— Наглость до добра не доводит, — прищурился колдун и на меня обрушился шквал огненных шаров.
Вот когда я возблагодарила Стэнна, который на тренировках гонял меня этими шарами по полигону, пуская их пулемётной очередью. Думаю, Гэттор не ожидал, что я смогу отразить их, не сходя с места. В ответ я запустила град ледяных игл. Но колдун отбил их, играючи. Судя по всему, силы были равны, и сражаться мы можем долго, пока один не устанет больше, чем другой. И почему-то мне казалось, что этим «одним» буду я… Значит, надо придумать неожиданный ход, который Гэттор не сможет предусмотреть. Но какой?
Пока я лихорадочно искала выход, Гэттор не дремал, нападая практически без перерыва. Стену огня я с трудом потушила заклинанием воды, посланный смерч удалось развеять встречным смерчем. Я только защищалась, не давая ему добраться до меня, но понимала, что, не атакуя, я долго не продержусь. Что же сделать? А если…
Я кинула в колдуна «воздушный кулак», так хорошо сработавший в сражении с драконом. Гэттор заметил его и сумел защититься, но всё-таки пошатнулся и отступил на пару шагов. Воспользовавшись этой крохотной заминкой, я выхватила кинжал, подаренный мне Николаем, и с силой бросила его в ухмыляющуюся физиономию ненавистного чародея.
Кинжал с явно слышимым свистом пролетел разделяющее нас расстояние. Гэттор вскинул руку, останавливая его. Если бы на месте этого артефакта был обычный кинжал, пусть даже и зачарованный, он бы упал на землю. Но древний артефакт сдаваться не собирался. Он повис в сантиметре от руки Гэттора, и даже я, находясь от него в нескольких метрах, чувствовала, с какой силой он давит на поставленную перед ним защиту. Казалось, его надо только чуть-чуть поддержать, послать дополнительной силы, и он пробьёт преграду и вонзится прямо в сердце колдуна.
Я решила помочь ему… и вдруг застыла, ошарашенная пришедшей мне мыслью: а ведь мне нельзя убивать Гэттора. Даже если будет возможность — нельзя. Он должен через сорок лет найти Жезл, иначе вся история изменится. Артефакты не будут собраны и уничтожены, и кто знает, кому и когда вновь придёт мысль о мировом господстве и чем дело закончится. Вдруг преемник Гэттора окажется более удачливым?
А главное, я не попаду в Кэтанг и не выйду замуж за Стэнна.
Все эти мысли вихрем промелькнули в моей голове, и я опять растерялась, не зная, что предпринять. Но тут всё решилось само собой, не требуя от меня никаких действий. Гэттор, поняв, что кинжал ему не удержать, просто исчез, оставив поле боя. Кинжал, потеряв цель, рванулся вперёд и — упал на тропинку.
Настороженно оглядываясь по сторонам — вдруг враг вернётся, — я подошла к кинжалу и, отряхнув его от пыли, погладила рукоять, прошептав:
— Спасибо тебе, ты меня спас.
Мне показалось, что камень в рукояти на мгновение засветился, словно принимая мою благодарность, но тут же погас. Я вложила кинжал в ножны, затушила загоревшиеся от огненных шаров кусты и тлеющую траву, и повернулась к моим сопровождающим, чтобы проверить, в порядке ли они. И увидела, что Вождя того и гляди удар хватит, так он покраснел от натуги, пытаясь хотя бы пошевелиться. Я поспешно сняла заклинание, освобождая ребят. Но оба воина, получив возможность двигаться, вскочили только для того, чтобы тут же упасть передо мной на колени, склонив головы и держа на вытянутых руках копья.
— Вы чего? — опешила я.
— Убей нас, Лунная Дева, — глухо ответил Вождь. — Мы не достойны жить. Мы не смогли защитить тебя.
— Здрасьте, — разозлилась я. — Я вас, значит, сейчас убью, а потом в одиночку по незнакомому лесу бродить буду? Нет уж, так легко вы от меня не отделаетесь.
Посмотрела на согбенные в отчаянии фигуры и, вздохнув, присела перед ними:
— Ребята, вы тут не виноваты. Гэттор — очень сильный колдун. Вы даже не представляете, какой сильный. Его арестовывать полиции двух миров пришлось, десятка полтора мощных колдунов старалось. А вы вообще колдовать не умеете, как же вы надеялись с ним справиться? Так что мысли о своей вине из головы выбросьте и больше никогда мне об этом не говорите. Гэттор — это моя забота. А вот если дракон опять заявится — вот тут, пожалуйста, сражайтесь. И если дикие звери нападут… Не знаю, правда, они у вас тут водятся?
