- Что ты хотела, Ида?
Я четко понимала одно, нужно держаться выбранной линии поведения. Я, Евгения Михайлова, гражданка РФ, деловая женщина, занимаюсь проектным бизнесом и понятия не имею ни о каких других мирах и озабоченных жаждой власти родственниках. Но мне необходимо было выяснить наконец, что они намерены со мной делать, Поэтому встала с кресла и сказала, сложив руки перед собой:
- Меня зовут Евгения. И я бы хотела знать, когда это недоразумение закончится, и вы меня отпустите?
Рот его нехорошо искривился, а брови сурово сошлись на переносице:
- А теперь послушай меня, Ида.
До этого мы говорили на английском. Впрочем, не важно на каком бы языке со мной не заговорили, я понимаю и могу ответить так, будто этот язык родной. Как это происходит? Какая разница, я просто знаю, и все. Бонус.
Однако сейчас этот человек заговорил со мной на языке моего родного мира. И мне стоило большого труда, чтобы не вздрогнуть и держаться ровно.
- Я вас не понимаю.
Пусть от напряжения каменели плечи, проговорила спокойно, продолжая невозмутимо смотреть ему в лицо и стараясь не сжимать пальцы. А боковым зрением заметила, как шевельнулся у стены Мефистофель. Что до Ардо Гленорвана, то он мои слова проигнорировал. Не удивительно, сколько я себя помнила той Идой, его никогда не интересовало мнение дочери. Почему я думала, что отец должен был измениться сейчас?
- По твоей милости семья лишилась всего, - продолжал он говорить на языке моего мира. - Только из-за того, что ты не соизволила провести как положено простенький ритуал. Хотя чего ждать от шлюхи, которой ты всегда была.
В этот момент я почувствовала, как поднимается к горлу злость, а кровь буквально взревела в ушах. Простенький ритуал?! Простенький?! Этот моральный урод, ради выгоды подложивший меня в постель к мужчине, теперь еще смеет обвинять в чем-то?
Мне даже показалось, что я слышу треск электрического разряда, лампочка над головой мигнула, а телевизор, тихо бубнивший фоном, отключился. Но мне надо было держаться. Нельзя показать, что я понимаю. Поэтому я сохранила невозмутимое выражение лица, просто подняла подбородок повыше и вскинула брови, обдав его холодом.
- Ты хоть представляешь, что пришлось пережить семье?! - мужчина придвинулся ближе и ощерился, глядя мне в глаза. - Когда проклятый черный маг все-таки смог завершить церемонию в храме, и на твоих руках появились проклятые черные брачные метки, а тебя назвали Черной невестой, мы чуть не умерли от позора! Но мы и тогда пытались помочь, как-то исправить. Семья готова была пойти на встречу. И что же выяснилось?
У него разве что брызги яда не летели во все стороны, а меня залило холодное спокойствие, в котором лучше всего работает разум. Душившая злоба отступила, но возбуждение, удесятерявшее силы осталось.
- Ты не желала слушать. Выставила нас с матерью за порог! Стала королевой и возжелала править в одиночку. А нас сослала жить в проклятые земли, на границу мира. Охранять разлом!
Все эти, скупо выданные разрозненные факты камнями падали в сознании. И чтобы они сложились в единую картину, мне нужно было хоть немного времени на обдумывание. А он вдруг зло расхохотался:
- Но в том, чтобы жить у самого разлома с нечистью, есть свои преимущества! Например, можно разбудить скрытые способности, вызвать дух твоей прабабки и узнать правду. Что ты просто ускользнула в другой мир. А на троне сидит самозванка. Но твоя прабабка сказала и еще кое-что. Она сказала, что предсказание, сделанное ею про тебя, все еще в силе. Помнишь его?
И он повторил фразу слово в слово:
«Иделия изменится, отдав себя избраннику, откроет силу и станет королевой вскорости после замужества»
При этих слова я аж завибрировала изнутри, потому что именно ее, прабабку Орфу, только что видела в странном сне. А перед внутренним взором всплыли мерцающими огненными искрами буквы. Но только сейчас я, кажется, начала понимать, что бабка в том сне имела в виду.
