Его светлые глаза посуровели, когда он повернулся ко мне.
— И это не проходит за одну ночь, — холодно добавил он. — Иногда это вообще не проходит, Элли. Особенно если данный видящий не слишком стабилен.
Я уставилась на него, подавляя жар, разгоравшийся в моей груди.
— Я не хочу, чтобы ты убивал из-за меня! — сказала я, повышая голос. — Я не хочу, чтобы ты убивал, и точка! Если в этом нет крайней необходимости! Иисусе, Ревик. Разве мы не обсуждали это? Насколько нехорошо для тебя становиться таким?
— Да, — огрызнулся он. — И помнится, я прямым текстом говорил тебе, что всё равно буду убивать, если придётся, учитывая то, кем и чем мы являемся. Я сказал, что мне придётся сделать это, если кто-то будет представлять для нас настоящую угрозу. И не только посреди боевой операции.
Когда я отвернулась, щёлкнув языком, он схватил меня за руки.
— Элли. Главный разведчик Лао Ху зафиксировался на тебе. Я бы сказал, что это представляет реальную угрозу, разве нет?
— Смысл не в этом… — раздражённо начала я.
— Смысл именно в этом!
— Ревик, тебе нужно остыть! Тебе нужно вспомнить, почему у Балидора была паранойя по поводу того, что мы начали спать вместе!
Он стоял там, дыша тяжело и стискивая челюсти, уставившись в кафельную стену. Боль вспыхнула в моём свете, когда я попыталась прочесть выражение его лица и ощутила исходящие от него искры жара.
— Ты серьёзно злишься на меня за это? — спросила я наконец.
Он ошарашенно посмотрел на меня.
— Нет, — он покачал головой, и весь огонь в его глазах внезапно угас. — Элли, нет. Я не злюсь на тебя. Вовсе нет. Если честно, всё это пугает меня до чёртиков. Видящие известны тем, что убивают безответные фиксации. Они известны тем, что убивают объект этой фиксации… они также известны убийствами супругов, бойфрендов, человеческих хозяев… даже родителей, если те встанут на пути. Похоже, он мог убить тебя, если бы Вой Пай не вмешалась.
Я покачала головой, мягко прищёлкнув языком.
— Другие этого не допустили бы.
— Они могли не успеть остановить его, Элли!
Я просто стояла там, не зная, что сказать, пока он смотрел на меня.
Я знала, что он прав.
Я знала, что в то время я находилась в опасности. Именно поэтому я пошла к Улаю и показала ему татуировку. Именно поэтому я попыталась поговорить с Чарли и Мяо, двумя наложницами, с которыми я подружилась до всего этого бардака с Джервиксом. Я видела, как другие видящие вели себя в присутствии Дитрини. Они настороженно косились на него, ходили вокруг него на цыпочках, словно знали — они имеют дело с тем, у кого не все дома.
Полагаю, некоторые из них беспокоились за меня.
Однако никто из них не объяснял мне это таким образом.
Даже Врег, когда я говорила с ним, ничего не сказал о Дитрини прямым текстом. Он притих, когда я описала ему, как появилась татуировка — даже нехарактерно притих, как мне сейчас казалось — но в то время я подумала, что смутила его, рассказывая о таких личных вещах.
Он всё же попытался убедить меня, чтобы я рассказала Ревику.
— Элли, — позвал Ревик.
Подняв взгляд, я увидела, что он колеблется, изучая мои глаза.
— Элли, — повторил он. — Прости, если я показался тебе рассерженным. Прости, если какие-то из моих слов прозвучали как обвинение. Это не так. Это совсем, совсем не так. Просто мне это не нравится. Мне это всё не нравится, и я думаю, что тебе нужно отнестись к этому серьёзнее.
Я не ответила, но осознала, что задумываюсь над его словами.
Если честно, я хотела просто стереть всю историю с Дитрини. После того, как Вой Пай вывела меня из его комнаты тем утром, я сказала себе, что не уделю ему больше ни единой секунды, ни единой мысли. Я сказала себе то же самое, когда покидала Запретный Город.
Ревик привлёк меня в свои объятия. Когда я прижалась к нему, моё тело смягчилось и расслабилось ещё сильнее, стоило ему приласкать моё лицо ладонями, убирая волосы с глаз.
