— Не торопитесь и не нервничайте, — сказал Дэниэл, продолжая поедать картошечку. — Чем точнее будет предоставленная вами информация, тем лучше.
ФРЭН вывесила перед глазами Дэниэла список расценок будапештского «Хилтона» и примерную статистику жалованья бухгалтера по Будапешту. Выходило, что позволить себе номер он вполне мог, хотя это и стало бы некоторым ударом для его бюджета.
Но если предположить кредит или сбережения...
— Мы с Аной познакомились примерно год назад. Она училась в Будапештском университете на факультете искусств. Примерно полгода назад мы стали жить вместе. Думали пожениться. Вот ее фотография.
«Запрос на принятие файла».
— Неделю назад ее убили. Я даже не смог выяснить, каким образом, — полиция утверждает, что у меня нет прав на получение этих данных, я же не родственник. Убийство на почве СИнД, они сказали.
— М-м-м-м... Это все, что вы знаете? — уточнил Дэниэл, не торопясь пока принимать файл и ожидая всех положенных проверок. Он трепетно относился к своему кибермозгу. Насколько это возможно для комплементанта.
Антивирус не обнаружил никаких вредоносных программ. Более того, файл и правда оказался фотографией.
И девушка на ней была прекрасна.
Не из разряда тех, что моментально западают тебе в душу, перегружая логические схемы кибермозга, и не из разряда тех, что с первого взгляда пробуждают низменные инстинкты.
Скорее, она была прекрасна, будто статуя или сенсскульптура. Настолько, что на задворках сознания шевелились сомнения в подлинности фотографии.
Или в подлинности девушки.
Тела андромейд серии ED-211 неотличимы от человеческих, если не приглядываться внимательно...
— Делом занимается... или занимался инспектор Кальман, я скину вам его контакт. Она... Ана не часто бывала дома, задерживалась где-то допоздна. Говорила — с друзьями. Она не упоминала о том, что у нее какие-то проблемы.
— Чем она занималась? В смысле, вообще? Вы знакомы с ее родителями, друзьями? Чем она увлекалась? — начал задавать вопросы Дэниэл.
«Можешь определить подлинность фотографии?»
— Она была местной, кстати? Как и где вы познакомились?
«Работаю над этим, шеф».
— Нет, она приехала из Лондона несколько лет назад. Поступила в университет по стипендии. Увлекалась... — На его лице промелькнуло характерное выражение, когда человек осознает, что совершенно не представляет себе, чем жила его невеста. — Искусством этим... модным. Я не разбираюсь в этом, честно говоря. — Леви нервно улыбнулся. — Наверное, она общалась с кем-то из тусовки. Я не знаю.
— То есть, вы не видели ни одного ее друга? — уточнил Дэниэл. — А кто ее родители? Вы связывались с ними? И что произошло в тот день, когда вы узнали, что она умерла?
— Ничего не произошло... такого, — в задумчивости пожал плечами Миклос. — Ее не было допоздна. Но к этому я уже привык, так что просто лег спать. Все равно она на вызовы в этих случаях обычно не отвечает. А с утра со мной связался Кальман.
— У вас остались какие-то ее вещи?
— Да, конечно. Куда бы они делись?
«Ад — это Другие. Сартр», — прокомментировала ФРЭН.
— Может быть, этот Кальман изъял их, — предположил Дэниэл. — Хотелось бы при случае взглянуть на них. — Он медленно прожевал кусочек гамбургера, который отщипнул внутри пакета. — Другие, да, верно подмечено. Этот парень был не дурак, а?
— Какой парень?
— Мистер Миклос, не стоит обращать внимания на мои мысли вслух.
Нельзя сказать, чтобы эта фраза успокоила и без того настороженного молодого человека, но Кармайкл невозмутимо продолжил допрос:
— Так что вы знаете о ее семье?
— Она не рассказывала о своей семье, — ответил Леви.
Это была правда. Но... но это явно была Не Вся Правда.
— Ни слова? — удивился Дэниэл. — Вы знали ее год, собирались жениться и не выяснили ничего о ее семье? — Он положил в рот еще кусочек. — И даже не пытались выяснить?
— Она не хотела ничего об этом говорить. По ее словам, она приехала в Венгрию, чтобы начать новую жизнь. Потому я никогда ее и не расспрашивал. Все же принято уважать чужое приватное пространство, знаете ли. Наши отношения строились на подобном взаимоуважении.