А мужчина, считавший себя моим отцом, решил, что сказал достаточно, и замолчал. Давящая тишина звоном отдавалась у меня в ушах. Сердце толчками выбрасывало кровь, и я чувствовала, как меня вот-вот начнет распирать от злости, которую я никогда не ощущала в себе прежде.
Ардо Гленорван отвернулся, бросил через плечо:
- У тебя есть только один шанс оправдаться перед семьей.
И вышел, не потрудившись даже закрыть за собой дверь.
***
Не сразу, но я смогла выдохнуть и сжала кулаки. От стены напротив отделился стоявший до того молчаливым изваянием Мефистофель. Мягко и неслышно двигаясь, закрыл дверь, а потом обернулся ко мне. Уставился странным, изучающим взглядом, чуть склонив голову набок. Скрестил на груди руки.
А я поняла, что рано расслабилась, а он, все также склонив голову набок, тихо проговорил:
- Леди, вы ведь поняли, что он говорил. До самого последнего слова.
И это был не вопрос, это было утверждение.
Перевела на него взгляд.
- Леди, я не стану ничего спрашивать. Отчего, откуда, как, - он поднял вверх ладони, как бы заранее предупреждая все мои возражения. - Я понял только одно.
И замолчал, загадочно на меня глядя. У меня не было сил и желания играть в словесные игры, и без того «папенька» все нервы вымотал. К тому же в его речах был некий тайный смысл, который следовало выловить.
- Что вы поняли?
Мефистофель переместился ближе ко мне и заговорил тише.
- Видите ли, я немного разбираюсь в предсказаниях.
И опять пуаза. Но на сей раз я не стала прерывать ее первой.
- Предсказание о вас гласит: «Иделия изменится, отдав себя избраннику, откроет силу и станет королевой вскорости после замужества».
- Скажите что-то новое, Мефистофель, - устало отмахнулась я.
- Но в нем нет ни слова ни о короле, ни о королевстве, - быстро проговорил он, глядя в мои глаза. - Только о замужестве.
«...пришло время выходить замуж!»
Прабабкины слова эхом отдались у меня в ушах. А сердце снова заколотилось в горле. Я собрала волю в кулак и затолкала волнение вглубь себя. Спросила:
- Что вы хотите этим сказать?
- Кто бы ни был вашим избранником, вы все равно станете королевой, - проговорил он на грани слышимости.
Его взгляд горел странной жаждой, скрытой глубоко, непонятной и оттого опасной.
- Подумайте об этом, леди.
Поклонился и вышел, оставив меня с ужасным подозрением, что теперь каждый первый начнет набиваться мне в мужья. А учитывая то, что я здесь беззащитная пленница... Мне стало нехорошо.
Однако, стоило метнуться к телевизору, чтобы продолжить попытки найти Аллена или Клауса, или кого угодно, как входная дверь снова открылась.
Проходной двор какой-то!
Появился тип, которого я видела утром. Он был в свите старого Блайронда, как я поняла. Потому что держался с ним, а не с моим отцом, братьями. Молодой, но неприятный. Его я в бытность свою Идой не видела. Следом за ним в комнату вошел Аксель, в руках держал объемную коробку.
Тот, из свиты Блайронда, надменно на меня взглянул и начал цедить, оттопырив губу:
- Тебе следует прилично одеться.
Что? Не слишком ли это нагло, сметь так разговаривать с будущей королевой? И где элементарное уважение к женщине?!
Этот тип явно нуждался в том, чтобы его поучили хорошим манерам.
Я выпрямилась, сложив руки перед собой и, не повышая голоса, холодно произнесла:
- Вы крайне плохо воспитаны. Выйдите. Спросите разрешения. Представьтесь. И может быть, после этого я выслушаю вас.
Неприятный тип пораженно на меня уставился. Очевидно, женщина в халате в его представлении не могла заслуживать почтительного отношения. Но они столько твердили мне, что я должна стать королевой, что я и сама наконец прониклась.
- Я надеюсь, мне не придется повторять дважды? - спросила я сурово, всем своим видом показывая, что припомню ему это при случае.
- Э... нет, леди, - стушевался наглец и отступил к выходу.
