Только после того, как я аккуратно, но быстро вернул на место все явно не на своем месте находящиеся части тела, достал Зеленый лист и вложил его рукоятью в ладонь эльфийки.
Отчаяние в мыслях Блайны практически сразу сменилось надеждой.
«Отойди и встань со спины», - удивительно четко прозвучал в моей голове ее голос. «Если у меня не получится, убей».
Не получился что, интересно?
«Не получится избавиться от скверны»
Оу, она что, мои мысли читает?
«Максим»
Что?
«Просто отойди и замолчи. Дай мне минуту»
Отойдя на несколько шагов, я перевел дыхание и вытер окровавленные пальцы об штаны. Раз-два, три-четыре, пять-шесть – принялся считать вдохи и выдохи, сосредотачиваясь лишь на своем дыхании.
Черт, а как мне ее убить, если у нее не получиться?
Достав щит, с некоторой опаской я извлек из инвентаря клинок милосердия королей. Стоило рукояти оказаться в моей ладони, как кисть ожгло холодным огнем, и словно чужая воля попробовала захватить мое тело. Неудачно – на запястье появился широкий браслет из зеленый сплетающихся змей, и чувство холода так и осталось в правой кисти. При этом зеленая окантовка на щите вспыхнула ярче - словно два магических артефакта почувствовали друг друга.
В это время Зеленый лист в руке Блайны засветился, а после превратился в прах. Тело воительницы выгнулось дугой, она страшно закричала. Ее ужасающие раны начали затягиваться на глазах, а лоскуты мрака уплотнялись и вдруг превратились в шевелящуюся черную груду склизких пиявок, змей, разбегающихся по сторонам многоножек и тараканов. Эльфийка прыжком поднялась на ноги – прекрасная в своей грации, с возрожденным совершенным телом, покрытым широкой вязью растительного орнамента татуировок. Краткий миг облегчения, но вдруг плечи ее поникли, а руки взметнулись вверх. За миг до того, как ладони закрыли лицо, я успел увидеть, что Блайна осталась слепа.
Воительница в отчаянии упала на колени, судорожно всхлипнув, как вдруг тело ее истончилось в призрачной дымке, и она превратилась в пантеру. Спрыгнув на пол, хищная кошка подошла ближе. Удивленно посмотрев в желтые кошачьи глаза, я вновь услышал голос.
«Можешь отдать мне амулет, который подарил тебе лес?»
Какой амулет? – мысленно удивился я, но вспомнил почти сразу. Достал из инвентаря серебряный амулет в виде великого дерева, и при виде него пантера села на задние лапы, совсем как домашняя кошка. Только очень большая.
После того, как я надел на ее шею амулет, Блайна благодарно кивнула.
«Забери мои вещи у демона», - мысленно обратилась она ко мне, и вернулась в человеческую форму.
Гоблины, когда я шагнул у убитому полуэльфу, напряглись и попятились. Не обращая на них внимания, я полностью вычистил инвентарь Ронана. Трофеев с бывшего спутника нагреб немало, но ничего не рассматривал - разберусь с этим позже.
Закончив, оставив лежать на полу лишь полуголое тело, верхняя часть которого была превращена в кровавую кашу, я поднялся.
На то, как я перекидывал в инвентарь вещи Ронана и общался с Блайной, Иванов поглядывал без особого интереса. Он по-прежнему дымил, часто затягиваясь и с видимым удовольствием выпуская дым кольцами. Когда я посмотрел на старика, выглядящего весьма внушительно в камуфлированном доспехе, он только щекой дернул и продемонстрировал открытую ладонь – мол все понимаю, подожду. Сейчас уверенный старик – в своей камуфлированной броне, совершенно не походил на того немощного смотрителя, который безуспешно и неуклюже пытался достать мечом Ронана еще недавно, в Подземье.
Стараясь не смотреть в изуродованную шрамами верхнюю часть лица – глазницы зажили не полностью, я помог Блайне одеться. Причем как понял, потеряв зрение, интерфейс она видела свободно, потому что вещи надевала с помощью инвентаря.
Когда эльфийка закончила, я тронул ее за плечо, мысленно попросив подождать, и быстро, отрезав от зеленой туники, еще от Ани оставшейся, клок ткани, завязал ей на глазах повязку, скрывая увечье.