— Водятся, — кивнул, не поднимая глаз, Шаттин.
— Ну, вот. Дикие звери и дракон — на вашей совести. А с Гэттором лицом к лицу воевать даже не пытайтесь — прибьёт и не заметит.
Я выпрямилась и решительно скомандовала:
— А сейчас поднимайтесь. Надо идти. Чем скорее мы доберёмся до пещеры, тем лучше. Раз Гэттор меня нашёл, он не остановится. Надо ждать нового нападения. И хорошо бы к этому времени быть уже под защитой пещеры.
И задумчиво спросила, ни к кому конкретно не обращаясь:
— Только вот интересно, как он нас так быстро обнаружил?
— Великий Шаман сказал, что колдун может прийти на запах Магии, — хмуро ответил Шаттин, вставая и по-прежнему глядя в землю. Я видела, как мучительно стыдно этому храброму воину за своё поражение, но помочь ему, увы, ничем не могла. Справляться со своими переживаниями ему придётся самостоятельно.
— Вождь, — я специально обратилась к нему не по имени, а по званию. Пусть вспомнит, что он — не рядовой воин и должен уметь держать себя в руках. — Долго мы будем идти до пещеры?
— Завтра к вечеру придём, Светлейшая, — склонился в поклоне Шаттин.
— Пойдёмте, — вздохнула я и, повернувшись, зашагала по тропе. Честно говоря, я бы сейчас с удовольствием посидела, прислонившись к стволу дерева, и отдохнула после вымотавшего меня сражения, но не хотелось смотреть на унылые физиономии моих сопровождающих, и я предпочла двигаться вперёд, надеясь, что через пару-другую километров ребята придут в себя и перестанут изображать из себя раскаявшихся грешников.
Шаттин, видимо, это понял. Догнав меня, пошёл чуть позади, и проговорил негромко:
— Скоро будем проходить мимо поляны, там вы сможете отдохнуть, Светлейшая.
— Хорошо, — кивнула я, не сбавляя шага. — Так и сделаем.
И действительно, мы не прошли и двух километров, как тропа вывела нас на большую поляну, залитую солнечным светом. Посреди поляны стоял могучий дуб. Его морщинистый ствол и втроём было не обхватить, а вершина кроны терялась высоко в небе, и я, даже до предела задрав голову, не смогла разглядеть верхних веток.
— Какое чудо, — восхищённо произнесла я, благоговейно обходя вокруг дерева. — Сколько ему лет?
— Очень много, — шёпотом ответил Шаттин, преклоняя перед дубом колено. — Это — Отец леса. Он бережёт наш покой.
— Кто он? — не поняла я, глядя, как воины склоняют головы перед пусть и большим, но обычным деревом.
— Отец леса, — повторил Шаттин, вставая. — Это — Вождь флограссов.
— Вождь флограссов? — изумилась я. — Как? И вообще, кто-нибудь мне, наконец, объяснит, кто такие флограссы?
— Я объясню, — прошелестело в листве, и я испуганно отступила, увидев, как в морщинках коры начинает проявляться лицо пожилого мужчины. — Не бойся, Лунная Дева. Я не причиню тебе зла.
И внезапно прямо из ствола появилась крепкая фигура. Даже не появилась, а вытекла… выдавилась… обрела форму… я так и не поняла, как это случилось. Вроде, только что было дерево, и вдруг перед стволом, сливаясь с ним, стоит мужчина. Загорелое лицо, умные глаза, глядящие из-под густых широких бровей, длинные тёмные волосы с зеленоватым отливом, кряжистая, широкоплечая фигура — несмотря на морщины, изрезавшие лицо, мужчина не производил впечатления старца.
— Добро пожаловать в Феллию, Селена.
— Спасибо, — поклонилась я. — А как мне к вам обращаться?
— Моё имя ты вряд ли выговоришь, — усмехнулся он. — Так что зови меня Отец леса. Или просто — Отец.
— Хорошо, — кивнула я. — Так кто же вы — флограссы?
— Присаживайся, — предложил Отец леса. — Я тебе всё сейчас расскажу.
Он шевельнул пальцем, и тотчас с дерева слетел ворох листьев, собравшийся у моих ног в невысокий пуфик. Я уселась на это мягкое сиденье, сразу принявшее наиболее удобную для меня форму, и приготовилась слушать.
