Я вздохнул. В этом все орки. Рубанут правду в глаза, даже если их за это могут и головы лишить. Переделывать и переубеждать бесполезно — их так с детства воспитывают. С другой стороны, среди орков никогда не было жуликов и мошенников — патологическая честность у них в крови. Да и свои, если поймают сородича на таком, шкуру живьём могут спустить. Однако тех, кому, в свою очередь, хватает глупости кинуть их, они всегда каким-то образом даже из-под земли достают и с кровью вытрясают все до последнего грошика.
— Об этом мне и так известно, почтенный, — хмыкнул я, — скажите мне лучше что-нибудь, чего я не знаю.
— Значит, уже завтра мы вас здесь не увидим, — грустно сказал орк, положив на стол две монеты и получив от успевшего сменить фартук трактирщика новую кружку пива, — а ведь мы так ждали вас в качестве наследника престола. Эх, если вы уж принцем такое чудо умудрились сотворить, то что бы было, стань вы королем. Если бы не эта дурочка-фрейлина…
Я рывком встал, опрокинув, к счастью, уже пустую кружку из-под кофе. Меня начинало порядком бесить как то, что я умудрился прохлопать ушами такой масштабный финт, так и то, что у всех до сих пор хватает глупости об этом сожалеть! Караванщик, поняв, что он только что сказал, испуганно съёжился, став вдвое меньше ростом. Я наклонился к его уху и прошептал.
— Забудьте то, чего не случилось. И никогда не раскрывайте рот по этому поводу. Если вы не видите шпионов, это не значит, что их тут нет, что они не записывают всё, что вы скажете, и что однажды вас не призовут к ответу за всё, что вы наговорили и наделали. Я не знал всего этого — и меня в максимально сжатые сроки изгоняют навсегда. Тех, кто это организовал, уже казинил! Что сделают с теми остальными, кто знал и участвовал, если найдут — догадайтесь сами.
После чего выпрямился и сказал:
— Спасибо за кофе. Мне пора…
Глава 2.5
ГЛАВА 5, в которой множество вещей я делаю в последний раз, после чего принимаю неожиданное решение.
Как и ожидалось, бал представлял собой весьма однообразное и скучное мероприятие. Выслушивать бесконечное количество похвал было невероятно утомительно, но я проявлял стойкость и выдержку, так как знал: всё это делается в последний раз. Все эти люди, орки, гномы, эльфы пришли сюда ради меня, выразить свою благодарность за то, что я для них сделал. Как принц, я просто обязан оказать им внимание.
После были танцы. Танцы с дамами и разговоры с мужчинами гильдий, благородных домов, советниками… и почти в каждом третьем собеседнике я шестым чувством иллюзиониста, который по природе своей находит спрятанное, как бы хорошо оно не было замаскировано, ощущал горечь и печаль. Впрочем, не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться. Фалкеста наверняка пощадила мои чувства и просто не рассказала, до какой степени масштабное мероприятие она готовила. Ясно говорило об этом и поведение отца, который просто с паническим упорством стремился буквально вытолкать меня из Виллгарда.
Четыре часа непрерывного выполнения обязанностей принца спустя я счёл свою миссию завершённой и покинул торжество ровно в полночь, дав и остальным гостям законный повод разойтись. После этого я проводил последние часы, блуждая по замку и прощаясь с ним навсегда. Отсрочки не будет, я это точно знал. Особенно в такой ситуации.
Ноги сами принесли меня на крышу, где я утром встретил Ариадну. Она, кстати, тоже выглядела неважно, когда я уходил. С одной стороны, силы и выносливости ей было не занимать. Однако же, учитывая, как она отреагировала утром на единственное прикосновение человека, можно было догадываться, сколько силы воли ей пришлось проявить, чтобы танцевать со всеми желающими. Я поднял глаза к небу, и утешением мне стало небесное явление, называемое Лунной бабочкой. Две Луны, одна в уходящей фазе, другая в растущей, почти идеально соприкасались серпами, являя взору такой чудесный вид. Кроме того, увидеть Лунную Бабочку в народе считалось счастливой приметой. Не сказать, чтобы оно было такое уж редкое — раз пять-шесть в год точно происходит — но длится всего десять минут, и предугадать его появление невозможно.
