- Винокуров умер под вечер, - продолжал Никита, и по тому, как изменилось лицо Алиты, было ясно, что она отлично понимает, о чем он говорит. - Сердце не выдержало. Я провел неделю на этих камнях. Сама понимаешь, мне надо было что-то есть.
Этель передернуло от омерзения. Получается, бритоголовый сожрал того, умершего? Алита понимающе кивнула.
- Я знала, что вы сожрете друг друга, - промолвила она. - А потом тебя подобрал пиратский корабль, и вот ты здесь.
Никита кивнул. Ласково погладил ее по щеке. Не сводя взгляда с Этель, Хариндер опустил руку и развернул ее ладонью к девушке.
- Бросай, - так же отчетливо проговорил он, и Этель легонько кинула шарик в сторону артефактора. Шарик радостно вырвался из ее руки и понесся к Хариндеру. В следующее мгновение артефактор подхватил его и, помедлив, швырнул в пол. Пассажирский отсек наполнил режущий уши визг и тошнотворная вонь - четверо из семи нападавших рухнули на пол, и Этель заметила небольшие черные отверстия, возникшие в их лбах. Должно быть, артефакт взорвался и направленными ударами уничтожил нападавших.
Впрочем, грабители оказались видавшими всякие виды. Хариндер тотчас же получил удар прикладом и свалился на паркет, а в пассажирский отсек вошли еще трое здоровяков в черном. Никита поступил умно, оставив часть товарищей снаружи - должно быть, именно для такого случая. Увидев, что сделали с Хариндером, Алита с жалобным вздохом рванулась было к нему, и Никита торжествующе ухмыльнулся.
- Вот оно как, дорогая… - он освободил ее руки и холодно приказал: - За борт обоих.
Глава 10. Дом на краю света
В воздухе витал просто упоительный запах цветущих абрикосов. Алита дышала им и не могла надышаться. Тихий ровный гул пчел, слетевшихся к цветкам, успокаивал и погружал в сон.
«Постойте-ка, - поскреблась в висок испуганная мысль. - Какие пчелы, какие абрикосы? Вас же…»
А действительно, откуда взялся этот запах? Алита открыла глаза и увидела, что лежит на узкой кровати, похожей на койку в корабельной каюте. В маленькой комнате не было ничего, кроме этого аскетического ложа, застеленного белой легкой простыней, зеркала на стене и кресла под кружевным сиреневым покрывалом. Дверь, ведущая на балкон - отсюда Алита видела его узорные перильца - была распахнута настежь, и тонкая полупрозрачная штора едва заметно колыхалась под ветром. Должно быть, там, снаружи, и цвел сад, залитый ярким солнцем, и жужжали пчелы.
Но сначала их с Хариндером выволокли на прогулочную палубу и под дружное гоготание прицепили друг к другу полицейскими наручниками, а потом открыли один из аварийных люков. Кажется, Хариндер заметил, как Никитос смотрит на Алиту - ненависть в его взгляде могла бы заморозить пустыню Бера-ар - и еле слышно шепнул: «Не смотри. И не бойся».
Алита опустила голову обратно на подушку - вспоминать не хотелось. Но память, как нарочно, подсунула ей картинку стремительно удаляющегося дирижабля, мир, завертевшийся пестрым куполом ярмарочной карусели, и горящие человеческие фигурки, которые посыпались с дирижабля. Они-то откуда взялись?
«Мне же ясно сказали: не смотри», - подумала Алита и подняла правое запястье к глазам. Металлического кольца наручников больше не было - о нем напоминала лишь тонкая красная полоска, но Алита знала, что она скоро исчезнет.
Что же это за место?
Как только она задала себе этот вопрос, дверь в комнату неслышно приоткрылась, пропуская немолодую даму в традиционном белом одеянии амрутской прислуги. Дама внесла с собой поднос, на котором красовалась низенькая расписная пиала - от пиалы поднимался невероятно горький запах, у Алиты даже слезы на глазах выступили.
- Ну-ка, - негромко сказала дама, осторожно помогая Алите усесться на кровати. - Ну-ка, давай выпьем вот это.
- Что это? - спросила Алита. Вонь от прозрачной бесцветной жидкости в пиале вызывала тошноту: дама погрозила Алите пухлой ручкой, расписанной мехенди.
- Надо сохранить все в себе. Давай-ка пей! Раз, два!
