Мониторы гасли один за другим, когда мужчина срывал с себя электроды, оставив только маленький наушник, чтобы продолжать слушать сладкий бред, творящийся в голове у Лив. Она умоляла о поцелуе, и он жадно впился в её губы, вызвав полустон облегчения. После Ол-Холь девушка едва ли верила, что всё будет по-прежнему. Но Ленц знал, что по-прежнему не будет. Будет лучше. Теперь, когда он услышал её, больше никогда не позволит сомнениям взять верх. Как, вообще, мог считать её предательницей? Как ему пришла в голову мысль рискнуть всем ради чёртовой руки и ноги? За Оливию он сердце из груди достанет и будет жить с дешёвым насосом вместо, лишь бы дышала, лишь бы слушать и любить её вечно.
Горячие ладони легли ему на грудь, поздоровались с каждым успевшим полюбиться шрамом, потянули за тугой ремень.
В этот раз механическая рука слушалась гораздо хуже. Ленц долго-долго возился с пряжкой. А когда принялся за крохотные пуговицы штанах Оливии, чуть с ума не сошёл от новой порции безумного возбуждения, нахлынувшей на него. Северянин запустил пальцы в светлые растрёпанные волосы, собрал их в кулак и накрыл мягкие податливые губы новым поцелуем.
Сердцебиение девушки оглушительно отдавало у него в груди и висках. Всего они миг, одно движение, и больше не будет терзаний об Алистере. Она уже не думала о нём, в её мыслях остался только один человек, с которым она мечтала разделить сегодняшнюю страсть и всю оставшуюся жизнь.
— Я люблю тебя, Оливия Кроу, — Ленц осторожно подался вперёд и через секунду услышал пронзительный крик у себя в голове:
— ОНА МЕРТВА!
Он вздрогнул, обернулся на дверь, гадая, чьи мысли случайно перехватил. Мужчина не сразу осознал, что кричала, заливающаяся слезами девушка, смотрящая на него чужим, но смутно знакомым взглядом.
— Оливия?
Нет. Не она. Изобретатель уже знал ответ. Передатчик не лгал, ведь он сам собирал чёртов дешифратор.
— Милдред…
Громкий всхлип, от которого в груди болезненно сжалось.
— Простите меня, господин Кнехт. Я не хотела, я не хотела убивать Оливию! Это вышло случайно… Она мертва! Я не слышу её, не слышу… Простите!
Ленц в ужасе отшатнулся и схватился за голову. Разум отказывался верить в случившееся. Ещё секунду назад Лив была жива, любила его думала о нём, хотел его, а теперь бесследно исчезла в тот миг, когда он впервые увидел счастливое будущее для неё, себя и Швицерры.
Он даже не заметил, как открылась дверь кабинета, и бледный Тадэуш Отт на негнущихся ногах подошёл к койке и схватил мужчину за плечо. Северянин медленно повернулся к другу.
— Ленц, мы проиграли. Армада варварских кораблей стоит у самых берегов под мороком. Они ждут приказа и готовы в любой момент начать полномасштабную войну. Это конец.
Смерть Оливии Кроу подписала целой стране смертный приговор. Без её помощи, Кнехт не сможет активировать портал и спасти Швицерру. Да и стоит ли?
Глава девятая
Паровоз протяжно загудел, гремя стальными колёсами по стыкам рельс. Плавное покачивание вагона для аристократов расслабляло и усыпляло. Но они не спали. Все трое.
Кеннет не спускал глаз с Сильвии, а та, прижавшись к Салазару, вцепилась в лацканы рубашки жениха и счастливо улыбалась. О’Шейн боролся с желанием вырвать её из цепких пальцев пепельного, а Кроу задумчиво пялился в испачканное угольной крошкой окно.
Снаружи проносились высокие сосны и ели, присыпанные серым от железнодорожного выхлопа снегом. Чем дальше на север увозил их поезд, тем сильнее бывший Ищейка чувствовал, как лопаются скрепы в душе, установленные Мантиями.
В сознании то и дело мелькали обрывки запертых и, казалось, навсегда потерянных, воспоминаний. Единственное, что связывало их — чистейший снег. Он был повсюду — испарялся в котлах, скрипел под ногами, холодил пальцы. Пальцы, сжимающие окровавленный топор.
Вагон снова качнулся на повороте, Кеннет ощутил себя на койке, разглядывающим собственную ладонь. Старые шрамы, мозоли от рукояти — раньше не придавал им значения, а сейчас мог рассказать, когда и как они появились.