Шум сзади подсказал, что моё одиночество нарушено. И нарушительницей оказалась Ариадна. Выйдя на площадку, она подошла ко мне и, встав рядом, тоже посмотрела на небо.
— Лунная бабочка, — тихо проговорила она, — очень красиво. У нас есть легенда о том, что одного из драконов она когда-то позвала за собой. Тот улетел к ней, и никто никогда его больше не видел.
— Ты выглядишь утомлённой, — заметил я.
— Да, такие мероприятия не самая сильная моя сторона, — легко согласилась принцесса, — тем более, что постоянно приходится…
Она осеклась, не договорив. И, кажется, я понимаю, почему.
— Расскажи, пожалуйста, что для драконов значат касания, — попросил я, — это ведь очень личное, правда?
— Ну, — замявшись, ответила девушка, — в общем-то, да, для нас это очень личный жест.
— Мне просто интересно: у Меридии, когда я буду, например, танцевать с ней на балу, тоже на лице постоянно будет написано такое чувство омерзения?
Ариадна ничего не ответила, лишь вздохнула.
— Вам обоим, конечно, придётся привыкать к этому. И первое время будет тяжело. Но, я думаю, вы понравитесь друг другу. И, кстати, она младше тебя на три года… если соотносить возрастное развитие человека и дракона. Так что ей вполне логично свойственно определённое легкомыслие. Имей это, пожалуйста, в виду.
Ещё несколько минут молчания.
— Ты уже разговаривала с отцом насчёт тех… выгод, которые он получает в обмен на меня? — поинтересовался я.
— Конечно. Сразу видно, что его это ну очень интересовало. Для посольства драконов было выделено здание, где постоянно будут присутствовать наши представители. И мы, разумеется, всегда окажем Тискулатусу любую посильную — и разумную — помощь.
Я смело мог поздравить своего отца. Он, в обычной своей манере, решает две задачи одним движением. Одновременно убирая меня, как главного соперника на трон, по крайней мере, в глазах народа, и обзаводясь могущественными союзниками. Идеально. Вслух же я спросил:
— Что имеется в виду под “разумной” помощью?
— Если на Тискулатус пойдёт войной какое-то государство — мы приложим все силы, чтобы остановить агрессоров, — пожала плечами драконица, — но если твоему отцу вздумается поиграть в войну против кого-то без веской на то причины — пусть рассчитывает исключительно на собственные силы. Короче говоря, мы с ним обсудили всё, что возможно на данный момент. Так что чем раньше ты завтра изволишь подняться с постели — тем раньше мы сможем отправиться в путь. Жаль, что сейчас нельзя. Я, конечно, немного устала, — облокотившись на парапет, она с грустью смотрела в ту сторону, откуда прилетела утром, — но до места добралась бы.
— Не думаю, что нельзя, — прошептал я, — меня здесь тоже больше ничего не держит.
И понимал, что это правда. Понимал, как я на самом деле от всего этого устал. Устал от лжи, предательства, безразличия, чужой жажды власти, жажды выгод, бесконечного обмана и погони за своими интересами. После того, как мне пришлось исповедовать троих человек перед смертью, я чувствовал, что меня с этим местом не связывает больше ничего.
— В смысле? — не поняла драконица, удивлённо развернувшись ко мне.
— Со всеми, кто мне дорог, я уже попрощался. Никаких вещей я с собой брать не хочу — думаю, у меня и там их будет достаточно.
— О, в этом даже не сомневайся, — снисходительно кивнула принцесса.
— А памятного у меня ничего нет. Издержки профессии иллюзиониста: совершенно не привязываешься к вещам. Так что, будь возможность, я бы тоже рванул отсюда прямо сейчас. Всё равно меня здесь уже продали и использовали все, кто только мог, — я не сумел-таки удержаться от того, чтобы произнести это вслух, — а как мы бы добирались до вашего… жилища?
— Замка, Дитрих, замка, мы не в пещерах живём, не переживай, — усмехнувшись, сказала Ариадна, — по воздуху, конечно. И ты хочешь улететь прямо сейчас? Твой отец вроде ещё хотел поговорить с тобой.
