— Боже, Шастика закрыли в клетку! Мы никогда его не закрываем! Что же здесь произошло?!
Я развернулась, бросившись к шкафчику на кухни. Там, в старой банке из-под печенья, мы всегда оставляли послания друг другу. Не на видном месте, как другие люди, потому что не всегда там были вещи, что можно всем рассказывать.
Открыв коробку, увидела записку, нацарапанную бабушкиным почерком. Видно было, что торопились, так как клочок бумаги был отрезан неровно.
«Фиби, если ты вернулась, Хвала Всевышней! Мама в больнице, я с ней. Позвони пс этому номеру».
Ниже был написан городской телефон. Я схватила трубку.
— Приемная, слушаем.
— Это больница?!
— Да, говорите.
— Девушка, у вас должна лежать Аврора Стужень. Пожалуйста, скажите, это так?
— Ожидайте.
Прошла минута, в трубке было тихо. Затем вновь раздался доброжелательный голос.
— Да, все верно. Палата интенсивной терапии.
— Что с ней?!
— Девушка, не кричите. Не имею права давать такие сведения. Приезжайте, и спрашивайте врача, он сейчас на месте.
Я чуть не заплясала на месте от нетерпения.
— Диктуйте адрес!
Выслушав, где находится больница, я вылетела в коридор, чуть не стукнувшись в грудь Джаспера. Он стоял, держа в руках записку, хмуро рассматривая ее.
— Джае, ты слышал? Нам надо в больницу, с мамой что-то случилось!
Мужчина поднял взгляд.
— Фиби, а почему твоя бабушка восхваляет Всевышнюю? Разве не должна она ее ненавидеть за изгнание?
— Что? Да какая разница?! Джае, ты не слышишь, что я говорю?
— Да, прости. Едем.
Я затормозила лишь на минуту, подсыпав корм собаке, и быстро пополнив запасы Шастика в клетке. Не известно, когда мы вернемся, а животные не должны страдать.
— Я могу перенести нас, так будет быстрее.
— Конечно!
Джаспер обнял меня, крепко прижимая к груди, а я лишь чувствовала, как сердце колотится от страха. Что произошло тут, пока меня не было?! И сможем ли мы помочь маме? Черт, скорей бы оказаться там.
— Вот, мисс Стужень, ознакомьтесь.
Мне на колени легла тоненька папка. Я трясущимися руками открыла ее.
— Здесь анализы вашей мамы за последние четыре дня. Как видите, состояние сейчас стабилизировалось, и, честно сказать, это стоило немалых усилий с нашей стороны.
Доктор Кеймун внимательно смотрел на меня из-под очков половинок, и я кивнула, бегло просматривая бумажки. Цифры, символы, аббревиатуры, цифры… Ничего не понятно, но, главное, это слово «стабилизировалось». Это ведь хорошо, да?
— Что с ней произошло? — не слушающимся языком спросила я, — и где ба?
Доктор осторожно вынул папку из моих рук.
— Ваша бабушка вышла буквально полчаса назад, уведомив персонал, что отойдет в магазин.
Фух, хорошо. Значит, бабушка скоро вернется и объяснит, что за кошмар тут творится.
— Насколько нам известно, ваша мама упала с лестницы второго этажа. Весьма неудачно, если честно. Несколько переломов, многочисленные ушибы, выдернутые волосы…
— Я могу ее увидеть?! — с трудом сдерживаясь, чтобы не перейти на крик, спросила я.
Дверь распахнулась. Джаспер вошел, поигрывая мышцами. В кабинет к доктору его со мной не пустили, и, видимо, почувствовав мое состояние, он решил заявиться сам.
— Джае, все в порядке!
— Ничего, мисс, мы уже закончили. Ваша мама с момента поступления в сознание еще не приходила. Я могу пустить вас к ней, но, честно говоря, вряд ли это стоит делать.
— Пожалуйста, — тихо попросила я, и словно нутром почувствовала, как Джаспер рядом перестал дышать.
Доктор глядел еще пару секунд в мое бледное лицо, а затем кивнул.
— Вы знаете, ваша мама так боролась за то, чтобы жить… В общем, думаю, вам стоит ее увидеть.
Я не поняла его последней фразы, но доктор уже махнул рукой, чтоб мы следовали за ним, и прошел вперед.
У отделения интенсивной терапии врач затормозил. Выразительно поглядел на ведьмака.
