Его пальцы запутались в её волосах, перебирая их, сжимая сильнее, сдавливая затылок. Бёдра невольно пришли в движение, подаваясь навстречу. Окна в машине запотели, и фонари превратились в бледно-жёлтые круги на грани тени от липы. Позвоночник пронзала дрожь, усиливаясь с каждым движением, и когда он замер, выгнув спину, Алиса крепко обхватила его, ловя отголоски сладкой дрожи. Потом медленно выпрямилась и потянулась к сумочке, доставая салфетки.
— Ты — сумасшедшая, — прохрипел Костя, медленно поправляя одежду.
— Это ты меня делаешь такой, — запоздалое смущение окрасило скулы в розовый, но темнота всё скрыла.
Окна медленно поползли вниз, впуская в разгорячённый салон свежий весенний воздух. Костя нашёл в темноте её руку, притянул к себе, обнял и поцеловал.
— Когда вернёшься, я покажу тебе свой дом.
— Думаешь, я соглашусь к тебе приехать?
— А разве нет? — Он лениво улыбнулся, убрал с её лица выбившуюся прядь.
— Я подумаю. — Алиса звонко чмокнула его и выпрямилась, слегка поморщившись — коробка передач всё это время довольно ощутимо впивалась в бедро. — Я вернусь в пятницу, тогда и поговорим.
— Тогда до пятницы. — Костя наблюдал за тем, как она приводит себя в порядок, смотрясь в зеркало заднего вида. Но, стоило взять в руки сумочку, как он резко подался к ней, вновь находя её губы, вовлекая в долгий, сладкий поцелуй. — Я буду скучать.
Алиса шла до подъезда, улыбаясь, пока Костя провожал её взглядом. Стоило двери закрыться, как Камаро сорвалась с места, исчезая в темноте. Стараясь слишком не шуметь, Алиса достала ключи и осторожно открыла дверь, но дома её ждал сюрприз — дочь стояла в коридоре, сложив руки на груди, и хитро на неё смотрела.
— И кто твой новый ухажёр? Это тот, что дарил цветы? Машина крутая. Жаров, кажется?
— Ты следила за мной? — нахмурилась Алиса, лихорадочно вспоминая, где и как стояла машина и что можно было увидеть с высоты их этажа.
— Я со Светкой болтала на балконе, видела, как ты выходишь из машины. Кстати, не видела, как вы подъехали. — Наташа хитро прищурилась. — Целовались, да? Ты бы мне его хотя бы показала, раз у вас всё серьёзно.
— Нечего пока показывать. — Алиса сделала вид, что сосредоточена на шнурках кед, обречённо думая, что не представляет, как выпутываться из образовавшегося клубка. Как рассказать Косте, что у него есть взрослая дочь, а той, в свою очередь, что, кажется, закрутила роман с её отцом…
— Не мешаю? — Костя позвонил Игнату ближе к обеду.
— Нет, — раздался слегка запыхавшийся голос. — Я бегаю.
— За Таней по дому? — хмыкнул Костя.
— По беговой дорожке, — в тон ему откликнулся Игнат. — У тебя что-то важное?
— Не знаю. Думал заехать, впервые за долгое время совершенно нечем заняться дома.
— Чувствую, меня ждут долгие излияния о том, почему тебя опять продинамила Алиса?
— А может, это я послушаю, почему ты один? Жди, буду через час.
Не переставая улыбаться, Костя выключил телефон и подбросил его в руке. После вчерашнего вечера, и не только его завершения, но и всего, что было до, он чувствовал непрерывную, глухую тоску и потребность видеть Алису. Постоянно видеть, каждую минуту, просто смотреть на неё, слушать и держать за руку. Мысль о том, что они могут быть вместе, по-настоящему, как взрослые люди, а не подростки, бегающие от проблем, — эта мысль захватила его, разливаясь теплом в груди. Что могло помешать хотя бы попытаться? И отчего он так цепляется за призрачную свободу, которая на деле не стоит и одной минуты, проведённой рядом?
— Александр, готовь машину, едем в город. — Костя вновь отложил было телефон, но он завибрировал, и на экране всплыл чат, в котором он закидывал Алису сообщениями и ни на одно из которых она так и не ответила.
Самолёт через час. Тебе привезти магнитик?
Улыбка сама собой появилась на лице, Костя покачал головой и набрал:
Привези мне себя.