Он не житель Швицерры. Но пришёл с севера. Эта мысль выстрелила в мозгу, ледяным разрядом встряхивая самую душу. О’Шейн рывком поднялся с места. Сильвия обернулась к нему.
— Что случилось? — спросила Дэн, внимательно вглядываясь в лицо бывшего безопасника.
— Я вспомнил, — коротко сообщил мужчина и тут же медленно направился прочь из вагона.
Перед глазами снова и снова вставали картины прошлого. Вот он — борется с соплеменниками на празднике, в кулачном бою зарабатывая главный приз. Следующий кадр — к нему прижимается женщина, красивая, его приз.
Поезд качнулся, а Кеннет увидел новое воспоминание. Та же женщина. Чёрные, как вороново крыло волосы, яркие зелёные глаза. Она прижимается к нему, а он держит окровавленный топор, не подпуская своих же соплеменников к ней.
— Она добыча, вождь! Отдай её нам!
Воспоминание сменяется другим. Снова она, снова обнимает его. На этот раз между ними лежит свёрток. В нём плачет младенец. За стеной шатра, обвешанного шкурами, слышатся торжествующие крики — варвары празднуют рождение сына вождя.
— У меня есть сын, — одними губами прошептал Кеннет, хватаясь за поручень в тамбуре.
— Твоя жена мудрая женщина, вождь, — улыбается… Инга Хансен? — Сразу поняла, что нас нужно выслушать.
— Я не пойду на сделку с врагом! — рычит, сжимая топор, сидящий на полу шатра Кеннет. — Империя падёт под нашей рукой!
Мантия улыбается.
— Ты не знаешь, от чего отказываешься. Конфетку? — протягивает она трёхлетнему сыну вождя алую карамель.
Удар под ноги, Кеннет напряг руку, удерживая равновесие. В нос ударил запах горящего угля. Он снова посреди тамбура. За окном проносится вековой лес.
Мелькнувшая искра за стеклом разрастается, превращаясь в пожар. Стойбище клана полыхает. Растерзанные магией тела объяты пламенем. Белый снег запятнан кровью. Кеннет медленно шагает, как в бреду, всё ещё удерживая на плечах молодую козу, добытую на охоте.
Мужчина опускается на колени перед завёрнутой в меха женой. Она до последнего вздоха сжимала в руках тело сына. Один удар лишил вождя всего, что было ему дорого. Один удар проклятой магии!
Вождь поднимает голову к небу. Вой дикого отчаяния разносится над лесом. Воет Кеннет, стоя на коленях в холодном тамбуре.
— Ты больше не вождь, О’Шейн, — шепчет сквозь редкие зубы старый шаман. — Чёрная женщина дала нам силу. Ты от неё отказался, посмотри, чем всё закончилось. Вождь, лишившийся клана, потерял честь в наших глазах. Теперь нас поведёт Ульрих. Он гораздо умнее тебя, О’Шейн. На следующем совете мы назначим Ульриха из Снежной Стаи верховным вождём. С ним мы сомнём Швицерру!
Качается деревянный настил в тамбуре, качается палуба на корабле. Рыжий гигант на носу вскидывает руку с мечом. Воины объединённых племён кричат, нагнетая ярость. Сегодня они нападут и уничтожат Швицерру.
Мелькает лезвие топора, разбрызгивая кровь, он бежит в первых рядах, вгрызаясь в армию врага.
— Ну же, убейте меня! — рычит Кеннет, обрушивая лезвие на ещё одного швицеррца. — Ну же!
Гнев и ярость застилают глаза. Гремит выстрел, руку дёргает пуля. Пальцы рванули ворот рубашки, в слабом освещении тамбура виден старый белесый шрам на плече. Сюда попал тот стрелок.
— Ну, здравствуй, вождь. Давно не виделись, — улыбается Инга, тут же поворачиваясь в сторону. — Этого на стол. Мантии забирают его! — снова оборачивается к балансирующему на грани беспамятства пленнику. — Добро пожаловать в Ширмхеер, Кеннет О’Шейн.
Под пальцами мужчины заскрипел, ломаясь, поручень. Пелена, скрывавшая прошлое, схлынула. Тяжело поднявшись с колен, вождь повернул голову к окну. Поезд нёс его туда, где всё началось и всё должно закончиться.
Сильвия и не заметила, как тёплые и ласковые объятия с Салазаром сменились обжигающими и страстными. Вроде бы только что мужчина задумчиво смотрел в окно, целуя возлюбленную в макушку, а спустя минуту — уже опустил спиной на сиденье, не забыв установить замок на дверь.
