— Там есть надежный человек, — спокойно сказал Бранфорд, — но я не могу с ним связаться. Это может его раскрыть, а он нужен мне там.
На минуту они замолчали.
— Опасность все равно остается, мой король, — снова зазвучал голос Парнелла.
— Мои люди патрулируют границы, как могут, — сказал Райлен, — но мы не можем окружить все королевство Сильверхельм. Всегда будет возможность проникновения.
— Парнелл, есть еще доступные рекруты, если я захочу добавить больше опытных воинов на службу в замок?
— Да, что тебе нужно?
— Я хочу дополнительную охрану вокруг Александры все время, мужчин, которым ты безоговорочно доверяешь. Она и мой еще не родившийся сын должны быть в безопасности. Я останусь рядом с ней, но моих сил не всегда будет достаточно.
— Есть кое-что еще, — сказал Парнелл, слегка колеблясь.
— Что такое?
— Райлен нашел еще информацию о Джанет и ее семье.
— Выкладывай!
— Хотя ее родители давно мертвы, у нее есть брат, — сказал Райлен.
— Где?
— Неизвестно, — сказал Парнелл, — но мы знаем его имя.
— И?
— Его имя Колби, мой король.
Наступила долгая пауза.
—Колби? — голос Бранфорда был едва ли громче шепота.
— Мы полагаем, что это он, да.
— Сначала Далтон появляется у моих границ, а сейчас мы узнаем, что служанка моей жены была сестрой одного из мужчин, предавших моих родителей?
— Да.
— Почему об этом не узнали раньше? — взревел Бранфорд.
— Я вернулся к своему первому источнику, — сказал Парнелл. — В то время он клялся, что ничего не знал, но после публичных казней Джанет и Нелл он решил все рассказать.
— Поначалу он утаил информацию от нас?
— Да, сир.
— Где он сейчас? — прорычал Бранфорд.
— Мертв, сир.
— Хорошо. Обновите награду за Ягмура и Салика. Если Далтон вновь объявился, те двое точно будут недалеко. Пусть все знают, что они могут быть поблизости, возможно в Хадебранде.
— Уже сделано, сир, — ответил Парнелл.
— Хорошая работа.
— Если эти двое показывают преданность Хадебранду, — сказал Бранфорд, — возможно, есть доказательство того, что Эдгар причастен к убийству моих родителей.
— Мой король, — я услышала, как Парнелл сделал глубокий вдох и продолжил, — если бы были такие доказательства, мы бы уже нашли их.
— Если бы у меня только была армия, чтобы в открытую пойти на него.
— Сикрест согласился лишь на защиту, а не на войну, — глубокий голос сира Райлена напомнил мне мужа.
— Я знаю, — со вздохом ответил Бранфорд. — Райлен, если бы ты всего лишь дал мне сто пятьдесят человек...
— Всего сто пятьдесят, король Бранфорд? — Райлен нахмурился. — Как вы думаете, насколько большая армия у меня в подчинении? Мне также нужно и свои земли защищать, как вы знаете. Учитывая наш альянс с Сильверхельмом, мы являемся потенциальной целью для Хадебранда.
— Они не пойдут против вас, — сказал Бранфорд.
— Согласен, — сказал Парнелл. — Ваше присутствие убережет от них наши границы на какое-то время.
— Как долго, по-вашему, мы будем нужны? — спросил Райлен.
— Пока не родится мой наследник, — ответил Бранфорд. — До тех пор Александра не будет в безопасности.
— Удивительно, что может сотворить любовь женщины, не так ли? — тихо сказал Райлен. И Бранфорд, и Парнелл в ответ усмехнулись.
— Я бы пошел на войну за нее, не моргнув и глазом, — наконец сказал Бранфорд, — несмотря ни на что. Я бы дрался со всей армией Хадебранда сам, если бы они стояли между мной и Александрой.
— Я сделал бы то же самое для Сюзетт, — ответил Райлен.
— А я для Иды.
Трое мужчин снова усмехнулись, и я решила показать, что проснулась. Бранфорд прогнал мужчин из утренней комнаты, чтобы он смог помочь мне одеться.
— Вы могли пойти в большой зал, — сказала я, пока Бранфорд завязывал последние шнурки.
— Я не хотел будить тебя.
— Я могла остаться здесь.