Некоторое время Алиса набирала сообщение, и он заинтересованно следил за тем, как ползут точки по экрану. Но, спустя полминуты, на экране появилось одно только слово:
Хорошо.
Чувства захватывали, оглушали настолько, что Костя действительно не мог думать ни о чём больше, кроме Алисы. Всю дорогу до дома Игната он смотрел в окно и улыбался, изредка прикусывая костяшку пальца. Работа, удовлетворение от новых побед, проекты и амбиции — всё отступило на второй план, затмеваясь её улыбкой и блеском глаз. И это чувство не шло ни в какое сравнение с тем, прежним, бывшим когда-то. Более глубокое, осознанное, необъятное — сейчас Косте казалось, что он может обнять весь мир.
Машина остановилась у бывшей фабрики, давно переделанной в несколько просторных лофтов. Квартира Игната занимала почти весь четвёртый этаж пятиэтажного здания и состояла из спальни, ванной комнаты и огромного пространства, поделенного на зоны. Кирпичные стены, большой диван, серые фасады кухни и гранит столешницы и стол — Игнат любил минимализм, но минимализм дорогой. Сдержанность и стиль, которые можно получить только за большие деньги. Мотоцикл стоял тут же, прямо у входа в лифт, которых в этом доме было несколько — по одному в каждую квартиру.
— Ну что, спортсмен? — с порога крикнул Костя, оглядываясь и замечая пустые тренажёры в углу. — Ты где?
— Ты обещал, что приедешь через час, — капризно протянул Игнат, выходя из ванной, обёрнутый полотенцем.
— Прости, милый, я успел быстрее. — Костя томно вздохнул но, не выдержав, громко расхохотался.
— Давно я тебя таким не видел… — Игнат прищурился. — Довольным что ли? Нет, не то… Ты как будто светишься изнутри. — Обойдя Костю, он остановился за его спиной и осторожно ткнул пальцем в плечо. — Знаешь, мне кажется, ты что-то скрываешь от меня. Не представляю, как ты смог так быстро запасть на Баринову и так влипнуть.
— Может, оденешься для начала? — Костя обернулся и окинул демонстративным взглядом обнажённый торс.
— Я тебя смущаю? — Игнат заиграл бровями и повёл плечом.
— Вести разговоры с голыми мужчинами у меня получается хуже, чем с голыми женщинами.
— Вот так всегда! — театрально вскинув руки, Игнат скрылся-таки в гардеробной и вышел спустя пару минут, в джинсах и расстёгнутой рубашке. — Теперь я услышу, наконец, душещипательную историю любви?
К тому времени Костя успел достать из винного шкафа бутылку виски и теперь разливал его по стаканам. Игнат уселся на высокий барный стул и облокотился о стол, пристально следя за движениями его рук.
— Мы были знакомы, — заговорил Костя, протягивая стакан. — Пятнадцать лет назад.
Игнат тихо присвистнул.
— Жили в одном городе, встречались…
Костя рассказывал и сам заново переживал то время, вспоминая моменты, о которых, полагал, давным-давно забыл. Впервые в голове промелькнула мысль о том, что надо было вернуться за ней. Через год, два, пять — вернуться, забрать и никуда от себя не отпускать.
— Так и что теперь? — спросил Игнат, когда Костя замолчал.
— Не знаю. Но больше не хочу её отпускать.
— Жениться решил? Серьёзно?
— Почему нет? — Костя задумчиво улыбнулся. — Не ты ли мне говорил, что давно пора?
— Не думал, что это произойдёт так быстро. И что, думаешь, это она и есть, одна и на всю жизнь?
— Почти на сто процентов в этом уверен.
— Послушай, но у Бариновой, насколько я помню, есть ребёнок.
— Да, дочь вроде бы, от первого брака. — Костя нахмурился — возраста ребёнка в досье указано не было, а после он и вовсе думать забыл о наличии дочери у Алисы. Сколько же ей на самом деле лет? А что, если она совсем маленькая? Дети для Кости всегда казались чем-то абстрактным, непонятным и далёким. Впрочем, мысль о том, что надо будет воспитывать чужого ребёнка, не пугала. Всё же, прежде всего, это была дочь Алисы, а уже потом — какого-то мужчины.
— Так надо с ней познакомиться, узнать ближе. Знаешь — новый папа в семье, все дела…
— Слушай, — нервно рассмеялся Костя. — Мы не завтра бежим в ЗАГС, спешить некуда, времени на знакомство будет ещё достаточно. Для начала нам бы между собой разобраться.
