— Ты ей очень понравилась, я и не сомневался, — произносит он, подходя ближе к пианино.
— У нее несомненный талант, который нужно развивать.
— Ты уже работала с детьми? — любопытно спрашивает он и облокачивается о край музыкального инструмента.
— Да… — начинаю немного нервничать. — Раньше я преподавала в музыкальной школе…
— А что случилось? — его пристальный взгляд ввел меня в ступор, и я словно язык проглотила.
Небесные глаза с интересом изучали меня, вгоняя мое лицо в краску.
— Давно я не пробовал играть. Ты позволишь? — неожиданно спрашивает он и подсаживается ко мне.
Такая близость тут же заставляет мое тело отреагировать мелкой дрожью, а поток мурашек безжалостно пробегаются по нежной коже. Немного отодвинувшись, я киваю головой. Парень не решительно кладет длинные пальцы на клавиши и начинает играть уже знакомую мне композицию Бетховена "К Элизе". Сердце начинает бешено трепетать от услышанной мелодии. Она, как гипноз, действует на мой мозг. Я чувствую головокружащий аромат его парфюма. Вот-вот и я смогу окончательно потерять свой рассудок.
— Не помню, как дальше, — смеется он.
— Здесь идет "соль", — еле выдыхаю я, разглядывая из-под пушистых ресниц его мягкий профиль.
Он переводит свой взгляд на меня, и мое сердце останавливается, отзываясь горячим бурлением крови в висках…
***
— Я совсем забыл, как играть. Последний раз, когда я садился за инструмент, в это время я еще ходил в школу, — парень слегка улыбнулся, продолжая разглядывать меня.
Я потупила взгляд, пытаясь успокоить взбесившееся сердце. Оно так сильно колотило в груди, что могло с легкостью выдать меня.
А мне этого не очень хотелось.
— Ты любишь композиции Бетховена? — спрашиваю я, на секунду поднимая глаза.
— И не только. Бах, Моцарт, Чайковский… Трудно выделить кого-то одного, ведь они все уникальны и талантливы. Каждый из них жил музыкой, посвятил себя этому делу, — я слушала сладкий голос, который уверенно и спокойно отвечал мне.
Его слова поразили меня своей точностью. Внимательно слушая его, я томно моргаю ресницами, чувствуя напряжение его тела, через мелкую вибрацию скамьи.
Замолчав, Дин вновь смотрит мне в глаза, вызывая жуткое желание не отстраняться, а дозволить ему насмотреться вдоволь. Но я машинально перевожу взгляд на стену, где висят черно-белые фотографии в металлических рамках. В одной из фотографий я вижу, как Дин стоит в высоких сапогах со шлемом в руке, рядом стоит невероятно красивая лошадь.
— Ты увлекаешься ездой?
— Ездой? — я указываю на фото, слегка оглянув его удивленное лицо.
— А, ты об этом? Да, лошади-это моё хобби. Эти создания очень умные и преданные, что и привлекает меня в них.
— Никогда не каталась на лошади, — печально шепчу я, немного вздохнув. — Это, наверно, очень захватывающе?
— А, хочешь? — слышу я любопытный голос.
— Что? — округляю глаза.
— Прокатиться?
— Эм, — я немного ошарашена. — Я не знаю смогу ли?
— Да, ну, брось! Тебе понравится! — Дин радостно вскакивает, расплываясь в какой-то пугающей улыбке.
— Что, прям сейчас? — недоумеваю и хлопаю пушистыми ресницами.
— Да! Не будем откладывать, я хочу, чтобы ты испытала это чувство.
Его решительность немного испугала меня. Лучше не стоит… Или стоит? Если я сейчас откажусь, то потом наверняка буду очень жалеть. Задорная улыбка голубоглазого связывает мне руки, запрещая сопротивляться.
— Ты уверен? Я не хочу отвлекать тебя…
— Я уверен, соглашайся, — его пленительный темб как-то нежно залепетал, окончательно подавляя во мне всякие попытки на борьбу.
Я, с легкой улыбкой на лице, согласилась, кивнув в ответ головой. Его красивая улыбка расширилась, а небесные глаза заблестели искренней добротой и легким озорством.
Маленькая Люси на прощанье крепко обняла меня. И я еще раз поразилась её душевной открытости, что очень редко в наше время.
