Целый день Мари не присела, но деваться было некуда. Девушка отлично понимала, что в эту ловушку она загнала себя сама, подчинившись воле короля и обстоятельствам, так что теперь приходилось принимать условия игры. Но кто бы знал, как не просто ей было привыкать к новой роли хозяйки замка!
Муж вечером не явился. Слуги, ездившие в деревню за молоком и мясом, сообщили, что лорд кутит в тамошнем трактире вместе со своими людьми. Мари не знала радоваться или огорчаться. С одной стороны, теперь, когда мужа точно можно было не ждать вечером у нее было больше времени на домашнее хозяйство с другой, та легкость с которой Виллард бросил ее в замке, удрав развлекаться, показывала слугам его слишком легкое отношение к супруге.
Ее расстройство вылилось в повышенную жажду деятельности, и к ужину уже было чем полюбоваться: главный зал, по старинке служащий столовой, и бальным залом уже сверкал. На стенах висели вычищенные от копоти лампы, ветхие штандарты отдали прачке, солому вымели вместе с объедками, собачьей шерстью и черепками дешевой посуды.
Мебель проверили, вычистили, пропитали воском, украсили подушками, часть отдали столяру для ремонта или замены. Вдоль стен насыпали смесь извести, золы и сухих трав, для выведения насекомых. В лампы и светильники добавили ароматное масло. В погреба отнесли несколько мешков семян репейника, для защиты от мышей и крыс, а у дверей поставили пару мальчиков в чистой одежде, чтобы встречать гостей и выполнять мелкие поручения барона и баронессы.
Не прошло и пары дней, как звон ключей на поясе, возвещавший появление Мари, заставлял слуг двигаться шустрее, и тщательнее драить посуду, пол и лавки. В благодарность за старания молодая супруга лорда Вилларда велела закупить в деревне мяса и сварить для работников густую похлебку, объявив, что хорошо кормить будут тех, кто хорошо работает. Во время обхода комнат она выбрала парочку откровенных лентяев, прятавшихся в погребе и оставила их голодными.
Позднее Мари собрала всех служанок и велела им привести дочерей обучаться шитью и вышивке, поскольку такое большое холодное строение требовало много занавесей, ковров и подушек. К счастью, в сундуках нашлось все необходимое, и вскоре пять девочек от семи до тринадцати лет сидели подле леди ковыряя иголками самые простые ткани, сшивая наволочки и накидки, пока их матери отмывали замковую кухню и погреба.
Глава 4
Проводя дни в компании слуг, Мари вздыхала. Ей остро не хватало привычного круга общения: матери, братьев, соседей и друзей. Теперь она еще больше ценила новости, книги и музыку, которые скрашивали ей часы одиночества. Конечно, существовала еще переписка, но зимой послания шли долго, и новости устаревали куда быстрее, чем о них сообщалось.
Ближе к весне матушка написала, что отправила обоз с вещами дочери в ее семейное гнездо, но помощницы и оборудование прибудут не скоро, так что Мари была даже рада этой суете с благоустройством замка, которая смягчала ее печаль по родному дому.
Чем больше девушка изучала и расчищала замок, тем больше убеждалась, что король был невероятно щедр, а может просто не знал, что именно он дарит. На втором этаже донжона отыскались библиотека и музыкальный зал, в оружейной было полно красивого старинного оружия, за которое ценители в столице выкладывали неплохие деньги. Конечно само строение не походило на модные просторные дворцы, с огромным количеством светлых чистых комнат, но и в этом тяжеловесном здании была своя прелесть.
Через месяц, дав новым хозяевам замка время на обустройство в Ирут потянулись соседи с визитами. Виллард оживился, стал чаще бывать в замке, порой обнаруживая в нем невиданные вещи, вроде сундучка с золотыми монетами, спрятанного в стене купальни или целого набора серебряных ножей и вилок в норе у крысы. Все находки он отвозил в город, сдавал в ювелирные лавки и ломбарды, а потом накупал оружия, охотничьих седел, лошадей и собак, чтобы был повод снова умчатся на охоту. Он жил так, как ему было удобно не замечая, грусти в голубых глаза жены. Он и ее замечал мало, считая, что все что она делает есть долг благородной женщины по отношению к своему мужу.
