Я подалась вперед, желая знать все. Моя бабушка… Та, которую я думала, что знаю, открывалась с абсолютно новых сторон. И во имя справедливости и своей безопасности мне необходимо было понять, почему так произошло.
— У эльфов есть дары, не у всех, но есть, — неожиданно продолжил разговор Осман, — мой дар — заглядывать в мысли наших гостей, не всегда, совсем изредка мне открывается такая возможность. Благодаря ей мне удалось понять, что вы, дорогая Фиби, не желаете нам зла.
Я кивнула, не обращая внимания на дорожки слез на лице.
— В самый первый раз мой дар открылся, когда ваша бабушка сбегала. И ее мысли… Поразили меня.
— Что вы увидели?
Вопрос сорвался с губ сам собой. Ну почему мне казалось, будто ничего, что может оправдать мою родственницу, я не услышу?!
Осман резко втянул носом воздух, и взглянул мне прямо в глаза.
— Мне очень жаль, дитя. Но моя магия тогда была нестабильна, и от эмоций я копнул глубже, чем хотелось. Это было воспоминание… О пророчестве. Оно касалось Верховной, явилось ей из зала Источников, и было связано с родом Стужень. Так как Рофиби и твоя бабушка были лучшими подругами, то главная ведьма приняла решение поделиться пророчеством с ней.
Осман замолчал, а я еле дышала. Руки заледенели, и даже пальцы Джаспера уже не помогали.
— Не тяните. Что за пророчество?
— О следующей Верховной. Было сказано, что она будет из рода Стужень, истинно морозной ведьмой, полностью владеющей своей магией и способной управлять с холодной головой. Тогда у твоей бабушки была Аврора — малютка с белоснежными волосами, которая была словно само воплощение вашего клана. Женщины решили, что именно она займет место на новом троне, и решили помешать ей.
Я вскочила.
— Вы хотите сказать, что бабушка решила не дать собственной дочери стать Верховной ведьмой?! Да она была бы счастлива от такой перспективы!
— Не забывай, девочка, что это было будущее, которое весьма туманно. Твоя бабушка не могла знать, как поведет себя дочь, если встанет во главе ведьм и ведьмаков. А помощь своей нынешней Верховной — вот она, сейчас, и ослушаться практически невозможно. К тому же, Рофиби пообещала Гортензии всевозможные богатства, если та поможет ей оставаться у власти. Так они и пришли к тому, что им нужно собрать как можно больше сил, чтобы противостоять Авроре, когда придет час. И для этого идеально подходило воровство из чужих источников.
— На что они рассчитывали? — негромко произнес Джаспер, — гораздо проще было покончить с Авророй, когда та была совсем юной…
— Такой вариант Гортензия пресекла сразу. Она не способна была убить свою дочь.
Я с сомнением хмыкнула. Осман притих.
— Тогда была не способна. Что сейчас — я не знаю.
Мы посидели пару минут в тишине, переваривая информацию.
— Ладно. — Я пыталась рассуждать без лишних эмоций, — это весьма… Занимательно. И что нам с этим делать?
Действительно, что? Ведь дела давно минувших дней не относились к тому, что происходит сейчас. Или относились?
— Фиби, это многое объясняет. Например, наши подозрения, что Верховная до сих пор ворует силу, подтверждены. И, более, того, теперь мы знаем, что есть новая Верховная, которая поможет свергнуть Рофиби…
— Ага. Вот только из больницы выберется, и свергнет, не сомневайся, — мрачно отозвалась я.
Осман моргнул.
— О, вы сделали поспешные выводы.
Мы повернулись к нему.
— Что?
— Разве вы не понимаете? Ваша бабушка, наблюдая за дочерью на протяжении всего взросления, все больше понимала, что пророчество говорило не об Авроре. Девочка росла осторожной, не особо хорошо владеющая родовой магией, и не так обожавшая эксперименты, как Гортензия. Да, во внешности она была Стужень, но вот по характеру… В общем, и Рофиби, и Гортензия осознали, что просчитались.
Я резко вдохнула.
— И что потом?
