— Австро-венгерская кайзерская армия начала прошлого века, — предположила Фрэн в ответ на невысказанный вопрос. — В таком случае...
«ФЬИИИИИИИИТЬ!» — прочертив дымную пелену огненным росчерком, осколок вонзился в землю в полуметре от Дэна, обдав его горячей грязью. Фрэн с легкостью ушла в сторону — формально ее здесь и не было.
— На той стороне, видимо, русские...
Впрочем, эмган на плече Фрэн выглядел вполне современно. Насколько Дэн мог судить. Как и его собственный.
Также он обнаружил на поясе сумку с гранатами и противогаз.
Как раз вовремя — ибо сверху, перехлестывая через эскарпы, медленно поползла густая зеленая мгла.
— Ваши приказания, господин ротмистр!
— М-м-м... — Дэн принялся натягивать противогаз. Выходило не очень, но он старался. — Ммфгхных...
«Надо посмотреть, что там, с другой стороны. Давай вон к той траншее».
Сбросить каску, вынуть противогаз, натянуть на голову, закрыть глаза и задержать ды... Стоп, или сначала закрыть глаза, а потом сбросить каску?
В наше время, когда для всех на планете, кроме избранной касты профессиональных убийц, воцарился мир, никто не помнит значения слов «химическая атака».
А между тем...
— Га-а... ккххххмхмхмх... — Дым накрыл человеческую массу, заставляя выть, хрипеть, корчиться в судорогах и пытаться разодрать ногтями собственное горло, заставляя лопаться глаза, а кровь струиться из пор кожи, превращая человеческую массу в человеческое месиво.
Боль ударила алым в глаза, в голове загудело, на горле сжались раскаленные руки...
— Кхе... — Дэн изо всех сил зажмурился и попытался не дышать, продолжая натягивать противогаз. То, что в этот момент его, наверное, не составило бы труда пристрелить или задеть осколком, Кармайкла не очень волновало.
Наконец противогаз оказался плотно прижат к коже. Видимость в ядовитом дыму была практически нулевой, а в ушах, будто хруст костей собственной черепной коробки, отдавались хрипы умирающих солдат.
— В порядке, господин ротмистр? — Фрэн, которой все было нипочем, бодро запрыгнула на бруствер, выглядывая из траншеи.
— Не особенно, — прохрипел Дэн, пытаясь сориентироваться и взять в фокус позицию дружественных солдат.
— Мне нужно напомнить вам о том, что вы бог, господин ротмистр?
— Да, пожалуй. — Дэн чуть успокоился. — Спасибо, помогло.
«Фи-и-ить! Фи-и-ить, фьить, фьить! Ба-а-ам!» — несмотря на то, что воздушный обстрел вроде бы прекратился, теперь взрывы взметали землю у самого бруствера.
— Пошли в атаку! — бодро отрапортовала рядовая Фрэн, прильнув к стрелковой позиции. Эмган в ее руках засвистел, разгоняя кусочки металла до скорости, в несколько раз превышающей звуковую. — Сдохните, руссише швайне!
Судя по всему, газ все же убил не всех: в окутанном ядом пространстве траншеи зашевелились силуэты — будто свои стрелковые позиции сейчас занимали мертвецы.
Дэн решительным шагом двинулся к выжившим. В конце концов, он и правда был тут богом. Или чем-то вроде того. Нужно было соответствовать.
— Господин ротмистр!
«Фьииить! Фьииииииууу!» — пули шквалом лупили по полю боя, что бы там ни происходило. Отсюда это разглядеть не получалось.
Покрытая язвами рука прикоснулась к каске. Солдат посмотрел на Дэна — на его лице пузырился яд, пожирая кожу.
— Противник пошел в лобовую атаку!
Дэн автоматически отдал честь в ответ и рванулся вверх, на бруствер.
— В атаку! Ни шагу назад, или хотите жить вечно?! — проорал он, настолько громко, насколько мог, вскинув эмган, ища противника.
— За импераааааатораааа! — вторил ему звонкий голосок рядовой Фрэн.
Земля была мертва.
Давно мертва.
Изнасилована, убита, потом еще раз изнасилована, расчленена и изнасилована контрольно.
Насколько могли видеть сквозь яд и дым горящие от газа глаза, поле боя было изрыто рядами траншей, переплетено колючей проволокой, изорвано воронками от снарядов и попаданиями бомб, усеяно пеплом...
