— Не знаю, — честно сказала та, — мне здесь не на что жаловаться, светлейшая. Ваш отец хорошо обращается со своими женщинами и, право же, я была очень удивлена, когда узнала, что ваша матушка сбежала. Учитывая то, что отсюда крайне сложно сбежать, сдается мне, ей кто-то помог. Но кто?
— Если бы она не хотела сбежать, то никто бы ее не уговорил, — прозвучало резкое.
Алька едва не подскочила на месте от звука этого голоса. И покраснела. Она понятия не имела, как долго Сантор их слушал. Арианна же, нимало не смутившись, поклонилась своему повелителю, обменялась с ним многозначительными взглядами и выскользнула прочь.
Сантор снова заполнил собой всю комнату. Сегодня он сменил красное одеяние на темно-синее с золотым шитьем, которое почти сливалось с его оперением, и после ночи выглядел как будто постаревшим и осунувшимся.
— Д-доброе утро, ваше величество, — промямлила Алька и тоже поспешила поклониться, как это делала Арианна.
Крагха она боялась, и с этим ничего не могла сделать. Но в то же время десятки вопросов вертелись на языке, и как же хотелось их задать.
— Ты такая же красивая, как твоя мать, — горько проговорил крагх, — идем, покажу тебе дворец. Тебе нужно с чего-то начинать.
И согнул в локте руку, предлагая на нее опереться.
Алька, хоть внутри все тряслось, сделала шаг навстречу и осторожно положила ладонь на предплечье, заросшее перьями. Перья оказались жесткими и гладкими, под ними ощущались крепкие мускулы. Оказавшись так близко к крагху, она, повинуясь неведомо откуда взявшемуся инстинкту, потянула носом воздух и вдруг решила, что Сантор пахнет чем-то родным, близким. А чем именно — не разобрать. То ли осенним лесом и грибами, то ли зеленью. Но запах подкупал, выметая страх прочь.
— Боишься меня? — он посмотрел на нее с высоты своего роста, обжег взглядом.
Алька неопределенно мотнула головой.
— Не надо бояться, — Сантор вдруг усмехнулся, — на твою мать я, конечно, изрядно обижен… но тебе ничего дурного не сделаю. Я ж объявил тебя своей наследницей, помнишь?
Алька кивнула. Но не удержалась и упрямо пробормотала:
— Крагхи пытались меня убить, крагх убил моих приемных родителей. За что убил? Они ничего дурного никому не делали.
— Идем, поговорим, — сказал Сантор и потянул ее к выходу, — заодно посмотришь на дворец.
Выйдя из спальни, они миновали длинные, темные и чрезвычайно запутанные, на взгляд Альки, коридоры. А потом внезапно вышли на широкую галерею, из окон которой открывался дивный вид на горы. На красноватые, чуждые человеческому взгляду, горы. Стоявшие на страже крагхи поклонились повелителю и снова замерли, упираясь древками копий в мраморный пол.
Отсюда можно было рассматривать и сам дворец. Алька никогда в жизни не видела ничего подобного: строение наползало на отвесную скалу и походило на гигантскую грибницу, или на пласт мха. Кривые башни, лестницы и коридоры были перевиты меж собой самым невероятным образом, и все это оставляло впечатление вязаного кружева цвета выбеленной солнцем кости.
— Нравится? — прошелестел над самым ухом Сантор.
— Не знаю, — прошептала она растерянно, — все это выглядит очень непривычно.
А потом, кое-как собравшись с мыслями, повернулась и посмотрела в непроницаемые глаза того, кто был ее отцом.
— Почему крагхи убивают людей? Почему убили моих приемных родителей. Они ведь вырастили меня. Нашли на пороге дома и не отнесли в приют, а забрали к себе. Почему их убил крагх?
Сантор нахмурился, но смотрел, не отрываясь, как будто хотел объять ее всю взглядом, почувствовать, забраться в самые потаенные мысли.
— А что потом случилось с тем крагхом?
Алька сглотнула вязкую слюну.
— Я… я убила его. Обратилась в первый раз. И… не знаю, как это у меня получилось. А он не сопротивлялся.
