А Максимилиан снова ничего не сказал. Только смотрел, но за погляд же денег не возьмешь.
Конечно, госпожа Светлина и Лола на следующее же утро узнали, что королевская семья весь вечер танцевала с нами. И что принц Максимилиан танцевал народные танцы и перетанцевал со всеми девушками, что были в нашем лагере. Надо было видеть, как вытянулось от разочарования лицо Лолы, когда она об этом узнала.
— Почему никто не сообщил мне, что принц вернулся? — рассердилась она.
— Мы же не знали, что они вернутся, — пояснила Анюта. — Да и как бы мы успели? Они пришли, когда уже почти стемнело, и через два часа уже уехали. А отсюда до села почти полтора часа ходу.
— Надо быть ближе к народу, моя дорогая, как наша королева и ее дети, — съязвила я, не смогла удержаться, хотя понимала, что Лола мне это еще припомнит.
Она зыркнула на меня, как на врага, села в коляску и уехала, а у меня целый день было отличное настроение.
Однажды ночью нас разбудил грохот грома.
— Гроза, гроза, — испуганно закричали девушки и женщины, вскочили, схватили одеяла, и побежали на мужскую половину навеса.
Чтобы не оставаться одной и не выделяться из толпы, я тоже побежала, хотя грозы не боялась. Лагерь расположен далеко от воды, высоких деревьев поблизости нет, поэтому удар молнии нам не грозил. На ночь волшебник прикрывал стога магическими куполами, не пропускавшими воду, и спальные навесы тоже. Так что и дождя можно было не бояться. Я решила, что посижу у кого-нибудь в ногах, пока гроза не пройдет, но Родя, постель которого была с краю навеса, схватил меня за руку и затащил под свое одеяло.
— Не бойся, я с тобой, — шепнул он мне на ухо.
— Да я, собственно, и не боюсь, — ответила я.
Я устроилась поудобнее, Родя обнял меня, накрыл обоих своим одеялом и сказал:
— А раньше боялась. Все боятся грозы, но вместе не так страшно.
— Ты что ли тоже боишься? — удивилась я.
— Конечно, как все, хотя не так, чтобы очень, — ответил Родя.
— А разве волшебник нас не защищает?
— От дождя — да, но против молний он бессилен. Говорят, гроза бывает, когда Великие маги за что-то сердятся на людей.
— А почему тогда грозы бывают только летом? — усмехнулась я.
— А почему в одно лето их больше, а в другое меньше? — ответил вопросом Родя и добавил: — Один торговец рассказывал, что в прошлом году в одном соседнем государстве молния ударила прямо во дворец, и убила короля. Говорят, за то, что он изменял королеве.
— О, если бы Великие маги всех за это убивали, в мире было бы в два раза меньше людей. А здесь нам бояться нечего. В этот навес молния никогда не ударяла, верно?
— Да, а откуда ты знаешь? — удивился Родя. — Вспомнила?
— Нет, предполагаю. А тот король, наверное, стоял во время грозы на самой высокой башне своего дворца.
— А это откуда знаешь? — снова удивился Родя. — Я же не говорил.
— Просто знаю, где надо бояться грозы, а где нет, — ответила я.
Гроза катилась все дальше к горизонту, громовые раскаты слышались все тише, и дождь тоже начал стихать. Воздух стал прохладным и после грозы особенно свежим. Девушки и женщины постепенно вернулись на свои топчаны.
За время сенокоса ночная гроза случилась еще два раза. И я поняла, что не так уж все и боятся ее. Просто это такая традиция, прятаться от грозы под одеялами у сильного пола, а заодно пообниматься и поцеловаться. Мы с Родей, правда, не целовались, но и просто сидеть в обнимку с ним под одеялом, чувствовать себя в безопасности, разговаривать и слушать, как шумит дождь и грохочет гром, было приятно.
За две недели мы выкосили все луга вдоль реки и поляны в лесу на землях Орловских. К концу сенокоса мы заканчивали работу пораньше, купались, потом отправлялись за грибами и ягодами, которые отдавали поварихам, а они пекли нам вкусные пироги, сушили грибы и варили варенье на зиму. Лола и госпожа Светлина приезжали в наш лагерь все реже. Теперь они обе сшили себе сенокосные платья, но королевская семья больше не почтила наши луга своим присутствием.