Чего не было, так это противника.
Взрывы громыхали под самым носом, но артиллерия скрывалась где-то далеко за невидимыми позициями врага.
И едва оседал пепел, можно было увидеть лишь силуэты.
Скрытые дымом силуэты машин.
Нельзя было даже понять, приближаются они или стоят на месте.
Дэн задумался на полсекунды. После чего попытался дать очередь из эмгана по одной из машин. Просто ради интереса.
«Кажется, идти в лобовую на танки — это не лучшая тактика, верно?»
«Фьииииииитьфьитьфитьфьить!» — очередь ушла в дым, присоединившись к тысячам дробинок, летящим через поле металлическим шквалом.
Тысячи пуль ушли во мглу...
— Отставить огонь! — завопил Дэн, понимая, что это бесполезно. — Держать позицию! — Проорав этот не менее бессмысленный приказ, он решительно зашагал вдоль линии фронта, вглядываясь в лица солдат, надеясь, возможно, отыскать Леви.
... отставить огонь...
... отставить...
Его приказ будто налетел на преграду.
Ударился снарядом об эскарп, отдавшись легкой вспышкой боли в голове.
У всякого кошмара, как он знал по собственному опыту, были границы.
И видимо, он на нее наткнулся.
Дэн не стал настаивать. Тем более он не был уверен в том, что нужно делать.
— Держать позицию! Не отступать! — продолжал он выкрикивать команды, двигаясь вдоль ряда солдат, выискивая знакомые лица.
И никто не собирался отступать.
Огненный шквал лишь нарастал — солдаты палили в дым как в копеечку, пока стволы винтовок не раскалялись добела, обжигая руки... и продолжали стрелять дальше, уже не понимая, кто, в кого и зачем палит.
И дальше.
Одни и те же лица — осунувшиеся, изъеденные отравляющими веществами, испещренные морщинами от бессонницы, изможденные вечной обороной на заданном рубеже.
Нет, Леви среди них не было.
Он был где-то еще — скрывался в этом лабиринте траншей, блиндажей, бункеров и дотов или потерялся в них?
— Нет, это полная чушь... — прорычал Дэн. — Я сказал прекратить огонь, сукины дети! Прекратить огонь, мать вашу! — Он вложил в этот крик всю свою концентрацию, насколько это было возможно, пытаясь пробиться сквозь барьер кошмара. В конце концов, он мог это сделать, а значит — почему бы и нет? Леви вряд ли станет хуже от этого, уж точно.
... прекратить огонь...
... прекратить...
Миллионы пуль на долю секунды зависли в воздухе, будто потеряли смысл существования и пытались найти новый.
Замер в полете кружащийся пепел.
Его слова налетели на преграду, заставив ее завибрировать в ответ.
— Прекратить... — он бы наверняка сорвал голос, если бы это был не сон, — огонь!
Это оказалось сложнее, чем представлялось, но Дэн не сдавался. В конце концов, это был его чертов долг. По крайней мере, он думал именно так. Он был тем самым богом, мессией, кем угодно, кто должен принимать решения. Кто должен быть выше, лучше и сильнее. Потому что в нем нуждаются. И сейчас комплементант искренне верил, что в нем нуждался Леви. В кошмарах никогда нет ничего хорошего. В этом пространстве у Кармайкла была возможность остановить происходящее. Лишь потому, что это правильно. Нельзя просто взять и уйти. Это было бы слишком жестоко.
Кошмар продолжал пружинить, прогибаясь под его словами, сдавливая в ответ виски. Казалось, весь пепел, весь прах, яд, жар и дым с застывшего поля боя сейчас сжимались в одну воронку, обвившуюся вокруг Дэна.
В следующее мгновение он увидел сражение с иной точки зрения.
Увидел, как там, за пеленой дыма, там, где находился подлый враг, собираются сотни, тысячи гротескных механизмов. Услышал лязг, учуял запах ружейной смазки.
Полк австро-венгерской армии стоял до последнего против целого мира. Мира машин, мира перемен, апгрейдов и мутаций, где не было места хрусту венских булок и балам во дворце императора.
Мира, который проедется по бедному маленькому Леви Миклосу стальными гусеницами, если не вырыть траншеи, не возвести эскарпы, не заминировать подходы.
«Не отстреливаться».
