Хаджитка Р'Нат нерешительно растянула клыкастую пасть в том, что у человеческой или эльфийской женщины выглядело бы как робкая улыбка.
— Снова в путь или отдохнем малость? – осведомился Тони. По его мнению, стоило воспользоваться удачным стечением обстоятельств, и Рингилл, кивнув, согласился с ним.
— Спим. Я в дозоре, — он бросил Р'Нат кожаный мешок, — можешь поесть, только не все сразу. Это наш запас на ближайшие дни.
— Я поняла, — хаджитка сунула лапу в мешок, извлекла полоску мяса и с глухим урчанием впилась в нее зубами. Спустя какое-то время задремавший Тони ощутил рядом теплое и непривычно пушистое тело – Р'Нат свернулась под боком у человека и тихонько засопела.
Глава 7. Черный Предел.
— Я ничего не трогала! – как заклинание, твердила Р'Нат. Большие треугольные уши хаджитки стояли торчком, хвост метался из стороны в сторону, а руки она для пущей убедительности притиснула к груди. – Правда, мутсере Тони, я ни к чему не прикасалась! – ее голос исполнился неподдельного страдания. — Не разрешайте им меня бить! Я ничего не трогала, клянусь!..
— Кончай завывать, девка. В ушах звенит, — в доказательство своих слов Халаг повертел пальцем в ухе. – Не трогала, так не трогала. Не блажи, душевно тебя прошу.
— Лучше расскажи толком, что случилось, — Тони пока не удалось сыскать среди множества брошенных двемерами вещей управляющих перчаток для Центуриона. Зато он сумел отладить боевой механизм так, что тот послушно следовал за компанией невольных искателей приключений, останавливаясь и снова трогаясь с места без каких-либо команд. При каждом движении внутри Центуриона размеренно погромыхивало, и на следующем привале Тони собирался всерьез этим заняться.
После ночевки на складе мародёров их путь не вызывал особых затруднений и сделался даже слегка скучноват. Они просто топали по бесконечным коридорам, мастерским, складам, галереям и залам. Рингилл обмолвился, якобы по его ощущениям дорога постепенно идет под уклон. Несколько раз натыкались на подземные реки и даже водопады, но попытки следовать вверх по течению заканчивались безуспешно – либо у зарешеченного отверстия, либо подле такого узкого лаза, что туда могла протиснуться разве что змея.
Легкая на ногу хаджитка добровольно взяла на себя роль разведчицы, убегая вперед и возвращаясь с новостями. Из очередной вылазки она не вернулась – издалека долетел только ее испуганный визг. Рванувшись следом за альтмером спасать чрезмерно самоуверенную и хвостатую даму в беде, они ворвались в небольшой овальный зал со сводчатым потолком и уходящей вниз винтовой лестницей. В одну из стен был врезан мраморный квадрат с десятком перебрасываемых рычагов, ажурных вентилей, выпуклых циферблатов и большим медным диском посередке. Диск был разбит на множество делений, по ним неторопливо двигались разноцветные стрелки. Рядом топталась перепуганная, обескураженная Р'Нат и жалобно скулила себе под нос.
— Я только хотела глянуть, что там за дверью, — хаджитка встряхнулась, стоявшая дыбом шерсть на ее загривке улеглась ровно. Для пущей наглядности она указала на дверь – круглую, высотой в человеческий рост, отлитую из желтоватой двемерской стали. Сомкнувшиеся створки наискось пересекали две толстые замочные балки. – Она стояла нараспашку, чтоб мне облезть налысо вот прям сейчас! Но когда я сунулась ближе, она хоп – и сдвинулась с места. Тихонько так, плавно, как по маслу. Взяла и захлопнулась, — Р'Нат нервно облизнулась. – Засовы на ней повернулись, сами собой. Я испугалась и рванула назад, к вам. А тут в середине пол начал проваливаться. Вот тогда я струхнула всерьез и заблажила. Простите. Думала, сейчас занырну туда головушкой вперед – и конец.
Альтмер заглянул в черный круглый провал. Из глубин долетали размеренные щелкающие и клацающие звуки – убегающая в неизвестность лестница продолжала раскладываться, выдвигая новые и новые ступеньки. Рингилл сбросил туда камешек и прислушался, как он звонко ударяется о металл. Халаг шумно принюхался, двигая вывороченными наружу ноздрями, и дернул складками кожи на лбу:
— Камень, огонь, пыль. Здешние запахи. Сунемся или поищем другой дороги?
