Денис сказал, что у него сильная утомляемость от спорта. Какая-то несусветная чушь! Утомляемость от спорта! Это как заявить, что устал от хорошего секса!
В общем, мне пришлось потратить пару месяцев, чтобы уговорить его взяться за здоровье.
Я терпеливая, да. Я хочу идеального мужика, и он будет идеальным, чего бы этого ни стоило. А если не хочет — в утиль такого, и дело с концом…
Избегу подробностей.
Я составила Денису сбалансированную диету (низкоуглеводная диета, смешанная с кремлевской и диетой Виктории Бэкхем и ещё немного от диеты по группе крови) и отправила заниматься в фитнес-клуб под чутким руководством моего персонального тренера. Он из кого угодно сделает стройного фитоняшку (какое дурацкое, но модное слово!)
Денис пошёл на это не только ради меня, но для того, чтобы стать лучше, сильнее себя настоящего. В конце концов, совершенствование тела и духа — это вечный процесс, который запускается с рождения и заканчивается только вместе со смертью.
(это цитата из паблика Glamour, помню её наизусть)
Знаешь, на что он жаловался? Всё ещё на сильную усталость! После занятий, блин, спортом!
Интересно, существуют люди, которые не устают после того, как провели два часа в спортивном зале с тренером?
Где-то месяц назад у Дениса с утра заболело под левой лопаткой. Боль передалась на плечо и на руку. Он не смог поднять ладонь над головой.
Я сказала:
— Давай-ка, друг, смотаемся, в больницу.
Я очень сильно забочусь о своём здоровье. Маниакально (как сказала как-то Лиза). Но вот Денис совершенный раздолбай в этом вопросе. Он считает, что родился суперменом. Единственный раз, когда Денис был в клинике — это когда на футбольном матче команд своей компании случайно выбил коленную чашечку. А потом сам доехал до больницы, хотя нога не сгибалась. Упорный, как слон. Это мне в нём нравится, но повторюсь — раздолбай!
В тот раз он тоже сопротивлялся. Говорил, что это из-за тренировок и скоро пройдёт, но я всё же настояла. В больнице у него взяли анализы, отправили на ЭКГ и, заодно, на рентген. Это была клиника нашего знакомого, процедуры проходили быстро (ещё бы, за те деньги, что мой папа платит на семейную медстраховку), к вечеру мы были уже свободны и помчались домой.
— Рука прошла, солнце! — ухмылялся Денис и демонстративно сжимал и разжимал ладонь. — Видишь? Я же говорил, ничего страшного.
А вот теперь я знаю, что страшное всё же есть. И в этом заключается новость, к которой я пока не знаю, как относиться.
Очень, очень странные ощущения.
Мне на почту прилетели результаты обследования Дениса. Какие-то схемы, кардиограммы, снимки, анализы. Много непонятного. Но есть сухая выдержка врача и кое-какие выводы.
У Дениса аневризма грудной аорты. Вроде как аномальная выпуклость на стенке сосуда. Очень большая и опасная для жизни. Да-да!
Мне страшно даже писать такое, но я немного перечислю, ладно?
Симптомов почти нет. Иногда аневризма проявляется головными болями (бинго!), ухудшением зрения и обоняния, утомляемостью, нарушением чувствительности кожи.
Но обычно человек живёт себе спокойно, ни о чём не догадывается, а потом раз — сосуды лопаются, кровоизлияние, смерть.
Я несколько раз прочитала письмо от врача, потом сидела в интернете, зашла на разные тематические сайты, узнала много интересного и вот что скажу: нужно лечиться, не откладывая. Аневризма — это тихий убийца, который может подкрасться в любой момент и перерезать горло, как заправский самурай. Хочется мне такого для Дениса?
Вопрос.
С одной стороны, всё очень страшно. Но с другой — если бы я получила эти результаты год назад, то стрелой бы помчалась искать Дениса, поволокла бы его в больницу, подключила бы лучших специалистов, папу, всех, кто вообще мог бы помочь — и не успокоилась бы, пока Денис не оказался бы здоров.
А сегодня я сидела перед монитором, перечитывала непонятные мне термины, выписки врача, рекомендации, а в голове крутилась шальная мысль: мой муж с ещё одной червоточиной.
Он изменился. Стал придирчив и ворчлив.