«Насколько я могу определить доступными мне средствами, оснований подозревать подделку нет. Шеф, пожалуйста, выделите мне 99.95 на дополнительное программное обеспечение, консультацию со службой техподдержки мамы Эреллион и новые чулки, чтобы я могла провести более детальную проверку».
— Новые чулки? Я, конечно, не против, но... — Несколько мысленных усилий, и средства были выделены. — Понятно. То есть, вы вообще ничего не знали о том, кто она, верно? Может быть, она упоминала какие-то места? Здесь или в Лондоне?
— Она не говорила о Лондоне. Здесь... — Миклос немного успокоился. — Ну, мы ходили по ресторанам... сенсуалкам... просто гуляли... Недавно она водила меня в галерею, но я уже сказал, что не разбираюсь в этом. Так что больше мы на эту тему не разговаривали.
— Какую галерею? — тут же задал вопрос Дэниэл. — И что там было, в галерее?
«Сможете обойтись без меня 32 минуты, шеф? Я бы хотела провести апдейт».
— Сейчас... Это была галерея современного искусства. Я найду сейчас... — Леви углубился в поиски, запрокинув голову на удобный подголовник. Благодаря автопилоту ему не требовалось обращать особого внимания на дорогу. — Она была замкнутой, спокойной. Мы никогда не ссорились. Я уверен, она не использовала психоматрицы. — Он помолчал, а потом произнес таким тоном, будто сообщал нечто постыдное: — Ана была натуралкой. Вот, нашел, ловите. — Координаты некоего места в Будапеште под названием «Сенс-галерея “Баядера”» были переданы на кибермозг Кармайкла.
«Обновляйся».
— Натуралкой — в смысле, без имплантов или чего-то подобного? — уточнил Дэниэл. — Как вы выяснили это? Она была небогата, как я понимаю? — Он помолчал еще несколько секунд, проглатывая очередной кусок. — Принимала психостимуляторы?
«Увидимся через 31 минуту 59 секунд, шеф. Не скучайте!»
— Нет, насколько мне известно, — ответил Леви, останавливая машину. — Она жила на стипендию, когда мы с ней познакомились. Потом ее обеспечивал я. И ей не нужны были психостимуляторы, мистер Кармайкл. Ей и так все давалось очень легко. И с учебой у нее не возникало проблем. Мы приехали. — Повинуясь мысленной команде водителя, двери масахаши открылись. — Номер уже заказан на ваше имя.
— Понятно. Но вернемся к вопросу о том, что она была натуралкой. Как вы выяснили это? Какие на то были причины?
Дэниэл вышел из машины.
Леви проследовал за ним в холл отеля, и разговор продолжился уже в лифте.
— Ну, знаете, сложно не заметить, что у человека не установлен кибермозг. Она не распространялась о причинах. Сказала, что ей это не нужно.
Дэниэл помолчал несколько секунд, анализируя услышанное. Не похоже, чтобы Леви врал или недоговаривал.
— Понятно, — кивнул Кармайкл. — Были ли какие-то необычные происшествия, которые запомнились вам? Что угодно, даже то, что кажется незначительным.
Они подошли к двери гостиничного номера.
— Следы на коже, — через какое-то время произнес Леви. — Я видел их несколько раз. Будто бы от... — Он пожал плечами.
— Будто бы от чего, мистер Леви?
— От... Такие царапины или кровоподтеки. От веток, может. Я не спрашивал.
— Не спрашивали? — Дэниэл уже не удивлялся. — То есть, женщина, на которой вы собирались жениться, уходила куда-то на ночь, возвращалась с царапинами и кровоподтеками, вы ничего не знали о ее семье и не спрашивали?
Он зашел в номер.
— Я... — Миклос зашел за ним. — Я... решил, что если она не хочет об этом говорить, я должен уважать ее желание.
— Понятно, — вздохнул Дэниэл. — А как у нее обстояли дела в университете? — Он принялся осматривать номер, не прекращая жевать. — Что она изучала?
— Факультет искусств. Искусство, значит.
— Имелись ли успехи или, напротив, проблемы? — Он закинул в рот небольшой кубик куриного мяса в панировке.