Она крепко сжала ноздри Алиты и подтолкнула к ней пиалу, вынуждая сделать глоток. Вопреки опасениям, жидкость оказалась безвкусной, Алита проглотила содержимое пиалы, и дама мягко толкнула ее в плечо, принуждая лечь.
- Вот, хорошо. Теперь отдыхай.
Дама поднялась с кровати и пошла к двери: увидев ее затылок, Алита едва сдержала возглас ужаса. Затылка как такового не было: его закрывала металлическая сверкающая пластина, из которой свисали какие-то полупрозрачные трубки, наполненные разноцветными пузырящимися жидкостями.
Зрелище действительно вызывало тошноту. Алита сделала несколько глубоких вдохов и равномерных выдохов, и тошнота отступила. Подумаешь, механический человек. По легенде у короля Рудольфа, прапрадеда государя Ахонсо, был искусственный секретарь, который весьма недурно справлялся со своими обязанностями… Но почему-то сам вид этой дамы вызывал ужас. Она была противоестественной и какой-то омерзительной, словно огромное насекомое.
Поежившись, Алита встала с кровати, обнаружила, что из одежды на ней только тонкая сорочка и панталоны и, стянув с кресла покрывало, закуталась в него и открыла дверь. Маленький коридор перед ней был пуст. Он кончался лестницей, и Алита побрела туда, искренне надеясь, что больше не встретит механическую даму.
У нее ведь были теплые пальцы, едва заметно пахнущие хной. Самые обычные человеческие пальцы. Это больше всего сбивало с толку.
Лестница привела Алиту в просторный зал, до самого потолка набитый книгами, бутылками с заспиртованными существами, разноцветными колбами. Были тут и старинные карты в рамах, были и цветные холсты, свернутые в трубки, были и черепа неизвестных зверей и птиц - Алита удивленно застыла, с любопытным восторгом рассматривая это хранилище сокровищ. Взгляд выхватывал то прозрачный лоток с коллекцией драгоценных камней, то тонкие стебли засушенных цветов в стеклянных рамах, то перья экзотических птиц.
- Нравится? - доброжелательно осведомился Хариндер откуда-то сзади. Алита обернулась и увидела, что артефактор стоит на лесенке возле шкафа и осторожно ставит на полку запечатанный сосуд, в котором клубится что-то черное. Изредка из этой черноты проглядывала уродливая лапа и взмаргивал то желтый, то черный глаз.
- Что это? - спросила Алита. Живая чернота пугала. Хариндер усмехнулся и начал спускаться.
- Твой Паукка, - ответил он. - Красавец, правда? Я никогда не видел их вот так, живьем… - артефактор бросил торжествующий взгляд на полку и добавил: - Вернее, теперь уже не живьем. Сейчас раствор схватится и все.
Алита смотрела на него с ужасом. Она даже не чувствовала облегчения от того, что живая тьма теперь не гнездится в ее груди.
- Ты достал его? - еле слышно спросила она и, подойдя к артефактору вплотную, осторожно взяла его за руку и сказала: - Хариндер, пожалуйста… Скажи мне правду.
- Что именно ты хочешь узнать? - его голос звучал с прежней мягкостью, но в глубине глаз вспыхнул неприятный злой огонек. Алита пожала плечами.
- Где мы? И этот Паукка… что с ним за история на самом деле?
Губы артефактора дрогнули в улыбке, но Алите вдруг стало ясно, что он сейчас способен свернуть ей шею - а потом засунуть в такую же склянку, как и Паукку. Или срезать половину головы и превратить в товарку механической служанки.
- Это полуостров Сахсавати, - ответил Хариндер. - И мой настоящий дом. Когда нас с тобой выбросили с дирижабля, я включил разрыв-камень, настроенный на это место.
Алита кивнула: примерно так она и подумала. Мраморные плиты пола леденили босые ступни. «Да здесь же холодно, как в могиле», - вдруг поняла Алита и спросила:
- А горящие люди с дирижабля?
- Ты тоже их заметила? - Хариндер пожал плечами. - Не знаю, кто они.
Алита подумала, что у нее еще есть шанс - не спасти свою жизнь, а вернуть все, как было. Для этого следовало не спрашивать больше про Паукку, а предложить переместиться куда-нибудь, где не так холодно. Однако она все-таки спросила:
- А Паукка?