— Другой дороги у нас больше нет, вот досада, — извиняющимся тоном оповестил соратников Тони. Три головы слаженно дернулись в сторону арочного дверного проема. Взгляды скрестились на золотистой поверхности, украшенной сложным орнаментом из острых треугольных выступов. Створка беззвучно выехала из недр стены и осталась незыблемо преграждать путь обратно. Ничего, хотя бы отдаленно смахивающего на замочную скважину, на ней не наблюдалось.
Орк замысловато выругался. Тони подошел к круглой двери и присел на корточки, разглядывая запирающий механизм. Поковырялся в нем сперва кинжалом, затем длинной отвёрткой, и развел руками:
— Похоже, наш выбор предопределен.
— А если попытаться что-нибудь передвинуть здесь? – альтмер перебрался к плите с рычагами, озадаченно разглядывая надписи угловатыми двемерскими рунами. – Вдруг удастся подобрать комбинацию для открытия дверей?
— Даже хаджиту достало ума понять, что лучше тут ни к чему не прикасаться, — буркнул Тони. – Мы же понятия не имеем, какой рычаг чем и где управляет. Добьемся того, что сами себя затопим или удушим рудничным газом. Что, мечтаешь закончить свои дни хорошо прожаренным куском мяса?
— Значит, топаем, — подвел итог спору Халаг. – Интересно, глубоко ли там. И как насчет железного парня – он не развалится, прыгая по тысяче ступенек?
— Что нам ступеньки, — Тони уже наполовину скрылся в недрах Центуриона, деятельно меняя направляющие тяг местами, что-то отвинчивая и прикручивая. Итог его трудов выглядел весьма неожиданно: железная махина вздрогнула, составила тумбообразные ноги по стойке «смирно» и словно приподнялась на цыпочках. Голенища и отвороты металлических сапог раздвинулись, зубчато сцепились между собой, изогнулись наружу и превратились в блестящий шар. Центурион грузно качнулся вперед-назад, обретая равновесие, и подкатился к лестнице. С ее правого края, вдоль стены, тянулся неприметный узкий желоб, как нельзя лучше приспособленный для того, чтобы по нему без помех перемещалось нечто круглое. – Ступеньки нам нипочём. Валяй, дружище, — человек легонько подтолкнул Центуриона. Завалившись набок и царапая противоположную стену навершием высокого шлема, стальной воин первым отправился в путешествие навстречу неизвестности. За ним спускались Халаг и Рингилл. Тони с фонарем и нервно фыркавшая хаджитка замыкали маленький строй. Р'Нат с тоской оглядывалась через плечо.
— Мы так глубоко забрались, что скоро придем к сердцу земли, — негромко пробормотала она спустя первую сотню ступенек. – Сперва нас скинули в шахту, теперь мы сами бредем куда-то вниз… Хочу домой, — она шмыгнула носом. – Но жрать хочу еще больше.
— Я вот про иное размышляю, — тоже вполголоса откликнулся Тони, — не дают мне покоя эти закрывшиеся двери…
— Мы видели уйму железяк, продолжающих работать и после ухода двемеров, — напомнил орк. – Они вращаются сами по себе, и открываются-закрываются тоже.
Мимо плыла ровная стена цвета жженной охры, с вкраплениями черно-алого сиертала и лазурных корундовых жил. Прыгали искаженные тени спускающейся в глубины Мзинчалефта разношерстной команды.
— Ага. Но они так вовремя захлопнулись, лишив нас возможности выбрать другой путь, — Тони в задумчивости поцокал языком. – Предыдущие Игры. Они всегда проводились там, где есть возможность постоянно следить за перемещениями игроков и не дать им украдкой смыться. Кватч окружили плотной цепью легионеров. Остров Солтсхейм – сам себе тюрьма с единственным портом. Достаточно перекрыть его и все, с острова не уплывешь на плоту и не упорхнешь на крыльях. Пирамида Кагорум на Вварденфелле была каменным лабиринтом с единственным входом, он же выход…
— Ты к чему ведешь? – спросил уловивший перешептывания за спиной орк.
