Главный Босс ненароком
ТОМ I
Пролог
— Сожалею, но у вас синдром Фоллета, — врач ещё раз пробежался взглядом по цифровому планшету перед собой. — Вторая стадия, это означает два-два с половиной года, при соблюдении наших рекомендаций и…
— Что?! — кажется, второе предложение я уже не слушал.
— Простите? — он прервался и поднял взгляд от планшета.
— Повторите… что вы сказали?!
— Пожалуйста, постарайтесь сохранять спокойствие. Я понимаю вас, но…
Он это, б*я, серьёзно?! Сохранять спокойствие? Мне только что сообщили, что я смертельно болен, что мне осталось жить два с лишним года, а я должен быть спокоен?! Я вскочил с кресла, едва не перевернув его:
— Ни**я ты меня не понимаешь! Поймёшь только тогда, если тебе самому выставят такой диагноз! Ты…
— Послушайте, сядьте на место, — врач отложил свой планшет и почти силой усадил меня обратно. — Через мой кабинет проходят десятки людей ежедневно, у многих такой же диагноз. Я видел истерики, угрозы, ползанье на коленях и попытки шантажа; вы ничем меня не удивите. А вот я вам ещё могу кое-что предложить.
Я заткнулся и поглядел на него. В конце концов, он врач. Я сам пришёл к нему, всерьёз обеспокоившись по поводу кровавых пятен на носовом платке в последние два дня.
Синдром Фолетта — болезнь, которая убивает медленно и мучительно. Новая чума или испанка, бич второй половины XXI века. Сначала это просто кровавый насморк. Затем кровь льётся из ушей, глаз, из-под ногтей — я видел это в новостях, жуткое зрелище… А затем, после пары лет жизни, у человека просто размягчается мозг. Два-три месяца регресса от слабой деменции до полного овоща, и — смерть.
А самое кошмарное — от неё не было лекарства. Она появилась слишком внезапно, лет десять назад, и ещё не была исследована до конца. Ходили слухи, что причина — в бурении скважин в магмовый слой земли, откуда добывали новое топливо; мол, выпустили оттуда что-то, что находилось там тысячелетиями, ещё с эры динозавров.
Но… вы бы хотели, чтобы все ваши машины, флаеры и прочий транспорт встал? Всем нужно топливо. Даже после вспышки синдрома Фолетта по всей стране правительно не прикрыла эти скважины, а только стала бурить новые.
— Что вы можете мне предложить?! — я снова перешёл на «вы», но всё-таки оставался очень эмоциональным. — Мне нет тридцати! А вы только что заявили мне, что я умру через пару лет от неизлечимой болезни! Что вы мне предложите? Комфортабельный и уютный хоспис?
— Нет, — доктор усмехнулся, снимая очки. — Знаете, вы мой первый пациент за сегодня.
— И что? — опешил я от такой резкой смены темы.
— А то, что с сегодняшнего дня правительство начало программу «Холодный час», — доктор поглядел на меня так многозначительно, как будто это должно было что-то мне сказать.
— Первый раз слышу, — буркнул я.
— Разумеется, — кивнул тот. — Ещё вчера это было строго охраняемой государственной тайной.
— И в чём суть этой тайны? — я нервно постукивал левой ногой.
— Понимаете, наши лучшие умы уже десять лет ищут лекарство от синдрома Фолетта и не находят. Недавно они сказали, что едва ли найдут его и в следующие десять лет — ситуация очень нестандартна, спрогнозировать что-то почти нереально. Или внезапный, никем не ожидаемый прорыв — или долгие безрезультатные поиски.
— И? — я уже ничего не понимал.
— Правительство не может заставлять людей ждать так долго, — пожал плечами врач. — Слишком многие умрут за этот срок. Поэтому оно запустило программу по массовой заморозке больных. Это выиграет им время — и одновременно уменьшит их контакты со здоровыми.
Он полез в стол и вытащил несколько сшитых между собой листов.
— Вот бланк, вам нужно расписаться на каждой стороне…
Я быстро пробежался взглядом по бумаге. Это давало надежду, но всё равно… слишком радикально и слишком неожиданно.
— Смерть или заморозка на неопределённый срок?
— Может, вам повезёт, — заметил врач. — Если пройдёт всего десять-двадцать лет, ваша семья будет ещё живая… Это не больше, чем среднее заключение в тюрьме.
