— Можно остановиться и здесь, ханум, — ответил старый воин, тоже не испытывающий удовольствия от такой длительной езды.
— Разбивай лагерь и скажи, пусть поторопятся с ужином.
Четыре дня Асия гоняла коня, выслеживая онагров — диких ослов, а также дроф и цесарок. Иногда замечали антилоп, но подстрелить удалось всего одну. Асия была недовольна такой охотой.
— Леопарда так и не увидели, — жаловалась она у вечернего костра.
— Зато гиен и шакалов, ханум, хоть отбавляй, — с усмешкой ответил один молодой охотник.
— Этих тварей всегда много! Они на меня наводят тоску и отвращение. Надо было дальше в горы заехать.
— Хватит и того, что добыли, — бурчал уставший Тайсил. — Вон цесарок две дюжины, да дроф сколько. Протухнут, а все мало!
— Тайсил, ты мрачный человек! А как без шкур домой возвращаться? — Асия говорила раздраженно, и поддерживать разговор никто не захотел.
Весь обратный путь Асию не покидало ощущение, что дома ее ожидает что-то значительное и необычное. Она торопила отряд, и лошади поводили взмыленными боками, роняя клочья пены с удил.
— Ханум, — взмолился Тайсил, изнемогающий от усталости, — куда так гнать? Глядите, кони совсем заморенные. Передохнем.
— Вот так всегда! — в сердцах ответила Асия, зло глянув в глаза воина. Но Тайсила она уважала и с трудом сдержала себя, объявив короткий привал.
— Что-то гонит меня домой, — оправдывалась она перед верным слугой. — Может, что случилось? Прямо нетерпение охватило всю. До города не более двух фарсахов. Не поскакать ли мне одной? У меня лошадь куда лучше ваших.
— Не искушайте судьбу, ханум, — ответил Тайсил. — Два фарсаха не так уж мало, а люди встречаются разные. К вечеру будем дома, а пока отдохните.
Асия вздохнула и растянулась в тени чинара, одиноко росшего у высохшего русла реки. Мысли витали где-то, не останавливались ни на чем. Вздохи поминутно вздымали грудь. Она стала замечать, что становится раздражительной и нередко по пустякам растравляет себя, мучает людей мелкими придирками и необъяснимой злостью. «Наверное, молодость проходит, — думала Асия. — А жизни так и не получилось».
— Ну, хватит вылеживаться! — крикнула она нетерпеливо и первая вскочила на ноги.
Гонка продолжалась. Солнце еще не коснулось вершин далеких гор, а кавалькада уже въезжала во двор. Асия нетерпеливо вбежала в дом.
— Рассказывай, Асиба, что тут приключилось без меня! Сгораю от нетерпения!
— О госпожа! Сейчас Хадар все и расскажет. Но откуда вы знаете, ханум? Он ведь вчера только приехал.
Вошел Хадар со смущенной улыбкой, с ним невысокий человек с козлиной седоватой бородкой. Длинные светлые волосы падали на его плечи, в лице чувствовался чужеземный облик, совсем не похожий на местный.
Асия вздрогнула и сделала шаг назад. Сердце грохнуло в груди, и слабость разлилась по ногам.
— Вот, Асия-ханум, принимай своего соплеменника.
— Барыня! — воскликнул человек по-русски, обрушившись на колени и ткнувшись лбом в пол. — Неужто и взаправду родное семя здесь прижилось? Молви словечко!
Асия так разволновалась, что не могла сразу найти нужные слова. Она опустилась на подушки, все плыло в глазах, и человек стал тянуться, таять и расплываться. Ее душили рыдания.
— Господи! — наконец она сказала по-русски и сама удивилась, как плохо это у нее получилось. — Неужто ты русский? Родимый мой! Сколько я ждала этого дня!
— Матушка! — вопил, вторя, этот человек, подползая на коленях к ногам Асии.
— Как зовут-то тебя? — спросила Асия, пытаясь поднять его с пола.
— Лука, матушка, Лука мое имечко! Отец Лука. Священником был, да обасурманился, и теперь сам черт не поймет, кому поклоняться, матушка!
— Это не беда, отец Лука! Богов много, и всем не угодишь! У каждого есть свой, — и тут она неожиданно поймала себя на мысли, что говорит словами того дервиша, кажется, Рауфа.
— Ой, матушка, и страхи ты говоришь! — Лука сделал испуганное лицо и осенил себя крестным знамением.