Из гаража выехал невероятно белый автомобиль, заблестев на солнце словно алмаз. Это был белоснежный Lamborghini с низкой подвеской. Диски колес переливались на солнце ярко-золотым цветом, ослепляя меня едкими бликами.
— Ламборджини? — нелепо лепечу, прикрываясь ладонью от солнечного света.
— Да, тебе не нравиться? — задрав одну бровь вверх, спросил черноволосый и открыл передо мной литую дверь, которая с легкостью распахнулась.
— Нет, то есть…. Я… Я никогда не ездила в такой машине, — надо же мне было запнуться.
— Мой джип слишком медленный, чтобы довезти нас за одну минуту загород, — он слегка ухмыльнулся, зажмурив один глаз от солнечных лучей.
Медленный? Я уже пожалела, что села в эту машину.
— Мы едем загород?
— Да, там находиться мой ипподром, — с этими словами машина с ревом поддается вперед.
От неожиданности я цепляюсь ногтями в края сидений, проклиная себя всеми сквернословными изречениями.
Парень прибавляет скорость, спокойно держа руки на гладком черном руле. Это заставляет мое сердце сжаться от колкого страха. Он поворачивает своё лицо в мою сторону и кривиться в милой улыбке. Я тут же пытаюсь сделать более умиротворенное выражение лица, но меня продолжает трясти от бешеного испуга. Автомобиль с ревом несется по дороге, развивая неимоверную скорость, отчего я даже не могу оглядеться и распознать в окно проезжающую местность. Вскоре понимаю, что мы очень далеко от города. Черная тень многоэтажек исчезла, открывая простор для игривых солнечных лучей.
— Ты какая-то напряженная, — осторожно произносит голубоглазый, поправляя зеркало заднего вида. — Ты не любишь быструю езду?
— Я была бы спокойнее, если бы ты сбавил скорость, — сдержанно лепечу сквозь зубы.
Парень тут же слушается меня, и машина плавно переходит влево, сворачивая в сторону высоких деревьев. Через полуоткрытое окно по ноздрям ударяет свежий запах первой весенней травы. Я всматриваюсь вдаль, пытаясь лучше осмотреть это потрясающее место. Вместо городских многоэтажек раскинулось золотистое поле, маленькие колоски качали головой, будто приветствовали нас, кланяясь в пояс. Густые деревья, беспорядочно разбросав свои ветви, шуршали бумажной листвой, а теплый ветер пытался залететь в салон автомобиля, чтобы заключить меня в свои мягкие объятия. Я прислонила голову к сидению автомобиля, вдыхая новый для меня воздух. Он пах свободой, безграничным наслаждением и блаженством. От такого впечатления моя голова слегка закружилась, одурманивающий запах сильно повлиял на меня.
— Не видела ничего более красивого, — тихо произношу, не поворачивая головы.
— Ты еще не видела закат в этих краях, я обязательно тебе покажу, — его слова отозвались судорожными мурашками и я загадочно улыбнулась, предвкушая сегодняшний вечер.
На душе было очень спокойно. Давно я не испытывала такого душевного спокойствия. Меня не терзали мысли о будущем, мне просто захотелось жить настоящим… Жить здесь и сейчас…
Машина подъехала к высокому дому, огражденному металлическими балками. Дом походил на какую-то старинную усадьбу со старыми стертыми стенами, но со своей уникальной историей. Осторожно ступив на рыхлую землю, я быстро оглядываюсь. Из ворот вдруг навстречу выбегает среднего роста мальчик. Именно мальчик, у него очень молодое и детское лицо. В запачканой одежде он неуклюже идет к нам, хромая на одну ногу.
— Привет, Рик, — радостно приветствует его черноволосый и хлопает по плечу. — Как у тебя тут обстоят дела?
— Не очень, мистер Купер.
Только сейчас я замечаю у мальчика легкое косоглазие, он бросает на меня свой скромный взгляд.
— Что случилось? — тревожно спрашивает голубоглазый, напрягая мышцы своих скул.
— У Луны что-то с копытом, она уже второй день плохо наступает на него.
— Я сейчас сам осмотрю её. Рик, отведи, пожалуйста, мисс Эванз в дом и дай ей одежду для езды.
Мальчик робко кивает головой и просит меня следовать за ним. Я неуверенно оглядываю сосредоточенное лицо голубоглазого, которое очень обеспокоенно и встревоженно.
— Кто такая Луна? — с интересом спрашиваю у, рядом идущего, низкого мальчика, который смотрит себе под ноги.
