– Не лезь туда, куда не просят, – прорычала она, и я усиленно закивала.
Именно в этот момент домой вернулся Разин. Некромант вошёл в столовую и устало взглянул на нас. Правда, его взгляд сразу же прояснился, когда он увидел ведьму в боевой готовности возле меня.
– Белль, что происходит? – напряженно спросил он.
– Ничего, – тут же ответила я. – Всё хорошо. Она показывала мне пограничное состояние между оборотом и человеком. Впечатляюще, я даже испугалась.
– Как всё прошло? – успокаиваясь и возвращаясь в привычное состояние, поинтересовалась ведьма.
Разин вздрогнул и быстро посмотрел на меня. Причём взгляд его был какой-то странный, нервный и испытующий. Я недоуменно приподняла брови и склонила голову, пытаясь понять, что с ним вдруг произошло.
«Наверное, они хотят побыть наедине. А я им тут мешаюсь», – догадалась я.
– Не буду вам мешать, – вставая, произнесла я.
– Стой! – крикнул мужчина и замялся. – Олеся, подожди. Нам надо поговорить, – он повернулся к ведьме: – Белль, тебе Лиза всё расскажет. Она уже ждёт.
– Даже так. Ладно, – закрывая с громким хлопком тяжелую папку, произнесла молодая женщина и поднялась.
– Это что у тебя? – нахмурил брови Денис, от которого не укрылась папка.
– Ничего особенного.
– Это ведь анкеты? – не отступал он, и его серые глаза опасно вспыхнули.
– Анкеты.
– Белль… – предупреждающе протянул Разин.
– Это моя жизнь, и мне ею распоряжаться, – отрезала Морано, прижала папку к груди и активировала сферу.
В столовой и во всём доме мы остались одни. И тишина, которая возникла между нами, вкупе с мрачными взглядами некроманта мне совершенно не нравилась.
Я неопределённо хмыкнула, вздохнула, еще раз вздохнула и, поняв, что отвертеться не получится и отвечать за поступки надо, быстро произнесла:
– Я хотела бы извиниться.
– Что? – Денис резко вскинул голову, вырываясь из своих явно не слишком хороших мыслей, и взглянул на меня как на дурочку. Собственно, именно так я себя сейчас и ощущала. – Что ты сейчас сказала?
Идти на попятную смысла не было никакого.
– Что хочу извиниться. Ты очень много сделал для спасения Светы. Даже больше, чем можно было мечтать и надеяться. Ты так рисковал, пошел против закона, а я вместо того, чтобы нормально поблагодарить, начала предъявлять претензии. Это было крайне некрасиво и непорядочно с моей стороны. Поэтому я говорю еще раз спасибо, и прости за истерику.
Я максимально быстро оттарабанила текст и застыла, ожидая реакции и хоть какого-нибудь ответа.
– Это тебе Белль мозги прочистила, пока меня не было? – наконец выдал Денис, рассеянно проведя ладонью по своему стриженому затылку.
Такое ощущение, что после моих слов ему стало только хуже.
– Нет, – мне даже стало немного обидно. – Это я сама поняла. Осознала степень своего неуважения и вот теперь извиняюсь.
Видимо, не очень удачно, раз ты еще не принял их и стоишь с таким выражением на лице, что мне впору спасаться бегством.
– Что?
– Мои извинения, ты собираешься их принимать? – терпеливо объяснила я, внимательно его осматривая.
Странный он какой-то, сам на себя не похож: рассеянный, встревоженный и натянутый как струна.
– Ты не должна передо мной извиняться. Твоя реакция на поступок Игоря полностью соответствовала сложившейся ситуации. Я и сам был готов оторвать ему голову за подобные выкрутасы.
«Был… Это просто оговорка или они всё-таки до чего-то договорились? Скорее всего, второе…»
– В любом случае спасибо, и не переживай, я всё осознала и больше так вести себя не буду. Ты ведь об этом хотел со мной сейчас поговорить?
– Нет, – ответил он, вытягивая руки вперёд ладонями вверх.
Секунда, и из ниоткуда появилась папка с бумагами, еще больших размеров, чем та, что унесла с собой Изабелл.
– Я принёс тебе это.
– И что это такое? – поинтересовалась я, когда мужчина положил своё богатство передо мной на стол и отправился в кухонную зону.
Хлопнул холодильник, стукнула дверца шкафчика, переливчато зазвенело стекло.
