— На меня точно, — вставила Кэт, зевая.
— Ты точно сейчас заснешь, Кэт, — фыркнула Беатрис, — или челюсть вывихнешь.
— Как здесь душно, — дополнил Фрэнк, заражаясь всеобщим недовольством.
— Да, и душно, и пьеса нудная, и актеры играют скверно, — поддержал их Алекс.
— Вовсе не скверно, — вступилась за актеров Рэчел, — просто никто на них внимания не обращает.
— Нужно было пойти на скачки, — проговорила Беатрис, — я говорила. Пит, ты помнишь, я ведь говорила?
— Ну, говорила, — признал он, — тоже мне, развлечение.
— Очень хорошее развлечение. В прошлый раз, например, я поставила на Черного Вихря, и он пришел первым.
— Ну еще бы, он настоящий фаворит, — подтвердил Алекс, — он и Мушка.
— Мушка это кто? — поинтересовалась Рэчел.
— Лошадь. Очень быстрая.
— Не быстрее Черного Вихря, — возразила Беатрис, — ой!
Все обернулись на ее возглас. Первым окаменел Питер.
— Ты опять их уронила? Ну, Трикси!
— Я нечаянно, — сообщила Беатрис, взглянув на лакея, который вздрогнул от неожиданности, так как перчатки попали ему прямо на голову, после чего на пол.
Кэт, а за ней все остальные рассмеялись.
— Вот и развлечение, — резюмировала дочь.
— Ну и ладно, — женщина махнула рукой, — зачем они мне теперь, такие грязные?
Впрочем, веселье на сей раз прошло гораздо быстрее. Даже смешливая Кэт снова начала зевать.
— Зачем я согласилась сюда пойти? — спросила она у пространства и перевела взгляд на мужа, — ты что, спишь, Фрэнки? В театре спать нельзя.
— Я не сплю, — он открыл глаза, — а что случилось?
— Да ничего. Мама опять уронила перчатки.
— Это уже старый анекдот. Что, больше ничего нового?
В перерыве, до которого они с трудом досидели, к ним пришла Камилла. Гордон придвинул к ней стул и предложил сесть.
— Благодарю вас, — женщина расправила складки платья, — вам не скучно?
— Скучно, Камми, — признала Беатрис, — тут всем скучно.
— Может быть, немного пройдемся? — предложила Кэт.
— Вот и иди погуляй с Фрэнком.
— Он спит.
Все фыркнули.
— Нам, пожалуй, пора, — сказал Гордон, — ко второму отделению должна прибыть моя мама. Нужно ее встретить.
— Да, и мои родители, — спохватился Алекс, — пойдем, Горди.
— Правильно, — кивнула Беатрис, — нужно было приезжать ко второму отделению, как это делают мудрые люди.
Пока Гордон болтал с Рэчел, Алекс стоял у двери, не в силах побороть все нарастающее чувство ревности. И зачем такому оболтусу, как Гордон, такая девушка? Он даже не в силах оценить свое счастье.
Когда же они наконец ушли, Рэчел вздохнула.
— Ну вот, — протянула она, — теперь и мне скучно.
— Присоединяйся к нам, — отозвалась Кэт, — тут все скучно. Только Фрэнку хорошо. Спит себе и видит десятый сон. Завидую.
— Почему десятый? — хихикнула Рэчел.
— Так он уже час, как сопит.
— Хорошо хоть, не храпит, — внесла долю разнообразия Беатрис.
В дверь постучали.
— Кто там еще?
Оказалось, это был лакей, принесший ее многострадальные перчатки. Это обстоятельство немало всех повеселило, так что несколько минут никто не мог произнести ни слова. Смеялась даже Камилла, хотя не совсем понимала причину.
— Оставь их себе, — наконец проговорила Беатрис, — дарю. Вдруг пригодятся.
Вслед за лакеем пришло семейство Фергюссонов: Сэм, Бэтси, Лесли и Тим.
— А вот и мы, — весело проговорила Бэтси, — вижу, у вас тут царит веселье. А нам скучно. Сэм, поговори с Питером. Трикси, подвинься, я сяду.
Лесли дернула Тима, кивком головы указав ему на стул. Тот преспокойно пододвинул его и уселся. Сестра потеряла дар речи.
— Мама! — наконец воскликнула она, — нет, ты посмотри, что за безобразие! Кто учит его хорошим манерам?
— Мисс Дин, — пояснил Тим, учтиво поддерживая разговор.