— А я и креститься уже разучилась, отец Лука.
— Да как же ты, матушка, оказалась в такой дали? Видать, долго судьбинушка тебя мотала по свету.
— Долго рассказывать, отец Лука. Погодя все перескажу, а пока ты поведай о своей судьбе.
— Доля наша, матушка, едина, наверное. Татары в полон схватили, а там базар, рабство. Пять годков на галерах пуп рвал, потом сподобился в бега удариться. Но куда там! Поймали. Опять базар, и загнали меня в Египет, Богом проклятый! О матушка! — отец Лука передохнул малость, вытер слезу со щеки и продолжал звонким и дребезжащим от волнения голосом: — Запродал меня хозяин, и стал я с караванами ходить, пока не оказался в городишке Накб-эс-Сатар. И вот четыре года я там гну спину и молюсь о ниспослании мне погибели быстрой и легкой.
— Да как же ты сюда-то попал?
— Выкупили меня, матушка! Меня все в городишке знали, а до аль-Акабы, это городок такой у моря, совсем недалеко. Видно, и туда молва обо мне дошла. И вот является к хозяину моему вот этот старец благообразный и хочет меня купить за хорошую цену. Сторговались, и теперь я твой, матушка, раб!
— Какой раб, отец? Мы теперь свободные люди, жить будешь без забот и в довольствии. Радость-то какая! Сколь времени одни пакости и вот!
Лука выглядел не так уж плохо, как можно было представить по его рассказам, а довольно бодро и жизнерадостно. Было ему лет пятьдесят или чуть больше. Он и сам потерял счет годам в этих пышущих жаром местах.
— Из каких же ты мест, отец? — спросила Асия.
— Я, матушка, аж из-под Льгова, что недалече от Курска.
— Боже мой! Отец! Я ведь тоже из тех мест, из-под Белгорода, отец! Вот так встреча! Кто бы мог подумать такое!
Земляки схватили друг дружку в охапку и лили слезы, не стесняясь топтавшихся рядом слуг.
Глава 17
СЛЕД ВРАЖДЫ
Долгие месяцы Асия пыталась разузнать, кто же захватил ее судно, но только на исходе лета и совершенно неожиданно ей принесли вести об этом.
— Ханум, — ввалился к ней Хилал, только что вернувшийся из плавания у берегов Омана.
— Хилал, ты меня испугал! Видишь — я не одета для приема мужчин! Что у тебя там стряслось?
— Ханум, я узнал, кто в прошлом году захватил ваше судно!
— О, Хилал! По такому случаю я не сержусь на тебя! Быстрей рассказывай! Сгораю от любопытства!
— Асия-ханум, в Мукалле я случайно повстречал одного моряка с того пиратского судна. Так вот он сказал, что его хозяин — наш старый недруг из Маската, купец Джубайр бен Шахрияр!
— О! Это тот, кто до сих пор не хочет вернуть мне долги и не признает заключенный договор! Видать, настойчивый купец! Ну и что дальше, Хилал?
— А что? Теперь купец радуется, ханум. Что ж еще?
Асия молчала, Хилал так и не дождался ее слов. Она с головой ушла в мысли, а в такие минуты, как все знали, мешать ей не полагалось. Он на цыпочках осторожно вышел за дверь, тихонько прикрыв ее.
Два дня Асия пребывала в странном состоянии и почти ни с кем не разговаривала. Она ходила по комнате с мрачным видом, хваталась за голову, ложилась на тахту, прикладывала ко лбу холодную повязку, смоченную уксусом. В доме старались не шуметь, а Асиба бледнела всякий раз, когда ей приходилось заходить к госпоже с едой и питьем.
Утром третьего дня Асия встала и тут же призвала к себе Хилала.
— Вот что, Хилал. Я долго думала и поняла, что не успокоюсь, пока не отомщу этому проклятому Джубайру! Будь он проклят, собака!
Хилал молча стоял, с интересом и любопытством наблюдая за хозяйкой. Она в последнее время редко бывала в таком состоянии. Глаза горели лихорадочно и живо. Румянец украсил щеки и вся она была напряжена, как взведенный курок пистолета, готового выстрелить.