Распахнув ворот мантии, Кроу покрывал шею девушки мучительно-медленными поцелуями. Казалось, от каждого оставались пылающие следы на коже. Дэн прикрыла глаза, наслаждаясь лаской, а мужчина очень медленно спускался губами ниже, буквально на миллиметр.
Аура изобретателя расплывалась, теряя очертания, пока не обратилась в монолитную. Сильвии даже не пришлось открывать глаза, чтобы понять — сейчас он не был в человеческом облике. Острые когти скользнули по шее к затылку, поглаживая мочку уха.
С губ девушки сорвался мягкий стон, массирующие голову пальцы опустились чуть ниже, обнажая плечо. Салазар тут же направился по открывшейся коже, отмечая каждую впадинку, каждый изгиб.
Вторая рука Кроу легла на её бедро, мягко поглаживая, заставляя сбиваться с дыхания. Тепло, проникающее там, где мужчина касался её тела, наполняло Сильвию новым чувством. Даже то, что она испытывала в объятиях астрального двойника, не шло ни в какое сравнение. Кровавый Принц передавал ей то, что испытывал сам.
На мгновенье Дэн даже увидела себя его глазами. Это было восхитительно, грудь переполняла нежность и любовь. Салазар действительно её любил. И это пламя, эта страсть, сейчас шли волнами от тела пепельного.
Распахнув глаза, Сильвия встретилась взглядом с залитыми тьмой склерами. Мужчина приподнялся над ней, но девушка обхватила руками лицо и замерла, разглядывая возлюбленного. Её не пугали ни чернота глаз, ни серость кожи.
— Не страшно? — в улыбке мужчины блеснули неестественно длинные клыки.
— Нет, — прошептала она, притягивая его к себе.
Их губы встретились. Руки мужчины легли ей под спину, прижимая к уже рвущейся страсти плотнее. А девушка обхватила его бёдрами, не желая отставать.
Вспыхнула магия, рассыпая алые искры. Мир вокруг исчез, оставив лишь их двоих наедине. Сильвия даже не заметила, как осталась в одних чулках. Впрочем, на Салазаре к тому моменту уже вообще не было ничего. И несколько секунд она позволила себе любоваться его восхитительным телом.
В свете ламп серая кожа прекрасно подчёркивала каждую чёрточку, каждый шрам. Он словно был ожившей статуей бога мужественности. Если бы такой существовал — именно так и выглядел.
Кроу протянул ей ладонь, блеснули острые чёрные когти. Приняв руку, девушка тут же оказалась прижата к крепкому мужскому телу. Жар усилился, теперь в их общей магической пляске пылало вожделение. От стянувшего низ живота жара стало трудно дышать, а когда мужчина подхватил Сильвию под бедра и усадил перед собой на столик, а сам опустился на колени, показалось, воздух исчез совсем.
Запустив руки в чёрные волосы, девушка сжала бедра, не давая тому остановиться, и запрокинула голову, тщетно стараясь набрать кислорода для нормального дыхания. Она словно попала в огненный смерч, начинающийся от губ мужчины, и расходящийся широкими волнами по всему её телу.
А потом всё вокруг вспыхнуло. Тело свело сладкой судорогой, Сильвия прочувствовала, как расправляются напряжённые мышцы, как смывается усталость, словно пепел с ярко-красных углей. И теперь, когда наслаждение медленно отступало, девушке хотелось сползти ко всё ещё стоящему перед ней на коленях мужчине и раствориться в его объятиях.
Но вместо этого он снова подхватил возлюбленную на руки и теперь уложил на лежак. Салазар снова принялся покрывать её поцелуями. На этот раз — гораздо более быстрыми, но и более жаркими. Кончик языка эше’райх прошёлся вдоль шеи, скользнул по ключице, опустился до левой груди и заплясал там, снова распаляя в Дэн страсть. Воздуха вновь стало мало. И мало было ласк любимого мужчины, хотелось больше, хотелось стать одним целым. Ей не было нужды просить — он и сам прекрасно знал, как сделать так, чтобы ей было хорошо.
На мгновенье замер над ней, словно спрашивая разрешения. И тогда Сильвия снова обхватила ногами его бедра. Краткая вспышка боли, практически тут же сменившаяся новым, до этого незнакомым ей удовольствием. А потом, дав ей привыкнуть, мужчина продолжил движение.
Его руки вновь оказались под её спиной, и Дэн чувствовала себя плавающей в море наслаждения. От движений Салазара её вздымало на новой волне, чтобы почти тут же опустить. И снова. И снова.