— А потом Аврора полюбила человека. О, каков был резонанс, скандал! Даже до нас дошли эти слухи, как лучший клан был изгнан с позором, а Гортензия в один момент потеряла все. Женщина, в которой она видела подругу, предала ее, отобрав власть, магию, имущество, силы… И прогнала на Землю, подальше с глаз. Думаю, все это было сделано нарочно, с целью прервать род Стужень, ведь ребенок, зачатый на Земле, не получил бы родовой силы. Правда, Верховная тут очень сильно просчиталась…
Я почувствовала, что в глазах рябит. Протянула руку, ища опору, и тут же была подхвачены в крепкие руки ведьмака. Он прижал меня к себе, и я ощутила, что его сердце колотится почти так же быстро, как мое.
Господи, не может быть…
— Отправляясь на Землю, Аврора Стужень уже была беременна. Тобой, Фиби.
— Вы намекаете, что будущая Верховная Ведьма — Фиби? — голос Джаспера был так спокоен, что я осознала — он натянут до предела.
Осман покачал головой.
— Я говорю лишь то, что знаю. Это возможно, если верить тому пророчеству, что услышала Верховная. С другой стороны, древние предсказания — штука весьма странная, они могли иметь в виду и будущих детей Фиби. Я лишь хочу сказать, что Верховная сейчас опасается, и вовсю будет следить за Фиби, не проявится ли магия рода. Если так — это делает ее весьма опасной для всех планов Рофиби.
Я сглотнула, и ощутила, что дрожу. Трусиха! И с чего вдруг от этой информации мне стало так страшно?!
Осман с интересом взглянул на меня.
— До меня недавно дошли слухи, — вдруг с натянутой улыбкой сказал он, — что в народе гномов произошла революция, и тамошних женщин наделили правами. Не наравне с мужчинами, но это прорыв, при чем серьезный.
— К чему вы это? — спросила я, чувствуя, как зуб на зуб не попадает.
Тот усмехнулся.
— Мои источники уверяют, что все началось с появления в их землях ведьмака и ведьмы. Последнюю там воспевают и рисуют на картинах. Одну мне прислали.
Он щелкнул пальцами, и один из эльфов с почтением передал нам картину в тяжелой раме. На ней была изображена уже знакомая нам кухня, с широким столом посередине, вокруг которого столпились гномихи. В центре стола стояла девушка, с вздыбленными волосами, размахивающая поварешкой и что-то яростно доказывающая всем. Во взгляде ее застыла решимость, а поза выражала воинственность.
Если отбросить ее уверенность в себе и смелось, то в ней безошибочно угадывалась я.
— Что скажете, Фиби Стужень? Неужели вы боитесь после всего того, что мне о вас рассказывали? И после того, что увидел я сам?
Я несмело улыбнулась, отложив картину. Он ошибается, думая, что я на самом деле такая. Тогда все получилось случайно, а на самом деле… Да я даже одной в темной спальне боюсь оставаться!
Джаспер неожиданно резко поднялся, увлекая меня за собой.
— Это все, что вы хотели рассказать?
— Думаю, да. Вы хотите уйти?
— Нам нужно время, чтобы все обдумать. Но Верховная, думаю, уже сейчас послала всех, кого можно, разыскать нас.
— Оставайтесь. Сюда ваши вряд ли сунуться в первую очередь, никто не ожидает найти вас здесь. Вы переночуете, наберетесь сил, решите, что делать дальше и потом отправитесь.
Джаспер медлил.
— Почему вы нам помогаете? — спросил он прямо, глядя эльфу в глаза.
Тот склонил голову.
— Потому что наш народ слишком хорошо помнит обиды. А также понимает, что время правления Рофиби прошло, а свергнуть ее и помочь новому клану правителей — наша обязанность.
Видимо, ведьмака такой ответ устроил, потому что он кивнул, и нас тут же проводили в покои. Мда, эльфы, видимо, любили красоту и размах во всем. Большая просторная комната в розовато-золотистых тонах с огромной кроватью поражала своим убранством. В другое время я бы заспорила, что кровать лишь одна — но сейчас было все равно. Слишком много всего навалилось.
— Фиби…
— Да?
Джаспер смотрел на потерянную меня, хмурясь, и выглядел опечаленным. Он несмело приблизился.
— Как ты себя чувствуешь?
— Нормально, — я усмехнулась, — наверно… Не знаю, если честно, что делать дальше. Что изменится после того, как наступит утро? Мы не можем противостоять Верховной, Джае, а она, я полагаю, не оставит попытки убить меня.
Джаспер очень серьезно смотрел на меня, размышляя. А затем осторожно взял за подбородок, заставляя приподнять голову к нему.