— Уступи место сестре, — велела Бэтси сыну.
Тот встал и недовольно произнес:
— Я лучше бы остался в ложе.
Рэчел засмеялась.
— Тим, — сказала она, — вон там есть пустое кресло, кажется. В углу.
— Нахальный мальчишка, — фыркнула Лесли, — он становится просто невыносим.
Прозвенел звонок. Фрэнк встрепенулся:
— Что, уже уходим? — спросил он.
Кэт фыркнула:
— Спи себе дальше. Началось второе отделение.
— А-а, — протянул тот и вновь закрыл глаза.
— И стоило так рваться в театр, — проворчала его жена, — если с гораздо большими удобствами можно спать дома, на мягкой постели. И никто не мешает, разве что, Сью.
— Да, кстати, Кэт, — повернулась Рэчел к сестре, — привези, пожалуйста, к нам Сью в четверг. Я так давно ее не видела.
— Ты думаешь, она так выросла, что ты ее не узнаешь? — Кэт пожала плечами, — шуму от нее по-прежнему столько же.
— На кого она похожа? — поинтересовалась Лесли.
— Разумеется, на папу.
Как это ни странно, но Сьюзен действительно весьма походила на Фрэнка и на его родню. Может быть, именно поэтому он столь безоговорочно признал отцовство.
— А на тебя? — не унималась Лесли, — что совсем ни капельки?
— Подрастет, посмотрим, — Кэт пожала плечами, — я, к примеру, в детстве была копия бабушка. А потом так изменилась, что все гадают, на кого же, собственно, я похожа.
— Сью вероятно уже большая? — спросила Бэтси, услышав разговор.
— О да, — с готовностью ответил проснувшийся Фрэнк, — и она уже говорит: "папа", "мама" и "дай".
— Сначала "дай", а уже потом все остальное, — не смолчала Кэт.
Беатрис рассмеялась.
— А мне тетя всегда говорила, что первым словом, которое я выучила, было…
— Вот уж, неправда, — вмешалась Камилла, — ты это выдумала.
— Какое слово, мама? — заинтересовалась Кэт.
Да и Рэчел навострила уши.
— Не слушайте ее, — проворчала Камилла. — она вам и не то наговорит. Стыдно, Трикси. Ты не могла в том возрасте знать это слово.
— Почему же? Моя кормилица частенько повторяла его.
— Ну, какое же слово? — не сдавалась Кэт, — мама, скажи.
— Дурак.
Все расхохотались.
— Верю, — веселилась Кэт, — лично я в это верю.
К концу представления Беатрис и ее окружение исчерпали себя. Они все обсудили, обо всем поговорили и готовы были сто раз умереть от скуки. Кэт откровенно зевала, думая, что ей стоит присоединиться к мужу. Рэчел изо всех сил пыталась сосредоточиться на пьесе, но это было выше ее сил.
Но все когда-нибудь заканчивается, и спектакль подошел к концу.
Выйдя из ложи, Беатрис взяла мужа под руку и заявила:
— Слава Богу, закончилось. Никогда больше не приду сюда.
— Ты всегда так говоришь, — засмеялся Питер.
— А что делать.
На лестнице они едва не столкнулись с Кристофером Стэнфордом, который бросил на женщину ревнивый взгляд, а на Питера посмотрел так, что, если бы взгляды умели убивать, тот бы на месте скончался. При этом молодой человек толкнул Рэчел, но его выдержки хватило на то, чтобы принести слова извинения.
Беатрис подошла к зеркалу, чтобы поправить прическу. В это время мимо проскользнул лакей, сунув ей в руку записку. Женщина удивленно оглянулась, но опоздала, лакей исчез. Пожав плечами, Беатрис спрятала записку, намереваясь прочесть ее позднее, когда кругом не будет столько народа.
— Мама, — одернула ее Кэт, — мне нужно зеркало.
— Я уже ухожу, — та пожала плечами, — вот твое зеркало, Кэт, успокойся.
— Мы еще придем сюда? — спросила Рэчел.
— Непременно, — пообещал Питер.
— Только без меня, — вставила Беатрис.
— И без меня, — вмешалась и Кэт.
— И без меня, — дополнил Фрэнк.
Они переглянулись и засмеялись.
Распрощавшись с остальными, Беатрис, Питер и Рэчел сели в карету.
— Ну вот, скоро мы будем дома, — Беатрис, садясь, расправила складки платья.
— Вот и хорошо. А то меня что-то в сон клонит, — пожаловался Питер.