– А это та самая причина, почему Игорь отказался от преследования Бориса и смог переубедить всех нас.
– Мне ты это зачем показываешь? – не поворачиваясь, немного нервно спросила у него. – Решили и решили. Я к этому не имею совершенно никакого отношения. Я совсем не сержусь и не обижаюсь.
– Ошибаешься, – откликнулся Денис, и за моей спиной вновь хлопнула дверца кухонного шкафчика. – Оказалось, что к тебе это имеет самое что ни на есть прямое отношение. Прямее просто не придумаешь. Наше общее собрание постановило, что ты должна знать правду. А меня отправили послом. Надеюсь, ты не велишь меня казнить за плохую новость, как бывало в старых сказках.
– Что?
– Ничего. Ты будешь смотреть бумаги или как?
– Нет, – отказалась я и для пущей убедительности еще и головой покачала.
Мне не хотелось смотреть эти бумаги. Мало того, мне даже в руки их не хотелось брать. Зачем Разин мне их дал? Что в них? Почему так важно? И при чём тут я?
Скрестив руки, я настороженно смотрела на бумажную кипу на столе, не решаясь протянуть руку. Внутри всё орало и вопило: «Не смей! Будет больно. Так больно, что потом не сможешь нормально жить и дышать...»
Разин поставил на стол бутылку с дорогим коньяком, два низких пузатых бокала и тарелку с порезанным лимончиком.
– Вы же не пьянеете, – пробормотала я.
– В отличие от тебя.
– Ты решил меня споить? – я недоверчиво уставилась на колдуна, который сел рядом со мной и принялся разливать янтарную жидкость по бокалам. В воздухе ощутимо запахло спиртом. – Зачем?
– Не переживай, твоя честь и невинность останутся при тебе, – сухо ответил он, вызывая у меня острый приступ покраснения лица и шеи. – Я после таких новостей точно бы что-нибудь выпил. Но если ты не хочешь, я заставлять не буду. У меня на этот случай припасены парочка успокаивающих заклинаний и одно специальное зелье, – он достал из кармана небольшой тёмный пузырёк и покрутил перед моим носом. – Но я надеюсь, что у нас с тобой до этого не дойдёт.
– До чего? – переспросила я, чувствуя, как от страха начинают неметь пальцы на руках и сбивается дыхание.
– Садись, Олеся Стрельцова.
Я всё-таки села, хотя страшно хотелось броситься со всех ног и запереться в спальне месяца на два. Лишь бы не знать, что там в этих бумагах и почему оно так важно.
– Денис, что происходит? Это как-то связано с покушением на тебя? Меня хотят перевести в тюрьму?
– Что? Нет, дело не в покушении, – отмахнулся он и растерянно потёр подбородок. – Знаешь, Лисёнок, а ведь я понятия не имею, с чего начать. Как тебе всё рассказать.
– Начни с начала, – предложила я.
Вместе со страхом внутри проснулось любопытство. И именно оно сейчас главенствовало и руководило моими поступками.
– С начала? Боюсь, придётся начать с событий сорокалетней давности.
– Какой давности?
Где я и сорок лет? Совсем запуталась в его объяснениях.
– Большой. Ладно, лучше всё равно не будет. Оттягивать смысла нет, – вздохнул он, схватил стакан, залпом выпил его и даже не поморщился. После чего глубоко вздохнул, так, словно собирался нырять в бездну, и выдал: – Олеся, ты знала, что вас с сестрой удочерили?
– Что?!
– Не знала, значит. Ясно, – пробормотал он, вновь наполняя стакан. – Сюрприз.
– Ты издеваешься? Подожди! – я подняла дрожащие руки вверх и сделала небольшую дыхательную гимнастику, пытаясь прийти в себя. Получалось не очень хорошо, точнее, совсем плохо. – Что ты сказал?
– Вас удочерили, и Алиса тебе не родная сестра, – вновь осушив бокал и заедая его долькой кислого лимона, ответил Денис.
– Нет, – жестко и даже зло перебила его я и покачала головой. – Совершенно глупый и бессмысленный розыгрыш. Не понимаю, зачем ты это говоришь, но я не верю. Ни единому слову. Это всё ложь!
– Тебя никогда не смущало, что вы с сестрой не похожи друг на друга? И на родителей?
