– До того, как ей станет лучше, она может…
О том, что Марина может умереть, оборотень не договорил – Аня уже беззастенчиво рявкнула на него, предлагая заткнуться. А после выдала тираду о том, что он должен следить за словами. Неожиданно, но полуэльф – который мог превратиться в самую настоящую машину для убийств и легко порвать нас троих, еще и раскатав в блин только что подошедшего Дарриана, вжал голову в плечи от выговора блондинки.
– Что с ней делать-то? – вновь крикнула Аня, и вдруг взвизгнула. Было отчего -Марина вырвала руку и едва не выцарапала глаза блондинке. Отшатнувшись, Аня неловко упала назад, и судя по раздавшемуся возгласу и последующему шипенью, больно ударилась копчиком. Ведьма рванулась из захвата, но мне помогло то, что она отвлеклась на Аню – я сумел ее перехватить и поднялся на ноги. Руки ее я вновь зафиксировал, еще и поднял брыкающуюся ведьму над землей – девушка оказалась неожиданно легкой; теперь молотила ногами в воздухе.
– Может связать ее? Аккуратно? – поинтересовалась Аня, вызвав приступ ярости ведьмы. Взбешенная и несвязно кричащая Марина после слов блондинки забилась у меня в руках так, что я с большим трудом ее удерживал.
– Нет, – подходя ближе, проговорил понемногу приходящий в себя Ронан. – Удерживать можно, связывать нельзя. Ей надо просто перетерпеть.
Ведьма завизжала и вдруг укусила меня за щеку, едва не оторвав кусок словно разъяренный дикий зверь – я вовремя успел отдернуть голову. Хорошо, что уже поднялась Аня, вновь помогая мне держать взбешенную и скатывающуюся в безумие ярости ведьму.
Подошел ближе и Дарриан. Подумав немного, рыцарь сосредоточился, ладони его загорелись мягким желтоватым светом – я в этот момент вспомнил, что он хранитель чего-то там и пользуется покровительством архангела. Или архистратига, что суть одно и тоже.
Присев на одно колено, лязгнув о камень латным наколенником, Дарриан протянул к Марине объятые сиянием ладони, пытаясь ее успокоить. Вспышка, удар – и рыцарь грохочущей грудой железа откатился в сторону, словно сунул пальцы в трансформатор, где далеко за двести двадцать. Ведьма же на его попытку даже не обратила внимания, продолжая биться в моих руках и визжать, требуя ману.
Только я подумал о том, что не будем же мы все условные шесть часов валяться на мостовой, как Ронан уже показал мне жестом на ряд дверей в стенах зала. С помощью Ани я поднял Марину, и мы двинулись к одной из них. Это оказались жилые апартаменты, планировкой похожие на те, где я боролся с касанием скверны. Миновав прихожую, через гостиную мы прошли в спальню. Ронан, практически окончательно пришедший в себя, выкинул из комнаты весь мусор и остатки мебели. Кровать здесь была каменная, и на нее оборотень бросил чистую шкуру, которую достал из инвентаря. На нее я и положил Марину, все еще удерживая в крепких объятиях.
Аня, обратив внимание, что ведьма реагирует на нее сверхагрессивно, пожелала мне удачи и ушла. Дарриан в комнате даже не появлялся, а Ронан посоветовал не спать – и сказал, что припрет дверь с обратной стороны.
Примерно через полчаса Марина перестала брыкаться и пытаться вырваться – как раз в тот момент, когда у меня уже закончились силы, и я понемногу начинал паниковать, понимая, что еще немного, и не удержу девушку. Безумие закончилось, началась истерика – Марина просила, умоляла, скулила. В комнате было жарко – и чувствуя, что насквозь мокрый от пота, я снял куртку. Очень зря – обезумевшая от неутолимой жажды ведьма разделась полностью, предлагая за дозу маны близость абсолютно любыми способами, которые я только возжелаю. Я не обращал на ее слова внимания, только ловил в объятия, нашептывая на ухо о том, что надо немного потерпеть и скоро все пройдет. После вновь начался приступ агрессии – голая ведьма бросалась на меня, желая выцарапать глаза, потом снова пошли мольбы и предложения.
