— Я никуда не уйду, — покачала она головой.
— Ты пожалеешь об этом, — покачал головой Сато.
— Если уйду, пожалею еще сильнее!
Он пожал плечами и вдруг выпрямился, вздернул подбородок и посмотрел на нее совсем другими, стальными глазами.
— Фотографии, — приказал Сато.
Дашу передернуло — настолько резкая в нем произошла перемена. Она протянула контр-адмиралу телефон. Сато принялся пролистывать фотографии, иногда едва заметно хмурясь.
— Продолжайте поиски, — он вернул телефон и принялся распаковывать разнообразные электроприборы. — На кухне.
Даша вышла из комнаты и привалилась к стене. Он специально пытается выставить границы, но зачем? Что нависло над ним? Чего вообще хочу я во всей этой абсурдной ситуации? Почему просто не уйти?
Даша все-таки пошла на кухню. Отложила телефон и поставила чайник. Все-таки она вышла из этого транса, в который ее буквально запихал контр-адмирал.
Сато всеми силами демонстрирует отстраненность, но буквально просит о помощи невербально.
Даша проанализировала свои ощущения. Откуда это чувство пустоты? Чего он лишился? Ведь он должен испытывать радость от того, что наконец-то вернется домой. Его заключение на Земле окончено, справедливость восторжествовала.
Даша погрузилась в раздумья, из которых ее вывел треск радиостанции в гостиной.
— К12, как принимаете? — спросил Сато каким-то странным, не свойственным ему тоном.
— Принимаю отлично, назовитесь.
Даша замерла, прислушиваясь к разговору. Ей почему-то стало спокойнее.
— Контр-адмирал Сато. Соедините меня с капитаном первого ранга Кэйташи.
— Минуту, — напряженно ответил голос.
— Немедленно, — ледяным тоном приказал Сато. Дашу передернуло.
— Мне нужно запросить подтверждения…
— Я прикажу подать ваше сердце на ужин, боец, если прямо сейчас вы не соедините меня с капитаном первого ранга.
— Есть.
Какое-то время рация тихонько потрескивала, потом ожила.
— Кэйташи… — несколько растерянно ответил кто-то.
— Сато.
— Господин контр-адмирал! Я так рад, что вы живы! Где вы находитесь?! Почему-то псайкеры не могут вас обнаружить.
— Почему я вижу как минимум два корабля инквизиции? — прервал Сато фальшивую бурю радости.
— Они нас сопровождают. Мы не решились лететь в такой отдаленный сектор без…
— Что тут делают астартес?
— Они сами изъявили желание участвовать в операции и…
— Почему ты командуешь корпусом?
— По решению лордов Терры…
— С каких пор они назначают командующего корпусом? Что решил совет?
— Совет самораспустился после произошедшего на Тау-6.
Сато долго молчал. Даша боялась даже дышать.
— Верни мне мой флот, Кэйташи.
— Я его и не забирал! — заверил контр-адмирала собеседник. — Формально вы все еще командующий, вас просто должен одобрить совет и…
— Ты же знаешь, что мне невозможно солгать, Кэйташи?
— Так точно.
— Ответь на прямой вопрос…
— Повторите! — перебил его собеседник. — Плохой прием, господин контр-адмирал.
Голос утонул в шипении эфира. Потом щелкнул тумблер, и наступила полная тишина. Какое-то время ничего не происходило. Даша сидела, затаив дыхание.
Снова защелкали тумблеры, на этот раз много. Сато, очевидно, настраивал какое-то оборудование. Наконец рация снова затрещала.
— Семь, два. Семь, два. Как принимаете?
— Принимаю хреново. Кому там неймется? — спросил настолько хриплый голос, что даже помехи на его фоне звучали приятно.
— Контр-адмирал Сато.
— Ты бы еще мишень нарисовал с надписью «я здесь»! — почему-то разозлился собеседник. — Ты на открытом канале?!
— Нет, я шифрую передачу, — Даша вдруг уловила какие-то странные интонации в голосе. Совсем не свойственные Сато.
Какое-то время собеседник молчал, потом громко вздохнул и заговорил.
— Кто же знал, что все так повернется?
— Что произошло на Тау-6?
— Тебе прострелил башку комиссар.
— Почему?
— Видимо, заподозрил в ереси, но этого уже никто не узнает.
— Почему?
