Увидев, что я уставилась на него, он сделал очередной примирительный жест.
— …Так она утверждает.
— Правда о чём? — спросила я.
Балидор опять уклончиво пожал плечом.
Почувствовав, что мои пальцы слегка сжались на столе, я оттеснила свои эмоции, раздражаясь, что Рейвен, учитывая всё, по-прежнему имеет надо мной власть.
— Ладно, — сказала я. — Мы не можем настоять, чтобы она передала своё сообщение кому-то в Адипане? Зачем потакать этому драматизму в виде личной встречи с Ревиком?
— Она утверждает, что будет говорить только так, — Балидор остановил на мне ровный взгляд. — Она утверждает, что Меч не поверит ей, если она не сможет преподнести ему информацию в таком контексте, где он сам сумеет определить, что она говорит лишь абсолютную и неоспоримую правду. Она утверждает, что иначе он отринет эту информацию. Она также утверждает, что Меч непременно должен принять эту правду. Она утверждает, что это вопрос жизни и смерти… вопрос, значимый для всего нашего вида.
Я взглянула на Ревика.
Он прищурился, глядя на лидера Адипана так, будто сканировал его.
Я знала, высока вероятность, что так и есть. Я также знала, что вполне вероятно, что ему это не удастся, учитывая обычные защиты 'Дори в духе ядерного бункера.
— Значит, лицом к лицу, — сказала я, не скрывая своего раздражения.
Балидор показал более официальный жест подтверждения.
— Да.
— Что ты думаешь, 'Дори? — выразительно поинтересовалась я. Если уж на то пошло, это могло помочь Ревику в его сканировании. — Ты думаешь, что она говорит правду?
Балидор поколебался, но лишь на мгновение.
— Думаю, она верит, что у неё есть информация для Меча, да, — осторожно сказал он. — Правдива эта информация или нет, я понятия не имею.
Расчётливая нейтральность его слов заставила меня вновь уставиться на него.
Он определённо что-то знал — как минимум, что-то подозревал. Увидев предостережение в его глазах, я отвернулась. Это предупреждение содержало в себе обещание информации, но я понятия не имела, что это будет.
Я взглянула на Ревика. На что бы ни ссылался 'Дори, судя по выражению Ревика, он тоже не имел ни малейшего понятия.
Я кивнула Балидору, стиснув зубы.
— Организуй это, — я наградила его тяжёлым взглядом. — Ни одну меру предосторожности не считаем излишней паранойей, ладно? Я не хочу, чтобы она сумела даже плюнуть на него, — я взглянула на Врега. — Я хочу, чтобы ты там тоже присутствовал. И держал ботинок на её горле, если придётся.
Балидор слегка закатил глаза, но Врег улыбнулся.
— Конечно, Высокочтимый Мост, — сказал лидер Повстанцев, склонив голову.
Осознав, что это собрание, скорее всего, уже исчерпало себя — по крайней мере, пока мы все находимся в одной комнате — я встала на ноги.
— И я хочу увидеть эти списки, — добавила я, не обращаясь ни к кому в особенности. Я взглянула на Ревика, затем посмотрела обратно на Балидора. — …Все три.
— Конечно, Высокочтимый Мост, — пробормотал Балидор, склонив голову.
Что-то в том, как он взглянул на Вэша и приподнял бровь, заставило меня задаться вопросом, не врёт ли он и на этот счёт.
Но все начали вставать, включая его. Все, кроме Вэша и Джона, которые что-то обсуждали за другим концом стола. Учитывая обилие экс-Повстанцев и Адипана в комнате, я решила повременить и не отводить Балидора в сторонку, пока это не станет менее очевидным.
Ну, хотя бы когда Врега не будет рядом.
Я наклонилась через стол, чтобы взять графин с водой, и в итоге встретилась с Ревиком примерно на середине, когда он наклонился ко мне. Как только я оказалась достаточно близко, он поймал моё запястье, и я подняла взгляд, вздрогнув.
— Я хочу поговорить с тобой, — сказал он, и в его взгляде читался какой-то подтекст.
Я понизила голос.
— Мы можем сделать это внизу? Нам обоим надо поесть. И мне надо переговорить с Вэшем, пока он не отправился обратно в медитацию или…
— Это важно, Элли. У меня есть идея, которую я хотел бы обсудить с тобой. По поводу Южной Америки.
