В их диалог внезапно вклинился новый голос. Алистер бросил взгляд на пару.
— Возможно, существует нечто, что у нас троих есть, а Мантии очень хотят это получить. И только втроём мы можем это неизвестное создать.
— Нехорошо подслушивать приватные беседы, — проворчал Салазар. — Что мы можем им дать? Конкретно ты, Фланнаган? На тебя не действуют ментальные атаки, внушить тебе чужие мысли не выйдет. А вот ты свою волю навязать можешь практически любому в Империи. Зачем тебе ехать в Швицерру? В согласие разыграть карту освободителей я не верю ни капли.
Бывший безопасник пожал плечами.
— Как минимум, у нас будет сильнейший менталист, сильнейший маг и сильнейший механик. Это если не брать во внимание Сильвию и Оливию. А они тоже кое-что могут. Хватит болтать, Химми пытается слушать.
Малолетняя чародейка и впрямь окинула компанию, устроившуюся на задних сидениях подозрительным взглядом, но ничего не сказала, тут же отвернувшись.
— Ты уже бывала в Швицерре, любимая? — обняв Сильвию за плечи, громко спросил Кроу. — У них здесь делают отличный горячий шоколад. Когда все закончится, я обязательно свожу тебя на столичную ярмарку. Один из местных, мой старый знакомый, варит такой вкусный…
— Не давай невыполнимых обещаний, пепельный, — не дала договорить Химми. — Когда мы здесь закончим, сразу же вернёмся в Империю, никаких задержек.
— Здесь что, вообще, никто о правилах приличия не знает? — возмутился Салазар. — Ты ещё слишком маленькая, чтобы слушать разговоры взрослых.
Впереди показался перекрёсток дорог. Стоило их машине приблизиться, оттуда выскользнула точно такая же, и заняла место впереди. Воспользовавшись моментом, Кроу обернулся. Второй паромобиль, в котором ехали О’Шейн и Райн, держался позади.
— Единственное, что нас троих на самом деле связывает — опасность для принца, — мысленно обратился он к Алистеру. — Будь настороже, держись рядом. Без тебя у меня точно не получится ни Оливию спасти, ни живым выбраться.
— Интересно, как там Кеннет, — прошептала, обернувшись назад Дэн.
— За него не переживай, этот волчара любого завалит, — заверил её возлюбленный. — Вообще должен признать — сильный ход, заиметь такого защитника. Я, с одной стороны, горжусь твоими успехами, с другой — боюсь, он может составить мне конкуренцию.
Сильвия положила своему мужчине руку на грудь и поцеловала в подбородок.
— Не волнуйся, я всегда выберу тебя.
— Меня сейчас стошнит! — заявила Химми. — Прекратите, а?
— Сколько до академии? — спросил Фланнаган, удобнее располагаясь на сиденье.
— Пару часов от силы, — сообщил водитель. — Если дорога свободна, можно ехать быстро даже по нашим серпантинам.
И следующие два с половиной часа они действительно мчались, нарезая круги по горам, лишь изредка переходя на ровную трассу. Смотреть было абсолютно не на что — Салазар прекрасно помнил, как была скучна дорога в прошлые визиты. Сильвии тоже вскоре надоел бело-серый пейзаж за окном, лишь Алистер и Химми переговаривались на отвлечённые темы.
Когда показалась академия, Кроу нахмурился. А едва машины въехали на территорию, где стояли две точно таких же, он и вовсе выругался, не стесняясь окружающих.
— Что-то не так? — глядя на мужчину, Сильвия тоже подобралась.
— Если я не ошибаюсь, очень не так. Это что, разобранный на части портал?
Машина даже остановиться не успела, как Салазар дёрнул ручку двери и исчез, чтобы тут же появиться у машины, на которую прикрепили части магического механизма. Телохранители, отдыхающие после погрузки, даже среагировать не успели, как Кровавый Принц разметал их в стороны.
Ему хватило одного взгляда, чтобы понять — он не ошибся. То же чувство, что и при переходе с юга в поместье Нэйтана, тревожило подсознание.
На крыльце академии появилась ректор и Кроу в одно мгновенье оказался рядом.
— Здравствуй, Анна, — прошипел он ей в лицо.
Мать Ленца даже не пыталась вырваться из объятий Салазара, лишь окинула остальных, выходящих из машин.
— Я так понимаю, это не визит вежливости? — ровным голосом осведомилась она.