— Я не могу пока сказать тебе, что мы будем делать утром, но могу сказать, чем ты займешься прямо сейчас. Осман сказал, что тебе приготовили полную ванну с ароматической водой, и ты отправишься туда. Расслабься, постарайся отдохнуть, здесь мы в полной безопасности. А я пока схожу, узнаю на счет ужина. И очень тебя прошу, если ты выйдешь, а меня все еще не будет — не выходи из спальни.
Он улыбнулся, намекая на мое непослушание, и кивнул на дверь, явно намекая, что мне туда.
Я послушно вошла в ванную, и величественное деревянное сооружение встретило меня необыкновенным ароматом. С удовольствием разделась, и погрузилась в горячую воду. Что не говори — но необыкновенно приятно после такого тяжелого дня оказаться в воде!
Неслышно вошла эльфийка, улыбнувшись мне.
— Я помогу вам помыться, госпожа. У вас прелестные волосы! Я знаю, какой мыльный корень использовать, чтобы промыть и напитать их!
Меня еще никогда не мыли, но сопротивляться я не стала. Все равно не разберусь без помощи, для чего и какие тут бутылечки! Эльфийка осторожно выкупала меня, помогла растереть кожу, и смазала спину и руки розовой водой.
— Это для увлажнения и аромата, — щебетала она своим музыкальным голосом, протягивая халат, — вы молоды и прекрасны, и многого вам не нужно. Но это и совсем юной девочке не повредит.
Я кивнула, чувствуя себя необычайно чистой и свежей. Эльфийка вышла, чуть поклонившись, а я вернулась в спальню через другую дверь, где уже ждал Джаспер.
Мне кажется, или ведьмак тоже успел где-то освежиться? Потому что, хоть на нем и осталась та же одежда, волосы стали слегка влажными, а щетина исчезла.
Когда ж это он успел, если ходил за ужином?
Возле кровати, на небольшом столике, примостились небольшие тарелки с собранным ужином. Я знала наверняка, как вкусны яства у эльфов, но есть категорически не хотелось. В горле от пережитого стоял ком.
Я подошла, присев рядом с Джаспером, который начал пододвигать ко мне тарелки. Протянул бокал с бледно-красным вином, от которого я отказалась, затем подвел к моему рту малюсенькую песочную корзинку с каким-то мясом, от которой я также отвернулась. Мужчина нахмурился.
— Фиби, ты должна поесть. Я не помню, когда кормил тебя в последний раз.
Вот так вот, да. Кормил. Ведь так оно и было, Джаспер всегда следил за моей сытостью. И вообще за комфортом. Интересно, все защитники так делали? Или мне одной так повезло?
— Не хочется, — честно ответила я.
— Фиби.
Строгость его голоса переплелась с мягкостью. Бесподобное сочетание, которое подействовало бы безотказно, будь обстоятельства чуть менее… Жуткими.
— Может, немного позже? — тем не менее пробормотала я, и в доказательство взяла бокал, сделав глоток вина. Вкусное, чуть терпкое, но совсем не крепкое. И все равно — больше не хотелось.
— Ладно, — он отодвинул столик, развернувшись, — позже, так позже. Поговорим?
— О чем?
Джаспер вздохнул, приблизившись ко мне. Я ощутила аромат каких-то трав, видимо, эльфийских, потому что раньше такого запаха от ведьмака не исходило. Интересно, а…
— Тебя тоже мыла эльфийка?!
Вопрос вырвался сам собой, и я тут же прикусила язык. Вот какое мне до этого дело?!
Джаспер моргнул.
— Что?.. Нет, с чего ты взяла? Возле кухни есть бочка, куда только что налили воду из озера. Я окунул голову, чтобы освежиться.
Вот черт. Я почувствовала себя круглой дурой, и поспешно отвернулась. А затем расслышала позади себя еле слышный смешок.
— Фиби, а тебе что, помогла в ванной эльфийка?
— Ну да, — глупо было разговаривать, сидя спиной, но поворачиваться я пока не спешила, — а что?
— Ничего. Просто у здешнего народа такое признано только по отношению к высшей знати. Видимо, Осман уже причислил тебя к будущей Верховной, вот и отправил к тебе помощницу.
Мое сердце пропустило удар, и я медленно повернулась. Джаспер смотрел на меня, наблюдая за малейшими изменениями в настроении.
— А что думаешь по этому поводу ты? — прошептала я.