В дверях топтался Хадар, не решавшийся вступить в разговор. Асия на него глянула и бросила насмешливо:
— Можешь не говорить, Хадар. И так знаю, что хочешь сказать. Не выйдет по-твоему! Я долго думала, но теперь все позади. Никаких раздумий! Готовьте два судна в длительный поход. Вооружить оба основательно. Не менее четырех пушек на каждом. Месяц на подготовку вам хватит! Все, больше никаких разговоров, — добавила она, видя, как Хадар рвется вставить слово. Она повернулась и ушла во внутренние покои, пахнув на обескураженных мужчин ароматом благовоний.
— Сдурела баба! — вполголоса пробормотал Хадар. Хилал с осуждением глянул на старика и вышел. Ему понравилось такое решение Асии. Он с восторгом смотрел на госпожу и теперь горел желанием получше выполнить ее приказ. Хадар же тяжело вздохнул и безнадежно махнул рукой.
Хилал, теперь амир одного из судов Асии, не терял времени даром. Вскоре оба судна были готовы к плаванию. Оставалось достать пушки, но с этим оказалось много затруднений.
Старые турецкие брать не хотелось, а новых нигде раздобыть не удавалось.
— Асия-ханум, — обратился Хилал к хозяйке. — Как быть с пушками, не могу решить. Старые, почти негодные, есть, но что толку с них? Решайте, ханум.
Асия задумалась, морщила лоб, вспоминала, затем сказала с расстановкой:
— Если ничего тут нет подходящего, тогда отправляй судно в Миср. Там и закупишь нужные пушки. Помнится, что этого добра в тех местах хватает.
Так Хилал и сделал, пушки были закуплены и установлены на кораблях.
Старый «Аль-Кахира» со своим собратом «Соданом», что означало верблюжью колючку, отплыли ранним вечером, используя легкий бриз, с тем чтобы к утру быть вблизи пролива.
Хадар ворчал недовольно, поминал шайтана и его дочь Асию, но противиться не счел возможным.
— Знает, верблюдица строптивая, — бормотал он, покуривая короткую трубочку, недавно купленную у торговца, — что старик еще не отвык от моря! Знает, что люблю его и житья без него не мыслю!
Асия догадывалась о его словах, но настроение ее было приподнятым, и она не чувствовала в себе злости на любимого старика. Он ворчит, но дело свое знает туго. Не подведет и из любого непредвиденного случая сможет найти выход.
А два судна под огромными парусами тихо скользили по гладкой поверхности моря, оставляя вдали затемненные наступающей ночью берега. Огромная желтая луна слабо светила, еще не набрав полной силы.
Попик Лука тоже увязался за матушкой, как он постоянно звал Асию. Он пребывал в сильном волнении, давно отвыкнув от качки, которую он испытывал в течение нескольких лет. Он уже видел себя в гуще ожидаемых событий и после стольких лет подневольного существования не мог надышаться вольным воздухом.
«Аль-Кахира» имел на борту пять пушек, «Содан» — четыре. По плану им следовало продвигаться вдоль побережья Йемена и Омана до тех пор, пока они не повстречают корабли купца Джубайра. Так как это могло продолжаться довольно долго, Асия загрузила суда товарами и рассчитывала провести ряд торговых сделок в прибрежных городках.
Потянулись однообразные дни, от удушающей жары не было никакого спасения. Кожа у некоторых моряков покрывалась язвочками от постоянного обливания забортной водой. Асия же использовала для этого пресную, боясь потерять способность нормально двигаться и действовать.
Тайсил опять гонял матросов, добиваясь слаженности действий при абордажах, учил стрельбе из пушек и ручного оружия. На палубах постоянно звенели клинки и грохотали выстрелы. Пороха не жалели, да и было его достаточно, Асия не поскупилась.
Прошел почти месяц плавания, но удача пока не улыбалась. Матросы начинали проявлять признаки нетерпения и раздражения. Им обещали добычу, а вместо этого они получили однообразие бессмысленного плавания у раскаленных берегов.
Асия пригласила нового амира на совет и с тревогой в голосе сказала:
— Нам долго, слишком долго не попадаются нужные корабли. Так недалеко и до бунта.
— Так что же делать, ханум? — спросил Хилал.
— А сделаем вот что. Захватываем первый же индийский корабль и тем успокаиваем команду. Задание ясно?
— Задание ясно, но имеются неувязочки, — проговорил Хадар, не упускавший случая возразить против насилия.
— Ну-ну, говори! — Асия насмешливо глянула в поблекшие глаза старого моряка.