Через некоторое время наступила апатия – и я порадовался, даже подремав стоя, подперев дверной косяк. И вовремя успел увернуться от брошенного тяжелого латного сапога. Вскоре по комнате летало железо – обезумевшая в ломке Марина достала из инвентаря латы орков и швыряла их по комнате, грязно ругаясь и пытаясь выместить на них всю злость. Хорошо, я вовремя сообразил закрыть ей доступ к инвентарю, и кинжал она не достала. Хорошо это было потому, что еще через час буйной истерики Марина попыталась длинными ногтями вскрыть себе вены – я вовремя бросился вперед. Вновь мольбы, попытки поцелуев и откровенных предложений.
Истерики, просьбы, апатия и ярость сменяли друг друга – и я уже думал о том, не позвать ли кого на помощь. Но к моему громадному облегчению скоро у Марины кончились силы – девушка рухнула на пол без чувств. Перепугавшись – вспомнив слова Ронана о том, что она может умереть, я бросился к ней. К счастью, Марина просто впала в беспамятство – подняв ведьму, и с помощью инвентаря одев ее в памятное летнее белое платье, которое она зарядила искрой магии, как понимаю, уложил ведьму на кровать. Сам сел рядом, карауля – понимая, что если терзаемая магической ломкой Марина очнется, и я этого не замечу, последствия могут быть ужасными.
Борьба со сном оказалась самым моим тяжким испытанием за все дни пребывания в новом мире. Еще учитывая то, что более-менее нормально я спал двое суток назад – в постели «президентского люкса». Веки словно налились свинцом, так что приходилось поддерживать их, буквально пальцами. Несколько раз вставал, мерял шагами комнату, отжимался даже. Когда Марина застонала в полубеспамятстве, присел рядом с ней, прислушиваясь.
Девушка была вся мокрая от пота, лицо осунулось, под глазами даже на смуглой коже заметны темные круги. Она стонала все громче – с неизбывной мукой, и я попытался ее успокоить, гладя по волосам и шепча в ухо обычные банальности. Как вырубился, сам не понял – вроде моргнул один раз, и стало темно.
Когда проснулся, некоторое время лежал с закрытыми глазами, слушая вдали как кто-то колотит железкой по кастрюлям. Зачем это делать ранним утром, не очень понял, но звук вскоре прекратился, и я перестал обращать на него внимание. Полежав немного, плавая между сном и явью, вдруг вспомнил прошлую ночь и взвился с кровати, испугав отшатнувшуюся Марину. Вздрогнув, девушка от неожиданности отпрянула, соскакивая с кровати – она, как оказалось, сидела рядом и в задумчивости гладила меня по руке.
– Ты в порядке? – хриплым со сна голосом спросил я. Черноволосая ведьма кивнула, и неожиданно я увидел, как ее глаза наполняют слезы. Соскочив на пол, я шагнул вперед и обнял девушку, успокаивая. Но плакать она не стала, взяв себя в руки. Не совсем, правда – видно было, что Марина тяжело переживает произошедшее. Она выглядела обессиленной, до невозможности усталой, и я помог ей сесть на кровать. Заметив, какие у нее высохшие, потрескавшиеся губы, достал из инвентаря флягу с водой – и Марина с жадностью начала пить.
На мгновенье подумав, почему сама воду не достала, я вспомнил, что закрыл ей доступ к интерфейсу. И вдруг понял, что терзаемая жаждой, она сидела рядом со мной и не будила, давая выспаться – после этого невольно приобнял девушку. Марина же, словно после тяжелой битвы… впрочем, почему словно – она и так всю ночь боролась с собой, рухнула на кровать.
– Охо-хо-хо-хо-хоюшки, – устало протянула ведьма, зажмурившись и вытянув руки, потягиваясь. Она напряглась, изогнулась, и обтянутая платьем грудь приобрела очертания, от которых у меня перехватило дыхание и появилось желание протянуть руку, накрыв ее ладонью. Что, собственно, я и сделал – легко коснувшись пальцами шеи девушки и проведя ей по откликнувшемуся дрожью телу. Марина прерывисто вздохнула и перехватила мою руку, вновь потягиваясь.
– Охо-хо-хо-хо, – снова протянула она и открыв глаза, приподнялась, прильнув мне к плечу. Еще раз прерывисто вздохнув, она осмотрела комнату – по всему полу валялись раскиданные латы орков и перворанговые вещи комплекта странника, которые ведьма раскидывала ночью.
– Да… теперь ты просто обязан на мне жениться, – хмыкнула девушка, оглядывая беспорядок. – Ладно, ладно, шучу, не напрягайся так, – практически сразу же добавила она.