— Я буду вынужден просить вас…
— Не стоит, — махнул головой Джаспер, и повернулся ко мне, — я знаю, что тут должны быть автоматы с кофе. Как думаешь, у меня получиться с ним договориться на пару капучино?
Я благодарно кивнула, зная, чего стоит Джасперу отпустить меня туда одну. Но мужчина, видимо, понимал, как важно мне увидеть маму, и не стал мешать. Лишь подошел ближе, и, не обращая внимания на доктора, легонько сжал мои плечи. Затем скользнул губами по лбу, и пошел в противоположную сторону.
— Входите, — кивнул доктор на нужную палату, и мое сердце застучало сильнее, — пятнадцать минут, не больше. Потом за вами придет медсестра.
Я толкнула дверь, как-то отрешенно оценивая бледно-зелены стены, новую кровать с подъемной спинкой, а на ней, под одеялом, некто с опухшим лицом и белоснежными, изрядно поредевшими волосами. Всхлипнула, понимая, что это и есть мама.
Подошла к кровати, присев на стул рядом. Медленно, словно боясь сделать больно, взяла тонкую кисть, лежащую поверх одеяла. Холодная, и настолько бледная, что мне стало страшно.
— Мама, — прохрипела я еле слышно, — мама, ну как же ты так…
Слезы уже катились по щекам, когда женщина неожиданно резко распахнула глаза, и по сумасшедшему уставилась на меня. Я вздрогнула, не зная, куда кинуться, чтобы позвать врача.
Но рука, что я взяла в свою, неожиданно крепко сжала мою ладонь.
— Ты вернулась, — прохрипела мама, подаваясь вперед, и превозмогая боль, — Фиби…
— Мама, мамочка, лежи, не вставай! Я сейчас позову доктора, он поможет…
— Нет! — неожиданно прохрипела мама, и впилась в меня расширившимися зрачками, — беги, Фиби! Беги сейчас же!
— Что? Ты о чем? Я никуда не уйду, пока мы не поставим тебя на ноги!
Глаза мамы вдруг закатились, тело обмякло и упало на подушки. Я заметалась вокруг.
— Мама!
Женщина приподняла веки, с трудом фокусируя взгляд на мне. А затем выдохнула, словно из последних сил:
— Поздно.
В следующий момент тяжелый, резкий удар по голове разнесся болью, и я потеряла сознание.
Когда сознание вернулась, не сразу вспомнила, что произошло. Было так привычно и вместе с тем странно проснуться в своей комнате, в привычной кровати, и увидеть склоненную над собой бабушку. Будто та пришла разбудить меня на учебу, одновременно сообщая, что у нас на завтрак.
Только вот ее поджатые губы и хмурый взгляд выдавали то, что это не обычное утро. Вмиг вспомнив, как потеряла сознание, я подскочила.
— Ба! Ты тут! Как я рада! Мама в больнице, я была у нее, и неожиданно…
Я замолкла, осознав, что паззл не складывается воедино. А бабушка неожиданно скривилась — кажется, я впервые в жизни видела столь презрительное выражение лица пожилой женщины.
— Очнулась, наконец! Правильно, давно пора. Идти сможешь?
— Что? Куда?
Ба закатила глаза.
— Куда я скажу.
Что происходит? В душе похолодело, но совсем чуть-чуть. Будто кто-то приглушил мои эмоции…
— Что смотришь, поняла наконец, что происходит? Можешь пугаться сколько влезет, я влила в тебя зелье, которое разрабатывала последние недели. Оно глушит эмоции, так что твой ведьмак не примчится сюда, как ужаленный.
В голове помутнело. Влила зелье… Не примчится…
— Ба, но зачем?! Что происходит?
Бабушка встала, закатывая рукава. Я продолжала сидеть, в все глаза глядя на родственницу, что на глазах превращалась в другого человека… ведьму.
— Я-то думала, в нашей семье твоя мать — тугодум. Как выяснилось, Авроре до тебя далеко. Она быстро поняла, что я задумала, и решила помешать мне. Мне, глупая дура! Будто не знает, чем это может обернуться! За это она поплатилась, не сомневайся!
Я сглотнула, наблюдая, как бабушка взяла со стола шприц, наполненный жидкостью ярко-синего цвета. Чуть-чуть надавила, чтобы капелька жидкости вытекла из иголки. А затем обернулась ко мне.
— Давай-ка сюда ручку, внученька. На ближайшие пару часов ты нужна мне послушной девочкой, поэтому нужно уколоть тебе еще одно мое изобретение.