Я встретилась с ним взглядом и пристальнее всмотрелась в его глаза.
— Сейчас?
— Да. Как только они уйдут, — он поколебался. — Я хочу, чтобы мы пришли к соглашению. Прежде, чем выносить это на суд остальных. Это касается тамошних работных лагерей.
Не подумав, я прикоснулась к его лицу. На мгновение, учитывая, как он смотрел на меня, стало сложно вернуться мыслями к остальным присутствующим в комнате.
Однако я сделала это и опять кивнула.
Я собиралась ответить ему на словах, когда мой взгляд привлекло новое лицо, появившееся в комнате. При обычных обстоятельствах я могла и не заметить, учитывая всё движение вокруг нас, но что-то в энергии его появления дёрнуло мой свет.
Не совсем в знак предостережения… но вот почему-то.
Я наблюдала, как видящий протискивался мимо других, потому что все выходили. Некоторые из них хлопали его по плечу, подшучивали над его опозданием.
Балидор уже ушёл. Он выскользнул, пока я отвлеклась на Ревика — наверное, чтобы я не загнала его в угол. Врег говорил по гарнитуре у двери, наверное, пытаясь узнать, где они разместили Рейвен.
Так что когда у двери появился взволнованный Дорже, с бледным лицом на фоне тёмной кожаной куртки, думаю, только я по-настоящему посмотрела на него.
Помню, я поразилась тому, как он выглядел.
Наверное, я никогда прежде не видела его таким. Обычно он был таким спокойным.
В этот раз он тяжело дышал, его кожа была одновременно слишком бледной и слишком раскрасневшейся на разных участках его лица и шеи. Его глаза ярко блестели под потолочным освещением, раскрытые шире обычного и нетипично помутившиеся. Он выглядел лишённым света, будто что-то в Барьере крепко ударило по нему. Я собиралась заговорить, спросить, что случилось, когда…
Джон заметил его.
Как только его взгляд нашёл лицо Дорже, он, должно быть, увидел то же, что и я.
До этого он наклонялся к Вэшу, но теперь выпрямился.
— Дорж, — в голосе Джона звучало нечто среднее между беспокойством, смятением и раздражением. — Ты где был, приятель? Собрание закончилось, — он посмотрел на свои старомодные наручные часы и нахмурился. — Мы даже начали попозже из-за Элли и Ревика. Я пытался связаться с тобой… много раз. Ты отключил гарнитуру?
Дорже просто стоял там, дыша слишком тяжело и слишком часто. Вопреки его запыхавшемуся дыханию, я не могла сказать, то ли он утомился, то ли пребывал в каком-то шоке.
— Дорж? — спросила я. — Что случилось?
Он взглянул на меня, но как будто не видел.
Голос Джона привлёк его взгляд к другой части комнаты.
— Куда ты делся? — в эмоциях Джона преобладало беспокойство. — Я знаю, что ты не забыл. Это ты напомнил мне быть здесь в час.
Дорже просто смотрел на него, с трудом дыша.
Я почувствовала, как застыл Ревик, но я уже отреагировала на что-то, будоражившее мою внутреннюю систему тревоги. Беспокойные звоночки срабатывали по всему моему свету. Я схватила Ревика за руку, как будто желая защитить, когда он начал отодвигаться от меня. Всё развивалось слишком медленно и слишком быстро, искажая хронологию от момента, когда я увидела тибетского видящего, и до момента, когда я поняла, что что-то не так.
Прежде чем я успела облечь в слова эту тревогу своего света, Дорже уже держал пистолет.
— Прости, кузен, — сказал он Джону.
Он задохнулся этими словами. Я видела слезы в его глазах, слышала омертвевшее горе в его голосе. Тревога в моём свете завыла настоящей сиреной.
Я ощутила реакцию Ревика, яркий импульс света из его aleimi, скользнувший к структурам над его головой…
Ни один из нас не оказался достаточно быстрым.
Прицелившись, Дорже быстрой чередой выпустил четыре органически модифицированные «умные» пули девятимиллиметрового калибра.
Две последние свернули с курса, врезавшись в стену и взорвавшись — столкнувшись с жёстким импульсом света Ревика, который ощущался почти материальным.
