— Феликс, а драконы едят сырое или вареное мясо? — поинтересовалась я, с ужасом мысленно представив, что и для него нужно будет готовить. Но видимо в этом случае, судьба решила меня пощадить, и когда прозвучал ответ:
— Сырое, — я едва не захлопала в ладоши от радости.
Быстро вскочив, бодро скомандовала:
— Значит план такой. Сначала кормим твоего отца, потом идем мыться. Все понятно?
— Ур-р-ра! Мы будем кор-р-рмить папу! — Феликс вскочил и запрыгал вокруг меня, радостно размахивая руками.
«Вот ведь неугомонный поток энергии», — подумала я и улыбнулась. Вытерев обувь себе и мальчику, вылила грязную воду под куст и, развесив тряпки на каком-то живописном огромном валуне, взяла ребенка за руку и повела в дом.
Достав большую кастрюлю, похожую на тазик, отволокла ее во двор и поставила чуть в стороне от дракона, который поджав под себя лапы, следил за мной взглядом и пугающе мотал хвостом из стороны в стороны. Я не знала, о чем он думает, и от этого было страшнее вдвойне. Затем с помощью Феликса я принесла несколько кусков мяса с подвала, предварительно сняв с них пленку, и позвала зверюгу:
— Иди, ешь!
Дракон будто и только и ждал моей команды, потому что неуловимо метнулся к тазику и радостно зачавкал, хрустя, местами замороженным, мясом.
— Когда я пил холодный сок, то у меня потом болело гор-р-рлышко, — прокомментировал ситуацию Феликс, наблюдая, как папаня, поглощает холодную еду.
— Не хватало, чтобы он еще и заболел, — пробормотала я, представив, что эту зверюгу придется лечить, и решила заранее вытащить мясо, которое как раз успеет до его ужина оттаять.
Мы перетаскали несколько кусков из подвала на кухню, а потом отправились отмываться. Сначала я решила искупать ребенка, который сейчас был похож на грязного рыжего поросенка — чумазый, в перепачканной одежде, с красными разводами на руках и ногах. Набрав ванну, усадила малыша в воду, а вещи осторожно сложила в пакет. Грязного белья становилось все больше, и с ним надо было что-то решать. «Не сейчас», — подумала я и принялась отмывать Феликса. Мальчик баловался, весело хохотал от щекотки, когда мыла ему пятки и залил водой весь пол в ванной.
Когда он, в очередной раз, балуясь, едва не ударился головой об ванну, я разозлилась:
— Рыжик, ты сейчас у меня за все получишь, — прорычала, намыливая губку и оттирая пыль с шеи ребенка.
— Я не р-р-рыжик, — возмутился мальчик.
— Да, да, — усмехнулась я, — ты не рыжик, ты поросенок, такой же грязный и чумазый.
— Ну вот, — Феликс насупился. — Я на тебя обиделся.
— Ой, обижайся сколько влезет, — махнула я рукой и вылила ему на голову ковшик теплой воды, смывая пену.
— Вот теперь ты чистый. Вставай, — скомандовала я и развернула полотенце. Насухо вытерев малыша и переодев его в свежую одежду, строго-настрого запретила выходить из комнаты, а сама быстро отправилась купаться.
Сил, если честно, уже ни на что не было, хотелось только одного — вернуться домой, к маме и папе, в свой уютный обустроенный особняк, где все просто и понятно, где моя жизнь была размеренной и спокойной, где у меня не было столько сложностей. Смыв пыль, переоделась, и посмотрела на гору вещей. Можно было бы отложить стирку на завтра... но я не была уверена, что еще что-нибудь не случится, и гора белья не возрастет вдвое. Поэтому бросив вещи в ванну, стала их намыливать куском мыла, подумав о том, что жидкий порошок и пятновыводитель мне бы сейчас не помешали.
С трудом отстирав испачканные вещи, распрямила затекшую спину и потерла поясницу, подумав, что с грязным бельем надо что-то делать, иначе долго я так не выдержу.
Феликс валялся на моей кровати, рассматривая какую-то книгу с яркими рисунками. Окинув его взглядом, отправилась с выстиранной одеждой на небольшой балкон. Передо мной открылся роскошный вид, от которого захватило дух. Впереди виднелись остроконечные верхушки гор, то и дело стыдливо выглядывающие из-за пушистых белых облаков. Внизу, будто на ладони, простиралась прекрасная зеленая долина, которую пересекала небольшая река, похожая на блестящую серебристую узкую змейку. Легкий ветер принес головокружительный запах душистой хвои. Я смотрела на окружающую природу, и меня переполняло пьянящее чувство свободы и ощущение полета, от которого захватывало дух.
— Майя, что ты там делаешь? — послышался голосок Феликса.
— Сейчас вернусь, — поспешила ответить я и, разложив белье на шикарных резных перилах балкона, поспешила вернуться в комнату.