– Я пошла в двоюродную бабушку, а Алиса в деда. Так мама всегда говорила.
– Конечно. Удобная отговорка. Родственников всегда можно найти, особенно, если очень хорошо постараться.
Его слова били по больному. От боли и страха перед глазами поплыли разноцветные круги, глаза защипало от непролитых слёз, а в ушах загудело и затрещало.
– Это неправда! – выдавила я с трудом.
– Мне жаль, Лисёнок.
Ему действительно было жаль. Серые глаза будто заглядывали в душу, усиливая тоску в сто крат.
– Нет! Я тебе не верю, – всхлипнула я и вновь замотала головой.
– Все доказательства и документы здесь, – Денис кивнул на бумаги.
– Ложь и подделка. С вашими возможностями вы могли всё подделать.
– Конечно, и зачем нам это? Олеся, ты же знаешь, что это не так, – мягко произнёс Разин. – Твоё чутье, о котором ты мне рассказывала прошлой ночью, что оно говорит тебе? Что это правда. Не так ли? Оно шепчет, что сказанное мной не ложь. Но ты не хочешь в это верить, отказываешься принять…
– Замолчи! – я с силой сжала уши и жалобно прошептала: – Не надо…
Несмотря на все мои старания, я всё равно слышала его голос.
– Прислушайся к своей интуиции и скажи мне, что я неправ, – едва слышно произнёс Денис, и я чуть не закричала от бессилия.
Потому что он был прав. И всё сказанное им сейчас тоже правда. Вот только я понятия не имела, что с этим делать.
Мысли путались, пролетая так быстро, что я не успевала сосредоточиться на чём-то одном, и в голове царил настоящий сумбур.
Мама… Мама… мамочка… Как же так? Разве возможно, чтобы вы с папой были мне не родными? Я помнила заботливые материнские руки, ласковый голос, нежные прикосновения. Помнила твои пирожки, тёплую улыбку и крепкие объятья, которые дарили такую необходимую защиту и покой. Помнила, как мы с отцом учили алгебру и чертили геометрию, как все вместе ходили в парк аттракционов и катались на чёртовом колесе. А Алиска с мамой зажимались в углу, крепко зажмурив глаза и вцепившись руками в поручни, пока мы с отцом смеялись над ними и наслаждались этим ощущением свободы и ветром в волосах. Помнила наши завтраки, обеды и ужины, праздники и маленькие трагедии, ссоры и примирения, смех и слёзы…
Я помнила и всегда буду помнить.
Неужели всё это ложь?
Не знаю, сколько я так сидела, раскачиваясь из стороны в сторону и прижимая руки к ушам. Время для меня будто остановилось, и пришла в себя только, когда услышала глухой стук стекла о столешницу. Открыв глаза, проморгала слёзы, шмыгнула носом и увидела перед собой стакан с водой.
– С-спасибо, – прошептала я.
– Раз коньяк не желаешь, выпей воды. Сомневаюсь, что это поможет решить свалившиеся на твою голову новости, но зато немного улучшит самочувствие, – ответил Разин, вновь садясь на стул, и, подумав, напомнил: – У меня еще заклинания есть и зелья.
Зубы противно стукнули о край стакана, потом еще раз, к этому звуку присоединился перезвон кубиков льда. Как ни старалась, я не могла побороть дрожь. Поэтому решила не медлить и быстро сделала глоток. Ледяная вода обожгла горло, болезненно заныли дёсны и заболели чувствительные зубы. Я судорожно сглотнула и отставила стакан в сторону.
Разин вновь оказался прав: холодная вода хорошо прочистила мозг.
– Так что насчёт заклинаний? – продолжая меня внимательно осматривать, вновь поинтересовался Денис. – Они помогут тебе успокоиться и унять боль в душе.
Я покачала головой, обнимая себя за плечи. Отчего-то стало холодно, или я дрожала совсем по другим причинам.
– Нет.
– Олеся, иногда это необходимо. И ничего зазорного в этом нет.
– Не хочу. Предпочитаю сохранить трезвость ума и ясность мысли. Я ведь знаю, что эти магические штучки притупляют не только боль, но и всё остальное. А я и так слишком долго бродила в тумане, – прохрипела в ответ и осторожно стёрла слёзы с влажных щёк. – Ты ведь не всё мне рассказал.
– В смысле? – подозрительно сощурился мужчина.