Я инстинктивно пригнулась, а пальцы Ревика стиснули мою руку.
Меньше чем через секунду после первого выстрела он схватил меня и потащил к себе через стол. Я помогла ему, метнувшись в его сторону и ища на нём кровь сразу же, как только я осознала, что меня не ранили.
Однако Дорже не смотрел на нас, и внезапно мои глаза нашли настоящую мишень, когда Джон издал вопль, полный ужаса.
— Пресвятые боги! — его голос сделался хриплым, в нём звучал ужас, паника, надломленное горе. — Вэш! Боги… сделайте что-нибудь! Кто-нибудь, сделайте же что-то! Вэш!
Он ринулся к пожилому видящему. Он схватил Вэша за плечи, уставился на него, словно не зная, что делать.
Мой мозг на мгновение приказал Джону пригнуться, повалить Вэша под стол вместе с собой, убрать с траектории выстрела. Но по большей части я знала, что это уже ничего не даст.
То, что вот-вот должно случиться, уже случилось.
Мой взгляд нашёл Вэша.
Древнего сарка сбили с ног два первых выстрела.
Теперь его тело замерло в воздухе, почти в вертикальном положении от силы выстрелов… словно металл пригвоздил его, прорываясь через его грудь, раздирая его плоть. Пули взорвались спустя доли секунды после столкновения. Кровь запятнала его горло, возможно, от шрапнели, разлетевшейся внутри. Она стекала к маленьким дыркам, темневшим на одеянии песочного цвета, которое он носил с самой первой нашей встречи.
Я могла лишь смотреть. Пол ушёл из-под моих ног.
Ещё один завиток света выстрелил из Ревика, и Дорже рухнул на ковёр, как марионетка с оборванными ниточками. Ревик дёрнул меня за себя, оттеснил назад, подальше от стола и за пределы видимости от дверей конференц-зала.
Я позволила ему, но не могла отвести взгляда от Вэша.
Я смотрела, как меркнет свет в его тёмных глазах. Я видела это, но отказывалась верить — хотя на его губах оставалась лёгкая улыбка в сочетании с озадаченным выражением, когда последние следы его сущности покинули его тело, а затем и комнату.
Не думаю, что я осознавала, что кричу, пока Ревик не стиснул меня в объятиях и не окружил нас обоих толстым щитом. Его грудь тяжело вздымалась.
Я могла лишь стоять и смотреть на сломанную куклу, которая некогда была телом Вэша — единственной формой, в которой я когда-либо знала его. Он говорил мне, что были и другие — что мы знали друг друга в историях до этой, и что мы узнаем друг друга вновь — но сейчас это не имело для меня значения.
Я не была готова попрощаться с этим Вэшем.
Я не была готова к его смерти.
Я всё ещё кричала, наблюдая, как он испускает дух передо мной.
Глава 21
Погребальные ритуалы
Я находилась в комнате Джона.
Не уверена, как долго я здесь пробыла.
Я не могла без дополнительных усилий точно припомнить, что случилось между моментом, когда Дорже рухнул на ковёр, и настоящим временем. Даже тогда мой разум рикошетил.
Казалось, будто я бесконечно долго просидела с Джоном на диване в его с Дорже номере, окутывая моего брата как можно большим количеством света, делая для него всё, что в моих силах… а, надо признаться, могла я мало.
Дорже погиб.
Ревик этого не делал. Они сказали, что Дорже принял яд, как какой-то русский шпион в фильме про Холодную Войну. Медики потом сказали мне, что он уже умирал, когда Ревик его вырубил.
В любом случае, он больше не приходил в себя.
Не знаю, сколько вообще из этого Джон осознавал в данный момент.
Я сама слышала это вполуха, всё ещё пытаясь уложить у себя в голове случившееся с Вэшем и дыру, которую я ощущала после его смерти. Я пыталась изобразить какое-то деловое мышление, пока стояла и слышала отчёты медиков, разведчиков, военных тактиков Врега, но я слышала от силы каждое второе или третье слово.
В итоге я прилагала максимум усилий, чтобы оставаться в настоящем моменте, быть рядом с Джоном, насколько это возможно. Я не была рядом, когда умерла мама, или когда он проходил через ад в тех горах с Терианом. Я хотя бы могла быть рядом сейчас.