— Где Оливия? — он встряхнул её, не разжимая хватки. — Отвечай немедленно!
Но вместо ответа она лишь удостоила его полным презрения взглядом.
— С Ленцем, где же ещё ей быть?
Что сестры нет в академии — он понял практически сразу. Почти выветрившийся след ауры, уже не столько Оливии, сколько Милдред Милс, не оставлял сомнений — младшая Кроу покинула это место достаточно давно.
— В таком случае, ты нас к нему проводишь.
Глава десятая
— Ленц!
— Господин Кнехт!
Голоса Тадэуша Отта и Милдред Милс врезались в сознание изобретателя, словно пушечные ядра в корму корабля. Они пробивали бреши, сквозь которые пыталась просочиться тягучая беспросветная реальность и окончательно потопить мужчину.
— Мне нужно позвонить, — металлическим голосом произнёс северянин. — Подготовь мне зашифрованную линию до кабинета моей матери.
Тадэуш кивнул и принялся перенастраивать коммутатор для связи с академией. Всё это время Ленц старался не смотреть на шмыгающую носом Мил-Мил. Он пока ещё не снимал наушник для чтения мыслей, в надежде что голос Оливии прорежется. Но канал забивали лишь мысли служанки семьи Кроу. Она молила прощения у всех известных и неизвестных богов, и только за это её можно быть повесить, будь они в Империи. Нет иного Бога, кроме того монстра, что восседает на троне.
Бога нет. Надежды нет. В душе изобретателя по инерции докручивало ход тяжёлое маховое колесо, и нужно было торопиться, пока и оно не остановилось.
Анне Кнехт поняла сына без лишних вопросов. По его ледяному тону, почувствовала неладное, но смолчала, чтобы не нарушить шаткое равновесие, которое пытался удержать мужчина.
Он приказал матери забрать из подвала установку портала вместе с картой и привезти в больницу как можно скорее. Даже без Оливии, он сможет произвести атаку по противникам. Расчёт будет не самым точным, но выбора у Швицерры нет. Ради Кроу он ещё готов был пойти на переговоры с варварами, но потеряв возлюбленную, не хотел потерять и страну.
— Тадэуш, подготовьте вместе со студентами больных особого блока.
— Элейн тоже? — тихо спросил врач.
— А чем она отличается от остальных? — безразлично поинтересовался Кнехт. — Мне нужно всё, и даже больше, — он наконец позволил себе взглянуть на Милдред и снова погрузился в её мысли.
Сорвав с уха передатчик, Ленц процедил:
— Ты тоже участвуешь. Готова послужить своей новой родине, Милс?
— Оливия бы не хотела, господин Кнехт. Вы же знаете. В трюмах могут быть жители Швицерры, — девушка вжалась в стену, а изобретатель подошёл к ней вплотную и коснулся мягкой кожи лица механическими пальцами.
Совсем другая реакция. По телу служанки пробежала волна ужаса и отвращения. Лив реагировала на его импульсы иначе.
— Пусть сама мне это и скажет. Она остановила моё превращение. Чего ради? Чтобы разбить мне сердце? Как это вышло, Милдред?
— Близость с вами противоестественна для меня, господин Кнехт. Я не могла предать свою хозяйку, не могла предать Алистера…
Услышав имя, бывшего начальника службы безопасности, Ленц схватил девушку за шею:
— Что ты сказала?
— Я люблю Алистера Фланнагана, — прохрипела Милдред, с вызовом глядя на швицеррца, и механические пальцы тут же разжались.
— Ты любишь его? А Оливия? Она любит Фланнагана?
Мил-мил покачала головой.
— Только вас. Всегда. Мне, правда, жаль…
Кнехт вцепился себе в волосы и издал чудовищный вой, от которого у девушки задрожали колени. Она тоже помнила начавшееся превращение северянина. Но рядом больше не было Оливии Кроу, чтобы прекратить безумие своего мужчины.
— Ты поможешь мне… Отдашь силу порталу, и тогда Оливия сможет вернуться, когда ты ослабнешь, — от кривой улыбки Ленца девушке стало ещё хуже.
Она молча кивала, зная, что это не вернёт Оливию.