Устало развалившись на большой кровати рядом с мальчиком, закрыла глаза, и тут же услышала звонкий детский голосок:
— Майя, а когда мы будем обедать?
Мысленно застонала, уже понимая, что отдохнуть в ближайшее время мне явно не удастся. Мальчик требовал постоянного внимания.
* * *
Я стояла на кухне и размышляла над тем, чем бы мне накормить ребенка. Конечно, было бы правильным сварить какой-нибудь полезный суп или молочную кашу, но сил на это не осталось, да и не умела я. Поэтому, решив пойти по более легкому пути, достала из шкафа огромный каравай белоснежного пышного хлеба, кусок ароматного копченого мяса, небольшую головку сыра, и наделала самых обыкновенных бутербродов.
— Садись, кушай, — пододвинула тарелку Феликсу, который все это время стоял рядом и не сводил с меня голодного взгляда. Услышав заветные слова, мальчишка ловко вскарабкался на высокий стул и, схватив самый большой бутик, тут же стал жевать.
Я присела рядом с ним. Есть совершенно не хотелось. Если честно, сейчас бы не отказалась от чашки ароматного горячего кофе, но где же его взять, хотя...
— Рыжик, — обратилась я к малышу, погладив по непослушным вихрам. — Скажи, а ты знаешь, как включается плита?
— Да, — сквозь набитый рот ответил Феликс. — Очень пр-р-росто. Надо нажать на кнопку, которая синенькая. Вот там внизу.
Я послушалась его, и тут же на рабочей поверхности вспыхнул ряд оранжевых кругов. Проведя над ними рукой, поняла, что они горячие и продолжают с каждым мгновением нагреваться все сильнее.
— Удивительно. Так просто, — улыбнулась я. — Раз, и готово. Сейчас бы чаю попить.
— А я хочу какао! — неожиданно заявил ребенок. — Сделаешь?
— Какао? Сделаю, если ты покажешь, где оно лежит?
— Сейчас, — Феликс как-то ловко соскочил со своего места и подбежал к одному из шкафов. Он распахнул нижние дверцы, и я увидела много баночек различных размеров и расцветок. Рыжик вытащил самую большую — разноцветную металлическую банку с отвинчивающейся крышкой. — Вот.
Открыв ее, я увидела в ней мелкий порошок коричневого цвета, чем-то похожий на пыль. Сначала принюхалась. Это точно было какао. Сладковатый легкий аромат шоколадного лакомства не перепутаешь ни с чем. Поставив ее на стол, осмотрела другие банки и обнаружила — несколько видов фруктового и цветочного чая, кисель, сухие сливки и самое главное, кофе. Жизнь определенно сразу стала как-то лучше.
Сварив какао для мальчика, заварила себе большую чашку кофе, и с наслаждением вдохнув манящий аромат, сделала глоток, мысленно замурчав от удовольствия. Удивительно, но моя кошка, видимо напуганная происходящими событиями, все это время сидела тихо, будто спрятавшись, и только сейчас хоть как-то проявила себя.
Тем временем, Феликс, видимо наевшись, откинулся на спинку стула и поинтересовался:
— А что мы ужинать будем?
От неожиданности поперхнулась. Ведь только поел, и опять спрашивает.
— Ты разве не наелся? — удивилась я.
— Наелся, но на ужин хочется чего-нибудь вкусненького. Приготовишь?
«Мммммм, — мысленно застонала я. — Сегодня обнаружив большой запас колбас и сыров, честно надеялась обойтись без готовки, но похоже, моим планам было не суждено сбыться».
— Феликс, — серьезно посмотрела на мальчика. — Понимаешь, я почти не умею готовить, поэтому вряд ли смогу сделать что-то особенное. Давай, на ужин пожарим мясо, что ли?
— А я тебе помогу, — мальчишка радостно захлопал в ладоши, сияя, как золотая монета.
Поставив сковородку на плиту, налила в нее немного масла из кувшина, найденного в кладовой, и стала мелко нарезать мясо. Я слабо представляла, как его готовить, но мне показалось, что чем меньше кусочки, тем будет лучше.
— Я, а я? Что делать мне? Я тоже хочу р-р-резать! — Феликс носился вокруг меня, откровенно мешая, и мне ничего не оставалось, как занять его делом.
— Рыжик, скажи, а ты любишь салат?
— Только из огур-р-рков и помидор-р-рков, — тут же сообщил он и добавил, — и без лука. Тер-р-петь его не могу. Гор-р-кий, пр-р-ротивный. Гадость.
— Отлично, — улыбнулась я. — Тогда сейчас иди в кладовку и поищи там овощи. Если найдешь, сделаем салат. Договорились?
Радостно кивнув, мальчишка с гиканьем бросился на поиски, а я с облегчение вздохнула. Накромсав мясо, тщательно помыла его под краном и вывалила в сковородку... А дальше начался ад.