Надо было видеть глаза Акселя в этот момент, он просто сиял гордостью и тайным обожанием. С одной стороны это было хорошо, с другой внушало тревогу. Как бы мои родственнички не приняли свои меры и не расправились с парнем за доброе отношение ко мне. Мне совсем не улыбалось лишиться потенциального помощника раньше времени.
Дверь за ними закрылась. Спустя насколько секунд раздался деликатный стук.
- Леди, позволите войти?
Был соблазн сказать, чтобы шли лесом, но мне самой надоело сидеть в одном халате, в конце концов, одетой всегда чувствуешь увереннее, а тем более, когда кругом одни мужики.
- Войдите, - сказала я.
На сей раз этот хлыщ вошел с поклоном.
- Позвольте представиться, миледи. Я лорд Волсарт.
Руки я ему не протянула, ограничилась сухим кивком. Этот Волсарт выпрямился и посторонился, пропуская Акселя, груженного коробкой.
- Миледи, вам сле... э... Не соизволите ли вы переодеться? Лорд Блайронд в ближайшее время намерен посетить вас для важного разговора.
- Что это? - спросила я глядя на коробку.
- Это платье, приличествующее... э... миледи.
- Оставьте коробку и можете идти. Я сообщу, когда буду готова.
Он закрыл рот, молча поклонился и вышел.
- Положите здесь, - указала я на кровать. - И передайте своему шефу, чтобы на время выключил камеру. Мне нужно переодеться.
Аксель кивнул и положил коробку на кровать.
- Скажите, платье приобретал ваш начальник? - это было важно для меня, не хотелось ничего принимать от Блайрондов.
- Да, леди... - он замялся, глядя на меня с каким-то странным чувством во взгляде.
Потом вдруг смешался и стремительно вышел.
Я осталась одна.
Бросила взгляд на ту коробку с платьем, и нехорошо сжалось сердце, предчувствуя, что разговор с дедом Аллена может мне не понравится.
глава 18
Коробка, лежавшая на моей постели, была всего лишь красивой упаковкой. Внутри лежало вполне безобидное платье. Всего-навсего одежда.
Но у меня почему было такое внутреннее убеждение, что это, как... Ключ. Рубикон, граница, которую если перейду, пути назад не будет.
Вроде бы ничего страшного, просто надеть платье - и все. Если бы не эти разговоры о замужестве. Они вызывали дрожь неприятия, потому что вся ситуация вообще имела тошный густой привкус насилия. Как в прошлой жизни, когда меня вели к алтарю с Вейлинмартом. Но тогда мне посчастливилось уйти в другой мир. А сейчас?
Что ждет меня сейчас по ту сторону этой границы?
Озноб побежал по плечам. Рука с опаской потянулась к коробке и отдернулась, пальцы сжались в кулак. Я обернулась к телевизору, мне нужно было во что бы то ни стало найти способ связаться с Алленом. Он единственный, кто может меня отсюда забрать, потому что он единственный может ходить без порталов.
Ходить без порталов?
Я аж присела. Если он способен перемещаться так, что его невозможно отследить, то как же его выследили? Из-за меня... Сразу вспомнились и те черные джипы, и бывший муж, Сашка Фетковский, оставшийся в гостиничном номере. Получается, из-за меня его выследили?
С этой неприятной мыслью я встала и прошлась по комнате. Все, что я знала, не связывалось в единую картину. Моих знаний недостаточно. Прошлась еще несколько раз. Взглянула в угол, туда, где у стены на тумбочке стоял монитор.
Мне надо влезть в сеть, а не могу, настрой не тот.
Тяжело выдохнула несколько раз и посмотрела на потолок. Пусть я держалась невозмутило, но у меня внутренности узлом скручивались от страха, что эти уроды просто утащат меня обратно в тот мир и будут держать взаперти и использовать до конца моих дней. Хотелось кричать, топать ногами. Разгромить все вокруг...
На самом деле мне очень, до истерики, хотелось сесть и расплакаться. И плакать навзрыд, пока Аллен не придет и не заберет меня отсюда, а потом прижаться к его груди и тихо плакать от счастья, что все закончилось. Но не могла себе этого позволить. Это как гонки по кругу, остановившись, я просто упаду.