— Хреновая аналогия, доктор! — не выдержал я. — Я не преступник и не осуждён ни к чему.
Тот лишь молча развёл руками. Я нервно перелистнул соглашение.
— Стоп… — вообще-то я не слишком внимательно его читал — и так было понятно, что я подпишу, потому что заморозка на любой срок лучше мучительной смерти через пару лет — но эта фраза уж слишком бросалась в глаза. — Правительство оставляет за собой право начислять голоса замороженных больных на любых выборах в пользу демократической партии? Это ещё что?!
— Ну, должна же им быть от этого какая-то польза, — доктор вздохнул. — Вы будете подписывать или нет? Должен предупредить: если вы откажетесь, то после наступления четвёртой стадии болезни вы будете помещены в клинику, потому что на этом этапе болезнь слишком заразна.
— К чёрту, — я сжал авторучку. — Я подписываю. Может, это и стрёмно, но умирать хочется ещё меньше.
Затем всё было быстро; быстрее, чем я думал. Короткое прощание с родителями — тянуть не хотелось совершенно; ещё более скомканное расставание с девушкой… не думал, что у нас всё вот так закончится.
Потом — быстрые сборы. Каждому замороженному была выделена ячейка под личные вещи, но не более пяти килограммов и ничего габаритного. Ну и х*р с ним!.. Если времени пройдёт мало — родители сохранят мои вещи, а если много — то всё это безнадёжно устареет. Я взял только самое основное.
Я был, по заверениям доктора, самым первым пациентом, согласившимся на программу «Холодный час». Первым — но не последним. Даже за прошедшие три дня в нашем городе тот же договор подписали не менее трёх сотен человек, и на процедуру замораживания мне пришлось ждать очереди.
Наконец, дело дошло и до меня. Я был размещён в узкой и тесной криокамере и надёжно там зафиксирован. Пока я старался избавиться от навязчивых ассоциаций этой камеры с гробом, врачи запускали свои приборы. Последнее, что я почувствовал в последнем десятилетии XXI века — это холод и темноту.
Они же были первыми, что встретило меня… когда?
Я не знал. Пройти могли годы, века — или пять минут. Я всё так же лежал в криокамере, пристёгнутый ремнями. Всё кончилось, меня разморозили? Или это какая-то авария? Может, сломались приборы?.. Их должны снова включить… а если нет? Пожалуй, умереть тут, в этом тесном гробу (бл**ь, опять гроб!!!) — наихудший способ из возможных!
Все эти мысли пронеслись в моей голове за пару секунд — а затем я услышал как о крышку моей криокамеры кто-то стучится…
Нет. Не стучится. Скребётся чем-то острым.
Глава 1
С пробуждением!
Чёрт!.. Это было жутко.
Но пару секунд спустя я успокоился. Наверное, это мою криокамеру открывают ключом, чтобы выпустить меня наружу и дать вакцину…
Скребение повторилось снова. Длинное и… очень непохожее на какой-то ключ.
Я постарался дёрнуться, но ремни крепко удерживали меня на месте. Блин! Меня снова начали терзать сомнения и страхи. Ничего непонятно… к тому же тут холодно… Хотя, если так вдуматься — это не тот холод, от которого впадаешь в анабиоз; просто зимняя погода, где-то минус пять или десять градусов.
Меня охватило крайне неприятное предчувствие. Было непохоже, чтобы я и правда должен был сейчас проснуться. Скорее… как если бы аппарат и правда отключился из-за какой-то ошибки.
У меня только-только начала развиваться дальнейшая мысль… как вдруг сбоку раздался толчок. Как будто кто-то пытался повалить криокамеру.
Да что это такое?! Пока я осознавал это — в переднюю дверцу заскреблись снова, ещё интенсивнее!.. На тёмном фоне начали появляться белые полосы… Что это?! Кажется, кто-то рвал кожух, обнажая прозрачную переднюю панель!..
Сквозь эти несколько царапин ничего нельзя было увидеть — однако я занервничал ещё сильнее. Ну никак это не было похоже на норму! В правильной ситуации морозильную установку должны были спокойно отключить опрятные люди в белых халатах, затем мне бы дали вакцину от болезни…
И уж точно никто бы не царапал камеру снаружи.