— Не одна, — я чувствовала, как он покачал головой позади меня. — Не когда меня нет рядом, — его губы прижались к моей шее. — Нам столько всего нужно подготовить для ребенка, — напомнил он мне. Потом показал на место недалеко от нашей кровати, где планировал разместить малыша. — Я не оставлю все это на тебя.
— Саманта и Суннива планируют мне помогать, — сказала я.
— И все равно, — прошептал он мне на ухо, — я не оставлю тебя. Прежде чем мы займемся этим, ты не... ты не хочешь сходить к стене замка?
Его колебание подтолкнуло меня понять смысл его слов. Именно на стене, без всякий сомнений, была на всеобщем обозрении голова леди Кимберли. Он хотел удостовериться, что дело было сделано. Не то чтобы кто-то ослушался его приказа, но ему все равно хотелось увидеть исход своими глазами.
— Тебе не обязательно смотреть, — тихо сказал Бранфорд, развернув меня к себе лицом. — Просто не отрывай глаз от земли.
— Я хочу увидеть ее, — ответила я.
— Как пожелаешь, — Бранфорд сделал глубокий вдох, а потом шумно выдохнул.
Муж медленно повел меня по двору замка и мимо почти пустого рынка. Когда мы прошли сквозь ворота, я увидела, что ларьки почти пустые, так как все были в поле снаружи стен замка.
Все взгляды были устремлены вверх.
Выступая над стеной замка, насаженная на конец длинного копья висела голова леди Кимберли из Стерлинга. Ее длинные золотистые волосы каскадом спускались вокруг мертвенно-бледных щек.
Я слегка оступилась, и Бранфорд прижал меня к своей груди. Оттолкнув его руки, я уставилась в ее безжизненные глаза.
— Хорошо, — услышала я себя. — Я ненавижу ее. Как она посмела сделать это с...
Бранфорд снова прижал меня к своему телу и нежно заставил замолчать.
— Она больше не причинит тебе вреда, — прошептал он мне на ухо. — Больше никогда, жена моя.
***
Пока ребенок Бранфорда рос у меня в утробе, он держал свое обещание.
Всегда был неподалеку, чтобы видеть меня, обычно в нескольких футах. Он все еще тренировал мужчин на поле и приказал Майклу и остальным пажам без всяких чертежей построить небольшую пристройку рядом с конюшнями, где я могла бы заниматься вышиванием в поле его зрения. Там было даже место для огня. Я никогда не пропускала встреч двора и, даже когда Бранфорд разговаривал с отцом Такером, всегда оставалась внутри часовни, где он мог меня видеть, пока они с отцом тихо разговаривали у алтаря.
Это должно было сводить меня с ума – быть так близко к Бранфорду все время, но нет.
Это удивляло меня.
Суннива ругала его за то, что он постоянно нависает надо мной. Хотя Бранфорд уважал свою приемную мать, он принял роль короля с полной серьезностью и, в итоге, сказал ей, чтобы больше она этого не упоминала, ибо своего мнения он не изменит. Позже, когда Бранфорд разговаривал с Парнеллом и Идой, я прошептала Сунниве на ухо, что ей не стоило волноваться, так как мне не была в тягость близость Бранфорда.
И по ночам он был со мной.
Что тоже меня удивляло.
Я думала, что его желание моего тела уменьшится, ведь внутри меня уже рос его ребенок. Да и тело мое изменилось, мне казалось, что ему будет неприятно на него смотреть, но он продолжал настаивать, что я становилась все прекраснее. Он проводил неимоверно много времени трогая мой растущий живот, попу и груди.
Мои груди определенно нравились ему больше всего, он находил любую возможность прикоснуться к ним. Когда я не была беременна, Бранфорд заводил меня куда-нибудь, дабы соблазнить под предлогом зачатия ребенка. Сейчас у него не было такой причины, но он иногда выпрашивал и выстанывал возможность забраться мне под платье, чтобы поцеловать и потрогать мои груди.
Это сводило с ума.
И было прекрасно.
Я отложила одеяло, которое Суннива учила меня вышивать. Края наконец были закончены. Выглядело не так хорошо, как у нее, но я все равно гордилась. Встав и потянувшись, я переступила с ноги на ногу. Меня поражало, как затекали мои ноги от простого сидения! Я посмотрела на камин и, увидев там лишь угли, решила подбросить дров. Когда начала поднимать полено, почувствовала руку Бранфорда на моей.
— Я сделаю это, — сказал он.
Я посмотрела на него и улыбнулась.
— Мне казалось, это я должна прислуживать тебе, — подразнила я.