Растолстел (кстати, фактор риска)
Перестал экспериментировать в постели. Запретил доставить мои «игрушки» — те самые, которые так помогают в сексуальной семейной жизни.
Мы поругались — и я думаю, не в последний раз.
Его фитнес-трекер. О, эта мысль до сих пор не покидает меня. Денис не бегает по утрам. Надо собраться с эмоциями и совершить, наконец, то, что я задумала. Но об этом позже.
Вернемся к результатам обследования.
Аневризме аорты подвержены, в основном, мужчины. Это радует.
Факторы риска, кроме избыточного веса: неактивная жизнь, неправильное питание, вредные привычки, наследственность.
Не припомню, чтобы у Дениса кто-то умирал от такой болезни, а вот всё остальное в наличии. Я слишком поздно взялась за его здоровый образ жизни.
Хотя, с другой стороны…
Господи, я какая-то безжалостная стерва.
Во мне две личности, хорошая и плохая.
Хорошая шепчет, что я должна сделать что-нибудь
Плохая кричит, что не нужно торопиться, а нужно обдумать.
Что тут думать, дорогая моя? Ты хочешь, чтобы Денис умер?
Возможно (зачеркнуто).
Я разочаровалась в нём. И это пора признать. Уже рассказала об этом Римме Ивановне, так почему не могу написать в дневнике?
Ната, дорогая, ты идёшь по пути своих сестёр, и я не устану об этом писать. Раз за разом.
Катишься в пропасть. Катишься. С высокой горы. А следом падают камни, как в какой-то клёвой песне.
Денис столкнул тебя туда?
Возможно (зачёркнуто)
Вытри сопли и подумай.
Пока ещё никто не знает, во что ты вляпалась.
Нужен ли тебе такой муж?
Я решила, что ничего Денису не скажу. По крайней мере, пока. Нужно собраться с мыслями и сделать то, что я хотела сделать. Ту штуку с телефоном Дениса. Это легко, он никогда не ставит пароли. Слишком самоуверенный и, как мы выяснили в ходе недавней ссоры, считает меня тупой блондинкой. Хотя, чего это я так о «любимом» муже? Скрестим пальцы, чтобы мои догадки оказались не верны. Может, я сама себя накручиваю, особенно после результатов обследования.
Кстати, о милой моей, любимой Римме Ивановне. Я всё ещё не могу насладиться нашими с ней свиданиями. Это какая-то особая магия общения. Уютный дом, вкусный чай, мягкие кресла, камин… Она как будто мой личный психотерапевт (только бесплатный!), выуживает из меня всё нехорошее, сложное, неправильное, а потом разбирает и раскладывает по полочкам. Хотя говорит Римма Ивановна мало, я всё равно чувствую её отдачу. О, да. Чудеса.
Два дня назад я сидела у неё до восьми вечера, пока Денис не вернулся с работы. Болтали о моём желании бесконечно самосовершенствоваться. Римма Ивановна тоже долгую часть своей жизни посвятила развитию. В те годы не было тренингов, коучей, интернет-площадок, поэтому ей приходилось выкручиваться, ходить на лекции, искать нужные книги и журналы, посещать конвенты и какие-то семинары. Одним словом — морока. Я бы ни за что не согласилась жить в мире, где нет интернета и удалённого обучения. И моих любимых журналов, хи-хи.
Так вот, в какой-то момент Римме Ивановне позвонили, и она вышла из уютного зала, где в камине горел огонь, свет был притушен и пахло свежей хвоей, вперемешку со сладким ароматом дыма. Когда она выходит, я обычно сижу в кресле (очень уютно) и пью чай, но два дня назад я решила размять ноги и пройтись по залу. У Риммы Ивановны много книг — в основном, её собственных. На стенах висят грамоты и дипломы, вырезки из газет, на полке над камином стоят какие-то литературные награды. Она очень самовлюбленная, тут не отнять. Её до сих не отпускает мысль вернуться в «большую» литературу. Наивная. При всей любви к Римме Ивановне, я считаю, что ей надо бы написать новые книги для детей, а не баловаться триллерами и драмами, пытаясь угнаться за трендом.
В общем, я бродила по залу, разглядывала то, что видела уже сотню раз, а потом заметила на полке у двери связку ключей. Это были ключи от дома, калитки, от машины и еще разные — наверное, от каких-то внутренних дверей. Например, на втором этаже есть как минимум одна дверь, которую Римма Ивановна никогда не держала открытой. Её личный кабинет, он же спальная комната, куда вход запрещён. У писателей свои заскоки, ага. Но и у меня вдруг появился заскок. Я сгребла связку ключей с полки и быстро убрала их в сумочку.