— Комиссар пал в бою! Героически! — захохотал собеседник.
— Почему я оказался в этой дыре, а не на флагмане корпуса?
— Кто-то перенаправил сигнал с твоего чипа. Когда-то давно на этой планете была тюрьма, куда отправляли очень сильно провинившихся офицеров корпуса. Причем примерно так же — вышибали мозги и подселяли в какое-нибудь тело. Уж не знаю, кто это придумал. Да и зачем.
Сато какое-то время молчал.
— Что мне вменяют?
— Ересь, конечно, но это все чушь! Просто кто-то захотел подмять корпус! После событий на Тау-6 тут всюду рыщет инквизиция. Совет распущен, командующий теперь назначается лордами Терры. Всех, кто открыто сомневается в том, что ты предатель, тихонько сместили с должностей и отправили воевать в такие дыры, откуда им вовек не выбраться! Ты — просто повод.
Какое-то время Сато молчал, потом спросил:
— Почему комиссар решил, что я охвачен ересью?
— Думаю, началось с того расстрела… — подумав, ответил собеседник. — Там все-таки… некрасиво получилось. Честно говоря, даже я тогда подумал, что ты с катушек слетел. Ладно вояки, но гражданские… Ты ведь им пообещал жизнь в случае сдачи.
— У меня не было другого выбора! — Даша уловила едва сдерживаемую злобу. — Куда я должен был деть такую кучу пленных? Как бы я успел перебросить войска на запад, если бы копался с этими гражданскими?!
— Я все понимаю, — вздохнул собеседник. — Но это было очень дерьмово. Я никогда не видел озера, полного крови. Да и потом ты вел себя все страннее и страннее.
— Хватит, — приказал Сато. — У них есть какие-нибудь серьезные обвинения и улики?
— Они мне не докладывают. Но судя по происходящему — да.
Сато какое-то время молчал, потом спросил:
— Астартес тут на случай мятежа?
— Конечно!
— Корпус никогда не пойдет на мятеж! — Сато будто бы оскорбляла сама мысль об этом.
— Очнись, балда! — Даша удивилась этому обращению. Да что за человек может так разговаривать с ним? — То, что мы тут — это уже почти мятеж! Если среди высших чинов еще есть какие-то разнотолки по поводу твоего обвинения, то рядовому составу все понятно. Командующего оговорили штабные крысы. И солдаты требуют суда. Кэйташи, новый командующий, назначенный с Терры, не может командовать ничем, кроме своей жопы. И то, если он не в бою. Ситуация щекотливая. Формально солдаты подчиняются приказам, но делают это… не очень-то охотно. Прижать их не за что, но эффективность никакая — ну, ты сам знаешь, как это делается. В итоге пришлось лететь сюда, чтобы устроить над тобой показательный суд и убедить солдат в том, что ты еретик. Иначе придется распустить весь корпус. Вот такие дела.
— То есть риск мятежа действительно существует, — задумчиво протянул Сато.
— Ты настолько туп, что мог бы быть не командующим корпусом, а лордом Терры! Ты — величайший командующий за всю историю корпуса! Если ты прикажешь, солдаты пойдут за тобой хоть в ад! Прикажи им убить себя, и они будут сожалеть только о том, что не смогут выполнять твои приказы после смерти!
Сато молчал. Даша вслушивалась в шум эфира.
— Ясно. Конец связи.
— Так ты…
Сато щелкнул тумблером, и наступила тишина. Вдруг зазвенел звонок. Даша поморщилась и пошла открывать, но уже на ходу услышала скрип двери.
В прихожую вошел Айрат. Он неловко помялся, потом развел руками:
— Не спрашивай, пожалуйста. Я не могу уйти.
Даша ничего не ответила, пытаясь понять, что именно заставило его вернуться.
— Просто не могу, и все! Я и ушел-то непонятно почему. И, кстати, я забыл, — Айрат достал из внутреннего кармана ключи. — Держи, Костя велел тебе передать. Ключи от его квартиры. Он просил забрать оттуда какую-то картину. А то хозяйка выкинет.
Даша покрутила в руках ключи, совершенно не понимая, к чему это все.
— Раз уж ты здесь, мне нужно еще кое-что, — из комнаты вышел Сато с еще одним списком.
Айрат молча взял список, кивнул и почему-то посмотрел на Дашу.
