Огрызнувшись в последний раз, догорающий корабль стал медленно погружаться на дно, но Астрид, поднявшись выше, заметила в тумане новые огни. Еще несколько судов, подавая друг другу сигналы факелами, чтобы не заплутать, направлялись к ней. С несколькими она не справится! Но где берег, куда возвращаться, как предупредить остальных? Звезд днем не видно, ориентиров не видно, ничего не видать!
Астрид заставила Гермунда, теперь летевшего тяжелее и медленнее, вновь подняться выше — чтобы ненароком не наткнуться на врага. Из-за взмахов его крыльев она не могла определить движение воздуха, разобраться, с какой стороны наползает туман. Но он ведь стелется над морем… где-то там, в небе, должно быть чистое пространство! Идея пришла в голову Астрид внезапно.
— Давай, же, давай, потерпи немного, — уговаривала она недовольно, слабо порыкивающего дракона, — надо подняться выше и узнать, в какой стороне замок!
Гермунд послушался. Тяжелыми взмахами стал подниматься выше, все чаще работая крыльями — воздух становился разреженнее, но туман все не исчезал. Что, если он сразу превратится в облака?! Астрид не знала, как высоко она может летать, она лишь чувствовала, как ей становится нечем дышать, а кожу обдает нешуточный холод. Изо рта Гермунда теперь вырывался пар, он стал кренится на один бок, но все равно упорно выбирался наверх. И, кажется, туман стал редеть… Еще через несколько взмахов крыльев Астрид поняла, что так и есть!
— Молодчина, давай, давай! — ободряюще похлопала она по шее зверя. — Еще немного!
Дракон взмахнул крыльями — но вдруг нырнул вниз. Собрался, выкарабкался, потянулся к рассеянному солнечному свету над головой. Взмах… еще взмах… Дракон с наездницей вынырнули из ослепляющей пелены — Астрид успела разглядеть далеко впереди их остров, полностью, как на ладони — и зверь подстреленной птицей рухнул вниз.
Астрид пронзительно закричала. Они неслись к воде с огромной высоты, они разобьются! Что он делает! Она пыталась расшевелить Гермунда, но тот сложил крылья, закрыл глаза… он не шутил! Дорожка алых брызг взметнулась вверх, попала на лицо — и только тогда Астрид поняла, что он ранен. Не усмотрела в запале боя? Как она могла! Ведь дракон — самое дорогое, что у нее есть!
— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, очнись! — повторяла она, пытаясь привести его в чувство. — Не дай нам обоим погибнуть, прошу! Гермунд, ты храбрый, ты сильный, — Астрид, захлебываясь душившими ее слезами и бившим в лицо ветром, в отчаянии обняла его за шею, прижалась всем телом, готовясь встретить смерть. — Умоляю, ты нужен мне!
Тело дракона сотрясла крупная дрожь. Он распахнул синие глаза, резко расправил крылья — и по широкой дуге, почти достигнув воды, взмыл обратно в небо. Невысоко, все так же в трудом совершая каждое движение крыльями — но уверено направился в сторону берега.
— Я верила в тебя, — оттирая слезы, Астрид благодарно коснулась жесткой чешуи губами. — Спасибо.
Дракон что-то прорычал в ответ, и голос его был наполнен усталостью и болью. Он вновь стал терять высоту, уже медленно — но неуклонно.
Астрид кусала губы. Она чувствовала, что до берега они не дотянут, Гермунд вот-вот снова потеряет сознание. Но не опускаться же на воду! Это верная смерть.
Впереди показался небольшой скалистый остров — всего лишь пятачок суши, омываемый злыми волнами, и наездница приняла решение. Она осторожно направила дракона туда.
На холодных камнях не росло даже травы, но нашелся закуток, куда не долетал брызги. Астрид сняла с дракона седло, внимательно осмотрела обессиленно распластавшегося на земле зверя и обнаружила, что одно из крыльев серьезно искалечено снизу — в глубокой ране проглядывала даже кость. Целая, но сколько крови он уже потерял?
— Возвращайся, — Астрид ласково погладила дракона по голове, — возвращайся, Гермунд, так мне будет проще тебя перевязать. Отдохнешь.
Зверь затряс головой, слабо и жалобно зарычал. Постоянная боль не давала ему вернуться. Раскрыл пасть и высунул длинную ленточку языка, опрокинув голову на бок.