«Прощай. Спасибо», - произнесла Блайна, и вновь обратившись в кошку, помчалась прочь, за несколько мгновений исчезнув в призрачной дымке.
- Эй! Постой! – крикнул я ей вслед, но эльфийки рядом уже не было.
«Блайна!?» - попробовал и мысленно. Безуспешно.
Отлично. Вот и поговорили.
Ронан мертв, Блайна ушла, я в центре эльфийского леса, совсем рядом с целью – слепок памяти Андориэнн, но получить его не могу, потому что…
Потому что я его уже получил. Знание свалилось на меня, словно тяжелый камень. Вся память погибшей эльфийки обрушилась на меня неподъемным грузом, ноги подкосились и показалось, что сейчас просто сойду с ума от объема новой информации.
- А-а-а, - прижав руки к вискам, воскликнул я, падая на колени и чувствуя, как схожу с ума. Реальность перед глазами закрутилась, мелькали яркие мыслеобразы воспоминаний эльфийки, которой было больше двухсот лет. Перед тем, как сознание окончательно погасло, я сумел даже этому обрадоваться.
Ненадолго – упал неудачно, рассадив бровь об обломок фигурной лепнины, обрушившийся с потолка. Но хлынувшая кровь помогла сосредоточиться на разбитой брови и на простейших действиях.
- Слушай, Максим, - раздался в сторону голос Иванова, который все же нарушил молчание. – Скажи, а ты вообще сваливать отсюда собираешься?
- Вообще собираюсь, - ответил я, поднимая взгляд.
- Ножками? Как пришел?
- Нет, - ответил я, немного подумав. – Порталом уйду.
Только после того, как сказал, вспомнил о том, что в Валлиранте нельзя верить и доверять никому. Тем более, я здесь никого не знаю. Но Иванов на мои слова о портале отреагировал совершенно спокойною. И нападать или натравливать гоблинов, чтобы отобрать портальный свиток, не собирался.
- Подождешь пару минут? Я отпущу собакенов тогда, - кивнул мне старик, и заговорив на языке гоблинов, подозвал обоих своих спутников. После того как он назвал их собакенами, я посмотрел на гоблинов новыми глазами. С учетом лающего языка действительно есть отдаленное сходство. Тем более сейчас – оба гоблина смотрели на Иванова снизу-вверх, подобострастно согнувшись. Старик попрощался с ними неожиданно тепло, даже обнявшись с каждым на прощанье. После этого отошел немного, и встал на колени, раздевшись по пояс – вещи исчезли с него одна за другой, будучи убранными в инвентарь. Гоблины же очень быстро разожгли три костерка, так что Иванов оказался между ними, и начали готовить ритуал.
Мне хотелось поговорить с Ивановым и узнать подробности того, как он оказался здесь, поэтому порталом я не уходил, ждал. Гоблины в это время закончили приготовления – и один из них высыпал в первый костер щепотку трав. После этого дым заволновался, словно оживая, и сформировал угловатую руну, которую забрал второй гоблин – дымная фигура при этом обвила его руку, как змея. В это время главный гоблин кинул щепотку трав во второй костер, где также дым сконцентрировался в руну, которую оказалась уже на другой руке собирателя.
Третий костер, после того как в него оказалась закинута щепотка трав, ярко вспыхнул, и вместо руны из дыма над ним сформировался огненный глаз. Гоблин-собиратель подошел к нему, и протянул руки, с которых к глазу потянулись дымные змеи. Соединившись, оба дымных следа сплелись в сочащуюся серой мглой змею, которая открыла горящую огнем пасть. Сразу же она попыталась атаковать держащего ее на вытянутых руках гоблина, но ему помог оказавшийся за его спиной шаман, выставивший перед лицом напарника полупрозрачный щит.
Оба гоблина, тесно прижавшись друг к другу, подошли к Иванову, а тот бесстрашно взял сотворенную шаманством змею, резким движением схватив ее за шею левой рукой. Дымный хвост тут же обвился вокруг запястья старика, оставляя ожоги на коже, огненная голова заметалась, но перехваченная правой рукой, оказалась направлена в ладонь левой.
Не удержавшись, старик вскрикнул, когда змея разорвала ему плоть, опаляя кожу. Но потом Иванов лишь поморщился, больше так явно не показывая боли. Я же вздрогнул, наблюдая за тем, как огненная голова змеи сжигая кожу, постепенно проникает в кисть старика, начавшую багроветь.