— Исполняй, — приказал контр-адмирал.
Замерший мир снова пришел в движение. Даша тоже зачем-то полезла в телефон, чтобы продолжить подбор фотографий, но одернула себя. Постояла какое-то время, растерянно оглядываясь, и вошла в гостиную.
Сато сидел на кресле, сложив пальцы домиком и задумчиво глядя прямо перед собой. Он, кажется, даже не заметил появления Даши. Продолжал буравить взглядом стену и иногда шевелил пальцами.
— Ты все время думала, — неожиданно сказал Сато, — псих я или действительно из космоса. А я просто псих из космоса. Забавно, да?
Даша не ответила, но, судя по всему, это и не требовалось.
— Проклятое красное озеро, — покачал головой Сато. — Красное озеро… Оно мне снится каждую ночь…
Он снова замолчал, глядя в стену. Даша не понимала, что ей делать. С одной стороны, он будто бы отталкивал ее, с другой — просил помощи. Но что делать? Кто она вообще? Кто он ей?
— С чего ты решил, что ты псих? — аккуратно забросила пробный камень Даша.
Сато посмотрел на нее, как на дуру, и покачал головой. Он, очевидно, ждал от нее чего-то другого, но чего? Почему она вообще должна угадывать?!
— Так! Давай-ка разберемся. Чего ты от меня хочешь?
— Ничего, — Сато махнул рукой, будто бы разрешая ей идти.
— Ты в моей квартире, — напомнила Даша. — Не надо делать мне одолжений у меня же дома.
Сато посмотрел на нее одновременно с отвращением и мольбой.
— Ты не хочешь идти под суд?
Он раздраженно цокнул языком и устало потер лоб.
— Ты ничего не понимаешь!
— А чего ты ждал от женщины? — она буквально ментально дернула его. Раз уж все, на что он опирался, играя час назад в контр-адмирала, рушится, значит, надо доламывать.
— Я… — он явно растерялся.
— Просто объясни, что случилось.
— Ты изменила меня, — покачал он головой. — Все эти твои мозгоправные разговоры, все эти… Ты изменила меня, понимаешь? У меня появились сомнения, которых не должно было быть! Когда-то я бы просто отправился на суд. А теперь сижу тут и думаю: а может, стоит поднять мятеж? Почему я должен умирать? Эти сомнения — результат твоей работы! Я в шаге от того, чтобы повернуть весь корпус против Бога-Императора, тем самым ввергнув его в ересь! Ты понимаешь, что ты сделала со мной?!
Даша какое-то время удивленно его рассматривала, потом ответила:
— Ты сам просил об этом. Ведь ты просил помочь тебе адаптироваться, не так ли?
— А что мне делать теперь?! Я больше не тот, каким был! Я даже одной женщиной командовать не могу! Что уж говорить о целом флоте? А главное, мои сомнения и есть признак ереси. Ты ввергла меня в ересь! Если бы я был прежним, я бы ни на секунду не усомнился в том, что мне надо делать!
— Не перекладывай с больной головы на здоровую, — отмахнулась Даша, чувствуя, как нарастает разочарование. — Сомнения возникают только тогда, когда решение уже принято, но не хватает решимости его реализовать.
— В трусости меня еще никто не обвинял! — взвился Сато.
— И я не обвиняю. Но, судя по всему, эта твоя ересь возникла в тебе задолго до меня. Иначе ты бы вообще не оказался тут.
Сато долго молчал, будто борясь с самим собой. У Даши возникло ощущение, что он снова начинает расслаиваться.
— Ты права, — вдруг грустно признался он. — Красное озеро. Все началось именно тогда. Я объявил мятежному гарнизону, что пощажу всех сдавшихся. Но откуда мне было знать, что там гигантский подземный комплекс? Гражданские только выходили оттуда почти полдня. Мне просто некуда было деть всех этих людей. Нечем кормить. А в это время четыре моих дивизии под командованием идиота Кэйташи влезли в окружение. У меня просто не было времени возиться с пленными! И оставить их в тылу я тоже не мог! Да, я устроил резню! Да, я виноват, я нарушил данное мной слово! Но я должен был спасти своих людей! И что теперь?
Даша перестала слушать. Она уже знала, что будет дальше. Перед ней будто сидел не Сато, а Саша. В ней мгновенно включился психолог, спавший много лет. Она начала выстраивать стратегию.