А мне и без Максимилиана было хорошо. Мы с Родей часто вместе собирали грибы и ягоды, и просто гуляли по берегу речки. Родя рассказывал мне обо мне, чего я якобы о себе не помнила, о моих подругах, о тете, дяде и Лоле. Иногда он осторожно интересовался, не восстановилась ли моя память, я отвечала, что нет. Почти правда.
Наверное, мы очень часто были вместе, потому что Анюта, топчан которой был рядом с моим, как-то вечером шепотом спросила:
— Лана, вы с Родькой снова вместе?
— Снова? — удивилась я.
— Ну ты что? — в свою очередь удивилась Анюта. — Забыла, что ли? Вы с Родей целый год кадрились, до позапрошлогодней весны, а потом вроде как расстались. А теперь, я смотрю, вы снова все вдвоем да вдвоем.
Я сразу вспомнила, Родя рассказывал мне, что два года назад влюбился в Лолу, но увидел на балу Елену, и влюбился в нее.
— А, ты об этом, — сказала я. — Ничего мы не кадрились, сами еще дети были. Мы просто дружили, и сейчас тоже просто дружим. Спи давай, завтра вставать рано.
— Спокойной ночи, — сказала Анюта, повернулась на другой бок и скоро уснула.
А я долго не спала, размышляя о том, что Родя ничего мне об этом не рассказывал. Может, у него были на то свои причины, а может, мы просто действительно дружили, как сейчас дружим, и говорить об этом он не считал нужным. И вообще он влюблен в другую, и я тоже люблю другого, а просто дружба между девушкой и юношей не запрещена ни в каких мирах.
Я так привыкла жить в сенокосном лагере, что даже жалко было уходить. Здорово было. И наработалась, и отдохнула. Очень не хотелось возвращаться в дом Орловских. И снова быть девочкой на побегушках. Не служанка, и не родственница, а не пойми кто…
Мы прибрали последние клочки сена, последний раз пообедали на полевой кухне, и начали собираться домой.
Я сложила свои вещи в котомку. Белье, одеяло, сарафан. Туфельку, которую мне привезла принцесса Елена, я хранила ее под подушкой, чтоб никто не увидел. Повесила котомку на плечо, и вместе с остальными девушками и женщинами отправилась в село. Девушки шли, весело переговариваясь, они соскучились по дому, и теперь делились планами, что будут делать. А я плелась самой последней, и размышляла, как мне отпроситься у госпожи Светлины в город хотя бы на пару дней. Чтобы я ни придумывала, казалось мне недостаточно убедительным. Как пить дать, никуда она меня не отпустит. Я вообще очень удивилась, когда она меня на сенокос отправила. Она очень не любила, когда я удалялась от дома больше, чем на сто шагов. Если бы узнала, что мы с Родей в Вятошь ездили, когда Орловских дома не было, точно очень рассердилась бы, заперла бы в комнате и посадила на хлеб и воду дня на три.
Ладно, может, еще что-нибудь придумаю.
Я сразу забыла о том, что хотела отпроситься в город, как только вошла в дом и поднялась в гостиную — только через эту комнату я могла попасть в свою. Но дойти до своей комнаты я не успела. Мне навстречу сразу выскочили госпожа Светлина и Лола, одна держала в руках мое бальное платье, другая — бирюзовую туфельку.
— Ну-ка, отвечай, где ты это взяла? У кого украла? — закричала госпожа Светлина.
— Так значит, это все-таки ты была на балу? — вторила ей Лола. — Или ты у той девушки потом все это стащила?
— Ни у кого я ничего не крала, — сказала я. — Мне все это принцесса Елена подарила.
— За какие такие заслуги? — недоверчиво прищурилась Лола.
— Мы с Родей помогли королеве и ее дочери вытащить коляску из реки, за это они пригласили нас на бал, и подарили бальные наряды.
Лола едва не разревелась:
— Мама. Мы же видели эту коляску в реке и двух женщин рядом, когда в Вятошь ехали. Папа сказал, давай остановимся, поможем им, а ты сказала, что не надо, пусть сами разбираются, раз мост в упор не видят. И еще ворчала на папу, что он ни одной юбки не пропускает. Из-за тебя мы упустили такой случай.
— Доченька, я же понятия не имела, что это королева с принцессой, — начала оправдываться госпожа Светлина. — Я издалека их не узнала. И ты тоже не узнала, и Андрис не…
— Я ответила на ваши вопросы, а теперь ответьте на мой, — прервала я ее. — Зачем вы рылись в моих вещах?