Я ощущала в нём тепло, любовь, но тот страх всё ещё шёпотом маячил на краях его света, омрачая всё остальное, что я видела. Я продолжала всматриваться в его лицо, когда он привлёк меня поближе, гладя мою шею, убирая влажные волосы, чтобы покрыть поцелуями лицо.
Он наклонился, чтобы поцеловать меня в губы, но я крепче стиснула его руки и слегка встряхнула.
— Ревик, что бы ты ни запланировал… не надо. Пожалуйста, не надо, — когда он отвёл взгляд, я ещё сильнее стиснула его. — Я не хочу, чтобы ты делал из себя ещё более желанную мишень. Дитрини хочет твоей смерти, но остальные члены Лао Ху — нет. Все относились ко мне очень хорошо после того, как увидели твой символ на моей спине. Я бы предпочла, чтобы они подумали дважды перед тем, как назначать награду за твою голову…
— Они не вмешались, — холодно произнёс Ревик.
— Некоторые вмешались, — я нахмурилась, вспоминая. — Один старший разведчик устроил ему выговор прямо передо мной… говоря, что это богохульство и всё такое. Что боги его накажут.
— Не думаю, что мы можем дожидаться наказания богов, жена.
— Он не придёт за мной!
— Элисон! — он ещё крепче стиснул мои руки. — Да… придёт!
Когда я уставилась на него, он отвёл взгляд.
Прикрыв глаза на несколько секунд, Ревик вновь открыл их и потянулся к шампуню. Открыв крышку большим пальцем, он вылил немного прозрачной жидкости себе на ладонь. Я наблюдала, как он втирает её в кожу головы и волосы и использует избыток пены, чтобы вымыть туловище спереди. Это отвлекало, но мой взгляд то и дело настороженно возвращался к его лицу.
Заметив моё выражение, он покачал головой и щёлкнул языком. Жестом показав мне повернуться, он налил на ладонь ещё шампуня и начал наносить его на мои волосы, пальцами потирая кожу головы и виски.
— Я люблю тебя, Элли, — сказал он грубовато.
Я вздохнула, ощущая, как мои плечи внезапно расслабляются.
— Знаю. Знаю, что любишь.
— А ещё я знаю, о чём говорю, когда дело касается таких вещей, — сказал он. — Я, может, и молод, но я руководил военными операциями и обеспечением безопасности с тридцати лет.
Я снова кивнула, подумав над его словами.
— Я тоже это знаю.
— Тогда ты должна иногда позволять мне делать мою работу. Ты должна доверять мне принятие подобных решений и не считать, будто я всегда реагирую чрезмерно остро. Иначе нет смысла назначать меня руководить такими вещами вместо тебя. Вообще никакого смысла.
Я постаралась не реагировать на его слова и не воспринимать это как угрозу.
— Это не угроза, — прорычал он. — Это правда.
Я кивнула. Он прав. Я знала, что он прав. Мы обсуждали, кто будет единолично главным в отдельных сферах, и эта сфера принадлежала ему. Если только данное решение не касалось того, с чем я совершенно никак не могла смириться, то это решение принимал Ревик.
Правильно это или нет, но убийство Дитрини не попадало в категорию того, с чем я не могла смириться.
Вздохнув, я сказала:
— Ты думаешь, Сурли приехал предупредить меня о Дитрини? — обдумав это, я осознала, что это не лишено логики. — Христос. Надеюсь, что нет.
— Я не знаю, зачем сюда приехал тот другой разведчик. Но если он что-то узнал через свои контакты в Лао Ху, это с лёгкостью может касаться Дитрини. Балидор собирался проверить, не удастся ли подтвердить эту связь. Поэтому он так отреагировал, когда ты приказала ему вздремнуть.
Я нахмурилась.
— Откуда Балидор вообще знал, что надо спрашивать про Дитрини? От Врега?
Ревик фыркнул, прижимая меня к себе.
— От меня. Я подозревал, что у Дитрини могут иметься какие-то личные претензии к тебе, учитывая, какие колкости Рейвен отпускала в мой адрес. Я просто не знал, насколько всё серьёзно.
Я вздрогнула.
— О. Прости.
— Не твоя вина. В любом случае, это не только моё решение. Когда мне не спалось, я пробил его имя и потом поговорил с Врегом. И Врег со мной согласен. Вообще-то, он отреагировал с большим энтузиазмом — вероятно, потому что он уже знал про татуировку, избиения, и что ты там ещё ему рассказала.