Мои зубы клацнули, когда бабушка двинулась в мою сторону. Мысли путались, лихорадочно бегая в голове, и пытаясь придумать план спасения. То, что бабуля сошла с ума, я уже не сомневалась, но что делать мне в такой ситуации?!
Джаспер. Мне нужен мой защитник.
Я прикрыла глаза, и обратилось туда, где гулко стучало сердце, пытаясь выдавить хоть одну сильную эмоцию. Бесполезно. Кровь стучала в висках от напряжения, а я всеми силами пыталась как следует испугаться.
Тогда я глубоко вздохнула, напротив, успокаивая нервы. Размышлять времени не было, как и пытаться сбежать. Я мысленно взмолилась о помощи, само собой обращаясь к единственному магу на свете, кому доверяла. Мой внутренний голос разнесся в голове, переходя в отчаянный крик, протек ниже к горлу… И исчез, не вырвавшись на свободу.
Я только тихо выдохнула, не понимая, что произошло. А в следующий миг бабушка грубо схватила мою руку, и сжала до боли запястье.
— Сиди смирно, девочка.
Я всхлипнула, открывая глаза, и натыкаясь на чужой блеск старческих глаз. Боже мой, была ли это моя бабушка?! Такой я ее никогда не видела.
Игла уже почти соприкоснулась с моей кожей, когда окно моей спальни распахнулось, и сюда влетел с невероятной скоростью человек. Он быстро нашел глазами мою угрозу, и со всей силы отпихнул бабушку от меня.
Я изумленно ахнула. Джаспер!
— Фиби, быстро, ко мне.
Я даже не задумалась, как так быстро смогла прыгнуть в его сильные руки. Только краем глаза увидела вскочившую бабушку, что резво бросилась вдогонку, на ходу вынимая склянки.
Джаспер крутанулся, и мир размылся, вместе с перекошенным от ярости лицом Гортензии Стужень.
* * *
Я даже сперва не обратила внимания, где мы находимся. Смогла лишь, ощутив землю под ногами, оторваться от груди Джаспера, и обхватить себя руками. Почему-то стало холодно, зуб на зуб не попадал.
— Бабушка, — выдохнула я, отстраненно заметив, что изо рта вырвалось облачко пара.
— Фиби, — откуда-то сверху прозвучал голос Джаспера.
Я отмахнулась от него, и осознала, что сижу на траве. Плевать. То, что произошло, занимало сейчас все мысли.
Моя. Бабушка. Пыталась. Меня. Убить.
Это вообще все взаправду или я сошла с ума?
Голос сверку говорил что-то, а затем мои плечи обняли. Я взбрыкнулась, не желая прикосновений.
— Отпусти!
— Фиби, послушай…
— ОТПУСТИ!!!
Я сжала руку Джаспера, что пыталась удержать меня, и она покрылась коркой льда. Мужчина выругался сквозь зубы, но руки не отнял.
Я задергалась, слезы хлынули по щекам. Мне хотелось, чтоб он ушел, отпустил меня, оставил одну… Мне надо было окунуться в свое горе, ведь сейчас я наконец начала ощущать все в полную силу…
— Фиби!
— Почему ты просто не можешь меня отпустить?! — заорала я во все горло, и из ниоткуда разнесся пронизывающий ветер, разбрасывая нам по лицу снег, хлестая по голым рукам и ногам колючей пургой.
— Потому что я…
Ответ потонул в реве ветра, а затем раздался щелчок, и все стихло. От неожиданности я перестала плакать, обмякнув в руках ведьмака, и широко раскрыв глаза.
— Красавица, в наших землях отродясь не бывает снега. Может, перестанете создавать нам экстремальные климатически условия, и послушаете своего друга?
Мы стояли в уже знакомом саду, который в прошлый раз поражал меня великолепием, а сейчас же внушал ужас. Потому что это был эльфийский сад, и нас двоих окружала толпа этих «гостеприимных» магов.
— Значит, вы перехватили нас с Фиби во время перемещения, и заставили приземлится сюда. Искусная магия, ничего не скажешь. Эльфы полны сюрпризов, как и всегда.
Губы Джаспера чуть скривились, и он сильнее сжал мою руку под столом. Мы устроились в том же зале, что и в прошлый раз, только сейчас не ели и не пили, не смотря на полный еды стол. Я так вообще сидела прямо, натянутая, как струна, и всеми внутренними силами была сосредоточена на источнике. Чтобы, если нас вновь попытаются убить, успеть воспользоваться магией рода.