Хариндер вздохнул.
- Ты думаешь, что я специально подселил его к тебе? - он замялся, но все же продолжил: - Что просто захотел тебя сделать своей любовницей так, чтобы у тебя не было выбора?
Алите потребовались все ее силы, чтобы едва слышно промолвить «Да». Хариндер усмехнулся и выпустил ее руку.
- Ты приехала в Амрут уже будучи инфицированной, - сказал он. - Наверняка делала остановку на островах Геликаш?
Алита кивнула. Да, на Геликаш она провела два дня в ожидании своего багажа - банальная задержка в пути.
- Я заметил нечто подозрительное в твоей ауре, когда ты в первый раз пришла в мою лабораторию, - продолжал артефактор, - но не понял, что это за пятно. В конце концов, о Паукках уже давно ничего не слышно. А потом получилось то, что получилось. Сама подумай, - Хариндер вдруг стал растерянным и каким-то жалким, что ли, словно едва высказанные подозрения Алиты не просто задели его, а глубоко ранили. - Если бы я подсадил тебе эту тварь, какой мне смысл ее вынимать? Пусть себе сидит. Она гарантирует, что любимая женщина будет со мной.
- Не надо, - промолвила Алита. - Не надо, не говори ничего. Прости меня.
Она хотела было отступить к лестнице, но Хариндер не позволил: поймал за левое запястье и мягко привлек к себе. В этом объятии не было ничего от любви. Так могла бы обнять подруга или сестра.
- Для меня главное - счастье любимого человека, - негромко сказал Хариндер. «У меня ведь был шанс оставить все, как раньше, - с горечью подумала Алита. - А теперь все кончено». - Я хочу, чтоб ты была счастлива. И неважно, со мной, без меня… - он стушевался окончательно и умолк.
- Прости, - выдохнула Алита, прекрасно понимая, что ей хочется сказать совсем другие, невозможные слова. Хариндер усмехнулся и подтолкнул ее к лестнице.
- Пустяки, - сказал он. - Пойдем обедать.
***
Механическая дама бесшумно накрыла на стол, низко поклонилась Хариндеру и Алите, вошедшим в столовую, и удалилась. Стараясь не смотреть на трубки в ее затылке, Алита села на высокий стул и, придвинув к себе столовые приборы, поинтересовалась:
- Кто это?
- Что это, - уточнил Хариндер, наливая ей ароматного фруктового шербета. - Моя домоправительница.
Несмотря на упоительный аромат, который источал цыпленок с травами, Алите почему-то расхотелось есть. Она задумчиво ковырнула пирамидку золотистого риса на своей тарелке и спросила:
- Она когда-нибудь была живой?
Хариндер прикрыл глаза и мечтательно улыбнулся.
- Да, была. Потом произошел несчастный случай, и теперь она ведет вот такую жизнь.
- Твой научный триумф, которого никто никогда не увидит, - задумчиво сказала Алита. Если раньше артефактор создавал впечатление открытого, в чем-то даже беззащитного и мечтательного человека, то теперь ей стало по-настоящему жутко.
- Если бы об этом узнал покойный Хашиван, то заставил бы меня создать бессмертную и непобедимую армию, - ровным тоном проговорил Хариндер. - Но война мне претит. Мои куклы ведут исключительно мирную жизнь.
- Куклы?
- Да. Мадам Сафрани и Райзан. Он работает в саду.
Некоторое время они молчали. Алита всей шкурой чувствовала, как все, что соединяло их, неотвратимо утекает в какое-то незнакомое, пугающее русло. Умершие люди, оживленные искусством артефактора, таинственное хранилище жутковатых чудес, мертвый Паукка в сосуде - ситуация все больше и больше казалась Алите какой-то неправильной, словно Хариндер использовал ее вслепую и что-то не договаривал. Похоже, выражение ее лица выдало мысли, потому что артефактор отложил вилку и сказал:
- Я понимаю, что вся эта ситуация кажется тебе неприятной и двусмысленной. Да, я действительно тебя люблю, Алита, - она хотела было что-то сказать, но Хариндер предупреждающе вскинул руку. - И поверь мне: в том зале хранятся такие артефакты, какие заставили бы тебя забыть твоего Огюста-Эжена. Сразу и навсегда, словно его и не было.
Он говорил спокойно и доброжелательно, и Алита понимала, что Хариндер откровенен. Магический фон его хранилища действительно зашкаливал.