Он нанёс ещё больше шампуня на кончики моих волос и тихо фыркнул. Я ощутила завиток боли из его света и осознала, что он смотрит на меня.
— Я понимал, что ему что-то известно, — добавил он ворчливо. — Врегу, имею в виду. Он ничего не сказал о разговоре с тобой, но сразу заявил, что нам, возможно, придётся устранить Дитрини. Он буквально ухватился за эту мысль, когда я упомянул об этом.
Я закатила глаза.
— Ну, ещё бы Врег за неё не ухватился. Это не имеет никакого отношения ко мне. Он ненавидит Лао Ху.
— Я бы не был так в этом уверен.
— Ну, а я уверена.
— Балидор тоже согласен со мной, Элли.
Я замерла с раскрытым ртом, не сумев скрыть удивление.
— Серьёзно? — переспросила я. — Балидор считает, что мы теперь можем заказывать убийства?
Вытерев пену с глаз, Ревик уставился на меня, и его голос зазвучал мрачно.
— Иисусе, Элли. Балидор считает, что он нестабилен. Он согласен, что Дитрини представляет риск, от которого нам, пожалуй, стоит избавиться. Я не использую это просто как оправдание… я доверяю его мнению. Он достаточно стар, чтобы ему уже доводилось работать с Дитрини ранее, — поколебавшись и задумавшись на минутку, он фыркнул. — Хотя не стану врать. Я хочу убить этого сукина сына. Я бы сделал это лично, если бы такой подход был хоть немного практичным.
— Ревик…
— Иди сюда, Элли, — его голос опять сделался грубоватым.
Когда я вновь подвинулась к нему поближе, Ревик развернул меня руками. Подставив меня полностью под струи душа, он принялся смывать шампунь с моих волос, а я взяла с кафельной полочки брусок мыла и принялась намыливать тело, не подумав. Его ладони замерли вскоре после того, как я начала. Я закончила смывать шампунь, прополоскала волосы и только потом обернулась.
— Знаешь, — произнесла я. — Я ведь собиралась сделать это с тобой. Позаботиться о тебе в душе, а не наоборот. Вечно ты находишь способ подорвать мои планы побаловать тебя.
В ответ на его молчание я повернулась и помедлила при виде его напряжённого лица.
— Что? — переспросила я. — Я всё ещё не соглашаюсь с тобой, Ревик.
— Я больше не хочу это обсуждать.
— Ревик…
— …Я имею в виду, сейчас, — пояснил он, и его взгляд метнулся от моего тела к лицу. — Я не хочу говорить об этом сейчас, Элли. Мы можем вновь обсудить это, когда проснёмся?
Подумав, я медленно кивнула.
Скользнув ближе, Ревик запустил пальцы в мои мокрые волосы и опустил голову.
Он поцеловал меня, и я позволила ему, без раздумий вцепившись в его спину и талию. Когда я смягчилась, он углубил поцелуй — затем его свет полыхнул спешкой, и он тут же принялся грубо притягивать меня своим aleimi, буквально вдыхая меня светом и лёгкими, целуя в уголки рта. В следующее мгновение он поцеловал меня ещё крепче, используя язык и уговаривая мои губы раскрыться.
Он не останавливался, пока я не начала задыхаться.
К тому времени я уже стискивала его руки, льнула к нему всем телом, а он обхватил меня за плечи. Всё ещё удерживая меня, он разделил нас ровно настолько, чтобы сполоснуть наши тела и волосы. Как только мы оба избавились от мыла, Ревик выключил воду, закрутив вентиль с четырьмя шишечками.
Он распахнул дверь душевой и вытащил меня за собой из замкнутого кафельного пространства.
Оказавшись по другую сторону и встав на толстый серый коврик, Ревик наклонился, обхватил меня за ноги и перекинул через плечо.
Он сделал это так быстро, что я вскрикнула.
— Я хочу в постель, — грубо произнёс он. — Я хотел тебя в этой постели с той ночи, когда ты поцеловала меня в первый раз. Так что или там, или я оттрахаю тебя на полу в ванной.
— Иисусе, — я расхохоталась. — Можно мне хотя бы полотенце?
— Нет, — ответил Ревик.
Он всё же схватил одно полотенце с вешалки и той же рукой открыл вторую дверь, которая вела в спальню, а не в гостиную.
К тому времени, когда он донёс меня до кровати, его свет метался вокруг меня наэлектризованными рывками, от чего становилось тяжело дышать. Я едва успела окинуть спальню взглядом перед тем, как он швырнул меня на матрас.