«Он хочет пить!» — поняла Астрид. Оглянулась по сторонам, заметила несколько углублений на одном из камней. Довольно высоком… Может ли там скапливаться дождевая вода? Наездница полезла наверх, поминутно соскальзывая на влажной поверхности, кое-как добралась до цели и попробовала воду. Пресная! Ей повезло! Астрид набрала немного в пригоршню, стала аккуратно спускаться, чтоб не расплескать… правая нога внезапно потеряла опору, и девушка полетела вниз.
Удар о камни выбил из глаз искры, правый висок отозвался сильной болью, а голова — гулом. Пошатываясь и плохо понимая, что происходит, Астрид, не распрямляясь, добралась до затихшего дракона, вновь упала перед ним на колени. Ее трясло и немного мутило, что-то противно щекотало щеку, но самое главное — она не достала воды! И не знала, как им выбираться, как спасти Гермунда — ведь помощь ему требовалась здесь и сейчас!
Астрид снова склонилась над раненным крылом, над лежащим на спине драконом. Раскачиваясь, протянула руки, не зная, за что взяться, где пережать, чтобы остановить кровь. Алая капля сорвалась с подбородка, упала на крыло и зашипела. Гермунд болезненно дернулся, но Астрид, изумленно глядя на происходящее, ласково погладила его по груди, призывая успокоиться. Там, где ее кровь коснулась раны, образовалась свежая корка, размером с золотую монету! Наездница опомнилась быстро. Оглянулась по сторонам, отыскала одну из острых ракушек на краю острова, расколола, полоснула по ладони. Сжала кулак, подняв его над раной — и радостная алая капель стала творить чудеса. Прямо на глазах у Астрид содранная кожа зарубцевалась, кровотечение прекратилось, дракон поднял веки и вопросительно посмотрел на нее.
— Возвращайся, Гермунд, — устало выдохнула Астрид.
И в этот раз он послушался.
Парень возник из пламени на месте зверя, пришел в себя и свернулся клубком, ежась от холода. Правая рука его еще носила следы недавнего ранения, но сейчас это действительно была лишь царапина. Астрид оторвала край своей длинной рубахи, перетянула ему руку, накинула на плечи одеяло, которое служило ей седлом. Совпадение ли это — или хорошо продуманная предусмотрительность, основанная на частых выходках новичков?
Гермунд не смог подняться на ноги. Он уселся на камни, кутаясь в одеяло, кусая посиневшие губы. Астрид обессиленно упала перед ним на колени.
— Я не смогу снова, — отрывисто сообщил парень, на миг поднимая голову.
— Я знаю. Это моя вина, — вздохнула Астрид.
— Иди ко мне.
Она не спорила. Забралась под бок, прижалась плечом, кутаясь в одно одеяло — и стало теплее. Даже сидя на холодных камнях.
Астрид обняла колени, Гермунд обнял ее, привлек к груди, где часто-часто билось сердце. Кажется, он дрожал.
— Мы выберемся, нас найдут, — уверенно заявила наездница. Ее постепенно окутывала сонливость, говорить удавалось с трудом.
— Ты смотрела на него… — глухо произнес Гермунд. Астрид даже не сразу поняла.
— Что?
— Ты отвернулась, смотрела на Виррока, когда я обращался, — повторил Гермунд. — Потому я так слаб. Ты думала не обо мне.
Астрид чуть отстранилась — хотя некуда было, удивленно посмотрела на него.
— Что за глупости ты говоришь! Конечно, я думала…
— Нет, — уверенно отрезал Гермунд, и пронзительные сине глаза стали холоднее льда. — Ты не понимаешь, Астрид. Боги связали нас. Навсегда. Думаешь, они ошибаются?
— Боги допустили гибель всей моей семьи! — отчаянно воскликнула наездница, не обращая внимания на вернувшееся головокружение. — Считаешь, я могу согласиться с тем, что так и надо?!
— Они привели тебя ко мне, — мягко возразил Гермунд, вновь привлекая Астрид ближе. — И я с первого взгляда понял, что ты — для меня. Никаких сомнений, ни секунды.
Теплое дыхание коснулось щеки. Его лицо было так близко, но Астрид это почему-то больше не смущало. Она только смотрела широко открытыми глазами в глубокую синь и никак не могла выбраться.