Муж поцеловал меня в нос и положил руки мне на живот.
— Ты служишь мне самым важным образом, — сказал он, и от его слов у меня покраснели щеки.
Пока Бранфорд восстанавливал огонь, я сложила маленькое одеяльце в колыбель, подаренную нам лордом и леди Сойер. Она закачалась, когда я задела ее ногой, и пару раз ударилась о стену, прежде чем я выровняла ее рукой. Я потянулась назад, пытаясь отодвинуть ее от стены, но потеряла равновесие и столкнула стол позади меня. Все, что на нем стояло, разлетелось по полу.
— Александра!
Бранфорд бросился поймать меня, но я уже не падала.
— Я в порядке, — заверила я его.
— Дай мне это сделать, — сказал Бранфорд и начал поднимать вещи с пола.
— Я все еще могу сама! — я не смогла сдержать хихиканье, так как не могла видеть пол из-за своего выпирающего живота, а значит не могла и поднять упавшие вещи.
Бранфорд встал, схватит меня за бедра и поднял. Это далось ему не так легко, как раньше, когда мой живот не был таким большим. Он посадил меня на край кровати и обхватил руками лицо. Он гладил большими пальцами мои щеки, пока на его губах играла улыбка.
— Ты хотя бы улыбаешься сегодня, — сказал он. — Когда ты так расстроилась из-за чашки сидра вчера вечером, я не знал, что и делать.
Я покраснела, так как и сама не знала. Я просто опрокинула чашку Бранфорда, а затем не могла перестать плакать из-за этого. В конце концов, он послал за Суннивой, но я уснула раньше, чем она пришла. Я снова попыталась дотянуться до вещей на полу, но Бранфорд остановил меня.
— Позволь мне, — снова сказал Бранфорд. Он чмокнул меня в губы и наклонился рядом с кроватью, чтобы поднять все обратно на стол. Там была моя копия Священного Писания, гребень, что я носила в волосах вчера, пустая чашка и чаша, сделанная моей матерью. Бранфорд положил все это обратно на стол, кроме чашки, которую он отнес в утреннюю комнату, чтобы кухонная прислуга забрала ее позже.
Я вздохнула и покачала головой, а потом разложила вещи по столу.
— Ох, нет, — сказала я, подняв чашу. Маленький кусочек дерева отсутствовал на дне. Я слезла с кровати и провела руками по полу, пока не нашла отвалившийся кусочек. Потом перевернула чашу в руках и приложила его туда, откуда он отвалился.
Когда я перевернула ее, чтобы посмотреть на дно, то увидела нечто странное. Казалось, в дне есть какая-то пустота, не там, где был кусочек, а глубже в основании чаши. Я наклонила ее, чтобы лучше рассмотреть. Там и правда было небольшое пространство в самой чаше, достаточно большое, чтобы просунуть туда два пальца. При дальнейшем рассмотрении отлетевшего кусочка я поняла, что он не отломался, а просто встает на свое место.
Теперь, увидев, как оно работает, я с легкостью вернула его на место и убрала несколько раз. Это было очень просто, нужно было лишь слегка надавить в нужном месте, и сдвинуть кусочек. Внутри чаши ничего не оказалось, но это достаточно продуманное место, чтобы что-нибудь спрятать.
Я поставила чашу обратно, вернув кусочек на его место. Со стороны не было видно ничего не обычного, лишь резная чаша, как и раньше, но мне был известен ее секрет. Я видела, что ее дно было гораздо толще, чем стенки.
— Ты видела это? — спросил Бранфорд вернувшись из утренней комнаты. —Суннива оставила это вчера, когда ты заснула.
Бранфорд положил мешок на кровать и развязал его. Внутри были несколько вещей из одежды для малыша.
— Похоже, когда-то я носил эти вещи, — сказал Бранфорд, кривовато ухмыляясь.
Я провела рукой по его руке.
— Не думаю, что это возможно,— усмехнулась я. — Ты никогда не был таким крошечным!
— Уверен, ты права, — рассмеялся он. — Наверно, Суннива хотела бы видеть нашего сына в этой одежде.
— Это может не подойти для девочки, — сказала я, глянув на него краем глаза. Бранфорд настаивал, что будет мальчик, но у меня были сомнения. Я часто ему напоминала, просто чтобы он не был слишком шокирован, если его предчувствие о первом ребенке не сбудется.