— Англичане из Сурата охраняют индусов. У них с Великим Моголом договор. Нападем мы на индусов, а нас в таком случае могут захватить англичане, и уж тогда не видать нам призов. С англичанами шутки плохи!
— Нам вообще не стоит встречаться с англичанами, — возразила Асия. — В любом случае они нас засадят в темницу, попадись мы им. Так что один черт.
Хадар понял, что спорить бесполезно, и на том совет был закрыт.
Команда восприняла весть о нападении на индусов восторженными криками. Уныние кончилось, наблюдатели постоянно оглядывали море, и приз не замедлил появиться.
Небольшое судно шло к порту Марбат.
— Индуса надо захватить молниеносно! — прошептала Асия, испытывая заметное волнение перед атакой. Старые видения всплыли перед глазами, опять заколотилось сердце, но это было волнующее возбуждение. — И помните, что без надобности никого не трогать!
Судно оказалось легкой добычей, но и груз на нем был тоже не ахти какой. Из Индии везли тиковую древесину для строительства кораблей и самую малость других товаров.
— Тик продать в ближайшем порту, — распорядилась Асия. — Остальное распределить между людьми, никого не обижая.
Она взяла себе только перстень с изумрудом, сняв его с пальца владельца судна, и браслет черненого серебра с крохотными рубиновыми глазками. «Матросам это ни к чему, — думала она, примеривая браслет на загоревшей руке. — Прогуляют в первом же притоне».
Так суда достигли Сура, где когда-то Асия ожидала подарка судьбы, и стали далеко на рейде. Асия послала лодки на берег, узнать новости и цены на продукты.
— Договоритесь о доставке воды, — напутствовала она посланцев. Она не могла отказать себе в роскоши обливаться пресной водой.
Почти недельная стоянка позволила получить некоторые сведения о нахождении судов купца Джубайра.
— Ханум, — докладывал помощник амира Хилала проворный Идрис, — в городе хорошо знают корабли Джубайра.
— Этого мало, Идрис. Говори дальше.
— Совсем недавно два его судна прошли в Маскат. Говорят, что там их стоит сейчас не менее четырех. Ожидают погрузки, потом идут на север.
— Значит, в море их искать нам смысла нет, Идрис?
— Выходит, что так, ханум.
— Будем посылать в Маскат человека. Пусть все хорошенько разведает.
На другой день Асия отправила на попутном корабле в Маскат того же Идриса. Он был быстр и пронырлив, нахален и смел. Море знал с пеленок, а уж запомнить суда и их стоянки для него было делом наилегчайшим.
Потянулись дни ожиданий. Суда Асии отошли в море, боясь привлечь нежелательное внимание.
Идрис вернулся через пять дней.
— Ханум, — говорил он с видом значительным и важным, — в Маскате стоят, как и говорили здесь, четыре судна.
— Нагруженные или ждут еще?
— Грузятся, ханум. Товар самый разный. Наладились в Персидский залив.
— Когда собираются выйти в море?
— Выходят они, по слухам, в самое разное время, ханум. Все пойдут в одиночку.
— Получается, что нам предстоит гоняться за каждым? Это не очень удобно.
— А чего нам ждать, когда они станут покидать гавань? — глаза Идриса поглядывали с задорным озорством, и Асие становилось от этого неприятно. Идрис как бы насмехался над своей госпожой, показывал свое превосходство над нею.
— Так что же ты думаешь об этом?
— Ханум, в порту нет судов, вооруженных пушками. Да и кто будет ожидать нападения? Суда стоят далековато от фортов. Если утречком войти на веслах, то потопить их будет не так уж трудно. И пусть груз пропадает! А?
— Ишь ты какой прыткий! А вдруг форты начнут нас крушить?
— Не начнут, ханум. Не успеют, да и своих побоятся задеть.
— Да, задал ты мне задачку. К Хадару с этим не стоит и обращаться. Вот, может, Хилал что дельного скажет? Пусть прибудет на совет.
После долгих споров совет решил нападать в порту и топить суда, а в случае удачи и ограбить их.
Глава 18
РАЗГРОМ
Близился час рассвета. Море тихо дышало, вся палуба была мокрой, как и тела матросов, ожидавших приказа начать продвижение в гавань.
— Все уже обговорено, — сказала Асия, зябко кутаясь в покрывало. — Начинаем. Не забыть, что правое крайнее судно почти без команды и его легко будет захватить. Поэтому высадим часть людей туда, а остальные будут громить и жечь другие три.