— …Возможно, я достоин расстрела только за свои сомнения, — продолжал тем временем Сато. — Но… Ты ведь мозгоправ! Скажи, что мне теперь делать?
— Не перекладывать ответственность за свои решения, — спокойно ответила Даша. — Ты только что пытался применить ту же схему, что и Саша. Надо сказать, у него это намного лучше получается. Видимо, практики больше.
Сато ошарашенно уставился на нее.
— Что ты несешь?!
— Правду. Я давно не психолог, да и ты не ребенок. Могу тебе, глядя в глаза, натолкать по самые гланды. Ты только что пытался покаяться, а потом дернуть меня за идентичность психолога. Но я не психолог, иди в задницу со своими вопросами и перекладыванием ответственности. Я угробила об такого же манипулятора свою карьеру. Что тебе делать? Мне плевать. Хочешь — сдавайся, хочешь — устрой мятеж и разнеси в труху полмира. Только на меня это решение не перекладывай.
— Ты хотя бы понимаешь, что если я не сдамся, то вашу планету просто уничтожат? Бум, и все! Даже если я подниму мятеж, это не гарантирует ничего! Однажды сюда наведается другой флот и уничтожит планету просто на всякий случай! Или чтобы другим неповадно было. Гнездо ереси нужно выжигать.
— Да мне плевать, — пожала плечами Даша. — Пусть хоть два раза уничтожат. Тоже мне, спаситель сыскался.
Сато долго молчал, потом покачал головой.
— Теперь я понимаю, почему когда-то эта планета была тюрьмой. Местное общество ломает всех. Оно даже из меня сделало… слизняка.
— Общество тут ни при чем! — прервала его Даша. — Знаешь, сколько я такого дерьма наслушалась? Я был классным, но мама меня покалечила, поэтому теперь я мудак! Я была хорошей, но из-за папы я дура! Я был таким искренним, но общество не приняло меня, поэтому теперь я продажный чиновник. Хрен, дело не в обществе, дело в тебе! Ты сам принял решение адаптироваться! Сам просил меня об этом! И вот получил результат. Ты в упор не видишь, что это твое решение. Легко кричать, какие вы тут все плохие и неправильные, какие вы лживые и несправедливые, когда ты жил в условиях, в которых нельзя быть другим! А хочешь, я тебе расскажу, в чем на самом деле твоя проблема?
Сато, видимо, не нашел в себе сил, чтобы ответить. Просто молча кивнул.
— Ты просто впервые в жизни столкнулся с необходимостью сделать выбор. И обосрался. Это твое несчастное красное озеро, я про него. Вся твоя предыдущая жизнь фактически была предопределена. Тебе вообще ничего не нужно было выбирать. Вышел из пробирки, взял автомат, спросил у сержанта, в какую сторону превозмогать — вот и все. Вся твоя крутизна — в твоем окружении. В твоем модифицированном теле — оно ведь улучшено всеми возможными способами, да? Все, что нужно солдату, выкручено на максимум, все, что не нужно, сведено к минимуму. А тебя во всем этом нет. Ты едешь по уготованным рельсам и наслаждаешься жизнью. Без сомнений, без страха и упрека. И вот, когда ты оказался в ситуации, не описанной в уставе, — а я сильно сомневаюсь, что там есть пункт, допустим, пятьсот два, где сказано, что, мол, нарушить данное слово и расстрелять гражданских можно в случаях таких-то…
— Пункт пятьсот два касается дисциплинарных взысканий, — глухо отозвался Сато.
— Плевать, чего он касается. Важно то, что ты сошел с рельсов. И тогда-то начались проблемы. Именно там в тебя проникла эта твоя ересь. А уж стоило тебе оказаться в теле обычного ребенка, так тут тебе вообще настал кирдык. Ты пытался защитить свою контр-адмиральскую идентичность, пытался собрать осколки своего мира, но увы! Даже твое тело было против тебя. Ты столкнулся, например, с сексуальностью. Это нормально, но ты ее испугался. Ты ее не распознал, ведь никогда раньше ничего подобного не чувствовал. Настолько испугался, что стал подавлять, видимо, приняв за эту твою ересь. Сато, у тебя нет никаких проблем, кроме одной. Ты абсолютно зависим от окружения и не способен принимать самостоятельные решения!