- Каленым железом коммунизма выжжем черную скверну капитализма, - явно на ходу спародировав настроение атмосферы нашего родного мира, продекламировал Иванов. – А больно ведь, - добавил он чуть погодя, присовокупив несколько резких выражений.
После того, как он упомянул про скверну, я заметил, что его левая рука покрыта отнюдь не татуировкой рунной защиты. Невольно подойдя ближе, понял – кожа Иванова бугрится черными плетьми глянцево-блестящих наростов. Старик был явно поражен черной скверной, при этом не умирая и не превращаясь в зомби.
- Сейчас-сейчас, подожди, - заметив мой интерес, прошипел Иванов. Ему было очень больно – старик побледнел, на лбу выступили бисеринки пота. Гоблины в это время плели уже следующее шаманство, уже с тремя кувшинами – и когда водная змея оплела шею и плечо Иванова, он облегченно выдохнул. Видимо, водяная змея отсекла боль, оставив ее в пораженной, почерневшей руке, по которой уже пробегали искры. Огненная змея, созданная гоблинами, планомерно выжигала скверну, при этом превращая в обугленную головешку руку старика.
- Ну что? Здорово! - поднимаясь, протянул мне здоровую правую Иванов. – Давно не виделись.
- Привет, - кивнул я, пожимая протянутую руку.
- Давай хоть познакомимся? – улыбнулся старик. – Иван.
- Иван? – удивился я.
- Иван, Иван, - кивнул старик. – Без обмана. Ты сам откуда?
- Из Питера.
- О! У меня там друг живет, на Ленинском.
- Я тоже на Ленинском, - улыбнулся я.
- Да ладно? – удивился Иван. – А где?
Когда я назвал адрес, Иванов смачно выругался, всплеснув руками.
- Да вы в соседних подъездах, получается! Какая у тебя квартира, пятьдесят пятая? А у него тринадцатая! Фома, такой большой дядька, знаешь его?
- Не, не знаю.
- Ну как не знаешь, рама двухметровая? Он еще мед любит, наверняка…
- Я там появляюсь нечасто, и с соседями не знаком, если честно, - пожал я плечами.
- Ну ладно. Слушай, вдруг у тебя вернуться получиться… можешь к нему зайти сказать, что…
- Что?
Некоторое время Иванов подумал, причем все это время его лицо светилось невероятным, почти детским счастьем, а потом выдал мне несколько посланий. Кроме того, что московский Спартак дно, Динамо Киев топ, а Бразилия больше никогда не возьмет кубок мира, Фоме мне следовало передать, что долг Иванов не забрал только из-за того, что попал в другой мир.
После того, как он уверился, что я все запомнил, достал объемный кожаный бурдюк.
- Бахнем? По маленькой? – предложил Иванов.
Глядя на его чернеющую руку, я пожал плечами. Не ожидая моего согласия, покрутив головой, старик показал в сторону трона и направился туда. Посмотрев по сторонам, Иванов нашел несколько целых стульев, поставив их рядом с троном, на подголовнике которого выложил бурдюк и стопки, достав нехитрую закусь.
- Час-полтора у нас есть, пока скверну грызет, - заметил мой взгляд Иванов, откладывая бурдюк и разливая по походным стопкам.
- А потом? – осторожно поинтересовался я, поднимая свою.
- А потом суп с котом, - жизнерадостно улыбнулся Иванов и чокнувшись со мной, осушил стопку.
– Скверну как сожрет, силу наберет, змейка то, так я сразу головешкой стану, - сказал он это в тот момент, когда я опрокинул свою. Закашлялся я при этом не только от его прямоты, а от того насколько крепким и вырвиглазным было пойло. У меня даже слезы брызнули, дыхание перехватило и показалось, что в горло полился раскаленный металл.
- Гоблинская, на травках, - удовлетворившись реакцией, забрал из моей руки стопку Иванов.
- В смысле головешкой? – просипел я, еще не отойдя от шока, вызванной глотком гоблинской сивухи.
- В прямом, епта, - удивился моей недогадливости старик. – Ну что, между первой и второй наливай еще одну, – вновь наполнил он стаканы.
- Подожди, - поднял я руку, отказываясь. – Мне порталом еще уходить черти куда, и я не уверен, что мне туда пьяным…
- В смысле пьяным? – уже настал черед Иванова удивляться.
