ― правильно рассчитать траекторию. Сгруппироваться и ни в коем случае не бояться.
— Вы очень смелая, сати Тамани, — произносит Мина. — Только зачем сняли платье?
Вот странная. Уж лучше прыгать голышом, чем запутаться в длинном подоле и не выплыть.
Хотя, не голышом, а в дамском белье собственного производства. Только вот оно действительно больше открывает, чем скрывает, как выразилась Мина. А когда еще намокнет…
— Смотри и учись! — объявляю я.
Отталкиваюсь, ныряю вертикально, вытянув вперед руки. Плотно сжимаю ноги, чтобы они стали похожи на рыбий хвост. Плавно вхожу в воду.
Выныриваю и слышу раздражённый возглас невдалеке.
— Вот тебе отдохнули, порыбачили! Какому идиоту пришло в голову нырять тут?
Виноватой себя не чувствую — море, вроде как, общее. А вот голос узнаю. Этот глубокий, выразительный баритон принадлежит Хэлу.
— Какого черта эти жрецы ловят рыбу вместо того, чтобы заниматься делами Аланты? — ворчу вебе под нос.
И с каким лицом, интересно, я должна выйти на берег. Мало того, что не вернулась в свое тело. Так еще и вновь опозорюсь. Теперь уже все три брата рассмотрят прелести Тамани.
— Мне кажется, то была русалка, — замечает Виллин.
Вот только этого мне не хватает. Примечаю приличных размеров островок и решаюсь плыть туда. Не целый же день жрецы будут рыбачить? Когда-нибудь им надоест, и они свалят. А я спокойненько вернусь к дормезу и слугам.
Не получается. Но, по крайней мере, я попыталась.
— Последнюю русалку видели лет двести назад, — замечает Бэл. — Говорят, верховный жрец крутил с ней роман. Вот только ему русалка предпочла морского тритона.
— Интересно, к кому эта ходила на свидание? — задается вопросом Виллин.
Чтоб им провалиться! Русалку им, видишь ли, захотелось. И почему мне их так хорошо слышно? Дело в особенностях утеса или слухе Тамани?
— Хочешь узнать, догони и спроси, — советует Хэл. — А я все же поймаю к обеду карпа.
— Что, испугался, — хохочет Виллин. — Тебе-то слабо догнать русалку?
Ну, все, я конкретно попала. Хэл, как последний мальчишка, ведется на слабо. С разбега запрыгивает в море и, рассекая волны широкими гребками, направляется в мою сторону. Виллин и Бэл следуют за ним.
— Посмотрим, кто из нас сильнее! — подначивают друг друга. — Соревнования начинаются. Приз — поцелуй русалки!
Вот только я не собираюсь становиться трофеем никого из братьев. Тем более целовать. Потому гребу с удвоенной энергией.
Глава 6
Ну почему главные жрецы не могли выбрать другое место для рыбалки? Им что, нужно было прийти к подножию той скалы, откуда сбросилась Тамани? Что за дьявольщина! Как же бесят все эти совпадения.
Оборачиваюсь: Виллин отстал, а Бэл и Хэл продолжают плыть. Сами же сказали, что хотят ловить рыбу, вот пусть и проваливают. Далась им эта русалка…
— Почему она не ныряет? — слышу вполне резонный вопрос Бэла.
— Потому что это ни разу не русалка, — верно догадывается Хэл. — А обычная девушка. Но я все равно хочу получить ее поцелуй.
Вот теперь совсем не весело. Кошусь на островок и с сожалением понимаю, что там меня быстро найдут. А, значит, не видать мне суши, как русалочьего хвоста.
— Эй, остановись, утонешь! — орет Бэл. — Мы не сделаем ничего плохого.
А поцелуи — это типа хорошо? И как поступит Хэл, когда меня узнает? Ведь снова не поверит, что это случайность.