— Это породистая кобыла, — буркнул он себе под нос.
По его тону я поняла, что он не очень хочет со мной общаться. Прихрамывая, мальчишка открыл передо мной дверь, и я осторожно вошла внутрь, пряча руки в карманы брюк.
Внутри дом совсем отличался от своей внешней оболочки. Изысканная мебель была расставлена со вкусом. По середине гостиной комнаты расположился длинный деревянный стол, с узорчатыми ножками и стульями.
— Я сейчас принесу вам одежду, — вновь недовольно буркнул мальчишка и оставил меня одну.
Удивленная окружающими вещами, я робко подхожу к серому камину, над которым возвышается голова лесного оленя. Его ветвистые рога по истине великолепны и могучи. В углу стоит огромное зеркало, в котором я вижу свое отражение. Быстро пригладив, растрепавшиеся от быстрой езды, волосы, я замечаю отражение робкого мальчугана. Он быстро ставит собранную одежду на стол и удаляется. Оборачиваясь, я уже никого не обнаруживаю. На столе лежат черные кожаные перчатки, белая накрахмаленная рубашка с воротничком и высокие сапоги. Не мой стиль… Я беру в руки свежую рубашку, ощущая на пальцах мягкую ткань.
Она плотно прилегает к телу, подчеркивая талию и грудь. В ней я кажусь даже сексуальней. О,Господи, не думала, что рубашка такого фасона будет мне к лицу. Затянув каштановые волосы в тугой пучок, я натягиваю сапоги и перчатки. А зачем перчатки?
— Я вижу, ты уже готова, — добрый голос застает меня врасплох и, быстро поправив волосы, я оборачиваюсь.
В дверях стоит он, его волосы смешно и нелепо взъерошены. Черноволосый одет в какую-то старую и потертую рубашку и такие же потертые брюки, которые придерживают бежевые подтяжки. Нелепо уставившись на него, я облизываю пересохшие от волнения губы.
— Тебе очень идет, — улыбаясь произносит голубоглазый, закатывая рукава клетчатой рубашки.
— Что случилось с кобылой? — спрашиваю, когда мы идем по широкой тропинке в сторону конюшни.
— С Луной? Она где-то ухватила занозу, но все обошлось. Я перевязал её копыто. Думаю, скоро она вновь сможет радостно резвиться на лугу, — парень обнажил свои зубы, тонкая линия его изящных губ изогнулась.
Его пленительная улыбка отразилась в моих глазах, и сердце содрогнулось от приятных ощущений, заставив меня томно вздохнуть.
Конюшня оказалась очень просторной и большой. Резкий запах конского навоза врезался мне в ноздри, и я слегка потерла нос от непривычного аромата. В стойлах я слышу дикое фырканье и топот копыт. Взглянув в одно из заграждений, вижу рыжего коня с золотистой гривой. Он смирно стоит в углу, махая своим пушистым хвостом.
— Это Моцарт, — произнес Дин, облокотившись о деревянную перекладину.
— Моцарт?
В ответ черноволосый лишь мило рассмеялся.
— Да, он так грациозно бьет копытом, будто играет на пианино. Имя пришло само собой, — пожимает он плечами.
Его слова рассмешили меня.
— Ты можешь прокатиться на нем, — парень поправил свои жгуче черные волосы.
— Я все же привыкла исполнять композиции Моцарта, а не кататься на нем верхом.
Парень слегка рассмеялся, посмотрев на меня своими добрыми глазами. Его черты лица для меня стали какими-то более родными. Он притягивал меня своей искренностью, которую я искала в других людях.
— Ну, хорошо. Тогда, может быть, тебе понравится Белоснежка?
В соседнем стойле стояла белая кобыла с мускулистой и широкой шеей. Её белоснежная челка свисала на большие карие глаза. Лошадь переступала с места на место, фыркая розовой мордой. Теперь понятно, почему Дин так ее назвал.
Неожиданно я услышала беспокойный топот и ржание, которое доносилось с другого конца конюшни. Ржание было такое жалостное, что мое сердце слегка сжалось. Затаив дыхание, я последовала на тревожный звук.
— Джорджи? — слышу я встревоженный голос парня.