Я открыл было рот, чтобы сказать ей о том, что… как открыл, так и закрыл – Марина не дала, просто быстро, но крепко поцеловав меня в губы. Отпрянув, она глянула в интерфейс – пару мгновений, и передо мною оказалась затянутая в обтягивающий наряд авантюристки повелительница ледяного пламени. Слегка усталая повелительница, если на осунувшееся лицо смотреть.
– Пойдем посмотрим, что за драка была, – повернулась к двери ведьма, а меня, несмотря на жару, бросило в холодный пот. Я вспомнил, как несколько минут назад слышал, как кто-то колотит железками по кастрюле, и только сейчас понял, что это был звук лязгающего оружия.
Вместе с ведьмой мы вышли из каменных апартаментов, и в большом зале я вздохнул с облегчением. Во-первых, здесь оказалось немного прохладней чем в парилке каменных апартаментов – и только сейчас я понял, почему гоблины расставили свои шатры в центре зала. Ну а во-вторых, все спутники были на виду, живы и здоровы. Рядом со входом караулила Аня, остальные – включая освобожденных в первом краале пленниц, виднелись поодаль.
Увидев наше появление, светловолосая жрица порывисто поднялась и шагнула вперед, лишь мельком посмотрев на ведьму и глядя мне в глаза. Когда я спокойно кивнул, жестом показывая, что все в порядке, блондинка перевела дух. И заметив, как Марина внимательно на нее смотрит, вопросительно вскинула брови.
– Спасибо, – произнесла черноволосая ведьма, глядя на светленькую жрицу. Аня от неожиданности хмыкнула и покачала головой, тряхнув волосами.
– Ты эту… – повернулась ко мне блондинка, кивая на Марину, – порол там всю ночь, что ли? Вежливая какая стала…
«Да как так-то?» – только мысленно выдохнул я.
Ведьма фыркнула, отворачиваясь и осматриваясь, как будто происходящее ее больше не касается.
– Макс, можешь спросить у этой… – вдруг не глядя на Аню, дернула подбородком Марина, возвращая должок, – где мой посох?
– Макс, посох этой…
– Хватит! – рявкнул я, чувствуя, что сейчас начну ругаться. Получилось внушительно – обе девушки даже вздрогнули. Марина опустила глаза, а Аня, покраснев, вновь убирая непослушный локон за ухо, старательно избегала моего взгляда. – Как дети малые, – сквозь зубы произнес я, едва не сплюнув от досады.
От моего выкрика, кстати, отвлеклись от дел в центре селения Ронан и Кайла – они находились рядом с немалой толпой из освобожденных пленных. Группа оборванцев человек в пятнадцать, не меньше – среди которых были как женщины, так и мужчины. Вчера этих пленных здесь не было, кстати. Привели только что, и шум схватки сопровождал смерть конвоиров? Или пленные сидели в каменных комнатах подобных той, где провели последние часы мы с Мариной? Ночь, вернее – словно новым взглядом посмотрел я вокруг, понимая, что сияние магического напыления на потолке стало ярче. Думаю, и вряд ли ошибаюсь, что интенсивность освещения подземных путей зависит от смены дня и ночи – по крайней мере, очень похоже.
– Ронан сказал, что… Марина, – имя ведьмы далось жрице с большим трудом, – посохом пользоваться больше не сможет.
Ведьма вздрогнула, сверкнув глазами и сжав губы в тонкую полоску, порывисто развернулась и пошагала, почти побежала к остаткам шатров в центре зала, где сейчас находился оборотень.
– Ань, прошу, давайте не ссориться… – начал было я, но тут и жрица горделиво вскинула подбородок, сверкнув голубыми глазами.
– Макс, я понимаю, что ты ее трахаешь, но…
«Если бы» – мелькнула мысль на грани сознания.
– Аня! – прервал я жрицу, которая небрежно махнула в спину ведьме. – Еще раз, прошу. Давай постараемся не ссориться, хорошо?
Блондинка вздохнула, так что ее внушительная грудь заметно натянула как раз ставшее на миг полупрозрачным платье на груди, и сдержав тысячи слов – это заметно было, просто кивнула.
– Отлично, я очень рад, – развернувшись, я двинулся к центру крааля.