Никогда не думала, что раскаленное масло может быть таким страшным и опасным при попадании в него воды. Раздался треск, щелчки, а потом в стороны полетели обжигающие брызги, которые безумно больно жалили.
— Ай! Ай! Ай! — вскрикивала я, каждый раз, как горячие капли попадали на мои руки. От испуга так растерялась, что не придумала ничего лучше, чем отскочить в сторону и теперь просто наблюдала, как все вокруг пачкается в масле. Мясо на сковороде шипело, булькало, вверх летели брызги и пар. Жуть, одним словом.
— Майя, я нашел огур-р-рки и помидор-р-рки, — послышался довольный голос Феликса и топот детских ножек, и я, испугавшись, заорала:
— Нет! Стой там! Не подходи!
Я безумно боялась, что ребенок может обжечься и, наверное, это подтолкнуло меня к действиям. Каким-то невероятным способом, мне удалось накрыть «рычащего монстра» крышкой.
Трясясь от страха, тяжело опустилась на стул, и прижала полотенце к груди. От пережитого ужаса слезы невольно покатились по щекам. Я горько заплакала, уткнувшись лицом в ладони, и пропустила тот момент, когда ко мне подошел Феликс.
Он неожиданно обнял меня за шею, и доверчиво прижавшись ко мне, прошептал:
— Не плачь, пожалуйста, не плачь. Мы со всем спр-р-равимся.
— Ты ж мой маленький, — обняла мальчугана. — Ты прав, у нас все будет хорошо.
Какое-то время мы сидели обнявшись, а потом я почувствовала запах, и поняла, что наш ужин подгорает. Опасаясь обжигающих масляных капель, похожих, на жалящих ос, осторожно сдвинула крышку и стала мешать кусочки, которые действительно с одной стороны уже приобрели румяную корочку.
С горем пополам нам удалось пожарить мясо. Правда оно получилось сухим и похожим на резину, но Феликсу даже понравилось. Он тщательно пережевывал его, пробуя на готовность, корча при этом смешные рожицы. Рыжику удалось найти в подвале длиннющий зеленый огурец и роскошную веточку с несколькими розовыми томатами, которые так вкусно пахли... Салат мы делали вместе, вернее, малыш сам резал овощи, тщательно стараясь, а я лишь наблюдала за тем, чтобы он не поранил пальцы.
Затем мы с ним снимали с перил балкона вещи, которые успели высохнуть на солнышке. Но это было не совсем удобное место для сушки белья, поэтому мы с Феликсом решили сделать по-другому — разрезали одну из простыней на тонкие полоски, и сплели из них веревки, которые завязали на балконе.
Потом, мы вышли кормить дракона. Увидев нас, огромная зверюга радостно подпрыгнула на месте, как-то странно взвизгнула и бросилась ко мне. Секунда, и я прижата гибким хвостом к теплому, испачканному красным мелом, боку.
— Отпусти, — разоралась я, пытаясь вырваться. — Немедленно. Ты меня сейчас запачкаешь!
В ответ мне раздалось знакомое «уру-ру-ру», и меня прижали еще крепче.
— Ах ты, гад чешуйчатый, — не на шутку разозлилась я. — Ты же весь грязный, а я только отмылась. Я тебе лично твой хвост отрежу, собственник чертов! Отпусти!!! Гад, ты просто гад! Если мне опять придется из-за тебя стирать вещи, можешь считать себя трупом, лорд ты безмозглый.
Я продолжала ругаться, пытаясь освободиться от тисков, и когда внезапно стала свободной, от неожиданности шлепнулась на попу. Изумленно наблюдая, как медный гад, виляя хвостом, быстро-быстро перебирая лапами, двигался к тазику с едой, в которую Феликс ловко накидал мясо, усмехнулась:
— Да уж, вот и вся любовь...
Все-таки не зря говорят, путь к сердцу мужчины лежит через желудок. Вот и дракон, между чувствами ко мне и едой, выбрал кусок мяса. Но если честно, я даже была этому рада. Быстро вскочив на ноги, отряхнула штаны и подлетела к мальчику:
— Идем. Думаю, твой отец теперь здесь справится и без нас.
— Майя, — мальчишка окинул дракона задумчивым взглядом. — Он такой грязный. Наверное, папу надо помыть. А то он тоже похож на чумазого поросенка.
Я понимала, что Феликс прав, но пока совершенно не представляла, как это сделать, да и сил, если честно, уже не осталось. Поэтому я предложила:
— Давай оставим это на завтра. А сейчас кушать и спать, — и увела ребенка в замок.
Мы дружненько поужинали на кухне, убрали всю посуду, а потом, я уложила Феликса в кровать. Этот рыжий мальчишка оказался замечательным маленьким помощником, и я ему была очень благодарна за это.