Номер состоял из двух комнат — гостиной и спальни. Кровать считалась одноместной, но в ней без труда поместился бы еще один человек, животное или предмет. Окно во всю стену, которое можно было с легкостью сделать непрозрачным, вазы с фруктами, бар с напитками, аптечка с наркотиками: в общем — «Хилтон».
— Нет, никаких проблем. Вы, возможно, не знаете, но университет выдвигает очень строгие требования к стипендиатам. Ее бы отчислили, если бы начались малейшие проблемы в учебе. Но она легко справлялась.
— То есть, искусство было еще и ее специальностью. — Дэн некоторое время пережевывал курятину. Вернее, нечто со вкусом курятины. — Присаживайтесь, мне еще нужно задать вам несколько вопросов. — Он плюхнулся в кресло, прихватив пакет с едой. — Выпить чего-нибудь не желаете? Или, может... — Он указал на непочатые пакеты из закусочной.
— Пожалуй, не отказался бы от выпивки, — кивнул Леви, присаживаясь напротив.
Дэниэл поднялся и направился к бару.
— А можете, если не сложно, все же попытаться вспомнить, что именно вы видели, например, в галерее? Не обратили ли внимание на каких-то ее знакомых? Да, и что будете пить?
— Не важно. — Леви покачал головой. — Ну, эта модная штука, как ее называла Ана... Сенсдизайн... Там нужно не столько видеть, сколько… понимаете? Я особенно не присматривался. А из того, что заметил... честно говоря, я толком и не припомню. Это показалось мне какой-то вакханалией бессмысленной чуши. Я просто смирился с тем, что, наверное, не понимаю искусства.
— Ну, может быть, отдельные моменты запомнились? Даже когда видишь полную чушь, если она достаточно яркая, она может запечатлеться в памяти, верно? — Дэниэл налил в стакан алкоголь из случайно выбранной бутылки. Это было несложно, в свое время он много пил и отлично представлял, что и в каких пропорциях предпочитают нормальные люди. Отдав стакан Леви, он снова уселся в кресло.
— Помню, там какой-то парень читал свои стихи или то, что он выдавал за стихи. — Миклос принял стакан и отхлебнул, не особенно вникая, что в нем. — Еще помню колючую проволоку.
— Колючую проволоку? — переспросил Дэн. — Можете рассказать подробнее? Кстати, ваша невеста общалась с кем-то во время этого мероприятия?
— Она явно многих знала там, да, — кивнул Леви. — Парня со стихами — точно. Не помню, знакомила ли она нас. Такой, знаете... Сложно такого не заметить. — Он неопределенно взмахнул рукой в воздухе.
— Приметная внешность?
— Да, весьма. Описать я вам его сейчас не смогу, но тогда обратил внимание.
— Хорошо, а еще приметные люди там были? И вы упомянули колючую проволоку.
— Да, проволока, намотанная на натурщицу, — Леви покрутил пальцем. — Это то, что я запомнил из всего безобразия. Наверное, она была призвана что-то символизировать, я уж не знаю. Вообще там было много народу. Одногруппники Аны и прочие разные любители.
— А название того мероприятия вы не помните? — Дэниэл достал еще один гамбургер.
Еда неизменно приносила ему наслаждение, а модифицированный желудок позволял поглощать ее в любом количестве — пища перерабатывалась, но усваивалась только в той мере, в какой было необходимо.
— Нет. Какая-то выставка какой-то модной художницы. А вы всегда питаетесь так? — полюбопытствовал Миклос.
— М-м-м... нет. Но иногда не могу отказать себе в удовольствии. Особенно в новых местах. Хотя Гомер, наверное, не оценил бы. Странный парень был. Как и все великие. — Дэниэл отхватил еще кусок.
— Гомер, — повторил Леви. — Ну ладно. Я могу еще что-то сообщить?
— Да, — кивнул Дэн, доедая гамбургер. — Хотелось бы узнать, почему вы мне соврали. Я говорю, разумеется, о семье вашей невесты. — Он замолчал, уставившись на Леви.
Миклос явственно вздрогнул.
— Соврал… ког... да?
Дэн практически не чувствовал его инстинктивного сопротивления.
— Когда сказали, что не знаете ничего о ее семье и близких. Я не буду сейчас повторять конкретную фразу, уверен, вы и так меня поняли. — Он сделал паузу. — Зачем?