Разом погасли лампы, когда очередной вихрь, уже зародившийся прямо в ней, вспыхнул, обрушивая всё мыслимые и немыслимые преграды. Сильвия откинула голову назад, с трудом переводя дыхание, ощущая себя единой со своим возлюбленным.
— Я, надеюсь, это не последний раз, — прошептала она, открывая глаза.
Губы обжигало собственное дыхание, жажда терзала горло и рот, но она счастливо улыбалась, рассматривая своего мужчину. Первого и единственного.
— О, моя принцесса, — усмехнулся Салазар, окидывая её обнажённое тело хозяйским взглядом. — Это даже не начало, — заверил он. — Я рассчитываю показать тебе гораздо больше, чем сейчас.
Тяжело дыша, она хотела спросить, разве может быть что-то больше, но их прервал требовательный стук в дверь.
— Наша остановка, — послышался голос Райна сквозь грохот колёс. — Собирайтесь!
Кроу на мгновенье нахмурился, но всё же встал на пол. Разбросанная ими одежда по мановению руки поднялась в воздух, отряхнулась, очистилась, и теперь висела, как на плечиках.
Первым делом Кроу накинул Сильвии тёплый меховой плащ и помог его застегнуть, словно она маленькая девочка и не справится сама. Впрочем, отказываться Дэн не собиралась. Нежность, сочившаяся от его ауры, приятно наполняла её саму. Только после этого он облачился сам.
Паровоз загудел, заскрипели тормоза — они прибыли.
— Ну, здравствуй, Швицерра, — хмыкнул Салазар, глядя в окно. — Идём, любимая, нас ждёт война.
Однако воевать не пришлось. Мантии и здесь запустили свои щупальца. Сразу на вокзале их уже встречали два паромобиля, точная копия тех, чьи чертежи показывал несколько лет назад Ленц. Как бы Кроу ни уговаривал продать, Кнехт отказывался. Как стало ясно позже — лучше бы он их не изобретал. Оливия едва не погибла, а сам изобретатель лишился руки и ноги, спасая возлюбленную. И это ставило под сомнение перспективность подобной разработки.
Усмехнувшись воспоминаниям, Салазар открыл дверь перед Сильвией. Сидящий за рулём швицеррец в форме местной академии был знаком — приезжал на выставку в кортеже Ленца.
— Даже личная охрана Кнехта трудится на благо Мантий, — не упустил возможности сообщить очевидное Кроу. — Хоть кто-то в этом мире не шпионит на благо Империи?
Водитель предпочёл не отвечать. Остальные расселись по местам и телохранитель тронулся. Достав планшет из бардачка, положил перед собой, но Химми, сидящая рядом, коснулась рукава мужчины.
— Не нужно, мы и так всё увидим. Гони быстрее.
Быстрее — это правильно. С того момента, как Салазар получил следящий планшет Сильвии, он показал возлюбленной, как настроиться с ним на одну волну и с небольшой погрешностью установил радиус в пять миль, где последний раз отметился браслет. О том, что академия Швицерры попадёт в эпицентр, он догадывался с самого исчезновения Оливии. Но одно дело предположения — другое прямые улики.
Кроу умел учиться на собственных ошибках. К чему привело заблуждение, что Оливия никуда не денется, пока заперта в теле Мил-мил? Больше такой промашки он допускать не собирался. Тем более — время вот-вот выйдет, а сестру никто не догадается подпитать. Права на ошибку просто нет.
— Вот тебе задачка, моя дорогая Сильвия, — мысленно обратился к невесте Салазар. — Мантии получают поддержку от единственного пепельного. Мантии имеют шпионов повсюду. Чтобы купить мою верность, мне пообещали отдать вас обеих. Но никто из этих дряхлых старцев ни разу не обмолвился, что знают, где Оливия была всё это время. Не находишь подобное поведение странным?
Дэн вложила свои пальцы ему в руку и сжала.
— Мы едем в ловушку, — так же мысленно ответила она.
Салазар повернулся к ней и с улыбкой поцеловал в лоб, продолжая ментальный диалог.
— Претендент на трон Империи, крайне сильный эмпат. Эше’райх, официально признанный глава кровавого культа. Мятежный изобретатель, о ненависти к Империи которого едва ли не легенды ходят. Все трое собираются в одном месте. Зачем? Нас можно было бы устранить по отдельности. Но строить такой хитрый план, чтобы мы добровольно собрались в Швицерре? Разве не опасно давать нам шанс договориться?