— Только ты можешь сделать меня сильным. Непобедимым. Смертельно опасным. Сжигающим корабли за одно мгновение, — он перешел на вкрадчивый шепот, прижимая ее к себе, — ты, твоя вера, твоя привязанность, твоя…
Вздох застыл в груди, сердце пропустило удар — и Астрид испуганно впилась пальчиками в его руку. Увернулась в последнее мгновение, заставив теплые губы скользнуть по щеке.
— Я не могу… так, — сбивчиво выдохнула она. — Сразу, здесь.
— Не надо, — чуть улыбнулся Гермунд. Плотнее укутал ее в одеяло, подставил под голову плечо, — мне важно знать, что я в твоем сердце. Только я.
— Только ты, — эхом отозвалась Астрид, опуская веки и глядя прямо в карие глаза другого.
Усталость и сон очень скоро сморили и ее, и Гермунда.
Глава двенадцатая
Вспышка жаркого пламени, и Виррок босой ногой ступает на камень высокой башни.
Как же это оказалось неприятно: ничего не помнить и не контролировать себя долгое время… К тому же навалилась сильная усталость. Так и хотелось опуститься на одно колено и отдышаться. И он не стал противиться. Пребывание в образе дракона отнимало очень много физических сил.
Кто-то накинул теплое одеяло поверх плеч. Парень поднял глаза и увидел мило улыбающаяся Бердис, которая начала поглаживать его накрытую спину.
— Все хорошо, милый. Ты молодец…
"Как к собаке обращается», — недовольно подумал Виррок, оглядываясь по сторонам. Сендра стояла у края площадки, всматривалась в раскинувшееся во все стороны море, с которого шла пелена тумана… Больше на башне никого не было. В голове пронеслось: "А где Астрид?"
Виррок встал на ноги и, кутаясь в ткань, спросил:
— А где Гермунд с Астрид?
— Да кто ж их знает, — легкомысленно отмахнулась Бердис. И не задумываясь бросила задевшие Виррока фразы: — Может, заблудились, может, утонули… Или где полюбиться решили.
Виррок нахмурился и, шлепая голыми ступнями по холодному камню площадки, направился к краю башни. Сендра недовольно покосилась на него, произнесла отрывисто:
— Иди оденься.
Отходить от края башни не хотелось. Он все ждал, что сейчас появится крылатый силуэт дракона, на котором восседает огневолосая девушка… Но пришлось подчиниться. В сердце поселилась тревога, а в голове набатом звучала тревожная мысль: "Где Астрид?"
— Что грустишь, милый? — все ластилась к нему Бердис.
Виррок хмуро отвернулся, отыскал свою сваленную кучей одежду и стал молча натягивать штаны.
Блондинка так же недовольно нахмурилась. То, что её дракон не шел с ней на контакт, говорило лишь об одном. Что он будет недостаточно сильным в бою. И тогда её вес в обществе Скаридов окажется очень небольшим. "Наездница слабого дракона…"
Внезапно они услышали далёкий рокот. Виррок, уже одетый, подбежал к краю башни и стал вглядываться туда же, куда смотрела Сендра.
Едва различимые красные вспышки расплывались на белой пелене тумана.
— Это что? — не удержался и спросил Виррок. — Астрид… И Гермунд?
— Похоже, там идет бой… — задумчиво откликнулась Сендра. А после, уже ничего не объясняя, резко обернулась и быстро направилась к выходу из башни. Молодая пара поспешила за мастером полётов.
Когда та спустилась во двор замка, то разразилась частой тирадой приказов. "Закрыть ворота. Страже приготовиться. Собрать "крыло" наездников и драконов из старших учеников…"
— Вы можете отдыхать, — обратилась Сендра к Вирроку с Бердис и хотела уже уйти, но Виррок заартачился.
— Нет! Я лечу тоже!
Сендра окинула его холодным взглядом. А после пожала плечами, как бы говоря, что ей все равно. И сразу же отправилась организовывать "боевое крыло" школы — его участники за время многочисленных тренировок успели изучить прибрежную полосу вдоль и поперек, знали расстояние до каждого островка, умели рассчитывать силы. Что уж говорить о самих драконах, обученных держать строй и перекрикиваться в крайнем случае?