И здесь вопрос о посохе пришлось немного отложить. На площадке перед разорванными и растащенными в стороны шатрами лежали обнаженные тела. В большинстве это были люди, пленные – причем при взгляде на них я почувствовал озноб на коже. Семь женщин, восемь мужчин, все со следами пыток и насилия, а кроме того – у каждого мертвеца была вырезана нижняя челюсть.
Живые пленники сгрудились поодаль. Избитые, измученные женщины в оборванной одежде – в отличие от застарелого тряпья рабынь крааля Гееш, эти выглядели так, словно их взяли в плен совсем недавно. Женщины теснились плотной группой, и было их не меньше десятка – причем почти все они изначально сидели рядом с ранеными. Когда я подошел, «строптивая» пленница в эльфийских доспехах что-то коротко произнесла, и сгрудившиеся у раненых женщины сначала вскочили на ноги, а после упали на колени, глядя на меня.
Сама вчерашняя рабыня подошла ближе и тоже преклонила колено передо мной. Невольно я задержал на ней взгляд.
Шая / Sauéaghdhyua
Возраст: 29 лет
Раса: человек
Пол: женский
Доступный язык: винтарский
Фракция: подданная, Максим Царев
Сословие: без сословия
Ранг: без ранга
Специализация: без специализации
Рунная защита: отсутствует
Божественное покровительство: Белая Богиня
Дополнительно: клятва верности
Параметры:
Сила: 2.43
Ловкость: 4.13
Интеллект: 5.77
Мудрость: 7.11
Сила воли: 8.64
Телосложение: 4.56
Выносливость: 6.01
Верность: 11.18
Белая Богиня, значит. Неожиданностью не стало, как и то, что освобожденная пленница, знающая лишь винтарский язык, по идее должна была принадлежать к фракции Винтарии, а определялась как моя подданная.
Мне это уже начинает не сильно нравится – мысленно скривился я, старательно удерживая на лице бесстрастное выражение. Не обращая пока внимания на застывшей в немой просьбе женщин-пленниц, осмотрел мужчин. Шестеро. По виду если, недавние рекруты – остатки простых дешевых доспехов, одинаковые неаккуратные стрижки горшки. И все они выглядели сломлено – опущенные головы, поникшие плечи, бегающие глаза и взгляды в пол.
Шагнув вперед, Ронан жестом заставил пленников расступиться, и я увидел возможную причину того, что пленники-мужчины не показывали никаких эмоций, кроме страха и тупой покорности. Скрипнув зубами, подошел к трем обнаженным пленникам, которые еще были живы. Спину потянуло холодком ужаса, а сознание просто отказывалось воспринимать увечья – наверное, даже японцы во время второй мировой не были столь жестоки. Вернее, нет, не так – гоблины оказались не менее умело-жестокими, чем японцы – так, наверное, было правильней.
Кроме того, что пленников страшно изуродовали, не давая умереть и прижигая раны, их притащили сюда волоком – и судя по всему, тянули за привязанные к ногам веревки как раз сломленные рекруты. Позади раздались неприятные звуки – Марина не выдержала, и ее стошнило. Я и сам, несмотря на то, что считал себя повидавшим достаточно, с трудом сглотнул вставший в горле противный ком.
– Милосердие, мой лорд, – вдруг произнес Ронан, подходя ближе.
Зрелище было по-настоящему страшным, поэтому я безо всяких раздумий достал Зеленый лист и шагнул к ближайшему пленнику, который умоляюще смотрел на меня. Глаза его, из-за багровых набрякших синяков были видны едва-едва. Острие меча прислонилось к груди – я просто не мог долго смотреть на тот обрубок жизни, который сделали гоблины из человека. Вдруг, останавливая, меня, раздался пронзительный возглас и рядом оказалась Шая. Увидев три светящихся полоски на ее щеке даже без перевода понял, что она просит.
Я все еще был без куртки – лишь в нательной рубахе с широким распущенным воротом, поэтому коснулся белоснежной метки на шее и показав выкрасившиеся в белый пальцы, вопросительно глянув в щелки глаз обреченного пленника. Тот едва двинул зрачками, показывая, что согласен, и я, содрогнувшись от отвращения, прикоснулся к его щеке. Багровую от синяков кожу покрывала корка запекшейся крови, но она расступилась словно жир под каплями моющего средства – и на щеке обреченного появилась белая трехпалая метка. Умер он, как и пленница в краале Гееш, с улыбкой – после смерти обратившись в прах, водоворот которого растворяясь в воздухе, вихрем поднялся к потолку.