Стараниями леди замок потихоньку обретал жилой вид, и Мари взялась за прилегающую к нему территорию: слуг обязали подметать двор, скотный двор огородили глухим забором, чтобы солома и комки навоза не разлетались по всему пространству перед воротами. Псарня, соколятня, конюшни — рука хозяйки добиралась всюду, наводя порядок, назначая ответственных, карая виновных в безделье и вредительстве.
Когда стаял снег девушка перебросила свое внимание на сад, огород и давно заброшенные теплицы. Её муж, ворча что расходы растут, а доходов они еще и не видели, выдал денег на дорогое стекло, семена и луковицы, а когда пришел посмотреть на слом старых теплиц, нашел горшок с золотыми украшениями и парой старинных кинжалов.
Мари поражалась, ей казалось, их замок просто нашпигован кладами. Как могло такое случится в довольно бедном на деньги пограничье? Ведь здесь порой единственной ценностью семьи были золотой пояс и шпоры лорда!
Впрочем, недоумения Мари вскоре разрешились. Одна из соседок, немолодая и говорливая леди Зарт, поведала девушке, что замок частенько переходил из рук в руки:
— Когда он в казну отошел, все удивились, моя дорогая, — рассказывала дама с удовольствием попивая подогретое вино.
— Почему? — вежливо спросила Мари, сматывая в клубки только что спряденную ее подопечными шерсть.
— Когда замок строили, лет триста тому назад, но сначала поставили вон ту башню, — гостья указала на самую низкую и широкую крышу видную из окна гостиной. — Поговаривали, что король дал эти земли в награду за смелость юному рыцарю, и тот приехал сюда с молодой женой из самой столицы.
Здесь тогда разбойники шалили, в общем в одну из отлучек барона на башню напали, но леди успела спрятать украшения и деньги, а сама погибла. Очень, очень грустная история, — гостья печально покачала головой и выбрала печенье в сахарной глазури.
— Замок как вы видите отлично укреплен, но супруг вернулся во время осады, и решил прорываться в замок. Напоролся на чей-то меч и скончался на месте, а леди увидела это и бросилась из окна. Разбойники так впечатлились этой историей, что даже грабить никого не стали, просто ушли, крича что место проклято. Слуги похоронили господ, да и разбрелись по деревням. Долгое время башня стояла пустой, но затем король снова наградил кого-то этими землями. Поскольку все награжденные принимали титул, дарованный замку, то их имена стерлись из летописей, «барон Ирут» и все.
Тут гостья прервалась и отведала чудесного теплого бисквита, пропитанного пряным сиропом. Мари же постепенно складывала в голове картинку: места опасные, владельцы прячут сокровища, но не успевают ими воспользоваться.
Между тем леди запила лакомство глотком чая и продолжила:
— И вот так на протяжении трехсот лет! Приедет какой-нибудь столичный лорд, обживется, да и пропадет. Когда замок в казну отошел, многие пытались тут клады искать, но никто ничего не нашел, — тут соседка перешла на шепот: — говорят сам замок эти деньги не отдает, копит.
Мари в ответ откровенно улыбнулась, но мысль о хорошем доспехе не давала ей покоя. Конечно, они с Виллардом жили, как соседи. От него постоянно пахло дешевыми самодельными духами, он мог неделями кутить с соседями-холостяками или пропадать на охоте, но деньги давал регулярно, все нужное из города привозил, и на ее постель не покушался — не самый плохой вариант из возможных. Многие замужние соседки видят своих мужей не чаще, ведь жизнь в пограничье — это постоянная служба.
Вилларду повезло, что его замок находился во второй линии обороны и не требовал патрулирования границы, и все же, в замке был гарнизон, а владелец должен был регулярно объезжать земли, следя за порядком и устраняя поломки в засеках и околицах.
Через неделю Мари удалось уговорить мужа поменять доспех на более надежный, а также подшить кольчужной сеткой несколько дорожных камзолов, благо средства позволяли. Не смотря на постоянные выезды на охоту, лорд продолжал открывать новые способы обогащения в своих землях. Например, он занялся восстановлением старого широкого моста, через часто разливающуюся реку.