Над этим я тоже рассмеялась, но смех продлился недолго, поскольку Ревик немедленно забрался на меня.
Его ладони прижали мои запястья к кровати, но несколько долгих секунд он лишь смотрел на меня. Казалось, прошло очень много времени с тех пор, как он смотрел на меня вот так — достаточно долго, чтобы я залилась румянцем под его пристальным взглядом. В итоге он отпустил меня и перенёс вес на ладони.
— Может, нам не стоит, — сказал он.
Я рассмеялась.
— Какой ты непостоянный.
Ревик улыбнулся в ответ, но та интенсивность не уходила из его глаз.
— Или уставший, — поколебавшись ещё мгновение, он добавил: —…А может, я не уверен, что сумею справиться с эмоциональным резонансом, — он помедлил, всё ещё всматриваясь в мои глаза. — Я не хочу сейчас трахаться. Я хочу заняться любовью, Элли. Я просто не уверен, что готов к этому после того, о чём мы только что говорили.
Пока он говорил, в его свете мерцала боль, и я прикрыла глаза. Вновь открыв их, я обвила руками его шею, легонько дёрнув за волосы.
— Тогда давай не будем, — сказала я. — Давай я сделаю тебе массаж спины, как и хотела.
Ревик покачал головой.
— Я не уверен, что справлюсь и с этим.
— Тогда почему бы тебе просто не лечь спать? — предложила я. — Я останусь. Я останусь до твоего пробуждения, если хочешь.
Когда я погладила его по волосам свободной рукой, он подался навстречу моим пальцам, закрывая глаза.
— Gaos, Элисон, — он посмотрел на наши тела, словно не решаясь.
После очередной паузы он слез с меня и перекатился на спину. Я невольно заметила, что он опять полностью удлинился и затвердел настолько, что сложно было не смотреть на него.
Не знаю, услышал ли он меня, но как только я подумала об этом, он перевернулся, схватил покрывало и сдёрнул одеяло так, чтобы суметь забраться под него.
Сделав это, он жестом показал мне присоединиться к нему.
— Уверен? — спросила я.
Ревик кивнул. Он увидел что-то в моём выражении, и в его прозрачных глазах промелькнуло беспокойство.
— Я ранил твои чувства, жена?
— Нет, — я почувствовала, как к моему лицу прилил жар. — Я просто не уверена, что доверяю своему самоконтролю, если честно. Может, мне лучше поспать в другой комнате.
Он издал отрывистый смешок.
— Я рискну, — всё ещё всматриваясь в моё лицо, он вновь засомневался. — Ты уверена, что дело только в этом, Элли?
Я кивнула. Я была вполне уверена, что говорю правду.
Но по какой-то причине я не могла заставить себя расслабиться. Как только я осознанно задумалась над этим, до меня дошло, что я беспокоюсь о том, как он ко мне относился. А именно я беспокоилась о том, как он относился ко мне после моего времени с Лао Ху.
Некоторые его слова не слишком облегчили мою тревогу.
Я подползла к его половине кровати и скользнула под одеяло, когда Ревик поднял его, чтобы помочь мне. Как только он привлёк меня к себе, мои руки начали ласкать его грудь, затем изучать плечи, шею, руки. Продолжая прикасаться к нему, я ощутила, что он начинает реагировать. Его свет начал ласково притягивать меня, пытаясь проникнуть внутрь.
Наклонившись поближе, Ревик поцеловал меня.
Поначалу я думала, что это предложение мира, способ рассеять напряжение — но он не остановился на одном поцелуе. Он поцеловал меня, открывая свой свет. Когда поцелуй углубился, он раскрылся ещё и ещё сильнее, вновь целуя меня. Через несколько минут мы так и не остановились, и мне уже не было никакого дела до того, чем мы занимаемся. К тому времени Ревик наполовину перекатился на меня, придавив своим телом, продолжая целовать в губы и издавая тихие стоны всякий раз, когда я открывала свой свет. Я тоже не отрывала от него рук, напоминая себе о шрамах, мышцах и костях.
Понятия не имею, как долго мы этим занимались, но в какой-то момент я ощутила, что мой свет начинает разжиматься. Я даже не заметила, насколько сильно я закрылась, пока эта напряжённость не рассеялась. Затем последовало ощущение, похожее на таяние льда, и внезапно я вновь ощутила его всюду вокруг себя.