— А что разбираться-то? Или у вас опять ничего не было? И вообще, почему ты сейчас сидишь и пьёшь у меня, а не лежишь в постели с ней?
— Алиса улетела в Испанию до конца недели. Что-то, связанное с делами Дергачёва. — Костя покрутил стакан в руке. — Но после вчерашнего свидания у нас всё явно сдвинулось с мёртвой точки, за что, — он отсалютовал стаканом, — огромное тебе, человеческое спасибо!
— Ну надо же, — хмыкнул Игнат. — У меня, видимо, талант объединять влюблённые сердца. А точнее, ваши с Бариновой. Может, возьмёшь Купидоном на полставки?
— Ты мне лучше, Купидон, скажи, что там у тебя с Таней. Она на тебя вчера как кошка смотрела.
— Правда? — излишне поспешно откликнулся Игнат, но тут же широко улыбнулся, сверкнув чёрными глазами. — Мы вчера целовались. И только.
— И кто-то ещё говорит о влюблённости? — Костя покачал головой. — Посмотри на нас: сидим и обсуждаем свидание, как две девицы на выданье.
— Ну, женихи-то мы с тобой завидные, — подбоченился Игнат. — Но я пока так далеко не заглядываю. Она мне нравится, и даже очень. Но любовь ли это?.. Посмотрим.
Пока высшее руководство холдинга пребывало в состоянии лёгкой любовной лихорадки, Амалия продолжала строить планы и расставлять сети. А Антон — присматриваться к ней, с каждым днём всё больше понимая, что именно такая ему и нужна. Яркая, статусная, в меру наглая — Амалия несомненно успела завести множество полезных связей, не вечно же ей работать секретарём. Антон решился во вторник, и, отложив газету, медленно подошёл к столу, облокачиваясь на него.
— Не хочешь сходить куда-нибудь после работы?
Амалия подняла на него взгляд, в котором читалось сплошное недоумение, будто она не верила, что он на самом деле решился к ней обратиться с подобным вопросом.
— Ты предлагаешь мне сходить на свидание? — Верхняя губа слегка задралась, будто под нос сунули что-то дурно пахнущее.
— Почему нет? — Антона, казалось, совершенно не смутила подобная реакция. За год работы на Жарова он успел изучить характер его секретаря. Да и от Санька наслушался. Амалия была стервой, и именно это в ней и заводило.
— Когда войдёшь в список Форбс, может я и соглашусь, — надменно протянула она, возвращаясь взглядом к монитору.
— А может, мы попробуем вдвоём в этот список пробиться? — многозначительно проговорил Антон, поигрывая бровями.
— Иди, крути баранку! — фыркнула Амалия. — Может, если повезёт, будешь меня возить.
— Если ты надеешься залезть в постель к боссу, я бы не надеялся. — Антон пожал плечами. — Если бы он захотел, ты бы давно была с ним. Значит, либо ты не в его вкусе, либо успела его разочаровать…
— Пошёл вон! — рыкнула Амалия, приподнимаясь. — Иди, читай свою газету или что ты там с ней делаешь? Ты вообще знаешь, как буквы в слова складываются? На свидание он решил меня позвать… Денег не хватит!
Она буквально буравила его взглядом, тяжело дыша, а Антон попросту не мог отвести от неё глаз, восхищаясь всем её видом.
— Я вам не мешаю? — раздался ленивый голос за спиной, заставив обоих отпрянуть друг от друга. В коридоре стоял Костя, с интересом переводя взгляд с Амалии на Антона и обратно.
— Константин Андреевич, — засуетилась Амалия, разглаживая несуществующие складки на рубашке. — Вам что-нибудь нужно?
— Планы, что должны были оставить экономисты, — Костя обошёл Антона и направился к двери. — И отчёт из бухгалтерии за первый квартал.
— Всё здесь! — Амалия широко улыбнулась и принялась перебирать папки, лежавшие на краю стола.
Костя кивнул и скрылся в кабинете, занятый собственными мыслями.
— Брысь! — шикнула на Антона Амалия и, прижав папки к груди, поспешила за Жаровым.