Соседи посмеивались, по их мнению, в каменном мосте такой ширины не было необходимости, ведь прежний мост строили больше ста лет назад, когда тут проходил торговый тракт, но после войны торговля захирела и этот путь забросили.
Однако Виллард нашел мастеров и деньги, а потом поставил у моста трактир и мелкую лавочку. Купцы частенько расплачивались за проезд товаром, который тут же сбывался в лавочке, а хороший мост привлек караваны с большими возами, которые опасались ехать по хлипким деревянным мосткам на землях соседей.
Вскоре крестьяне со всей округи начали поставлять в трактир пиво, мясо, овощи и полотно, да и как обменный пункт лавчонка работала неплохо. Соседи только локти кусали, а поделать ничего не могли — барон сразу обнес двор трактира каменной оградой. Ну а сам трактирщик, ветеран много лет служивший в замке, завел крупных собак, оберегающих заведение от краж и поджогов.
Мари и радовалась, что муж, не оставляя своих развлечений, успевает поддерживать поместье, и огорчалась возросшим количеством ежедневных забот. Ей так не хватало веселья, пикников и праздников, добродушного внимания и танцев. Виллард не поощрял частых гостей в замке, предпочитая развлекаться на стороне, а потом началось время сева и соседи совем перестали навещать их замок.
Глава 5
В один из весенних дней, когда дороги уже обсохли, а на яблонях появились первые цветы, во двор замка въехало несколько подвод. С облучка передней соскочила веселая румяная девушка, рослая и крепкая, как молодое дерево.
— Миледи! — закричала она на весь двор, — мы приехали!
— Жанетта! — Мари позабыв об обретенной было степенности слетела с высокого крыльца и бросилась на встречу своей подруге и помощнице.
— Мы привезли всю лабораторию и ваше приданное, — сразу зачастила гостья, — ваша матушка сказала, что коль вы до весны не сбежали, можно все везти.
— Конечно, я так рада! Я уже и место присмотрела! Но заходите скорее, заходите!
Возницам было велено направить повозки к самому дальнему углу двора, за скотный двор поближе к выгребным ямам. Там стоял небольшой каменный домик, в котором когда-то жила семья золотаря, а теперь он пустовал, но стараниями новой хозяйки был вымыт, побелен и снабжен длинными столами, лавками, рамками, кадками и кое-чем еще.
Призванные на помощь слуги шустро перетаскали в домишко щепные короба и плетенные корзины, а затем перегнав повозки ближе к донжону отнесли в покои Мари кожаные кофры с ее приданым.
Девушка приплясывала на месте от нетерпения, отдавая распоряжения накормить возниц, принять лошадей в конюшню и отвести вновь прибывших в комнаты, отведенные для фрейлин леди Ирут. Пока эти помещения пустовали, соседки не спешили доверять своих дочерей дому, в котором хозяин был молод, привлекателен и много кутил.
Весь вечер Мари читала письмо от матушки, и грустно качала головой: старания ее мужа обезопасить сына привели к тому, что леди Амброзия окончательно сошла с ума и попыталась задушить ребенка на глазах у его воспитателя. К счастью виконт Шеппард был дома и сразу прибежал на крики слуг.
В гневе вдовствующая виконтесса не стеснялась и поведала о происхождении младшего сына всему дому. Старший удивил мать, сообщив, что всегда это знал, но жалел ее, ведь отец изменял супруге довольно часто. В результате громкого скандала юного лорда отправили в военную школу, оплачивать которую собирался лорд Виллард, признавший отцовство. Титул позволял мужчине усыновить мальчика, если у него не будет детей от законной жены.
Леди Суис чрезвычайно тревожило это обстоятельство. Она понимала, что Мари теперь не нужна супругу для продолжения рода, и предостерегала дочь от необдуманных поступков.
— Учти, моя дорогая, что у твоего мужа есть наследник так что ты можешь с полным правом просить о разводе, но я советую не спешить в столице твориться нечто невообразимое!