Девушка покорно плелась за Кнехтом к лифту, даже не пытаясь сбежать. Мил-мил не знала, где она, не знала, чего ждать от изобретателя, а главное, придёт ли хоть кто-то на помощь. Сердце всё ещё отказывалось верить, что Алистер мёртв, тем более Ленц обнадёжил бедную девушку, поделившись имперскими слухами. Но знает ли Серый Лис, где искать её? А, главное, кого любил Фланнаган на самом деле: Оливию Кроу в теле Мил-Мил, или… Все, что было связано с бывшим начальником службы безопасности, Милдред помнила до мелочей. Каждый поцелуй, ласку, прикосновения. Это во время близости с Ленцем старалась отвернуться и закрыть глаза, чувствуя непреодолимый стыд вперемешку с ненавистью. Но с Алистером, всё было иначе. Лишь мысли о нём поддерживали умирающую душу и не давали исчезнуть навсегда.
Лифт остановился и выпустил её вместе с изобретателем в просторном зале с высоким потолком. Впереди выстроились ровными рядами передвижные койки с системой жизнеобеспечения каждая, а от неизлечимых больных тянулись провода к центру помещения, где Ленц планировал установить портал.
— Ты ударишь магией. Я видел, на что способна сила эше’райх. Оливия в этом теле разметала несколько десятков культистов и вскрыла ледяной панцирь озера Нойшатель. Ты потопишь корабли, Милс!
— Там люди, господин Кнехт! Пожалуйста, не заставляйте убивать!
— В Швицерре тоже люди. Справишься — отпущу тебя к Алистеру, и не буду преследовать. Даже протекцию обеспечу, если вы не получите амнистию в Империи.
— Вы лжёте мне, как лгал Салазар! Я хорошо чувствую ложь. Вы до последнего будете ждать Оливию или пытаться вернуть её.
Ленц задумчиво оглядел девушку, словно видел её впервые и спросил:
— Ты страдала, когда твою душу подавили?
— Каждый день, — шёпотом призналась Милс.
— А Оливия? Как думаешь, ей было так же больно сейчас? — мужчина пытливо изучал лицо Мил-Мил.
Даже волосы лежали не так. Походка, мимика, движение рук — всё это исчезло.
— Не знаю, она слишком быстро ушла, — честно ответила служанка семьи Кроу.
— Я отпущу тебя, когда мы уничтожим варварскую армаду. Даю слово. Я не Салазар.
— Вы хуже, господин Кнехт, — Мил-Мил кивнула на неподвижные тела в комнате, и изобретатель мрачно улыбнулся.
Девушку непреодолимо тянуло к несчастным, хотелось взглянуть на них и убедиться, что они не страдают. Убедиться, что это не жуткие разлагающиеся тела будут подпитывать смертоносное оружие.
Она медленно двинулась к койкам, слушая эхо собственных шагов. Ленц лишь проводил пленницу равнодушным взглядом и вернулся к настройке накопителя энергии в ожидании приезда Анне.
Милдред принялась обходить неизлечимых пациентов. Выглядели они хуже, чем мертвецы на похоронах. У тех на лицах красовались спокойствие и смирение, однако эти люди словно находились на жутком пограничье, между жизнью и смертью, а их всё не отпускали, не давали обрести свободу и покой. Девушка отчётливо услышала просьбу отключить поддержку жизнеобеспечения. Мольба проникала в самое сердце, заставляла глотать слёзы и проживать чужую боль. Ту боль, что терзала её на части долгие месяцы. Рука потянулась к кислородной маске на одном из лиц, и девушка истошно закричала.
На каталке лежала Оливия Кроу.
Ленц бросил своё занятие и подбежал к Милдред, указывающей трясущейся рукой на бездыханную Элейн Руннаган. Он даже позволил себя сдержанную улыбку, наблюдая за шокированной служанкой. Кузины действительно были пугающе похоже. Если бы он сам не знал, кто перед ним, то так же безумно разглядывал бы пациентку. Возможно, именно это, а не магический потенциал юной волшебницы, сыграл решающую роль, почему Кнехт забрал тело в Швицерру. Он просто не мог позволить ей умереть до конца. Не хотел видеть, как закапывают кого-то, так похожего на любимую. А в итоге присутствовал на похоронах настоящей Оливии.
— Ты помогал ему?! Ты помогал Салазару провернуть это всё с нами! Ты убил её, не я! — Милдред бросилась на изобретателя в тщетной попытке выцарапать ему глаза, но Кнехт ловко заломил ей руки за спину и развернул обратно к койке.
— Приглядись, Милс! Разве это Оливия?! Разве это твоя подруга?! Отвечай!