— А если я не хочу никуда лететь? — зло произнесла Бердис. Видеть своего дракона в таком состоянии ей совершенно не нравилось. Он явно слишком сильно переживал за Гермунда и эту… Астрид.
— Обращусь и один улечу! — сверкая глазами, яростно выкрикнул Виррок.
— Ты же не сможешь собой управлять!
— Тогда меня пристрелят, а ты останешься без дракона!
На этом их спор был закончен. Бердис нужен был этот дурень. А вот она ему, похоже, не особо.
Когда клинообразный строй "боевого крыла" наткнулся на остатки горящего корабля, золотой зверь почти перестал слушаться Бердис. Он не хотел следовать в ряду других драконов, совершающих, между прочим, самый настоящий боевой вылет.
В его голове мелькали образы рыжеволосой девы — и он всем существом тянулся к ней… И как Бердис не старалась удержать дракона на нужном курсе, он все время своевольничал, зачастую отбиваясь от общего клина.
А под конец так и вовсе перестал замечать свою наездницу, нырнул к водной глади, прикрытой плотной пеленой тумана. Бердис ругалась, стучала пятками по золотой чешуе… но не смогла взять под контроль будто взбесившегося зверя. Сначала он спикировал к догорающим остаткам корабля, затем сделал вокруг него три полных круга — полетел в непонятно как выбранном направлении.
Виррок, пребывая в образе хищного зверя, шел будто по запаху… самому сладкому и родному. Не только воля богов, распределение, словесный договор объединяли драконов и наездниц. Между ними существовала особая связь — когда два сердца бились в унисон, независимо от того расстояния, на котором они находились друг от друга… И сердце Виррока, тянувшееся к Астрид, подсказывало направление, в котором стоит ее искать. И пусть она не являлась его наездницей! Но что-то, хоть и слабое пока, между ними возникло…
Внезапно из-за полога тумана показался черный от сырости скалистый остров, к которому так рвался золотой дракон… Когда крылатый зверь пролетел над небольшом клочком суши посреди водной стихии, цепкий взгляд Бердис различил пестрое пятнышко, выбивавшееся из общей цветовой гаммы. Нахмурившись, блондинка повела поводьями, поворачивая своего дракона в ту сторону — на этот раз Виррок в своей второй ипостаси послушал её, ведь Бердис правила туда, куда он тянулся всем сердцем.
Когда когтистые лапы опустились на камни рядом с тем самым пятном, Бердис поняла, чем оно является. Спрыгнув со спины дракона, она широко ухмыльнулась и произнесла:
— Виррок, вернись… — а затем ехидно добавила: — Посмотри, ради чего ты так рвался на эти поиски.
Дракон непривычно быстро перекинулся обратно в человека.
Парень, очутившись посреди острова, увидел сидевших у скалы под одним одеялом Астрид и Гермунда. Они спали, повернувшись лицом друг к другу, и крепкие объятия можно было истолковать как… как истолковала их Бердис. Но таких мыслей в голове у Виррока даже не промелькнуло: он безумно обрадовался, увидев, что Астрид жива!
Не думая ни о чём дурном, он устремился к спящей паре, желая убедиться, что их здоровью тоже ничего не угрожает.
— Астрид! Астрид! — Виррок осторожно потряс девушку за плечо, и та, сонно заворочавшись, начала что-то бормотать. Похоже, что она очень замерзла… Хотя, ничего удивительно — столько пробыть на сыром острове посреди холодного тумана.
Но Астрид все же открыла глаза и, повернувшись, посмотрела на парня, стоящего рядом с ней на коленях.
— Виррок? — еще приходя в себя, удивилась она, разворачиваясь к нему всем телом и выпутываясь из одеяла. Взгляд невольно потеплел, голос зазвучал мягче: — Виррок, ты спас нас… — Астрид не смогла сдержать счастливую улыбку.
К сожалению для Бердис, рыжая девушка оказалась одета…
Но Виррока это интересовало меньше всего. И он часто закивав, проговорил:
— Да, это я… мы нашли вас. И скоро, отправимся в замок, — в это время Астрид стала тыльной стороной ладони растирать глаза, и Виррок заметил на её руке свежий, едва затянувшийся порез. — Ты ранена? — громко и взволнованно спросил он.