— Потому что почуял мою кровь в тебе, хоть и был не в себе, — спокойно подытожил Сантор, — послушай меня, малышка. Во-первых, клянусь этим солнцем, я не отдавал приказа убить твоих приемных родителей, потому что не знал об их существовании. Я и тебя-то найти не мог, так, чувствовал только, что ты есть. Во-вторых, мы живем за Пеленой, на землях, искореженных последней магической войной, и все мы время от времени подвержены влиянию Пелены. Имя ему — кровавое безумие. Иногда, попав в его сети, крагхи уходят за Пелену и попадают в земли Порядка, или как вы их еще называете. И тогда… Ничего хорошего не случается, тогда.
Алька покачала головой. Оказывается, все так просто. Случайность. Так бывает. А до горя девушки, которую сочли двуликой, и ее маленького братика, никому нет дела.
— А откуда тогда Двуликие? Я, выходит, крагх. Но кто тогда двуликие?
— Я не знаю, — Сантор вдруг ухмыльнулся, — я понятия не имею, кто такие двуликие в людских землях. Но ни я, ни мои подданные не имеют к этому ни малейшего отношения. Проблемы людей и тех, кто клялся их охранять.
Алька отвернулась и стала вновь разглядывать дворец. Грандиозное сооружение. Прекрасное в своей сложности и отталкивающее в неестественности. Ну в самом деле, не должны же башни сплетаться друг с дружкой, словно корни гигантского дерева.
— Значит, вы ничего тоже не знаете ни о Пелене, ни о проклятии двуликости, — вздохнула она.
— Говорят, первые крагхи были сильными магами и могли изменять сущее, — сказал Сантор, — говорят, это они построили дворец… И я склонен этому верить, потому что кое-какие книги остались после них. Записи о том, что происходило здесь столетия назад, в последнюю магическую войну. Там, возможно, ответы на твои вопросы, маленькая птичка…
— И что, неужели за все эти годы никто не удосужился разобраться во всем… этом?
Сантор выдавил кислую улыбку.
— Книги опечатаны магией, Алайна. А магов среди нас не осталось. Совсем. Как будто Пелена вытянула всю магию… Только неужели вся магия мира способна удержаться в этой странной пленке?
Они помолчали. Потом Сантор проговорил тихо:
— Мы вряд ли когда узнаем об этом. Остается жить, как получается.
Они медленно пошли дальше по галерее. Воздух в горах был свеж, напоен холодом близких ледников, и Алька невольно ежилась, а потом и вовсе поймала себя на том, что нахохлилась как воробей на ветке.
— Я все равно не понимаю, — нерешительно сказала она, — меня пытался убить крагх.
— Возможно, это был двуликий…
— Нет, — она упрямо качнула головой, — настоящий крагх. Когда Мариус убил его, он не обратился.
— Мариус, — повторил Сантор, — это тот, кто заставил тебя ходить в ошейнике?
Алька заставила себя беззаботно улыбнуться.
— Не важно, совсем не важно. Вы не слушаете меня, ваше величество. Меня пытался убить крагх. За что? Кому я могла перейти дорогу?
— Да никому, Алайна. Ты — единственная из моих выживших детей. Твой брат, которого Альбертина родила за два года до тебя, пропал, мы его так и не нашли. Ходили слухи, что он в припадке кровавого безумия ушел за Пелену, и там его убили.
— А как же ребенок, которого сейчас носит Арианна? — не утерпела Алька, — это же ваш ребенок?
— Да, этот ребенок будет считаться моим и Велейры, моей нынешней спутницы. Но корону унаследуешь ты, по праву старшинства.
— А, простите, Велейра не может иметь своих детей?
Сантор неопределенно пожал плечами.
— Когда речь идет о наследовании трона, ребенок должен быть от владыки. Должна быть моя кровь. У Велейры есть дети от раба, но они тоже не будут наследниками.
Алька ничего не ответила, но в глубине души снова пожалела о том, что рядом нет Мариуса. Уж он-то наверняка разобрался бы во всех хитросплетениях жизни крагхов. Вот уж воистину — искореженный магией мир. И… зря, очень зря Сантор не принимает всерьез эту самую Велейру. Наверняка еще та штучка. Но вот откуда ей знать, где Алька, если даже Сантор не мог этого знать наверняка?
— А если я… заведу ребенка, он тоже будет наследником? — она все же задала вопрос, что вертелся на языке.