– Это ведь не все новости, которые ты собирался мне сообщить, – смотря ему прямо в серые глаза, произнесла я и снова шмыгнула носом. – Сомневаюсь, что новость о нашем удочерении столь важна, что её можно променять на свободу серийного маньяка-садиста.
– Лисёнок, – тяжело вздохнул некромант, – признаюсь честно, было бы лучше, если бы ты закатила истерику.
– А мне казалось, что мужчины не терпят истерик? – недоуменно переспросила я.
– Не терпят, – кивнул Разин и добавил: – Но в этом случае всё было бы намного легче. Ты разрыдалась, запустила бы в меня чем-нибудь, разбила сервиз и далее по списку, а я бы, как честный колдун, скрутил тебя. Насильно влил зелье, наложил успокоительное заклятье, а может, и целых два и быстро рассказал бы тебе всё остальное… Это намного легче, чем смотреть в твои полные боли глаза и пытаться подобрать правильные слова, чтобы минимизировать боль.
Я недоверчиво хмыкнула и потёрла ноющую переносицу. Реветь не хотелось, устраивать истерику тоже. Внутри меня была какая-то зияющую пустота, которая уничтожила все эмоции подчистую. Впрочем, в любом случае я не собиралась облегчать колдуну жизнь.
– Олесь…
– Говори же, – немного резко перебила его и прикусила губу от досады. Оказывается, какие-то эмоции во мне еще остались.
– Те две девочки… Они были необычными, я бы даже сказал, особенными, – медленно произнёс он, вздрогнул и неожиданно быстро спросил: – Ты знаешь, что маги не всесильны и нас можно лишить силы и сущности?
– Да, слышала, – пробормотала я, пытаясь понять причину перехода на другую тему разговора. – И насколько я помню из учебников, именно некроманты лишают магов силы.
Денис нахмурился и сдержанно кивнул. Он явно нервничал, барабанил пальцами по столу и поджимал губы.
– Так и есть. Я тот самый колдун, один из сотни магов, которые занимаются подобными вещами. Выжигаю сущность и лишаю магии других… Вы с Алисой такие же.
– Какие? – осторожно переспросила я, чувствуя, как напряжение достигает апогея.
– Перегоревшие ведьмы. Как оказалось, не совсем перегоревшие, а скорее замершие.
– То есть, я ведьма? – недоверчиво переспросила, глядя на него, как на сумасшедшего. – Перегоревшая или какая там... Денис, ты серьёзно?
– А похоже, что я шучу? – колдун выразительно приподнял брови.
Нет, похоже не было. Но и поверить в это я никак не могла. С таким же успехом он мог мне сообщить что я пришелец из далекой галактики, у меня есть рожки и по ночам я превращаюсь в антенну и подаю сигналы в межпространственный модуль с целью захватить и поработить планету Земля. Глупости, бред и совершенно нереальная вещь.
– Денис, посмотри на меня? Какая из меня ведьма? Вот Изабелл – ведьма. Яркая, красивая, страстная. А я просто Олеся Стрельцова, и всё.
– А твоя удивительная интуиция?
– С ней-то что не так? – нервно поинтересовалась я и тоже принялась выбивать пальцами ритм на столешнице. Надо было хоть что-то сделать, чтобы не сойти с ума от этого напряжения.
– А твои сны? – не отставал мужчина, не позволяя мне вырваться из этого кошмара. – Или хочешь сказать, что видеть избиение подруги — это нормально и естественно? Или предугадывать покушение, не желая садиться в грузовик, который потом взорвут? Ты оракул, Олеся.
– Что? Ты издеваешься? – я всё-таки вскочила и отступила на шаг назад. – Оракул?
Я знала, кто такие оракулы. Высшая ступень в группе Видящих. Те, кто видит прошлое, настоящее и будущее. Мало того, они могут видеть несколько вариантов развития будущего и подстраивать под максимально выгодный свои поступки и поступки других.
– Олесь, я понимаю, в это сложно поверить…
– В это невозможно поверить, – перебила его я. – Подожди, Алиса тоже ведьма? И кто она?
– Голем. Её стихия – земля и управление ею. Дело не в этом. Как давно вы с сестрой отдалились друг от друга?
– Что? Почему ты вечно перескакиваешь с одной темы на другую? При чём тут наши отношения с Алисой?
– Вы ведь не всегда с ней конфликтовали? Раньше всё было иначе?