— Хм... — промычал Бранфорд и начал просматривать крошечные рубашки и штанишки, передавая их мне по одному. Они были такими маленькими, что мне было трудно даже представить какого это – заботиться о ком-то настолько маленьком. Я видела в своей голове ребенка с яркими зелеными глазами в шелковой красной ночной рубашке, что Бранфорд положил мне в руки.
Ткань скользила у меня в руках, пока я думала о том, какого это будет – держать ребенка у своей груди, а внимательные глаза Бранфорда смотрят на нас из-за моего плеча. Он поцеловал бы меня в шею и положил руку на головку малыша...
— Александра? Ты еще со мной?
Я посмотрела на улыбающееся лицо Бранфорда и почувствовала, как мое лицо краснеет.
— Прости, — тихо сказала я. — Я затерялась в мыслях.
— Что же в твоих мыслях вызвало такую улыбку? — спросил Бранфорд, присев рядом со мной и откинув волосы у меня с плеча.
— Наше дитя, — сказала я. Я посмотрела на свой живот и положила на него руку. Бранфорд обнял меня и прижал к груди.
— Видеть тебя такой, — тихо сказал он, — вот чего я хочу в своей жизни. Просто видеть твою улыбку, чтобы ты была такой счастливой. Это все, чего я хочу для тебя. Мальчик или девочка... — его губы изогнулись в ослепительной улыбке, — не важно. Просто видеть тебя такой... это все для меня.
***
Я вздохнула и вскрикнула, пока Бранфорд медленно двигался во мне. Его грудь прижималась к моей спине, он нежно брал меня сзади. Я потянулась к его бедру, прижимая его к себе, пока мы лежали на боку. Он обнимал мой увеличившийся живот, а его губы оставляли следы на моем плече, когда он достигал своего удовольствия. Он держал мое тело крепко, простонав мое имя мне в шею.
С закрытыми глазами я лежала в объятия мужа, слушая, как его тяжелое дыхание потихоньку выравнивается. Ребенок в моем животе толкнулся под рукой Бранфорда, и мой муж нежно погладил это место.
— Он устал спать, — сказал Бранфорд.
— Нам пора вставать, — сообщила я своему мужу.
— Я уже,— рассмеялся он над своей шуткой. — Дважды за это утро.
— Я думала, ты больше не захочешь проводить так свое утро, — ответила я. — Наш ребенок должен родиться через месяц. Разве ты не тратишь свое семя на меня?
— На тебя никогда не трачу, — волосы Бранфорда коснулись моей щеки, когда он покачал головой. Я почувствовала его руку на своей шее и повернулась лицом к нему. — Тебе неприятно?
— Нет, — прошептала я, чувствуя, как горят щеки. — Не когда мы лежим вот так. Но когда я лежу на спину, твой ребенок любит пинать меня по ребрам.
— Он сильный, — сказал Бранфорд с улыбкой и вернулся к своему любимому действу. — Пока ты не жалуешься, я продолжу тебя желать. Кроме того, не хочу потерять навыки. Как только родится наш сын, нам нужно будет начать работать над дочерью.
Он провел рукой от моего живота к груди, тяжелой и полной, так как она тоже ждала рождения ребенка.
— Ты должна сказать мне, когда остановиться, — напомнил Бранфорд, поглаживая пальцем мой сосок. Он был таким чувствительным, что даже малейшее касание вызывало у меня дрожь. — Я вижу, насколько тяжелее тебе стало передвигаться, а ты знаешь, что, если не скажешь мне, сам я не догадаюсь.
— Хорошо, — пообещала я.
— Хорошо, — Бранфорд поцеловал меня вдоль подбородка, а потом до линии волос. Я хихикала, когда его грубая щека щекотала мне заднюю часть шеи, но, в конце концов, мне пришлось оттолкнуть его, чтобы одеться. Мы должны были сегодня отправиться к Сойерам, и нам нужно было выдвигаться, пока не стало поздно. Бранфорду необходимо было выбрать дюжину боевых коней для своих рекрутов из кавалерии, а значит и я сопровождала его, так как никогда не покидала его.
Бранфорду и Майклу пришлось помогать мне сесть в карету, когда мы наконец готовы были трогаться. Я едва могла залезть по узким ступенькам, когда была ребенком, а сейчас это было почти невозможно. Как только я уселась, Бранфорд убедился, что мне было достаточно удобно, и перестал суетиться. Наше сопровождение из охраны окружило карету, и мы тронулись.