— Нет, — сдавленно ответила девушка, и тут же почувствовала свободу от захвата.
— Её зовут Элейн. Она родственница семьи Кроу по материнской линии. Неужели, ты веришь, что я способен убить мою Оливию таким жестоким способом?
Мил-Мил молчала, разминая ноющие запястья и не сводя глаз с кузины своей лучшей подруги. Ленц же, к своему удовольствию, отметил, что сила осталась при девушке. Он почувствовал, как его накрыло кроваво-серой пеленой, увидел вздутые вены на лице служанки, и если бы он не привёл её в чувство, наверняка отправился бы следом за возлюбленной.
Милдред сможет, главное, дать ей хорошего врага. На ненависти к Салазару можно сыграть.
Створки лифта с лёгким шипение разъехались в стороны, и Ленц повернулся, ожидая увидеть там Тадэуша, которого отправил на верхние этажи встречать кортеж Анне. Но в этот раз Мил-Мил оказалась гораздо быстрее. Она с нечеловеческой силой рванула навстречу прибывшим, издавая утробное рычание и полосуя воздух чёрными когтями. Первым из лифта вышел Салазар, держа за горло теряющего сознания доктора.
— Милдред, — Салазар отпустил задыхающегося доктора и шагнул вперёд. — Наконец-то нашлась.
Для девушки в один миг исчезло всё и все, находящиеся вокруг. Пропали спящие беспробудным сном больные, Ленц, судорожно сжимающий провода, и не верящий в происходящее. Исчезла Элейн Руннаган, так похожая на любимую подругу. В поле зрения осталась единственная цель — существо, которое по своей прихоти, захотело стереть её самым жестоким способом, сделало рабыней в собственном теле, почти такой же, как лежащие за спиной коматозники.
Салазар причинял боль всем, до кого могли дотянуться его чудовищные лапы, и Мил-Мил захотела прекратить это даже ценой собственной жизни. Не помня себя от ярости, она рванула к лифту, не слыша ничего, кроме бешено пульсирующей в висках крови и собственного нечеловеческого рычания. Это тоже сделал с ней он, превратил в себе подобного монстра!
Она чувствовала, как течёт по венам его жизненная сила, видела разрастающееся в груди ядро.
— Уничтожить, — командовал внутренний голос. — Это спасёт не только тебя, но и стоящую рядом с демоном девушку.
Её аура тоже серела отпечатками, оставленными эше'райх. Не ради себя, не из чувства мести. Так будет правильно.
Мил-Мил не стала задаваться вопросом, почему её душа разговаривает с ней шипящим мужским голосом, знала, что ей можно верить.
В несколько длинных прыжков, оказалась напротив пепельного, играючи развеяла защиту, наброшенную на неё этой самой несчастной девушкой.
— Глупая, он использует тебя! Думаешь, Сэдрик способен на любовь к простой смертной? — теперь мужской голос раздавался не только в голове Мил-Мил, она говорила им. — Каково это — прикрываться людьми, Сэдрик? Такими же слабаками, как и ты, — чёрные глаза смотрели на изобретателя с издёвкой и до ужаса знакомым превосходством, которое пепельный помнил столько же, сколько самого себя.
— Отличная попытка, отец. А я всё гадал, куда делась Оливия? Тело крошки Мил-Мил оказалось недостаточно вместительным для трёх душ? — Салазар мысленно дал команду Сильвии уйти на безопасное расстояние, и девушка быстро послушалась.
— Ты сильно наследил в этом мире. Но я бы оставил тебя в покое, если бы ты не начал пытаться открывать двери, куда не следует.
— Ты? Меня? В покое? — рассмеялся Салазар, тоже держа в поле зрения ядро, питающее тело Милдред.
Крайняя мера — его уничтожение убьёт обеих девушек. Как бы служанка не ненавидела чудовище по имени Седрик, именно он поддерживает в ней жизнь. А ещё душа Оливии до сих пор барахталась где-то внутри и отчаянно цеплялась за реальность, в которой остался безутешный швицеррец.
— Сперва выгнал меня из дома, а теперь трусливо рыскал поблизости, прячась в теле девчонки. Даже по меркам людей это слишком. Согласен, раньше я был слаб и тебе удалось меня одолеть. Вот только в этот раз ты совершил непоправимую ошибку, — Кроу оскалился в улыбке. — Я знаю свою сестру, знаю её служанку. Мне не составит труда разделить их. А ты — станешь пеплом. Алистер, держи её!