Тихо и незаметно.
Мне не стыдно до сих пор. Потому что я почувствовала, что нужно это сделать. До дрожи в коленках.
Римма Ивановна вернулась, и мы продолжили беседу. Чай по-прежнему был неимоверно вкусным, а аромат дыма и хвои сводил с ума, но теперь я всё время думала о ключах, что лежат в сумочке. О тех дверях, которые они помогут мне открыть.
Чуть позже я подумала трезво и выглядело это так: Римма Ивановна знает о многих моих секретах. С ней я становлюсь слишком болтливой. Знаете, так бывает — когда общаешься с человеком, которого уважаешь чуть ли не с детства, хочется открыться ему больше, чем остальным. А о самой Бельгоцкой я знаю только то, что читала давно в статьях и полуавтобиографической книге, которая выходила пятнадцать лет назад. Римма Ивановна не готова делиться со мной настоящими секретами.
Не слишком-то справедливо, да?
Поэтому не будет ничего плохого в том, что я как-нибудь наведаюсь к Римме Ивановне, когда её не будет дома, и узнаю о ней немного больше. В конце концов, это справедливо и подходит под закон равноценного обмена.
Вчера я сделала дубликаты всех ключей, кроме автомобильного, и уже вечером незаметно вернула связку на место. Мы снова пили чай, вдыхали ароматы хвои и обсуждали проблемы пятилетних браков. Актуальная тема, да?
Меня греет мысль, что я могу прийти в дом к Римме Ивановне, когда её не будет. Возможно, я наберусь смелости и положу конверты с письмами у её кровати. Те, что никак не решаюсь отправить.
Эта мысль меня сжигает! Я очень хочу как можно быстрее отпереть калитку, проскользнуть к дому, подняться на крыльцо, потом в холл, на второй этаж, вставить ключ в замочную скважину, войти в рабочий кабинет Бельгоцкой и посмотреть, что же скрывает старая писательница, какой недоработанный роман или заметки, мемуары, дневники? Я сойду с ума от радости, если обнаружу что-нибудь похожее. Да что там — мой мир больше никогда не будет прежним.
Никогда, никогда, никогда.
Прости.
Ната, милая, ты же прекрасно знаешь, что Римма Ивановна через неделю уезжает на какой-то литературный семинар на два дня. Два долгих интересных дня! Два совершенно бесподобных дня. Идеальных.
О, да.
На этом пока закончу, дорогой дневник.
Не забыть сегодня ночью взять телефон Дениса (ха-ха).
Скрестим пальцы и до встречи.
Глава 14
В ту летнюю ночь пятнадцатого года мысли были вялыми и тёмными, похожими на нефть, что медленно заполняла собой внутренность черепной коробки.
Ната вертела в руках телефон и не могла сообразить, что делать дальше, как вычерпать жижу из головы, выйти в коридор из ванной комнаты и лечь на кровать рядом с этим… с этим… господи, подскажи слово, которым можно назвать человека, изменяющего жене! Ни один гламурный журнал не напечатает подобных слов. Никто не смог бы точно и чётко выразить то состояние, которое обрушилось сейчас на Нату.
Пять лет вместе. Казалось, Ната и Денис вышагивают по жизни, держась за руки — посмотрите на этих счастливчиков! — к той бесконечности, которой обычно заканчиваются идеальные истории. Так ведь?
А оказалось, что не так. Не бывает глянцевого мира, а бывает человек, притворяющийся близким, но на самом деле ставший бесконечно далёким, превратившийся в тень того, с кем Нате было хорошо. Это теперь не Денис, а оболочка Дениса, наполненная обманом и изменами, будто скользкими опарышами.
На экране телефона светился анализ маршрутов Дениса за минувшую неделю. Семь дней перемещений любимого, мать его, мужа. В прошлую пятницу Ната установила на мобильникее Дениса программу «Наблюдатель», которая, в общем-то, предназначалась для того, чтобы отслеживать маршруты детей. Безопасность детей вообще сейчас в моде, поэтому найти нужный вариант было просто. А Денис как большой ребенок, верно? Такой же глупый, невнимательный и самоуверенный. За ним нужен глаз да глаз.