Эльфы, правда, дали слово, что в этот раз нападать не собираются. Мой ведьмак заметно расслабился, и заверил меня, что они никогда не нарушают данное обещание. Я же верить им не спешила — после случившегося вряд ли у меня получится так легко доверять кому-то на слово.
— Ваша подопечная напряжена, — хмуро отозвался Осман, сидящий напротив, — это и понятно, мы подорвали ваше доверие в прошлый визит. Но прошу не спешить обвинять нас в том, что было — мы были дезинформированы, тем более появление Стужень в наших землях… — он тяжело вздохнул, будто этим было все сказано.
— Хм. А сейчас вы, видимо, обладаете достаточной информацией, чтобы не хотеть нашей смерти? Что изменилось? Поверьте, у нас сейчас не та ситуация, когда можно долго вести пустые разговоры.
Все это Джаспер произнес ровным и спокойным голосом, но все присутствующие почувствовали, что эти слова максимально серьезны. Осман подобрался, сделал знак, и слуги быстро унесли всю еду. Затем эльф поставил локти на пустой стол и придвинулся к нам.
— Поверьте, то, зачем мы вас перехватили, никак нельзя назвать «пустым разговором». Более того, я уверен, что сейчас вы получите ответы на многие вопросы.
Что-то в словах эльфа заставило меня вынырнуть из пучины шока и стресса, и прислушаться. Интуиция подсказывала, что сейчас он расскажет нечто важное.
Джаспер, почувствовав мое настроение, погладил большим пальцем мою ладонь, и кивнул Осману.
— Что ж, господа, думаю, вы итак знаете, как эльфы берегут свою историю, и как лелеют обиды, нанесенные им.
Снова кивок, на этот раз наш общий.
— Когда-то давно, когда царствование нынешней верховной из клана Рофиби только вступило в силу, а клан Стужень процветал и по праву занимал место сильнейшего из ведьм… На нас было совершено нападение.
Осман помолчал, хмурясь и будто решаясь на что-то.
— Это была не обычная атака. Не удар со стороны врагов, и не объявление войны. Наш народ сосуществовал в дружбе с большинством других, а с ведьмами и ведьмаками тогда вообще была весьма тесная дружба. Да и жили эльфы тогда не так обособленно… Гм.
Я не понимала, к чему он это рассказывает, но не перебивала.
— Представьте же наше удивление, когда я, как один из главных Хранителей и стражей, почувствовал вторжение в Источник. Нащ общий Источник сил не как у вас, один на клан, а на всех эльфов. Так вот, это было очень осторожное, мягкое прощупывание, с целью понять и отнять… Я сразу отправился на защиту нашей святыни, вместе с другими воинами. Как вы думаете, кого мы засекли в попытке зачерпнуть силы из нашего Источника?
Джаспер нахмурился, а у меня в голове были лишь догадки. И я всеми силами желала, чтоб они не подтвердились.
— Верховная и Гортензия Стужень! — взревел Осман, поднимая руки к потолку, — две сильнейшие ведьмы, одна из которых заключала с нами мирный договор и клялась поддерживать и защищать в случае опасности! Они вдвоем пытались отхлебнуть силы там, где запрещено! А когда их поймали на месте преступления, воспользовались зельями… И сбежали!
Осман качал головой, вспоминая и будто не в силах поверить произошедшему. До сих пор это предательство наносило эльфу раны, которые он не мог забыть.
— Мы отдалились. Закрылись и разорвали дружбу. Не стали идти войной, хоть оскорбление было велико. А две ведьмы сделали вид, что ничего не произошло. Какого же было наше удивление, когда спустя годы к нам заявилась внучка Гортензии, из клана, что был изгнан… Понимаете, почему мы решили атаковать?! Это на Земле вы стареете, умираете… Здесь же наша жизнь дольше, мы намного позже стареем. И раны были не забыты.
Он прикрыл глаза, а я лишь сейчас ощутила, что из моих глаз текут слезы. Джаспер мягко придвинул меня к себе, его горячие губы обожгли висок.
— Тише, Фиби. Тише.
Я чуть-чуть кивнула, а Осман неожиданно грустно улыбнулся.
— И вправду, Фиби, вам ни к чему сейчас плакать. Ваша родственница была в сговоре со своей Верховной, она подчинялась ей, и не могла ослушаться. Только вот все самое худшее старшая ведьма Стужень совершила после того, как ворвалась в наши земли.