— Это ты на Фрэнка насмотрелся. Счастливый человек, спал себе и спал. А мы от скуки умирали.
Было уже поздно, когда они приехали домой. Беатрис поднялась наверх и села перед зеркалом, намереваясь снять с себя все драгоценности. И тут же вспомнила о записке. Так как Питера еще не было в комнате, женщина спокойно развернула ее и прочла:
— "В среду в три часа дня на набережной у моста".
Женщина пару раз хлопнула ресницами.
— Что такое? — спросила она вслух и повертела записку в руках, — что это?
Но ничего нового не нашла. Кроме вышеозначенных слов, на бумаге ничего не было написано.
— Какие глупости, — пробормотала Беатрис, разрывая записку в мелкие клочки.
Разумеется, все это в самом деле было очень глупо, но начав гадать, кто именно на такое способен, женщиной овладело любопытство, столь жгучее, что она уже не могла с ним совладать. Кто мог написать такую записку и пригласить ее на свидание. А ведь это самое настоящее свидание, сомневаться не приходится. Умные люди, которым уже за сорок, не сходят с ума подобным образом. И потом, всем уже давно известно, что Беатрис Вудвилл до сих пор ни разу не изменяла своим мужьям. Смешно звучит, конечно, но так оно и есть. Одни предпочитают заводить любовников, другие выходят замуж. По большему счету, это одно и тоже, люди любят разнообразие. Правда, в случае с Беатрис сама судьба делала за нее выбор.
В любом случае, Беатрис было очень любопытно, кто именно мог написать такую записку. Это было несложно выяснить, нужно было просто пойти и посмотреть.
Тут женщина услышала чьи-то шаги за дверью и принялась снимать с себя кольца и серьги.
Вошла горничная.
— Живее, Лиз, — проговорила Беатрис, — помоги мне снять платье. Булавка впилась мне в ребро, это просто невыносимо.
9 глава
В среду за завтраком Беатрис сказала Питеру:
— Сегодня я поеду к Бэтси.
— Мне кажется, ты хотела поехать к ней завтра.
— Я передумала. К тому же, мне хочется видеть ее сегодня. Нужно кое-что обсудить.
— Женщины любят болтать, — смеясь, заметил Питер, — разумеется, поезжай, иначе ты меня заговоришь до смерти.
Беатрис допила чай и вышла в сад. Она бродила по дорожкам, размышляя над своим поступком. Прилично ли замужней женщине в ее почтенном возрасте ходить на свидания? Разумеется, нет. Но если она не пойдет, то так и не узнает, кто именно ее пригласил. А узнать хочется просто до жути. Ее распирало любопытство. Кто додумался пригласить ее на свидание? Кто настолько спятил?
Наконец, Беатрис махнула рукой. Прилично — неприлично, кого это волнует. Да она и не собирается делать ничего предосудительного. Просто поедет и посмотрит, кто это. В этом нет ничего неприличного.
Вернувшись в дом, женщина увидела идущую ей навстречу Рэчел, одетую для прогулки.
— А ты куда собралась? — спросила Беатрис.
— На прогулку, — сообщила веселая Рэчел.
— Одна?
— Я возьму Денизу, — ответила дочь, — а так, одна. Просто хочется прокатиться верхом.
— Хорошо, поезжай. Только недолго.
— Конечно, мамочка. Передай привет Лесли.
— Обязательно, если только ее увижу.
— Что? — уже собравшаяся уходить Рэчел обернулась, — как это?
— Что? — теперь и Беатрис уставилась на дочь.
— Ты же едешь к миссис Фергюссон.
— Да. И что же?
— Но там ведь будет Лесли.
— Конечно, будет. Я не понимаю тебя, Рэчел. Куда же она денется?
— Но ты сказала, что передашь ей привет, если только ее увидишь, — недоумевала дочь.
— Я могу ее не увидеть, — Беатрис пожала плечами, — я еду повидать Бэтси, а не Лесли. Ты уж прости, Рэчел, но Лесли мне не подруга.
— Да, конечно, — девушка слегка недоумевающе посмотрела ей вслед.
Сжигаемая любопытством и нетерпением, Беатрис выехала за ворота и галопом помчалась по дороге. Сейчас быстренько посмотрит, кто ее позвал, а потом — к Бэтси. Долго задерживаться она не собиралась. И вообще, хотела сделать вид, что она на набережной случайно.