Ещё пара толчков и царапин… Света стало больше, и внезапно я начал различать кого-то, стоящего впереди. Белое — неестественно белое — лицо, длинные волосы… И, кажется, очень острые ногти. Он скрёб камеру прямо ими, пытаясь докопаться до меня!
Чудесно! Вот и поди угадай, что это — зомби-апокалипсис, нашествие вампиров или просто псих, бегающий по лаборатории!
Жизнь как-то резко перестала удаваться. С того самого момента три дня назад, как мне поставили тот диагноз… Ах, да, точно, это было не три дня назад, а не пойми сколько лет назад. Чёрт. К этому надо привыкнуть.
Если, конечно, мне дадут на это время — сбоку показался второй такой же тип. Кажется, это он пинал камеру вбок.
Если они её откроют… я даже думать не хотел о том, что будет. Что можно предпринять? И я попытался раскачаться. Может, она упадёт и придавит одного из них?
Конечно, другой бы сначала задумался над тем, кто это такие. Но не я. Сначала — разобраться с проблемой, потом думать! Я рванулся вперёд; ремни, разумеется, удержали меня, но камера качнулась вперёд; по счастью, она стояла, а не лежала.
Тварь на миг отпрянула — страха на лице не было, как и других эмоций. Совершенно тупое выражение. Тогда я рванулся ещё раз — и на этот раз моего веса хватило, чтобы повалить здоровый гроб (нет, не гроб!!!) прямо на неё.
Угол зрения резко сместился; я почувствовал, как железо больно бьёт меня по спине, как ремень врезается в плечо; лбом я крепко треснулся о стекло… Ох…
Но уловка удалась. Криокамера рухнула прямо на тварь, раздавив её. Вторая, похоже, отскочила в сторону… и что дальше?
Впрочем, мне повезло — от удара замок раскрылся. Я медленно попытался оттолкнуть от себя агрегат, пристёгнутый к моей стене… Вторая тварь бродила где-то рядом, но я сосредоточился на задаче — выбраться из этой ловушки.
Минут через пять я смог кое-как вернуть агрегат в вертикальное положение. Один из ремней порвался, что позволило мне высвободить ногу и использовать её как опору.
— Ваааарххг!! — как только моя нога показалась наружу, вторая тварь среагировала и кинулась на меня.
— Нна!!.. — нет, каратистом я не был. Но я успел толкнуть в её сторону тяжёлую дверь камеры, которая на полной скорости врезалась в рожу упырю. Вы когда-нибудь получали по лбу дверью? Вот то же самое, только здесь она железная и толстенная. Зомби свёл глазки в кучку и рухнул, хрипя и извиваясь.
Воспользовавшись передышкой, я начал выпутываться из второго ремня. Если у меня это не выйдет — то мне хана! И я умру, так и не узнав, что же произошло снаружи!
Наконец, я нашёл нужную кнопку; застёжка щёлкнула — и ремень раскрылся, выпуская меня наружу. Хватая ртом воздух, я вывалился из камеры, так и не ставшей гробом.
Вторая тварь — натурально зомби! — шевелилась на полу. Она явно не была добита. Чем бы?.. Я огляделся по сторонам. Полутёмное помещение и ряды криокамер, стоящих в несколько этажей!
И почти из всех раздавался этот стук. Они не гудели и не светились, но…
Рычание снизу вернуло меня к реальности. Похоже, при падении зомби сломал позвоночник, и теперь полз, не имея возможности встать прямо. Но — полз прямо на меня.
Мой взгляд метнулся в стену. Ага, вот! Огнетушитель! Я рывком содрал его — и обрушил прямо на череп нежити; тот разлетелся в сторону, заставив меня вздрогнуть.
Вот теперь в помещении стало тихо — если не считать стука из камер. Не лихорадочного и паникующего, как стучался бы я, если бы застрял там — а размеренного и даже монотонного.
На ватных ногах подойдя к одной из криокамер, я отодвинул кожух, закрывающий прозрачную панель.
Изнутри на меня смотрело такое же белое и тупое лицо зомби. При виде меня упырь с голодным видом оскалился. Обычный тип, наверняка, такой же пострадавший от болезни, как и я… был, пока не стал одним из них.
Минуту, а я сам не зомби? Ну так, чисто случайно. Если все здесь превратились в… Здесь есть зеркало? Закрыв жуткую рожу кожухом и не выпуская из рук огнетушителя, я огляделся. Пусто и тихо. Но в коридоре горел свет.