Леви глубоко вздохнул.
— Я не знаю, какое это может иметь отношение к делу.
— Самое прямое, — ответил Дэниэл. — Или вы думаете, я задавал вам вопросы из праздного любопытства? И... — Дэниэл замер, глядя на Леви. — И... и... — Он нахмурился.
А затем сосредоточился и нырнул.
Глава 2. Ария Леви. Цена мили
Ощущения всегда были разными. Наверное, это зависело от настроения комплементанта на момент погружения, а может, от состояния пациента. Может, от того и другого. Или от каких-то неизвестных факторов, вроде расположения Земли относительно Марса в данный момент.
Иногда это походило на рывок, иногда на плавание в киселе, иногда на оргазм, иногда на попытку пробить горошиной танковую броню.
— ...х-х!!!
Сейчас Кармайкла словно вытолкнули без парашюта из бомбардировщика.
Одно оставалось неизменным — полная дезориентация в первые мгновения. Глупый маленький человеческий мозг далеко не сразу понимал, что он только что учудил, он искал понятные образы, пытался обратить получаемые сигналы в картинки, звуки и запахи.
— ВОООООООЗДУУУУУХ!!!!!
Пахло гарью, химией и страхом.
Дэн моргнул, после чего, не раздумывая, упал ничком. Он никогда не был на войне, но фильмов и сенсимов видел достаточно, чтобы при крике «Воздух!» не глядеть вверх.
Мокрая земля встретила его грязью в лицо.
Затем включили звук.
Его включили так резко, что Кармайкл тут же снова потерял возможность что-либо слышать: грохот взрывов, рев, вой, свист, какофония сливающихся воедино диких звуков ударила по неподготовленным барабанным перепонкам.
Что-то посыпалось сверху, выбивая неслышную дробь по спине и каске.
А потом, кажется, кто-то схватил его за плечо.
— Мать честная... — Дэн не был самым храбрым человеком в мире. И даже осознавая, что происходящее вокруг него не вполне реально, он испугался. В первые пару секунд — уж точно. А потом комплементант попытался как можно быстрее подняться на ноги и осмотреться.
Мир горел.
Первое, что приходило на ум.
Густой дым, кружащий в воздухе крупинки раскаленного пепла, застилал небо, — насколько это было видно со дна трехметровой траншеи, — и в этом дыму скрывались силуэты огромных летающих машин, которые поливали ракетным огнем позиции.
«Бам! Бам! Бам!» — неслышными хлопками в воздухе разверзались новые и новые взрывы. Ракеты сталкивались с противоракетами, которые выпускали спрятанные в тылу батареи ПВО, чтобы сохранить вечное огненное статус-кво в небе.
«Бам! Бам!» — в задымленном небе раскрывались огненные зонтики, и горящие обломки падали на землю, прямо в траншеи, на головы солдатам, в панике прижавшимся к стенам.
В фигуре, одетой в водонепроницаемую шинель и противогаз, бодро отдавшей Дэну честь, было практически невозможно узнать Фрэн.
Другое дело, что он узнавал ее всегда, вне зависимости от того, где, кто и что она собой представляла. В конце концов, ее тащило сюда его собственное сознание.
— Вот это... агрессивная среда... — выдавил Дэн. — Агрессивнее некуда. Надо выбраться куда-то, где потише, если такое место есть.
Фильмы фильмами, но сам Дэн понятия не имел, как ведут себя на войне. Поэтому просто побежал в сторону ближайшего укрытия, казавшегося надежным.
«Бам! Ба-а-ах!» — разрывающая небо канонада не прекращалась.
Звуки начали возвращаться...
— АаааАААаААААаааАААаа! Господи, гос...
...но, возможно, лучше бы они этого не делали.
Всюду, насколько Кармайкл мог видеть, простирались траншеи. Траншеи выше человеческого роста, утыканные сверху противотанковыми ежами, перемотанные колючей проволокой, закрытые бетонными щитами от попадания осколков.
Но расплавленный металл, дождем льющийся с неба, все равно находил свои жертвы.
Одинаковые фигурки в одинаковых черных шинелях. Набитые в траншеи, как сельди в банку. Воющие от ужаса, захлебывающиеся дождевой водой, уткнувшиеся лицами в грязь и прикрывшие головы, пытающиеся подобрать автомат несуществующей более рукой.