— Отцу хочется как можно быстрее избавиться от меня, — я вспомнил его маску фальшивого сочувствия, когда разговаривал с ним последний раз один на один, и мне стало тошно, — что ж, я исполню его желание.
— Да будет так, — с этими словами Ариадна как-то слишком торжественно кивнула головой, после чего отошла на середину площадки и обхватила себя руками. Налетевший вихрь красной энергии на несколько секунд скрыл её от моих глаз, а через пару мгновений на площадке восседала алая драконица. Она опустила для меня крыло, чтобы я мог вскарабкаться по нему.
— Вот только, — уже сидя на спине, пробормотал я, — я высоты боюсь.
— Так это хорошо, маленький человечек, — ответил мне в голове голос Ариадны.
— Что в этом хорошего? — недоуменно и испуганно спросил я.
— Те, кто не боятся высоты и в первый раз летят по небу, влюбляются в него. Боящиеся же высоты, но покорившие её ощущают неземное блаженство.
Наконец, я уселся на спине Ариадны, упираясь ногами в предплечья передних лап и обняв за шею. Меня внезапно охватило чувство непонятного воодушевления — словно перед тем, как перевернуть страницу в своей книге жизни.
— Готов? — мысленно шепнула Ариадна.
— Дай мне ещё одну минуту, — попросил я. Закрыв глаза, я принялся перебирать в голове все то, что произошло со мной за последнюю неделю… разговор с отцом… предательство Фалкесты… Последний разговор с Ахеолом, Аркусом и Эшли… Натаскивания по придворным наукам… прибытие Ариадны… и всё безжалостнее и безжалостнее ужимались сроки, в течение которых я навсегда должен был покинуть свой дом. Что ж, отец, сейчас ты можешь мной гордиться. Забирай себе всю страну, всю власть, всё влияние… И подавись всем этим!
— Полетели…
Глава 2.6
ГЛАВА 6, в которой я прибываю в свой новый дом и сразу начинаю вникать в тонкости отношений между драконами.
Почти сразу Ариадна погрузила мой разум в глубокий и спокойный сон — дорога предстояла немаленькая. И, наверное, сон на спине дракона был одним из самых спокойных в моей жизни.
Проснулся я почти на рассвете. Странное дело, но головной боли от вчерашнего приёма кофе не было — как видно, откат сошёл во время сна. Я обернулся по сторонам: летели мы аккурат на восток, навстречу восходящему солнцу.
— Как спалось, маленький брат? — шепнул в моей голове голос Ариадны.
— Замечательно. Чувствую себя отдохнувшим и полным сил. Спасибо, — выдохнул я в ответ, погладив её по шее.
— Это хорошо. Силы тебе сегодня понадобятся, — мурлыкнула она в ответ, сделав в воздухе бочку. Я в этот момент рискнул посмотреть вниз — над нами была гладь Треугольного океана. Столь странное название он получил по той причине, что крайние точки трех основных материков образовывали почти идеальный прямоугольный треугольник. Из уроков географии я помнил, что если лететь по нижнему катету этой фигуры, то попадаешь в царство Восточных драконов, куда мы, собственно, и направлялись. Лететь же по гипотенузе означало попасть в царство Северных драконов.
— Ещё часа три, — Ариадна предугадала мой следующий вопрос, — потерпи уж немного. Прибудем — сможешь и выкупаться, и поесть.
Прошло полчаса. Я уже без страха смотрел вниз — высота над морем как-то теряла всю свою пугающую таинственность, которая заставляла сердце замирать в страхе. Что пять метров над морем, что пятьдесят, что пятьсот — никакой разницы. Вот если бы мы летели над землёй…
Откровенно скучая, я принялся смотреть по сторонам. И внезапно увидел нечто, что мгновенно развеяло скуку.
— Ариадна, смотри, у нас появился почётный эскорт, — сказал я драконице, созерцая двух фиолетовых драконов, показавшихся позади нас, — в нём была такая большая необходимость?
Драконица обернулась назад… и в следующую секунду замахала крыльями чуть ли не вдвое быстрее.
— Это не эскорт, — донеслось до меня эхо её мыслей, — это драконы Северного крыла.