А еще через миг барьер лопнул.
Шипение остывающих стволов. Шипение остывающей плоти.
Свист затих, и сначала один, потом другой солдат опустили оружие, сходя с огневой позиции.
Впервые за долгие годы над полем боя повисла полная тишина.
— Вот так... — Дэн поморщился от сжавшей виски головной боли. — Вот... так...
А потом снова огляделся. Может быть, в тишине найти Леви будет проще.
— Леви! Леви Миклос! — заорал он, морщась.
— Вы ведь понимаете, что нам за это не платят, господин ротмистр? — Рядовая Фрэн уже была рядом. Она стянула противогаз и неведомо где раздобыла знамя с имперским орлом.
Солдаты, закидывая винтовки на плечо, столпились вокруг.
Они явно не представляли себе, что делать дальше.
— Этот шум был просто невыносим, — соврал Дэн. — Так будет как минимум проще найти что-то. Кроме того, у меня есть неприятное подозрение... — Он оглянулся на солдат.
— Мне нужен Леви Миклос! Кто-то знает его?! — снова проорал он.
— Полковник Миклос?
— Полковник Миклос... — повторил Дэн. — Вот как. Да! Срочное сообщение для полковника Миклоса! Мне нужно найти его как можно скорее!
— Он в штабе, господин ротмистр!
— Прошу за мной, господин ротмистр! — Один из солдат сорвался с места, бросившись в лабиринт траншей.
— Вот так... — снова сказал Дэн, морщась. И последовал за солдатом.
Тишина.
Она висела всю дорогу — бальзам для истерзанных грохотом канонады ушей ротмистра Кармайкла, — пока он бежал по грязи вслед за безымянным рядовым до штабного бункера.
Массивная дверь оказалась открыта.
Солдат замер у входа и откозырял.
Дэн одобрительно кивнул и вошел внутрь.
Бетонный бункер был бетонным бункером.
А внутри... внутри, в окружении экранов, передающих тактическую информацию, мигающих, отображающих какие-то абстрактные стрелочки, линии и треугольники, сидел полковник Леви Миклос.
Он взмок от напряжения, пот пропитал воротник френча.
И выглядел он донельзя растерянным.
— П-почему вы прекратили огонь, ротмистр?
Чуть поодаль, за пультом, который, видимо, должен был изображать коммуникационный узел, сидела девушка-связистка. Она сидела ко входу спиной, и Дэну был виден лишь ее затылок с пепельными волосами.
Полковник растерянно переводил взгляд с ротмистра на огромный, в рост человека, монитор, висевший над всеми остальными тактическими экранами и сейчас не горевший, и на телефонный аппарат без наборного диска на столе.
— Потому что вы идиот, полковник! — жизнерадостно ответила рядовая Фрэн.
— Потому что война окончена, полковник. — Дэн старался говорить как можно отчетливее. Сам он в это время судорожно соображал, как поступить. — Сообщение от высшего командования. — Дэн понимал, что несет полную чушь. Но ему просто нужно было держать Леви в растерянности как можно дольше.
— Я не получал никаких подобных сообщений от генерала. — Еще один взгляд на телефон. — Вы... вы уверены? Обер-лейтенант, свяжитесь...
— Я не могу, полковник, — прожурчал тихий голос в ответ.
— П-почему?
— Потому что меня убили.
— Сознание полковника явно рисует ее как Анастейшу Сторм, — сообщила Фрэн.
— Они не смогли выйти с вами на связь, — тихо сказал Дэн, делая шаг вперед, к Анастейше. А потом еще один. И еще.
— Этого раньше не случалось.
Ана поднялась со стула, поворачиваясь к Дэну.
Форма сидела на ней безупречно.
Впрочем, складывалось впечатление, что безупречно на ней будет сидеть даже рубище или костюм Веселой Шоколадки из рекламной кампании «Вонка».
— Я могу быть свободна, полковник?
Даже крошечная дырка от пули эмгана в середине ее лба, казалось, находилась именно там, где нужно.
— Вот как... — пробормотал Дэн. После чего повернулся к Леви. — Как это понимать, полковник? — Он указал на Анастейшу. Сам же на всякий случай продолжал следить за помещением. Вдруг что-то начнет меняться.
— Я в таком же недоумении, как и вы, ротмистр. Как это понимать, обер-лейтенант?