Не доезжая до места назначения, Беатрис придержала лошадь и медленной, степенной рысцой подъехала почти к самому парапету. Спрыгнув вниз, она перекинула узду через шею коня и облокотилась о камень. Итак, она на месте. Делаем вид, что просто решила передохнуть. Женщина медленно прошла вперед, почти не глядя по сторонам и уже хотела, было, повернуть назад, как кто-то осторожно взял ее за локоть. Беатрис не спеша обернулась, уверенная, что это именно тот, кто и пригласил ее сюда. Ну, посмотрим, посмотрим.
Перед ней стоял Кристофер Стэнфорд. Женщина приподняла брови.
— Добрый день, — сказала она.
— Вы все-таки пришли, — проговорил он.
Беатрис сдержалась, чтобы не выругаться от досады. Так это он? Ну, конечно, как же она сразу не догадалась! Кто еще мог написать столь идиотскую записку и пригласить ее на свидание? Только человек, едва вышедший из детского возраста. А ты-то попалась на эту удочку, дура!
— Что вы имеете в виду? — отозвалась Беатрис, собираясь лишить его триумфа, — я вообще-то здесь гуляю. А вы что тут делаете?
— Как? Разве вы не получали мою записку, миледи? — удивился Стэнфорд.
— Записку? Вы что, написали мне записку? Боже, что за глупости! Разумеется, я не получала вашу записку, иначе в жизнь бы не приехала сюда. Что за детский лепет, в самом деле! Зачем вам вдруг вздумалось писать мне какие-то записки?
— Я видел вас в театре.
— Ну и что? Я тоже видела вас в театре. Я многих видела в театре, но это еще не повод писать им записки.
— Кто тот мужчина, с кем вы были? — не отступал Стэнфорд, не обращая внимания на ее иронию.
— Который? — переспросила женщина, чувствуя себя невыносимо усталой, — там было много мужчин: мой муж, мой зять, жених моей младшей дочери, его друг, муж моей подруги, ее сын, сын моей сестры и… кажется, все. Так который?
— Ваш муж?
— Да, на всякий случай, если вы еще не поняли, отвечу, именно, мой муж. Чем это вас удивляет?
— Значит, вы все-таки замужем, — закусил он губу.
— И что? Знаете, мистер Стэнфорд, у меня нет никакого желания продолжать эту в высшей степени глупую беседу. Мне пора.
— И куда это вы так торопитесь, миледи? Вы кого-то ждете? Наверняка не своего мужа, правда?
Беатрис фыркнула:
— Вам-то какая разница, жду я кого-то или нет? Я не обязана перед вами оправдываться или что-то объяснять. Оставьте меня в покое, сэр. Вам в вашем нежном возрасте следует увлекаться более молодыми девушками.
— Оставьте в покое мой возраст, — рассердился Стэнфорд, — я ненамного старше вас.
— Да? И сколько вам лет? Двадцать? Двадцать два? В любом случае, я старше вас более, чем на десять лет, так что, оставьте.
— Не может быть! — выпалил он.
— Мне тридцать шесть, — уже всерьез разозлилась Беатрис, — довольны? Я гожусь вам в матери, хотя если честно, не хотела бы я иметь такого сына, как вы. И вообще, иметь с вами какие бы то ни было дела. Терпеть не могу молодчиков, которые много о себе мнят. Подыщите себе кого-нибудь другого, а меня оставьте в покое.
Она заметила, что неподалеку от них находится какой-то человек и приглядевшись, узнала в нем Кардингхэма. Это был тот редкий случай, когда Беатрис была очень рада его видеть.
— Кардингхэм! — воскликнула она, — добрый день! Идите сюда, — после чего аккуратно убрала руку назойливого Стэнфорда, которой он держал ее за запястье.
— Так это вы его здесь ждали? — вспылил он.
— Вот что, хватит. Проваливайте, сделайте милость. Уведите меня куда-нибудь, — прошептала она Кардингхэму.
Оставив Стэнфорда стоять посреди дороги, Беатрис с ее знакомым отошли подальше.
— Что за молокосос? — поинтересовался Кардингхэм между делом.
— Да какой-то болван, — фыркнула женщина презрительно.
— Вы ему приглянулись, это заметно.
— Да мне все равно. Не знала, как от него избавиться. Путается под ногами, мешает, всюду сует свой длинный нос — надоел.
— Странная реакция на ухаживания, — усмехнулся Кардингхэм.
— Смеетесь? Мне только не хватало ухаживаний этого недозрелого деточки. За кого вы меня принимаете!