- В прямом, епта, - вернул я ему тон и интонации, - меня с одной то уже уносит, а после двух я в овощ…
- Чистой слезы у тебя нет?
- Чистой чего?
- Как ты выжил здесь вообще? – еще сильнее удивился старик, и протянул мне маленький флакончик. Потом подумал, и достал из инвентаря еще два таких же. – Бери, мне ж уже не нужно, - усмехнулся он.
- Почему? Это… как вообще? – кивнул я на постепенно превращающуюся в головешку руку старика, где все ярче проглядывали багровые просветы жара сквозь корку скверны.
- «Это» это что? – спросил Иванов, и приподняв, опрокинул второй стакан.
- Это… - начал я было, но по жесту старика прервался и хлопнул вторую стопку. Пошла полегче, хотя вновь пришлось слезы утирать.
- Крепка совецка власть, а?! – удовлетворенно воскликнул Иванов, глядя как я пытаюсь прийти в себя.
- Фух, - переведя дыхание и сморгнув крупные брызнувшие слезы, я съел пучок зелени, по вкусу похожей на лук. После, все еще моргая слезящимися глазами, посмотрел на старика: - Слушая, я не могу понять, как ты дошел за нами незамеченным, что с тобой сейчас случилось, зачем эта змея и… и вообще, просто не врубаюсь, что происходит.
- Не понял, - посмотрел на меня маслянисто блестящими глазами Иванов. – Ты же инициированный?
- В смысле?
- В прямом смысле, епта, - потерял терпение старик. – У тебя же есть иммунитет от черной скверны.
- А! – вспомнил я ранившего меня гоблина и первый визит в междумирье. – Ну да, есть.
- «Ну да есть»?! – переспросил меня старик. – То есть о том, что у тебя иммунитет против скверны, ты забыл?
- Есть такое, - кивнул я.
- Слушай, дружище… - протянул Иванов. - я в легионе инициацию проходил когда, так мы два месяца готовились, а в процессе чуть не обосрался от страха. И ты про такое забыл?
- Меня к такому жизнь не готовила. И это было меньше месяца назад, очень быстро и почти случайно получилось, - невольно улыбнулся я, видя выражение лиц старика. – Да, забыл совсем. Так получилось.
- Еще раз вопрос тогда. Как ты выжил тут вообще? Если бы не обстоятельства, я бы решил, что тебя по блату поставили, но по блату в такую задницу не суют. Ты вообще про особенности скверны знаешь?
- В Кодексе запись есть, наверное, - вдруг догадался я, сосредотачиваясь на интерфейсе. Действительно, запись в Кодексе была – доставшаяся в наследство от Дарриана.
- Макс, - даже не нашелся сразу что сказать старик. - Я понимаю, конечно, что инструкции или в сортире читают, или когда что-то не работает, но здесь немного другая ситуация. Тут тебе не там.
- Так уж получилось, - вновь пожал я плечами и кратко рассказал историю о том, как провел последний месяц, с момента появления на поляне среди ледяных пустошей.
- Везунчик, - только и прокомментировал Иванов, выслушав рассказ. – Так получается, тебя со скверной никто не учил работать?
- Я даже о том, что с ней можно работать, даже не в курсе, - покачал я головой.
- И ты не чувствуешь во мне скверну?
- Ее можно чувствовать?
- Ясно, - задумчиво кивнул старик, но вдруг опомнившись, вновь разлил гоблинскую сивуху.
В этот раз комок огненной жидкости упал в живот мне очень хорошо, стало тепло и уютно.
- Когда мы разошлись в Подземье, я открылся скверне. Я ведь старый уже, Макс, Брежнева еще помню. Сил уже нет, зрение село, на маяке доживал, понемногу попердывая. Когда ты с мразью ушел, я подарил скверне свою жизнь и тело, взамен получил немного здоровья, - пояснение старика, который разглядывал свою тлеющую черную руку вырвало меня из приятной неги. – Я конечно самый лучший разведчик в этом мире, но пройти сквозь леса мразей не смог бы без допинга.
- В смы.. как открылся?
- Изучишь скверну, узнаешь, как это можно сделать, - хмыкнул старик. – Кто-то и вовсе ее контролировать умеет.
- Как он? – коротко глянул я на Ронана.
- Как кто? Кто он? – удивился Иванов, тоже глянув на труп полуэльфа.