— В твоих вещах? — прищурилась Лола. — Да у тебя здесь нет ничего своего. Ты вообще здесь только из милости живешь.
— Ах, нет ничего моего? — я так разозлилась, что совершенно не думала о последствиях. — А мне ничего вашего и не надо.
И я стала раздеваться прямо в гостиной. Платок полетел в одну сторону, сенокосное платье — в другую, полотняные туфли — в третью и в четвертую. Госпожа Светлина и Лола стояли в ступоре от удивления. Я сама удивлялась тому, что творю. Здешняя Милана, или я прежняя наверняка такого никогда бы не сделали.
Я хотела снять и штанишки, но передумала. От одних штанов, которые я оставлю себе, Орловские не обеднеют. Я шагнула к госпоже Светлине, вырвала у нее из рук платье, шагнула к Лоле, выхватила у нее туфлю.
— А вот это действительно мое, — сказала я и начала натягивать платье.
Его следовало надевать с корсетом, но корсета на мне не было. Он остался в моей комнате, а если судить по словам Лолы, то ни комната, ни корсет мне не принадлежат. Каким-то образом, очевидно, от злости, мне удалось застегнуть пуговки на лифе платья, и село оно даже очень хорошо, хотя и плотно. Наверное, за время сенокоса я чуть-чуть похудела. И нижних юбок не было, а идти за ними в комнату я не собиралась. Зато без нижних юбок платье выглядело просто нарядным, а не бальным. Я сунула ногу в бирюзовую туфлю, достала из котомки вторую, надела ее, бросила котомку в сторону госпожи Светлины и Лолы, все еще застывших, как статуи, развернулась и пошла к двери.
— Милана, куда ты? — наконец, обрела дар речи госпожа Светлина.
— Все равно куда, только подальше от вас, — ответила я и вышла из комнаты.
Домашние слуги, столпившиеся в коридоре, молча расступились передо мной.
— Милана, вернись сейчас же, — закричала госпожа Светлина.
Ага, сразу Милана, а то была все милочка да милочка. Я продолжала идти, с ноги открывая двери, встречавшиеся мне на пути.
— Милана, подожди, — госпожа Светлина бросилась за мной. — Если мы тебя чем-то обидели, прости.
О, она даже прощения просит. Я о таком и мечтать не смела. Но не остановилась.
— Милана, я отдам тебе маленькую гостиную, а Лола — половину своих платьев. Пожалуйста, вернись.
Надо же, пожалуйста. Зачем, интересно, она так хочет, чтобы я осталась? Неужели только из-за бесплатного освещения? Но я не остановилась, даже не притормозила, вышла из дома, спустилась с крыльца, и зашагала по двору к калитке. Госпожа Светлина и Лола шли за мной.
— Хочешь, у тебя будет собственная служанка, — предложила госпожа Светлина.
Ну вот, еще чего. Все девушки, работавшие в доме, уже стали моими хорошими подругами, и вдруг одна из них будет моей служанкой? Тогда дружбе точно конец, и не только с ней.
— Милана, ты поедешь с нами на следующий летний бал, — пообещала госпожа Светлина. — Ну, согласна?
Я даже головы не повернула. Я хотела изменить свою жизнь, и даже в другой мир для этого попала, но что-то не сильно она изменилась. Теперь я решила, что пора ее на самом деле изменить, и, будь что будет. В дом Орловских я не вернусь, потому что это действительно не мой дом.
Я толкнула калитку и вышла на улицу.
— Мам, да хватит ее уговаривать, — услышала я за спиной голос Лолы. — В прошлый раз она сама вернулась. Набегается по лесу, проголодается, и придет, никуда не денется. Куда ей идти-то?
— Ты права, доченька, — ответила госпожа Светлина, и они не вышли а калитку.
Я пошла по улице. Редкие прохожие с удивлением смотрели на меня, я здоровалась с ними и проходила дальше. И мысленно усмехалась: "Вы считаете, что мне некуда пойти? А вот и ошибаетесь"
Я уже решила, что пойду в Вятошь, ведь принцесса Елена приглашала меня в гости. Погощу немного во дворце, а потом что-нибудь придумаю. Это другой мир, никакие паспорта и регистрации по месту жительства не нужны. Жаль только, что скоро вечер, до ночи не успею дойти, придется где-то останавливаться на ночлег. Но лучше уж ночевать в лесу, чем там, где тебя считают всего лишь чем-то наподобие аккумулятора для электрического фонарика.