— Что я бы предпочел самолично помочь тебе искупаться, — так же шепотом ответил ведьмак, наклоняясь.
Его губы коснулись моих, чуть замерли, будто прислушиваясь к ударам моего сердца, а затем прижались, проникая языком внутрь. Мой рот раскрылся, пуская его, а пальцы уже сжимали мягкие пряди волос. Джаспер целовал меня, с каждой секундой все увереннее, его руки обнимали, поглаживая, и понемногу ослабляя пояс халата.
Когда воздуха стало не хватать, я вцепилась в его шею, задыхаясь. С трудом заставляя себя оторваться от умелых губ, закопошилась, отодвигаясь.
— Что случилось, Фиби?
Джаспер сам отодвинулся, заглядывая потемневшим взглядом в мои глаза. Я моргнула, пытаясь сфокусироваться.
— Мы не должны…
— С чего вдруг? Разве ты не чувствуешь, как нас тянет друг у другу?
Я опустила глаза, пытаясь дышать ровно. А сердце все колотилось, наполняя тело болезненным желанием.
— Это все Зов, Джаспер, я знаю. Он заставляет нас хотеть… Быть рядом друг с другом.
Ведьмак замер, обдумывая мои слова. Потом его пальцы цепко обхватили подбородок, и приподняли мою голову. Сейчас взгляд карих глаз выражал решимость, и что-то еще, глубокое, что прочесть я не могла.
— Фиби, то, как тянет меня к тебе Зов, я прекрасно знаю. И позволь заверить — мои ощущения сейчас к Зову не имеют ровным счетом никакого отношения.
Я резко вдохнула.
— А к чему имеют?
Его чувственные губы изогнулись в улыбке.
— К тебе, Фиби. К твоим глазам, что смотрят так доверчиво и с опаской. К твоей коже, которая так и притягивает меня… К твоим губам, от которых так трудно оторваться… Фиби, заверяю, сейчас мной руководит отнюдь не Зов.
Я раскрыла рот, но он приложил палец к моим губам. Джаспер улыбался все более открыто, и я против воли чуть улыбнулась в ответ.
— Фиби, и как в такой маленькой ведьме умещается столько глупых мыслей?
Я бы возмутилась, если бы в следующую секунду волна быстрых, обжигающих поцелуев не обрушилась на мое лицо, заставляя лишь ахнуть, и наклониться назад, предоставляя доступ к шее. Джаспер не медлил — его губы действовали синхронно с языком, ведя чувственную дорожку от лица к ключицам, и обратно. С каждым новым заходом он продвигался все дальше, вынуждая меня молчать и просто наслаждаться его горячим ртом на своей коже. Туда-сюда. Туда-сюда.
Когда его губы скользнули на напрягшуюся грудь, я охнула, и тут же его рот закрыл мой — целуя так убедительно, что возражать перехотелось. Я лишь слегка прогнула спину, тем самым давая понять, что он может продолжать.
Джаспер, чувствуя меня как никто другой, мягко опустил голову, и обхватил губами сосок, слегка потянув его на себя. Я часто-часто дышала, наблюдая за этим, не в силах отвести взгляд. То, как пошло торчала моя грудь из халата, который был спущен лишь до локтей, как смотрелись темные волосы Джаспера на контрасте с моей бледной кожей… И каким взглядом обжег меня ведьмак, приподняв голову… Я застонала, не в силах молча выдержать эту эротичную ласку, и откинула голову, позволяя мужчине стянуть с себя халат полностью.
Джаспер смотрел на меня, нет, пожирал взглядом мою обнаженную фигуру, словно пытался запомнить и обласкать каждый миллиметр кожи. Я смущалась, пытаясь прикрыться руками, но ведьмак лишь поймал мои запястья, поднимая руки над головой, и прочно фиксируя их там одной только рукой.
— Ты волшебна. Я представлял… Но не был настолько смел в своих желаниях. Ты лучше, чем люба моя фантазия о тебе.
С таким странным комплиментом он вновь принялся целовать мою грудь, на этот раз лаская всю кожу вокруг, покусывая и оставляя следы от небольших засосов. А я все смотрела, как зачарованная, бесстыдно оголив все тело, выглядя беззащитно с задранными вверх и сцепленными руками.
— Фиби… Ляг на спину, — не своим голосом приказал Джаспер, на миг отрываясь оз моей груди.