— Разумеется, Алайна. — тут владыка крагхов сделал паузу, — я очень рассчитываю, что в скором времени ты подаришь мне внуков. Жизнь полна неожиданностей, а королевский род не должен прерываться.
— Я очень надеюсь, что вы позволите мне хотя бы выбрать самой отца вашим будущим внукам, — млея от собственной храбрости, процедила Алька.
— Позволю, конечно, — Сантор усмехнулся, — через несколько дней я отвезу тебя на рынок, выберешь себе раба, который приглянется, и от него понесешь.
— А если не получится?
— Тогда выберешь следующего, — невозмутимо ответил родитель, — у нас богатый выбор как мужчин, так и женщин.
* * *
К вечеру Алька совсем приуныла. Почему-то, спеша к Пелене, она думала, что будет свободна хотя бы там. Но нет. И здесь она осталась птицей в клетке. И неизвестно еще, что было хуже — пять лет рабства у приора Эльдора, в доме, где можно поболтать с Эжени, обменяться словечком-другим со старенькой Марго, да и с самим приором, или во дворце, где из людей она встретила пока только Арианну, а в будущем — странный брак с двумя мужчинами.
Она едва притронулась к обеду, который ей принесли в комнату две пернатые девушки. Каша выглядела странно и была как будто сварена из чрезмерно крупных, с ноготь большого пальца, гречневых зернышек, а мясо тоже не внушало доверия — у Альки возникло впечатление, что для нее ободрали и зажарили крупную жабу. Не то, чтобы Алька была переборчива в еде, но тут, глядя на торчащие лапы в хрустящей корочке из панировочных сухарей, не решилась. Уж больно зверек и правда жабу напоминал, а жаб Алька с детства не любила.
Впрочем, к вечеру снова пришла Арианна, принесла новую одежду, кипенно-белую, расшитую крошечными пластинками горного хрусталя и серебряными цветами. Девушка помогла Альке переодеться, снова уложила тканевую полосу, завернув в нее Альку и оставив свешиваться длинный край. Потом переделала прическу, заменила блестящие камешки на серебристые цветы, такие же, как и на одежде, только объемные, каждый лепесток был вышит отдельно и прикреплен бусинами на конце металлического зажима.
— Вам, светлейшая, сегодня знакомиться с Велейрой, — как бы между прочим, заметила Арианна, — постарайтесь быть обходительной и вежливой, но… не давайте ей никаких своих вещей.
— А что может случиться? — Алька удивленно посмотрела на Арианну.
И, подумав, добавила:
— Ведь магов больше нет.
Та пожала плечами.
— Магов-то нет, но, знаете, слухи всякие ходят. Недобрые слухи.
— И что, эти слухи до моего… отца не доходят?
Арианна грустно улыбнулась, поправила цветок в Алькиных перьях.
— Это же только слухи, светлейшая. Повелитель Сантор не верит слухам без доказательств… Ну что, вы готовы? Нам пора.
Алька поежилась, кивнула.
Они вышли из ее спальни, и снова Арианна вела ее какими-то мудреными коридорами. Впрочем, если вспомнить, как выглядела часть дворца, которую Алька рассмотрела с галереи, в этой путанице не было ничего странного. Самым странным было то, что кто-то умудрился все это построить.
По пути им изредка встречались крагхи, некоторые в роскошных одеждах, мужчины — в шароварах и туниках, женщины — тоже в шароварах и таких же намотанных отрезах ткани, как и у Альки. Некоторые крагхи, правда, и вовсе ограничились набедренными повязками, но Арианна тихо сказала, что это подчиненные Сантору воины, и что Альке совершенно не к чему так на них глазеть.
Наконец Арианна вывела ее за руку в темную комнату, вход в которую охраняли все те же крылатые воины, подтащила к тяжелым портьерам и вынырнула уже на свет.
Алька зажмурилась от неожиданно яркого сияния тысяч крупных кристаллов лайтеров. И едва не бросилась назад, испуганная ревом многоголосой толпы, но ее крепко схватили за руку, и это уже была не Арианна. Алька уставилась на Сантора, который был облачен в такую же белую одежду, как и она. Сантор подтолкнул ее вперед, к каменным перилам широкого балкона и, перекрывая гул тысяч голосов, проревел:
— Моя дочь Алайна, наследница этих земель.
И поднял ее руку, зажатую в своей лапище, вверх. Толпа торжествующе взревела.