— И что им нужно? Ты назначала кому-то из них свидание? — не удержавшись, съязвил я.
— Не что, а кто. Ты. Я слишком устала, чтобы сейчас принимать бой. Единственный шанс — успеть попасть на нашу территорию и надеяться, что там мы встретим наш патруль.
Пара фиолетовых драконов тем временем очень быстро сокращали дистанцию.
— А добром с ними никак не договориться? — испуганно подумал я, глядя на преследователей.
— Нет. Все Царства драконов искали человека королевской крови, чтобы породниться с ним. Твоему отцу приходилось все эти дни выдерживать значительный прессинг от других драконьих послов. Так что ещё одна причина, по которой он стремился как можно скорее тебя отослать — это нежелание ждать момента, когда в столице его государства драконьи послы передерутся между собой.
Ничего удивительного. Просто ещё одна причина, по которой отцу было выгодно вышвырнуть меня из Виллгарда. Уже даже почти не было обидно.
— И что, они даже готовы пролить кровь ради этого, — недоуменно спросил я.
— Ставки сейчас слишком высоки. Братоубийство — тяжелейшее преступление среди драконов, но сейчас они готовы пойти и на это.
— Ну, тогда будем придумывать разные хитрости, чтобы их отвлечь. Зря я, что ли, Материалист?..
В следующую секунду мне пришлось сотворить очень энергоемкий акт, в результате которого мы с Ариадной, невидимые, полетели дальше, наша же полноценная копия свернула на юг. Преследователи мгновенно повернули вслед за обманкой. Пять секунд, десять, пятнадцать… минута — и они скрылись из виду. Однако уже через две минуты я ощутил жар, прошедший по своему телу. Он означал то, что обман был раскрыт, и иллюзию попросту спалили.
— Им пришлось сделать хорошую петлю, — заметил я, — мы получили значительный выигрыш во времени.
— Нам это мало поможет, — тихо прошелестел в моей голове голос Ариадны, — я слишком устала. Мне бы в море от бессилия не свалиться.
Через пятнадцать минут позади нас снова появились две лиловые точки — обманутые явно спешили поделиться с нами своими впечатлениями.
— Ну что ж, раз плохо понимают — придётся пойти на более серьёзные меры.
Позволив подлететь им достаточно близко, я вновь сконцентрировался, и в следующий момент перед драконами возникли две огромные сети. Фиолетовые чудища тотчас в них запутались и полетели вниз, безуспешно пытаясь выпутать свои крылья. Однако за пару секунд до того, как они должны были упасть в море, я милосердно позволил сетям пропасть. Ведь у огнедышащего дракона, упавшего в море, почти наверняка не было шансов выжить. Не с такого я хотел бы начать своё знакомство с этой расой, даже если это недоброжелатели.
Надо отдать должное драконам — они почти мгновенно сориентировались, сделав потрясающие пике и снова набрав высоту. Преимущество во времени составило едва ли двадцать секунд.
— Зря, — еле слышно прошептала Ариадна, — только силы потратил в никуда.
— Я должен был их убить, что ли? — прошептал я в ответ, поражаясь их настойчивости. Тем более, я почти уверен, что раз им нужен был я, то по меркам драконов с нами ещё достаточно мягко и аккуратно обращаются.
— Да уже неважно.
Так, ну раз они по-хорошему совсем не понимают, придётся прибегнуть к крайним мерам. Снова концентрация — и перед одним драконом возник огромный железный лист, в который тот оглушительно врезался, второй же ящер снова запутался в сети, куда более мелкой и прочной, чем в прошлый раз. Оглушённый столкновением дракон мотал головой из стороны в сторону, пытаясь вернуть себе ощущение пространства, второй же с обиженным рёвом упал в воды океана.
Однако и здесь грамотность и слаженность их действий была на высшем уровне. Первый дракон, услышав зов помощи, товарища, камнем, словно ястреб, ринулся за ним. Упавший же дракон лиловой вспышкой вернул себе человеческий облик. Он зацепился за лапу товарища, который умудрился подцепить его на бреющем полёте. После чего тот изо всех сил подбросил его вверх. Снова лиловая вспышка — и вот драконы опять нас настигают.