— К тому, что участники былых Игр всегда находились под контролем властей, — объяснил Тони. – Вокруг Игры ведь крутится столько денег. Представляешь, каковы ставки на его победу? – он ткнул пальцем в несгибаемую спину альтмера. – Или на твою, если на то пошлО? Нельзя же позволить вероятному победителю потихоньку улизнуть от заслуженной славы! Но Мзинчалефт – сущий муравейник, голова сыра, изъеденная мышами. Тут сотни коридоров, тысячи залов, десятки лазеек к поверхности!
— Хотя мы так и не сыскали ни единой, — не оборачиваясь, съязвил Рингилл.
— Просто не повезло, — отразил коварный выпад Тони. — Либо же – и с каждым шагом мне верится в это все больше – за игроками присматривают. Вынуждают их двигаться в нужном направлении. Готов биться об заклад, что в конце той лестницы нас ждет огромный зал и все уцелевшие участники. Вооруженные до зубов и готовые к бою.
— Хех, — довольно выдохнул Халаг, перебросив из руки в руку тяжелый боевой топор. – Вот и позабавимся всласть, а то мне хуже горькой редьки надоело таскаться по.. – орк споткнулся, едва не врезавшись лбом в задницу неторопливо скатывающегося по желобу Центуриона, — по этим треклятым коридорам.
— Каким же образом они наблюдают за нами? – поразмыслив, спросил альтмер.
— Того не ведаю, — признал Тони, — хотя, как верно заметил почтеннейший гро-Харр, тут валяются груды брошенных на произвол судьбы механизмов с весьма загадочными свойствами. Я тебе рассказывал про Птичку-Ку, что у двемеров разносила послания?
— Ты показал мне ее бренные останки – кучку пружин, шестеренок и золотых перышек, — Рингилл замер, настороженно всматриваясь и вслушиваясь. Острые уши с обрубленными кончиками едва заметно пошевеливались. – Я ощущаю движение воздуха. Снизу веет холодом. Кажется, мы пришли. Знать бы еще – куда.
Следом за Центурионом они прошли под тяжеловесной, литой из черного чугуна аркой, ступив на пологий, длинный спуск из плотно подогнанных друг к другу шестиугольных плит багрового оттенка. Вышли на просторную площадку и невольно застыли, пораженные распахнувшимся видом.
Высоко над головами, подернутый сизоватым туманом, угадывался каменный свод огромнейшей пещеры. В воздухе медленно перемещались, кружась и порхая, мелкие сверкающие споры, похожие на снежинки. Впереди и вокруг, насколько хватало взгляда, простирался запутанный город из множества низких домиков под горбатыми округлыми крышами и примыкавших к ним стрельчатых башен с узкими щелями окон. Вдалеке протянулась то ли крепостная стена, ограждавшая город, то ли акведук. Огромное, заброшенное, погрузившееся в вечный сон королевство под землей, все в неярких синих, блекло-голубых и коричневых переливах, словно присыпанное легким пеплом.
— Ойии… — завороженно протянула хаджитка.
— Это уже не Мзинчалефт, — сглотнув, хрипло пробормотал Тони.
— А что тогда? – Рингилл, словно против воли, тоже понизил голос.
— Черный Предел, — кашлянув, торжественно объявил охотник за сокровищами. – Самое огромное и самое загадочное из двемерских поселений. Говорят, эта пещера так огромна, что двемеры сотворили для ее освещения искусственное солнце и подвесили его на цепях под потолком… Хотел бы я взглянуть на такое чудо.
— А я хотел бы выбраться отсюда живым, — орка ничуть не восхитили подземные диковины. – Пошли-ка вперед, пока не набежали местные хозяева – спросить, какого ляда мы тут шатаемся.
— Местные хозяева сгинули с тыщу лет назад…
Озираясь по сторонам, они спустились по плавно изогнутой боковой лестнице, ступив на растрескавшуюся мостовую двемерского города. Вокруг было тихо, на удивление тихо. Тишина настораживала – за несколько дней путешествия под землей все привыкли к множеству отдаленных звуков: шипению раскаленной лавы и грохоту работающих механизмов, плеску воды и посвисту ветра в стенных трещинах. Но дремлющий город был окутан вязкой тишиной, и это пугало.