Покрывшись вмиг ледяным потом, Алька только сейчас смогла осмотреться.
Она действительно находилась на широком балконе, и в одном ряду с ним тоже были балконы, а ниже — просто скамьи, размещенные по кругу, спускающиеся к подобию арены. И все пространство было занято крагхами, словно стая диковинных разноцветных птиц собралась. Ее приветствовали, распахивая крылья, кто-то даже взлетал и тут же садился обратно, и Алька видела радость, написанную на сотнях лиц, и на миг ей даже самой стало радостно и легко — но только на миг. Девочка Алька всегда боялась шумной толпы и старалась обходить стороной все развеселые празднества Роутона.
— Королевский род не угаснет, — рявкнул Сантор во всю силу легких, — да начнется представление во славу моей дочери.
— Представление? — Алька растерянно посмотрела на отца.
Он улыбнулся уголком рта, кивнул.
— Все, теперь можно сесть. Я представил тебя.
Алька моргнула. В таких ситуациях, вроде этой, она всегда соображала медленно, и поэтому, оглядываясь по сторонам, только сейчас осознала, что вокруг тоже толпятся нарядно одетые крагхи, что смотрят они на нее с любопытством и обожанием, и что ближе всех к ней стоит женщина в изумрудных перьях — самая красивая, самая нарядная. Королева.
Поймав взгляд Альки, Велейра тепло улыбнулась и сделала шаг вперед. А потом, не успела Алька отшатнуться, заключила в крепкие объятия.
— Милая, — сказала королева, — какое счастье, что ты вернулась домой.
— С-спасибо, — мучительно выдавила Алька. Ей стало стыдно оттого, что раньше она плохо думала о королеве. Наверное, и Арианна специально наговорила гадостей, потому что сама всего лишь наложница.
— Тебе здесь нравится? — Велейра отстранилась, рассматривая Альку чудесными изумрудными глазами, — у тебя есть все необходимое? Я просила моего супруга, чтоб он меня к тебе пустил, но он почему-то заупрямился. Он просто не понимает, что у девочек свои нужды и свои маленькие секреты.
— Спасибо, все очень хорошо, — выдохнула Алька, отчего-то будучи не в силах выносить взгляд королевы, — спасибо… просто все так необычно для меня.
— Ничего, скоро привыкнешь, — пророкотал рядом Сантор, — хорош обниматься, садитесь. Сейчас начнется.
Алька краем взгляда заметила, что Арианна стоит за спиной повелителя в толпе то ли фрейлин, то ли служанок, среди которых были и человеческие девушки.
"Точно, ревнует и завидует", — с грустью подумала она.
А королева наверняка чуткая и добрая женщина.
Алька уселась в предложенный стул, изукрашенный причудливой резьбой, и осмотрелась еще раз. Да, внизу была арена. И там совершенно точно начиналось действие.
— Как тебе к лицу белый, — проворковала Велейра, севшая по правую руку, — ты такое милое дитя.
— Спасибо, — теперь уже нашлись силы и на улыбку, — вы тоже… ваше величество…
— Не называй меня величеством. Просто Велейра.
— Ниата Велейра.
— Ой, да брось. Я такая же как и ты. Просто Велейра.
А тем временем внизу, скрипя, открылись тяжелые двустворчатые ворота, и на арену стремительно вылетели крагхи, черные и белые. Не касаясь ногами песка, они закружились в стремительном танце под аккомпанемент барабанов. Еще никогда Алька не видела ничего подобного: быстро меняющиеся фигуры выстраивались не только на плоскости арены, но и в пространстве. Черные и белые лепестки неведомого цветка распускались в воздухе, и наконец, из сердцевины, вылетел крагх с позолочеными перьями. Тут же откуда-то сверху слетели такие же, золотистые, замелькали, образуя круг, а потом вдруг выдохнули вверх струи пламени.
— Сантор сказал, что тебе пора выбрать отца ребенку, — заговорщицки шепнула Велейра, — хочешь, вместе пойдем на рынок?
Алька невольно содрогнулась. Она вдруг представила себе, как ходит по базару, а там вместо овощей и мяса выставлены люди. И почему-то представленное показалось ей настолько отвратительным, что к горлу подкатил тошнотворный комок.
— Я… не уверена, что хочу, — пробормотала она.