Рядовая Фрэн, не удержавшись, прыснула.
— Я более непригодна к несению службы, — отчеканила Ана Сторм. — Прошу принять мою отставку, полковник.
— Но генерал... Он поручил мне... лично... — И опять взгляд на телефон.
— Что он лично поручил вам, полковник? — поинтересовался Дэн, продолжая внимательно следить за обстановкой. — С вами не могли связаться уже какое-то время. И теперь я, кажется, понимаю почему.
— Поручил позаботиться об обер-лейтенанте. — Полковник поднял трубку телефона без диска и постучал пальцем по рычажку.
Сама же обер-лейтенант никак не отреагировала на это, как и подобает трупу. Она продолжала стоять по стойке «смирно», хотя это трупу и не подобает.
— Почему же? Генерал никогда не опаздывает со связью. Что же это творится, ротмистр?
«Полковник как-то рисует изображение генерала?» — на всякий случай поинтересовался Дэн.
— Мне известно лишь то, полковник, что обер-лейтенант убита. И что война окончена. — Дэн понимал, что здесь он, скорее всего, ничего больше не выяснит.
— Изображение бесполезно, если мы не видели его в реальности, ротмистр! — отрапортовала Фрэн.
— Окончена... — повторил Леви. — Окончена... Да, вы можете быть свободны, обер-лейтенант. И вы, ротмистр. Пора... — Он вздохнул. — Пора по домам.
— Для меня было честью служить с вами, полковник! — Обер-лейтенант Сторм козырнула.
И исчезла.
— Честь имею, полковник. — Комплементант взял под козырек. И вынырнул.
Глава 3. Бери шинель, пошли домой
«Это. Было. Круто. Шеф! Во мы дали, а?»
Пробуждение всегда давалось проще. Легкое головокружение, незначительная дезориентация...
Этот раз, впрочем, наградил Кармайкла еще и головной болью.
— Простите, я... Повторите воп... С вами все в порядке?
— О да, мы дали, — пробормотал Дэн, оглядываясь.
Насколько он помнил, он должен был находиться в кресле. А Леви следовало сидеть в другом кресле. Что характерно, так оно и оказалось.
— Дали? — не понял Леви. Покрутив бокал в руке, он вскочил и принялся расхаживать по комнате.
— Да, дали, — подтвердил Дэн. — Ох... — Он поморщился. — Значит, маленькая война, вот как. А теперь, если вам не сложно, ответьте все же, что на самом деле вы знаете о погибшей. Кстати, вам было стыдно, когда вы сказали, что она натуралка. Это из-за того, что вы сами пользуетесь кибермозгом?
Миклос задумался.
— Да, — сказал он. — Наверное. Я не заметил. Но, в конце концов, кибермозг — признак статуса. Вы не возражаете, если я себе еще налью?
— Ни в коей мере, — ответил Дэн. — Если вы так будете меньше нервничать —даже лучше.
— Я... Знаете, я уже и не нервничаю. — Леви улыбнулся. — Наверное, и правда алкоголь помогает.
Он налил себе еще и принялся мерить комнату шагами.
— На самом деле... На самом деле я ничего о ней не знаю, мистер Кармайкл. Кстати, всегда было интересно: вас следует называть «мистер Кармайкл» или «отец Кармайкл»? «Преподобный Кармайкл»? Но ладно... Ничегошеньки. Видите ли, всю жизнь я, в общем-то, хотел одного. Стабильности. Ана давала мне стабильность. И поэтому я не желал знать, куда она на самом деле ходит и чем занимается. Понимаете? Если бы я начал выяснять, это бы все разрушило. Даже если она просто использовала меня для каких-то своих целей, мне все равно. Ведь я тоже использовал ее для своих. Она была очень стабильной девушкой, пока оставалась со мной. Большего я не требовал.
Он вздохнул. И немедленно выпил.
— Я понимаю вас, — кивнул Дэн. — Но что-то вы все же знали. Что-то все же было, верно? — Кармайкл с наслаждением отщипнул от гамбургера еще кусок и прожевал. — И я ничего не имею против обращения «мистер Кармайкл». Какая разница, как нас называют, верно? — Он попытался улыбнуться, но снова поморщился, потрогав пальцем висок.
— Что-то? То, что она сбежала через полконтинента от своего отца. И я могу ее понять. Ее отец — страшный человек.