12. Внезапные открытия
В воскресенье Игнат не позвонил, но Таня не слишком расстроилась, хотя, что скрывать, очень ждала его звонка. Но на следующий день на работе он не появился, и она начала беспокоиться. Конечно же, надо было написать ему и спросить, что случилось, но что, если он попросту избегает её? Дел у вице-президента всегда было достаточно, в офисе он появлялся не каждый день, да и вообще — может, она всё же напридумывала то, чего нет, и теперь сама себя накручивает?
К среде Тане хотелось плакать. Всё валилось из рук, окружающие раздражали, а живот крутило так, что к горлу то и дело подкатывала тошнота. Она пыталась представить, как будет себя вести, когда Игнат всё же появится на горизонте — не мог же он уволиться из-за одного поцелуя с подчинённой? К четвергу она всё же взяла себя в руки, решив, что ничего из ряда вон не произошло, подумаешь — поцелуй. Ну и что, что он говорил о свидании? Мало ли, что у мужиков на уме… Но когда слух уловил знакомый голос, сердце замерло и тут же заколотилось в сумасшедшем ритме. Её бросило в жар и тут же — в холод, руки задрожали, и пришлось сжать их между ног и несколько раз медленно и глубоко вздохнуть, повторяя в голове размеренные слова наставника по йоге, на которую она пару раз ходила в прошлом году. Что именно помогло, Таня не знала, но Игната встречала, уже успокоившись и холодно улыбаясь.
— Привет! — Он улыбнулся, и в маленьком закутке, отведённом ей под рабочее место, сразу стало светлее. Сердце предало, невольно забилось быстрее, и Тане стоило огромного труда сохранить на лице равнодушное выражение.
— Добрый день. — Она небрежно откинулась на спинку стула, скрестив руки на груди, надеясь, что это поможет скрыть дрожь, которая буквально пронзила всё тело. Игнат облокотился о перегородку и смотрел на неё сверху вниз, словно заполняя собой всё пространство, забирая весь кислород. — У тебя какое-то дело ко мне? Прости, много работы… — Таня качнула головой в сторону монитора, на котором демонстративно красовался какой-то отчёт, выуженный из папки со старыми документами в последний момент.
— Да-а, — протянул он, продолжая улыбаться, легко считывая её раздражение и так же легко находя ему причину. — У меня к тебе даже два дела, и одно из них ждёт с понедельника, но… — Игнат вздохнул, внимательно следя за её реакцией, — не было возможности ни писать, ни звонить — пришлось срочно уехать. — Он сделал паузу и добавил: — Прости.
На деле позвонить он, конечно же, мог, и даже очень хотел, но разные временные пояса не располагали — пришлось лететь во Владивосток, а у них с Таней ещё не такие тесные отношения, чтобы названивать среди ночи. Вину за собой Игнат чувствовал, понимал и Танину обиду, поэтому готов был сделать всё, чтобы эту вину загладить.
— Тебе не в чем извиняться, — тихо сказала она и демонстративно покосилась на соседнюю перегородку. Обсуждать здесь что-то, помимо работы, было верхом недальновидности.
— Тогда поговорим позже, после работы, — просиял Игнат, плавно отделяясь от перегородки, на которую опирался. Хитро подмигнув, он дождался её улыбки, настоящей, искренней, и с лёгким сердцем ушёл. Таня счастливо вздохнула и прижала ладони к щекам, надеясь остудить вспыхнувший румянец.
А Игнат уже вошёл в лифт, напевая про себя прилипчивый хит, услышанный на этаже редакции. В приёмной Жарова было тихо, Антон привычно сидел с газетой, Амалия неспеша стучала по клавиатуре.
— Тебе не надоедает здесь штаны просиживать? — Игнат остановился перед водителем. — Сходил бы в столовую, или, как Санёк, по этажам бы прошёлся.
— Я так не могу, Игнат Валерьевич. — Антон отложил газету. — Вдруг срочно понадоблюсь?
— Понадобишься — из-под земли достанут, не переживай, — хмыкнул Игнат и обернулся к Амалии. — Один?
Дождавшись кивка, он вошёл в кабинет. Антон проводил вице-президента завистливым взглядом: научиться бы так же небрежно носить дорогущий костюм, вот так, руки в карманах, галстук слегка ослаблен, а деньгами так и несёт… Тяжело вздохнув, он покосился на Амалию, которая демонстративно его не замечала, и вернулся к газете.
— Как поездка? — Костя, оторвавшись от бумаг, которые изучал, поднял глаза на вошедшего друга.