Мари опустила на колени первый лист письма и задумалась: хорошо это для нее или плохо, что у Вилларда может появиться вполне себе законный наследник? С одной стороны, хорошо — лорд не будет рваться в ее постель, по-прежнему ограничиваясь селянками и вдовами, с другой пасынок может выгнать ее из замка, если лорд умрет. Правда лишить ее вдовьей доли он не в состоянии, а уж родители, надо думать, не откажут в убежище вдовой дочери.
Придя к таким выводам, девушка взялась за вторую страницу письма и узнала, что в столице готовятся к смене власти. Король совсем плох, а принц едва успел отпраздновать свое восемнадцатилетие, и тем не менее, Его Величество желает передать ему власть при жизни. Коронация назначена на ближайшие дни. Тут леди Суис еще раз предостерегла дочь от поездки в столицу, за ее сухими словами читалась искренняя забота о Мари, ведь пока молодой король не возьмет крепко власть в свои руки, в городе могут случится беспорядки.
Дальше шли новости семьи. Кому купили пони, у кого выпал последний молочный зуб, а кто скучает и ждет в гости. Мари прослезилась над последними строками и отпечатками рук на кусочке пергамента, она искренне скучала о своей семье, и только огромное количество каждодневных забот не позволяло ей скатиться в уныние.
Дочитав письмо, баронесса убрала его в шкатулку, собираясь перечитать и хорошенько подумать — будет ли молодой король разбирать брачные просьбы в период междуцарствия? Или коротко черкнет: «оставить в прежнем состоянии»? Но переживать по этому поводу Мари себе не позволила, ведь прибыла ее верная Жанетта, а с нею и лаборатория!
На следующий день леди вскочила с утра пораньше, отдала привычные каждодневные распоряжения, узнала, что муж не ночевал дома, растормошила спящих помощниц и помчалась с ними к домику. Короба и корзины были полны мутных серых и желтых кристаллов, сушеных трав, ягод, кусков коры, желудей и шишек. Первым делом девушки нашли место каждой корзинке, затем велели слугам затопить печь и наполнить кадки водой, а вот дальше сели за стол и принялись делать расчеты:
— Корень марены, двадцать гран смешать с корой дуба, оттянуть квасцами…
— В прошлый раз получился темно-коричневый, а хотели вишневый! — возмущалась Жанетта, надо проверить на лоскутке!
— Темно коричневый получился, потому, что полотно было крапивное, а на этот раз мы шерсть красить будем! — отвечала Мари кусая губы и делая расчеты.
Да-да дочь благородной леди занималась не самым благородным делом окрашивания нитей и тканей. Она использовала различные способы, от кубовой набойки, до штамповки сырой репой, но больше всего ей нравилось высчитывать пропорции ингредиентов и составлять новые оттенки из смеси натуральных красителей.
Мари проводила в избушке каждый день после обеда, а когда ее все же призывали дела хозяйки замка, оставляла помощниц следить за процессом и заносить результаты в особую тетрадь.
С появлением своей мастерской Мари уже не сидела целый день в большом зале за шитьем подушек или покрывал, теперь она, сияя, убегала в свой домик и могла провести там весь день, даже не заметив, что мужа нет дома. И спустя малое время Виллард вдруг словно очнулся: перестал носиться по лесам, реже выезжал на дружеские попойки к соседям, словно разглядел, что его жена мила и свежа, и кое-кто из соседей не прочь приударить за такой красавицей. Мари вслух смеялась над его опасениями, но хмурый вид мужа и его крупные ладони, сжимающиеся в кулаки, пугали ее. Она не забыла свое падение с лестницы и не собиралась его прощать так легко. Но эти огромные руки вводили ее в ступор, отнимая надежду на мирный развод.
Глава 6
Дни текли, как песок сквозь пальцы. К началу лета окончательно обсохли дороги, в замок начали заезжать купцы с дорогим и тонким товаром. Лорд Виллард неожиданно начал тратить деньги на молодую жену. То купит кусок приглянувшегося ей белого шелка, то легкую газовую вуаль для ее любимой бархатной шапочки. Без ворчания начал покупать пряности, иголки, нитки и тесьму, а сам смотрел на Мари, словно ожидая, что в ответ она кинется ему на шею и потянет в спальню, как трактирные девки готовые отдаться за новую ленту или пяток костяных пуговиц для корсажа.