Надо успокоиться, взять себя в руки. Мне нельзя проиграть. Если я не могу делать одно, надо делать другое. Значит, сначала платье.
Разорвала упаковку и откинула крышку с коробки. Внутри лежало вечернее платье из гладкой серебристой ткани, отливавшей золотистой зеленью. Я вытащила его за плечи и подняла на вытянутых руках. Красивое платье и необычное. Полуприлегающее, длинное, струящееся. Скромный полукруглый вырез, рукав три четверти. Стильно и со вкусом. Молодец Мефистофель.
Стоило мне о нем подумать, раздался стук и приоткрылась дверь.
- Леди, камера... - в комнату заглянул Мефистофель.
Увидев меня с платьем в руках, как-то странно изменился в лице. Вошел и закрыл за собой дверь. Несколько медленных шагов, он приблизился ко мне и встал рядом.
- Леди, вам понравилось платье? - глуховатый голос низко подрагивал.
Вроде бы все вежливо, корректно, но смотрел он на меня слишком уж заинтересованным мужским взглядом.
- Да, спасибо, - проговорила я, опуская платье обратно в коробку.
Хотела накрыть ее крышкой, но он быстрым жестом перехватил мою руку, а потом меленно поднес к губам и поцеловал. Я замерла от неожиданности.
- Леди, - произнес, глядя мне в глаза. - Камера будет выключена. Можете одеваться, вас никто не побеспокоит.
Поклонился и вышел, оставив после себя шлейф какого-то странного чувства. А я осталась в твердом убеждении, что это начавшееся повальное мужское внимание к моей особе добром не кончится.
На всякий случай выждала пару минут, а потом прихватила коробку и все-таки ушла переодеваться в ванную. Не то, чтобы я не поверила словам моего тюремщика, просто так я чувствовала безопаснее. Натянуть платье не составило особых проблем, покрой достаточно удобный, эластичная, приятная на ощупь ткань. В коробке были еще чулки с кружевной резинкой и элегантные темно-серые замшевые лодочки.
Чертыхаясь, натянула чулки, обулась, мазнула щеткой по волосам.
Готово. Теперь можно ждать визита старого Блайронда.
Но оставалась еще пара минут, и я метнулась к телевизору и снова залезла в сеть.
***
Еще один проход отдавшийся дрожью от дикого напряжения ничего не дал. Я откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Да что же это такое, Господи...
Я понимала, что прошу о невероятно, практически о чуде, но пожалуйста, пусть хоть кто-нибудь меня увидит!
Стук в дверь.
- Леди, вы позволите войти?
Опять тот давешний неприятный тип. Но похоже, кое-что он усвоил.
- Войдите, - устало проговорила я, вставая из кресла.
Дверь открылась, появился Волсарт.
- Леди, вы готовы принять милорда Блайронда?
Готова, не готова, какая разница.
- Просите, - сказала я и отвернулась к стене.
Тяжелые, шаркающие шаги. Я слышала, как он вошел и прошел в центр комнаты, но даже не подумала повернуться. Ему надо говорить, вот пусть первый и начинает. Возникло неловкое молчание, в котором я спиной ощущала его давящую энергетику. Наконец раздалось покашливание и голос Волсарта:
- Леди... э... будьте любезны...
Я повернулась.
Бегающий взволнованый взгляд Волсарта, гневный и презрительный Алленова деда.
- Э... - проблеял Волсарт, но старик только махнул ему рукой, чтобы уходил.
И Волсарт убрался. В комнате остались мы вдвоем.
Молча смотрели друг другу в глаза. Если Блайронд ожидал, что я стану всячески выражать почтение, которого не испытываю, он ошибался. И реверанса он у меня не дождется. Старик скривил рот и выплюнул:
- Ты плохо воспитана, шлюха. Но это можно исправить.
- Если вам угодно оскорблять меня, можете уйти и делать это в любом другом месте. Я вас не знаю и ваше мнение обо мне меня не интересует, - сказала я, собираясь уже отвернуться.
Но он выбросил руку вперед и неожиданно ловко зацепил меня за локоть.