Вождь флограссов посмотрел себе под ноги. Один из мощных корней дуба выскользнул из земли, и через мгновение у ствола стоял причудливо сплетённый стул. Отец леса одобрительно хмыкнул, сел на него и улыбнулся:
— Удобно, правда? Ты сам себе и дом, и обстановка.
И посерьёзнел:
— Сейчас я познакомлю тебя со своими друзьями, и ты без моего рассказа поймёшь, кто мы такие.
Он не сделал ни одного движения, не сказал ни слова, но дуб вдруг качнулся, закачал ветками, зашелестел листвой. По лесу пронёсся лёгкий шум.
— Они идут. Не пугайся.
Отец леса вовремя предупредил меня, потому что иначе я вряд ли бы усидела на месте, когда дёрн из-под ног вдруг вспучился горбом и быстро принял форму человека. С заросшего травой лица улыбнулись васильковые глаза:
— Здравствуй, Селена.
— Здравствуйте, — ошалело произнесла я. Травяной человек махнул мне рукой и исчез, а дёрн улёгся на прежнее место, словно ничего и не произошло.
— Здравствуй, Селена, — прошуршало у меня над ухом.
Я резко повернулась. Рядом со мной порхала в воздухе сотня бабочек, образуя ясно видимую фигуру человека. Человек протянул ко мне колышущуюся руку, погладил по плечу. Я почувствовала его прикосновение, лёгкое, как дуновение летнего ветерка.
— Здра… — начала я, но тут бабочки прыснули в разные стороны, и человек исчез, а бабочки разлетелись по поляне.
— Здравствуй, Селена, — прозвенело с другой стороны, и я увидела, как вода в ручье высокой волной плеснула на берег, и переливающийся на солнце человек, состоящий из струек воды, приветливо махнул мне рукой.
— Здравствуй, Селена. Здравствуй, Селена, — неслось со всех сторон, и я только и успевала, что кивать головой, как китайский болванчик, глядя по сторонам. Человек-цветы, человек-листья, человек-камень, человек-земля и даже человек-солнечный луч… Я на мгновение закрыла глаза, пытаясь справиться с головокружением, вызванным обилием чудес, а когда я снова стала в состоянии соображать, всё закончилось. На поляне было тихо, пусто, и только Отец леса с доброй усмешкой смотрел на меня.
— Слишком много впечатлений, Лунная Дева?
Я молча кивнула.
— Но зато, я думаю, тебе стало понятно, кто такие флограссы.
Я только плечами пожала. Говорить я не могла.
— Мы — сама природа. Мы везде — и нигде. Мы — весь мир. Это не значит, что мы всё время здесь. Ты можешь смело ходить по траве и собирать букеты, не думая, что ходишь по нам и обрываешь нам руки. Ручей — это просто ручей. Бабочки — просто бабочки. Но, когда надо, мы мгновенно можем появиться в любом месте. Мы слышим друг друга на расстоянии. Мы всегда знаем, когда надо прийти на помощь, потому что каждая травинка, каждая бабочка, каждая капля воды может стать нашим разведчиком. Я стою на этой поляне, но через мгновение могу оказаться на другом краю страны и выйти из любого другого дуба. А могу и не выходить, а выдернуть корни из земли и отправиться путешествовать со всем деревом. Ведь дерево — это я. Мы можем долго не проявлять себя, но, в случае необходимости, в один миг превращаемся в целую армию. Именно так произошло триста лет назад, когда мы прекратили войны между племенами. Мы никогда не вмешиваемся в жизнь людей без серьёзной необходимости, но когда надо — действуем решительно и сурово. Поэтому в Феллии уже много лет царит мир, а люди в племенах умирают редко и, в основном, от старости, потому что мы не даём им ни утонуть в реке, ни разбиться при падении с обрыва. Возможно, это лишает их осторожности, необходимой при опасности, но они никогда не покидают Феллию, а здесь опасностей не так уж много.
Я слушала Вождя флограссов и не знала, как реагировать. С одной стороны, мне было понятно его стремление обеспечить себе и окружающим спокойную жизнь, без катаклизмов и страданий. С другой… Не обедняют ли они жизнь человеческую, не лишают ли её остроты и яркости?