- Но… - он замялся, подбирая слова, будто ему было неприятно и больно говорить. - Но я не приемлю насилия. Ни физического, ни морального. Особенно над той, которую люблю. Понимаешь, мне очень важно, чтобы ты доверяла.
Алите показалось, что она готова расплакаться. Иногда имеет значение не то, как говорят, а то, что именно говорят. Сейчас Хариндер говорил чистую правду. Здесь, в его доме, Алита окончательно поняла, насколько велика его сила и власть. При желании он мог бы поймать рыбу Бьорка Бьоллы за хвост и зашвырнуть на луну.
И он не лгал, когда говорил, что любит ее. Не надо было носить на шее подвеску царицы Суаш, чтобы понять правдивость его слов. И это было хуже всего. Хариндер не лгал, когда говорил о любви, он не использовал Паукку, чтобы приворожить Алиту, и теперь у нее не было даже формального повода, чтобы отказаться от его чувств - и от своих. Потому что бесконечные поиски человека, от которого остались только воспоминания - да и те тускнеют с каждым днем - это, наверно, действительно глупо.
- Я не знаю, что мне теперь делать, - призналась Алита и отложила вилку на скатерть. - Иногда я думаю, что еще немного - и я его верну. А иногда - что незачем гоняться за призраками из прошлого, когда я…
Она встала из-за стола и подошла к окну. Абрикосовый сад, не огороженный ни забором, ни сетью, тянулся далеко-далеко, туда, где зеленая весенняя земля врезалась в синеву неба, где шипели волны, набегая на скалы, и чайки горланили с веселой тоской о том, что впереди лето. А она, Алита, будто бы так и жила в вечной зиме, которая никак не желала проходить.
- Что - ты? - она не услышала, как Хариндер подошел, и неожиданное появление заставило ее вздрогнуть.
- Что я начинаю любить другого человека, - промолвила Алита, и слова, которые так долго копились в ее душе, произнеслись очень легко. Хариндер прикоснулся было к ее плечу и тотчас же убрал руку.
- Знаешь, я думаю, тебе все-таки следует завершить начатое, - сказал он. - Понимаешь, я сделаю все, чтобы ты была счастлива. Но если ты прекратишь поиск сейчас, то это будет мучить тебя до конца жизни.
Алита прекрасно понимала его правоту. Пока светит солнце, и цветут абрикосы, никто не вспоминает о прошлом. Но весна не будет длиться вечно. Начнутся дожди, которые смоют с листвы зеленую краску, дни станут короткими, а вечера и ночи - бесконечными, и тогда ничто не поможет избавиться от мысли «А если бы я все-таки…»
- Ты прав, - откликнулась Алита. Обернувшись к Хариндеру, она некоторое время молча смотрела ему в глаза, а потом молниеносным движением выбросила руку вперед и ткнула пальцами в его висок, создавая нить, соединяющую их разумы.
Артефактор дернулся, пытаясь освободиться, и не смог. На мгновение Алите показалось, что светло-зеленая радужка в его глазах полностью исчезла, настолько расширились зрачки. Он дернулся снова, но так и не сумел разорвать нить. Алита довольно кивнула, и, когда артефактор со вздохом рухнул на пол, помедлила и присела рядом.
Она давно перестала быть легковерной девчонкой, которую муж-психопат доводил до истерики. Иногда Алите казалось, что она становится животным, очень хитрым и очень опасным - иногда это был единственный способ выжить. Хариндер казался вполне искренним, но Алита все равно чувствовала какой-то подвох.
Закрыв глаза, она сосредоточилась на золотой нити, соединяющей их виски, и скользнула в сознание артефактора, в надежде увидеть и прочесть его мысли.
Ее встретила тьма. Непроницаемая, бесконечная, слежавшаяся пыльными пластами. Тьма, возникшая еще до начала времен. На миг Алите показалось, что она задыхается: тьма была чем-то, что не имеет никакого отношения к миру людей, и это было самым жутким.
Алита с трудом подавила в себе желание вырваться на поверхность, разорвать связь с Хариндером и спасаться - в последний момент она поняла, что тьма все-таки не была пустой. В ней таились какие-то бесформенные образы, и, сфокусировав взгляд на одном из них, Алита вдруг рухнула куда-то вниз, в воспоминание.