Дальше — проще простого. Нужно было просто связать два устройства и разрешить телефону Дениса сбрасывать анализ маршрута на телефон Наты. Как говорят фокусники: ловкость рук, и никакого мошенничества. Денис не следил за своим рабочим мобильником, не ставил пароль и вообще вёл себя чересчур опрометчиво для человека, который обманывает жену. Нате даже не пришлось ничего выдумывать: когда Денис уснул, она спустилась в гараж, достала телефон из рабочей сумки мужа и управилась с установкой и синхронизацией за пятнадцать минут.
И вот прошла неделя.
Ната ждала пятницы, как ждут задержки месячных при планировании ребенка. Сдерживалась, не проверяла маршруты, дала себе слово, что посмотрит только подробный отчёт за семь дней. А уже сегодня, непривычно нервничая, едва не испортила ужин и ждала, когда же Денис ляжет спать (он пришёл уставший после фитнеса, долго мылся, потом валялся на кровати и смотрел свою любимую передачу «Орел и решка», выпуск про Лос-Анжелес, а Ната принесла прямо в спальную комнату поднос с едой: курица с соусом терияки и вареный рис с дольками черри). После того, как Денис поел и уснул прямо перед включенным телевизором, Ната помчалась в ванную. Заперлась. Синхронизировала телефоны. Минут десять рассматривала маршруты и читала цифры по анализу данных.
Денис не бегал по утрам. Маршрут мог быть каким угодно, только не беговым. Сначала Денис отправлялся по улице налево, в сторону выезда из района. По логике, в том месте, где была развилка, он должен был свернуть направо, пробежать еще километр, затем свернуть у сквера, пробежать мимо детской площадки и завершить пробежку по длинной двухкилометровой прямой. Это был стандартный, удобный местный маршрут. Все остальные маршруты либо натыкались на светофоры и нерегулируемые перекрестки (что нежелательно при пробежке), либо уходили под горку, либо в нескольких местах неприятно петляли и извивались.
Денис же на развилке не сворачивал, а отправлялся вдоль трассы в сторону старого микрорайона, похожего на облезлого ежа — девятиэтажные и пятиэтажные дома стояли на холме, возвышаясь над редкими деревьями неухоженного парка. В том районе много лет назад жил папа, а ещё его сестра с Лерой и Пашкой. Теперь, кажется, осталась только Лера, остальные разъехались.
Так вот до района Денис «добегал» пять рабочих дней. Два раза останавливался почему-то у какого-то кафе возле дороги и проводил там около часа, а затем возвращался обратно. И три раза — внимание, дамы и господа! — углублялся в район, к жилым домам, а конкретнее — к панельной девятиэтажке, улица Гороховая, дом сорок пять. И оставался там минимум полтора часа.
Панельная девятиэтажка!
У Наты всё ещё дрожали руки от напряжения. Она закрыла глаза, перебирая в памяти тренинги по успокоению, концентрации, самоконтролю; лекции, которые почитала на эту тему; заметки и статьи в журналах. В наполненной чернотой голове всплывали и тут же тонули цитаты, обрывки фраз, молодые и красивые лица женщин, которые даже близко не испытывали подобных чувств, потому что никто и никогда не ломал их идеальную жизнь с такой лёгкостью, как это сделал Денис.
— Это надо же быть такой дурой.
Она не плакала, хотя очень хотела. Может быть, забыла, как это вообще бывает? Как выдавить из себя слезы?
Вместо слёз выдавила из сигареты тонкий дымок. Закурила прямо в ванной комнате, хотя никогда раньше не позволяла себе подобного. Ну и пусть. Вытяжка под потолком старательно заметала следы преступления.
Сигарета помогла немного прийти в себя. Так всегда и бывает. Можно сосредоточиться.
Самый полезный тренер — жизнь. А жизнь подсказывает, что нужно тщательно всё обдумать.
Первая сигарета исчезла стремительно, едва не опалив кончики ногтей. Ната взялась за вторую, прекрасно отдавая себе отчёт в том, что делает. К чёрту спорт, диета, полезная пища. Не сегодня. Сегодня нужно, чтобы дым заполнил лёгкие, проник под черепную коробку и выдавил оттуда вязкие и тёмные мысли. Только так.
Зажав сигарету в уголке губ, Ната склонилась над телефоном. Задумалась на минуту, потом начала методично перебирать имена в записной книжке.