Впрочем, я ведь и сама, слушая дома, на Земле, новостные программы, каждый раз думала: чего ж людям не живётся в мире? Для чего нужны все эти страдания, войны, смерти? Земля такая большая и красивая, что мешает нам жить в мире и радости? Откуда в людях столько агрессии?
А флограссы решили эту проблему раз и навсегда. И своё стремление к доминированию феллианцы реализуют на соревнованиях между племенами, в которых могут участвовать все желающие. Или на охоте. Ведь дикие звери в Феллии существуют, и они наверняка так же опасны, как и земные. Пожалуй, я соглашусь с флограссами: такой способ самоутверждения намного лучше, чем бессмысленные убийства во славу власти и денег.
— Ну, ладно, — наконец собралась я с мыслями. — А почему тогда вы не помогли мне в сражении с Гэттором? И вообще, зачем вы его сюда пустили?
— Зачем мы его сюда пустили? Хороший вопрос, — улыбнулся Отец леса. — Видишь ли, Селена, мы не всегда действуем так, как нам бы хотелось. Мы, конечно, многое можем, но есть Некто, кто знает и может намного больше нас, и идти против Его, точнее, Их планов мы не имеем права.
— Ясно, — я встала, стараясь сдержать раздражение. — Знаю я этого Некто. Вечно из-за него в неприятности вляпываюсь.
— Судьба у тебя такая, — снова улыбнулся флограсс. — А самое удивительное, что тебе именно это и нравится в ваших отношениях.
— Чего? — я возмущённо уставилась на Вождя флограссов. — Да я терпеть не могу, когда меня вот так, втёмную, используют!
— Ты хочешь знать весь план «от и до»? До последних мелочей? Чтобы ещё в Трамене, отправляя в горы, тебе рассказали и про «тучу», и про Николая, и как и где ты встретишься с Гэттором, и что ты должна сделать при встрече с ним, и чем всё это закончится? И что произойдёт, если ты будешь действовать так, а что будет, если ты поступишь по-другому? Ты правда хочешь это знать? Подумай, Селена. Загляни в себя.
Всё знать? Хм…
Я опустилась обратно на своё импровизированное кресло и задумалась.
Всё знать и точно, не отступая ни на шаг, действовать по детально разработанному плану…
Постоянно держать в голове кучу мелочей, из-за невыполнения которых план может пойти не по тому пути, и ещё кучу — по которой я должна буду действовать, если первый план сорвётся.
После каждого своего действия выслушивать новые инструкции, если что-то пошло не так и в план приходится вносить изменения.
Оправдываться, если сделала нечто, не соответствующее основному плану, потому что мне показалось, что так будет лучше. А я ведь буду так делать, как пить дать, буду.
Хм…
А ведь Эйдэйлер, оказывается, знает меня лучше, чем я сама. Никогда не любила подробного планирования, в котором нет места импровизации. И быть в подчинении у кого-то, пусть даже очень умного и знающего, тоже не хочу. Даже если я — пешка в чужой игре, у меня хотя бы видимость свободы воли должна быть. Иначе я взбунтуюсь.
Да и запоминать все эти детали…
А уж разрабатывать их, анализируя каждый возможный вариант развития событий…
И вообще, всё знать — неинтересно. Жизнь без сюрпризов пресна…
Я подняла глаза на выжидательно глядящего на меня флограсса.
— А ведь вы, пожалуй, правы. Хоть это и для меня самой неожиданно…
— Вот и кончай нервничать по пустякам, — неожиданно жёстко сказал Отец леса. И уже спокойнее добавил: — Мы тебе поможем, чем можем. Хотя особо на нашу помощь не надейся и бдительности не теряй.
— Почему? — поинтересовалась я.
— Потому что мы в действительности не так много можем, как нам хотелось бы.
В Феллии мало магии. А Гэттор силён. У него большой резерв, он сумеет долго сражаться даже в местах, где Сила отсутствует. К сожалению, в битве с мощным колдуном мы долго не продержимся. А если Жезл попадёт в руки Гэттору, это будет конец нашему миру. И только у тебя достаточно сил для того, чтобы сохранить артефакт и унести его отсюда. Так что, это не мы твои защитники, а ты — наша спасительница.
— Ну, вот, — загрустила я. — А я так надеялась на вашу помощь.
— Обязательно поможем, — серьёзно уверил меня флограсс. — Просто не забывай, что ты и сама многое можешь, и всегда надейся только на себя. Тогда не будешь разочарована, не дождавшись помощи, зато приятно удивишься, если помощь придёт.