Из-за меня он и так потерял почти всех, кто был ему дорог.
Из-за меня он потерял всю свою жизнь. Он потерял возможность полноценно пользоваться рукой, любимую работу, всех своих друзей в Сан-Франциско. Он оставил позади многообещающую компанию-стартап, бойфренда, в которого начинал влюбляться. В отличие от меня, он неплохо оброс связями перед тем, как его сестру объявили видящей, а потом и супер-известной террористкой-тире-мифическим существом.
Так что да, меньшее, что я могла для него сделать — это быть сейчас рядом.
И всё же, должно быть, кто-то мне помог.
Я знаю это потому, что у меня в голове всё тоже размылось.
Я не уверена, как попала в комнату Джона. Я не знала, то ли я пришла сюда сама, то ли меня привёл Джон, Ревик… кто-то из других видящих.
Я помнила, что Балидор побыл здесь. Должно быть, он вернулся, потому что я помнила его в конференц-зале перед нашим с Джоном уходом. Он предложил позаботиться об обоих телах. Я помнила, что они группой обсуждали, почему Дорже мог сделать это, стояли с мрачными лицами и пытались решить, надо ли переправить тело Вэша в Памир или Сиртаун, где похоронен его сын, Йерин, и если да, то как.
Я слышала, как Локи говорил что-то о том, что семья Дорже пропала.
Обсуждались теории, например, что тот, кто заказал убийство, мог захватить семью Дорже — но всё это лишь спекуляции.
Я помню, что наблюдала, как Ревик обнимал Джона, гладил его по спине и крепко стискивал руками, ласково баюкал в объятиях. Я помню, как отошла, чтобы дать им уединение, и гадала, не стоит ли мне уйти, когда Джон начал плакать. Сначала беззвучно, словно он задыхался, сотрясаясь от душераздирающих рыданий, на которые даже смотреть было сложно.
Ревик держал его в коконе тепла, света и любви, а я могла лишь стоять там и тупо смотреть, испытывая к нему такую благодарность, что не могла выразить словами.
Со мной Джон тоже плакал.
Он подождал, пока мы не вернулись в его комнату, на этот самый диван. Когда он плакал со мной, в этом было что-то более юное, более уязвимое. Может, потому что мы вместе прошли через это после смерти папы, хотя это было как будто миллион лет назад, вообще в другой жизни.
Может, просто потому, что я знала его, когда он по-настоящему был ребёнком.
Не знаю, как долго мы просидели там в тумане наших эмоций. Не помню, чтобы делала что-то, только сидела, гладила его по спине через рубашку, а он свернулся калачиком и положил голову мне на колени. Я знала, что мы опять остались одни, и Ревик ушёл.
В остальном всё вокруг нас как будто попросту остановилось.
Я попыталась подумать о самом Дорже, который тоже был моим другом. Я не могла связать того, кто держал пистолет, со знакомым мне парнем. Я не могла всё это осмыслить, так что это не помогло мне поверить в случившееся.
Я гадала, как там Ревик.
Вэш был для него как отец — пожалуй, самое близкое к отцу с тех пор, как его настоящего отца убили. Он знал пожилого видящего почти сто лет своей жизни.
Однако когда я попыталась узнать, как у него дела, он лишь ласково оттолкнул меня. Он сказал мне, что несколько дней они будут проводить погребальные ритуалы, и он будет принимать в них участие.
Он сказал, что ритуалы обычно помогали умершему пересечь Барьер и уйти в места за его пределами; в случае с Вэшем, поскольку он был таким высшим мастером, он в этом не нуждался. Ритуалы по Вэшу будут проводиться для живых — как средство оплакивания и принятия того, что Вэш хотел передать живущим.
Ревик сказал, что он придёт за нами и отведёт на часть этих ритуалов, если это покажется уместным, но пока что мне нужно сосредоточиться на Джоне, ибо Джон больше нуждался во мне.
Так я и сделала.
Не знаю, как долго я этим занималась, но за окнами комнаты Джона стемнело… затем снова рассвело.
Я ощущала частицы первого этапа ритуалов, возможно, через Ревика.
На нас лился Барьерный свет, и Джон спал.