Улучив момент, Тони заглянул в окно одного из домов, мимо которых они проходили. Комната, изящно выгнутый потолок, барельефы на стенах. Стол в центре залы, мебель по стенам, пузатый шкаф не то комод в глубине помещения. Обычный дом. Брошенный столетия назад. В день, когда все двемеры во всем Тамриэле пропали невесть куда. Не погибли в сражениях, не покончили с собой, не ушли всем народом на поиски лучшей доли – просто сгинули без следа, покинув свои города и крепости, библиотеки и лаборатории, кузницы и мастерские. Они были – а теперь их больше нет.
Р'Нат, поначалу боязливо державшаяся позади всех, постепенно осмелела и вернулась к своей обычной привычке убегать вперед. Рингилл несколько раз раздраженно окликал ее, приказывая держаться в поле зрения. Хаджитка кивала и спустя миг забывала, увлеченная новой находкой – статуей во дворе, выкованным из золотистой меди распускающимся пучком цветов, огромным светящимся грибом, с нижней части шляпки которого мелкой пылью осыпались споры. Тихо фыркая, Р'Нат встала под грибом и теперь ее рыжая шкурка переливалась алмазными искрами. Довольная собой Р'Нат потрусила по узкой улице… и вякнула, едва успев присесть, когда над ее головой свистнула стрела. Хаджитка метнулась за груду камней, обернувшись в прыжке и заметив нечто шустрое, белесое, мелькнувшее в стоявших нараспашку дверях пустого дома. У хаджитки сузились зрачки. Пригнувшись, она огромными прыжками устремилась к спутникам.
— Бежим, бежим! – с этим воплем Р'Нат вылетела навстречу отряду, едва не сбив с ног орсимера. – Бежим, скорее!..
— Куда, от кого? – Халаг сгреб ее за плечо. Хаджитка вывернулась, шипя и плюясь:
— Таам!.. Я видела там одного! Где один – там множество, надо бежать!.. – она захлебнулась готовым вырваться наружу паническим воплем: — Фалмеры, я видела фалмера!
— Где? – рявкнул ей в перепуганную морду Халаг.
— Лезь в броню! – альтмер бросал по сторонам настороженные взгляды. Вокруг его левой кисти то разгоралось, то гасло призрачное лилово-алое пламя сотканного и готового вот-вот сорваться с пальцев заклятия. Тони послушно ухватился за выступы доспеха Центуриона, подтягиваясь и влезая внутрь. Мимо него воющим шквалом когтей и шерсти пролетела Р'Нат. Вскарабкалась на плечо и застыла там, выгнув спину горбом и судорожно цепляясь за край шлема. Центурион закачался, Тони раздраженно крикнул на хаджитку:
— Сгинь!
— Ни за что! – Р'Нат соскользнула, лихорадочно заскребла задними лапами по нагрудным пластинам железного воителя. В окнах ближайшего дома возникла и тут же растаяла светлая тень. – Нет!
— Тогда замри и не шевелись! – шарообразное основание в ногах Центуриона распалось, превратившись в пару устойчиво стоящих на земле ног. Тони заставил его развести руки и выдвинуть вперед секиру, подготовившись к бою. Угнездившаяся на плече хаджитка тихонько подвывала.
Они нахлынули слаженной, безмолвной волной, возникнув из всех дверей, подвальных и чердачных окон. Приземистые существа с короткими кривыми ногами и длинными руками, вооруженные копьями, посохами и мечами, испускавшими льдистое мерцание, в доспехах из вываренной кожи и панцирей огромных подземных жуков. В их облике еще сохранились чудовищно искаженные, но все же общие с обитающими на поверхности мерами черты – крупный, вытянутый к затылку череп, острые уши и выступающие подбородки. Там, где у всех живых существ располагались глаза, у фалмеров были затянутые бугристой кожицей неглубокие провалы. Все их племя было слепо. Слепыми они рождались на свет, слепыми умирали, не увидев ни единого проблеска света и не выбравшись за пределы пещер. В легендах говорилось – такими их сделали двемеры. В давние времена обитатели подземелий когда-то дали приют гонимым сородичам, снежным эльфам, вынужденным оставить свои земли под натиском нордских дружин. Снежные эльфы, спустившиеся в города двемеров, ели и пили то, что предоставляли им радушные хозяева – и ослепли, порождая слепых детей. С каждым минувшим днем и месяцем теряя былые знания, былое величие и память о прошлом. Превращаясь в фалмеров – безглазых, чутких, алчных до чужой крови охотников тьмы. Ненавидящих все, явившееся с поверхности.