Уже за околицей меня догнал Родя.
— Лана, куда ты?
— В гости к принцессе Елене. Она кстати, и тебя приглашала. Пойдешь со мной?
Было бы здорово, если бы Родя пошел со мной в Вятошь. Я уже так привыкла, что он практически все время рядом со мной. Разумеется, только когда мы оба не заняты работой. Но он сказал, хотя в голосе слышалось сожаление:
— Извини, не могу, работы много. Передавай от меня привет принцессе… Я слышал, ты опять поссорилась с госпожой Светлиной и Лолой?
— Да, и теперь насовсем. Родя, я больше не вернусь в Орловское.
— Но куда ты пойдешь?
— Ну вот, и ты туда же, — возмутилась я.
— Да я не о том. Ты не успеешь дойти до города до вечера, где ты будешь ночевать? — спросил Родя.
— Не знаю, — беспечно ответила я.
— Давай сделаем так, — сказал он. — Ты подожди здесь, я сбегаю домой, соберу тебе поесть, из вещей что-нибудь, и потом провожу до Мураново. Там у моих родственников переночуем, утром ты уйдешь в Вятошь, а я вернусь домой.
Я немного подумала, и кивнула. Вдвоем идти веселее, и мне хотелось поделиться с другом подробностями моей ссоры с Орловскими.
— Я подожду тебя на старой дороге в лесу, — сказала я.
Родя убежал в село, а я свернула на ту дорогу, заросшую травой, и пошла к Липе. Дерево радостно мне улыбнулось. Я обняла толстый шершавый ствол и сказала:
— Наверное, мы больше не увидимся, дорогая Липа. Я ухожу отсюда навсегда. Как думаешь, правильно я поступаю?
— Правильно все, что сделает тебя счастливее. Но ты еще сюда вернешься, — ответила Липа.
— Не думаю, — сказала я. — Хотя, может, и вернусь, когда захочу с тобой повидаться. И со всеми друзьями. Тогда я не прощаюсь.
— Удачи на твоем пути, — пожелало мне дерево.
ГЛАВА 9. Я — фрейлина
Я повернулась и пошла к проезжей дороге. Мне навстречу уже шел Родя. Он нес на плече объемистую котомку.
— Это все тебе моя мама собрала. А еще я встретил господина Андриса, и он просил передать тебе это.
Он достал из кармана кошель с монетами и протянул мне. Господин Андрис всегда хорошо ко мне относился, давал иногда какую-нибудь мелочь, на сладости, но я подозревала, что Родя отдает мне свои накопления.
— Ты уверен, что это от господина Андриса? — лукаво прищурилась я.
— Ну… не совсем, — смущенно признался Родя. — Я тут добавил немного своих. Тебе нужнее.
— Ладно, спасибо, — я взяла кошель. — Когда заработаю, отдам.
Мы быстро шли по дороге по направлению к городу, я рассказывала Роде все, что произошло, в лицах и красках.
— Ты стала совсем другая, с тех пор, как забыла свою прошлую жизнь, — сказал он, когда я замолчала.
— Лучше, или хуже? — спросила я.
— Ну, это для кого как, — улыбнулся Родя. — Раньше ты всегда слушалась госпожу Светлину и Лолу, делала все, что они прикажут. Только если уж они совсем тебя из себя выводили, только тогда ты убегала в лес, но всегда возвращалась, да еще и прощения у них просила. Раньше ты ни за что не посмела бы уйти из дома.
— Конечно, я другая, — согласилась я. — Потому что не помню, какой была раньше.
— Мне бы тоже так хотелось, — вздохнул Родя.
— Ну, а что? Пойдем со мной, — предложила я.
— Не могу, — он снова вздохнул. — Госпожа Светлина тогда мою мать со свету сживет.
Я молча согласилась. Мне-то легче, у меня никаких родных нет, а Орловских я за родню не считала. Ну разве что дядя Андрис был небольшим исключением.
Поздно вечером мы вошли в Мураново. Тетя Роди разрешила нам переночевать на сеновале, а в котомке Роди нашлась для меня сорочка и простыня. Я поблагодарила парня, переоделась в сорочку, завернулась в простыню, легла на сено и тут же уснула. Родя лег в другом конце сеновала.