Стук копыт слышен все громче и громче. Любопытство начинает раздирать мою грудь, и, подойдя ближе, я осторожно встаю на цыпочки, заглядывая в стойло. Внутри дьявольски красивая гнедая кобыла. Её черная грива как мягкий бархат переливается от тусклых лучей, которые еле пробивают в маленькие щели. Она чем-то обеспокоена и от этого бьет копытом о твердую землю. Дикое фырканье одновременно пугает и притягивает. Я с замиранием сердца смотрю на неё.
— Только не говори, что ты выбрала Строптивую, — недовольно говорит голубоглазый, скрестив мускулистые руки на груди.
— Почему же?
— Она еще мало приручена, её пылкий нрав не удается никому укротить. Она слишком опасна.
Строптивая значит? Чем больше я смотрела на это создание, тем сильнее меня тянуло к ней.
— Не думаю, что она такая страшная, как ты ее описываешь. Каждое существо нужно просто услышать и понять…
— Джорджи, я не позволю тебе так рисковать.
— Я думаю, мы подружимся с ней, — лукаво улыбаюсь, уставившись на упрямое лицо черноволосого.
— Ты уверена, что хочешь прокатиться именно на ней?
— Да, пожалуйста, — я была уверена, как никогда.
Парень молча открыл защелку и распахнул дверь, захватив уздечку.
Строптивая слегка попятилась назад, ударяя своим черным копытом.
— Тише-тише, девочка, — Дин поднял руку, осторожно приближаясь к гнедой кобыле.
Та беспокойно тряхнула угольной гривой, наклонив голову.
— Вот так, девочка, тише, — парень коснулся бархатной кожи кобылы и накинул на нее узду.
Кобыла на удивление не шелохнулась, показывая свою смиренность. Дин вывел её на солнечный свет. Строптивая слегка забила копытом. Видимо, её долго держали в заперти, не допуская до безграничной воли.
— Может ты передумаешь? — с какой-то надеждой в голосе спрашивает Дин.
Я отрицательно махнула головой, поправив кожаные перчатки под плотные рукава белой рубашки. Дин протянул мне черный гладкий шлем, я аккуратно одела его и смело направилась к черной кобыле. Строптивая была спокойна, размахивая жгуче черным хвостом в разные стороны. Кобыла оказалась намного больше, чем на первый взгляд. Ухватившись за седло, я хочу вскарабкаться на нее, но у меня ничего не выходит. "Неуклюжая! "-издевается надо мной мое сознание. Неожиданно нога моя срывается и, падая назад, я чувствую как мою ладонь сильно сжимает. Ошарашено оглядываюсь и обнаруживаю, что Дин держит меня за руку. К горлу тут же подступает жесткий комок, который преграждает путь кислороду, и я в ужасе расширяю глаза…
Глава 21
"Не дай ему коснуться тебя, "-в голове пронесся четкий строгий голос. Я почувствовала напряжение его мускул через кожаную ткань перчаток и быстро отдернула руку, пытаясь отдалиться как можно дальше.
— Джорджи, с тобой все в порядке? — его голос был таким же спокойным, как и раньше. — Ты передумала?
Я сосредоточено наблюдаю за реакцией черноволосого. В его лице не произошло никаким изменений, он так же спокойно смотрел на меня, напрягая уголки своих тонких губ.
— Ты ничего не чувствуешь? — задаю осторожный вопрос, не отрываясь смотрю в голубые глаза.
— Эм, что ты имеешь в виду? — подняв подбородок, спрашивает он.
Неужели толстая ткань перчаток защитила меня от неминуемой беды? Спасла меня от роковой ошибки? Дура, дура! Нужно быть внимательней и аккуратней. Это чертово проклятье…
— Так ты передумала? — еще раз спросил Дин.
— Нет, все нормально. Я готова.
— Давай я тебе помогу.
Его слова тут же останавливают меня на полпути, и я отрицательно махаю головой.
— Не нужно, я справлюсь, — сдержанно выдавливаю и подхожу к седлу.
Кое-как взгромоздившись на него, осторожно перекидываю ногу и плотно сажусь. При этом я продолжаю следить за реакцией брюнета. Не лукавит ли он? Но Дин спокойно обходит лошадь, осматривая её со всех сторон. Сердце моё бьется в припадках от такой неожиданности, и только сейчас я обнаруживаю на какой большой высоте сижу. Боже, страх высоты настигает паникой и покалыванием в пятках. Я чувствую мощное дыхание лошади, она осторожно переступает по земле. Вибрация её сильного тела передается и мне. Мои колени начинают дрожать, а рот пересыхает, требуя порцию влаги.