Вообще, зомби я себя не ощущал. Ощущал я себя живым… и больным. Выведение из ледяного сна сказалось, скрутив конечности лёгкой судорогой. Раньше я не обращал на неё внимания, но теперь, когда опасность миновала — ощутил в полной мере.
Я кашлянул — и, машинально прикрывшись ладонью, глянул на свою руку.
У зомби не идёт кровь, так что это значит, что я жив. И — что я до сих пор болен этой чёртовой болезнью.
Я двинулся по коридору. В нескольких местах мне попадались тела — судя по всему, тоже зомби — разрубленные или разорванные на куски. Ого!..
Пройдя метров сто, я вдруг услышал голоса. Наконец-то! Если кто-то разговаривает — значит, это не нежить!.. Ещё не разобрав слов, я устремился на звук.
— Берегись!! — истошно завизжал женский голос, когда я вырулил из-за угла. — Ещё один!!
Эй, а за кого это меня приняли? Неужели за…
Резкое движение привлекло мой взгляд. Я в последний момент успел увидеть как в меня летит… Стрела?!!
Да, именно стрела. Я инстинктивно выставил огнетушитель перед собой — и та воткнулась в него.
И, конечно же, всё тут же заволокло белёсым дымом.
Огнетушитель рвался из рук — его герметичность была нарушена, и газ выходил наружу под огромным давлением. Я попытался удержать его — всё-таки единственная защита — но мне это не удалось, и огнетушитель грохнулся на пол. Хоть не на ногу!..
Судя по нескольким раздавшимся крикам — давление повело его прямо под ноги компании. Двух из неё я уже знал — девица-истеричка и чокнутый лучник. Может, у них был также ох**нно богатый внутренний мир, не знаю, мне на это было чихать. Пока они стреляют в меня — мне на всё было чихать, кроме выживания!
Я нырнул обратно за угол и прислушался. Газ скоро кончится — и мне нужно решить, что делать дальше. Попытаться вразумить компанию агрессивных идиотов? Убегать обратно (куда — к зомби?), или, может, искать другие пути?..
— Это главный! — визжала девица. — Я слышала о таком от прабабки! В легендах их именовали «боссами». Он наколдовал дымовую завесу!
Наколдовал? Легенды? А ещё эти стрелы… Что происходит?!
Неожиданно я увидел на стене рядом ещё один огнетушитель. Правда, чтобы достать этот, нужно было разбить стекло. Чертыхнувшись, я ударил по нему локтём!.. И это было больно.
Зато второй огнетушитель оказался у меня в руках. Сжав его покрепче, я резко шагнул обратно и рявкнул:
— Стоять!!
Обычно у меня не очень командный голос, но, видимо, сейчас я вложил в него что-то такое… Особенное… Незнакомцы замерли. Я начинал различать их в тумане. Их было четверо.
Одежда?.. Я разглядел на них что-то блестящее. Доспехи? Один вообще был похож на бронированный шкаф, а в руках он держал увесистую дубину, на конце которой угрожающе сверкал шипастый шар.
— Вы что, какие-то ролевики? — вырвалось у меня.
— Силой Пятой Печати! — подал голос ещё один, последний. Этот был с головы до ног закутан в какие-то тряпки, по всей видимости, изображавшие балахон. Может, это и было бы величественно, если бы не было сделано из джинсовой ткани. Что за?!..
— Какой печати? Ты псих?
— Изгоняю тебя обратно в Падшие Пределы, демон! — завопил балахонистый ещё истошнее. — Лишаю тебя всякой силы! Изыди!!
Он воздел руки вверх.
— Сила Благостного Ветра со мной!
Мне ужасно хотелось шагнуть вперёд и заткнуть ему рот, но я опасался шкафа с дубинкой. Психи передо мной или не психи — но если он двинет меня ей, всё остальное я буду потом объяснять зомби, которые придут отскребать меня от пола. Да и лучник… А у девицы в руках поблёскивали кинжал и меч…
Ну, хорошо. Будем исходить из ситуации. Я медленно сделал шаг вперёд. Балахонистый тут же заткнулся, а я нажал на кран огнетушителя, выпуская небольшую струйку белого дыма.
— Не двигаться! — грозно (ну, или тупо) сведя брови вместе, я придал голосу угрожающее выражение. — Или я…