Она сделала паузу, и улыбка исчезла с её лица.
— А потом… они со мной делали всё, что хотели. До конца дня. Один приходил, другой уходил. До сих пор не знаю, сколько их было, — четверо, пятеро? Я не видела. Повязку так и не сняли. — На глазах Юли появились слёзы. — До вечера. А потом меня опустили обратно в яму. Вместе с какой-то едой и бутылкой воды. А потом на следующий день было то же самое. И ещё через день… И самое ужасное — я на это вроде как согласилась! Постепенно…
— Да, это печально, — Сказал Руслан. Он про этих милых парней, кем бы они ни были, уже сделал свои выводы. — Но почему ты сказала, что я тебе не поверю? В этом нет ничего, во что нельзя было бы поверить.
— А то, во что ты не поверишь, начинается дальше. Через три дня… Не знаю, что случилось. Может быть, я им надоела. Но они вместо повязки на глаза натянули мне на голову какой-то бумажный мешок. И опять губы заклеили скотчем. Потом куда-то повели — я этого опять не видела… Но вели долго. По земле, по какой-то траве. Точно помню лестницу. Я не запоминала ни дорогу, ни время, мне было уже всё равно… А потом они мои руки привязали к чему-то сверху. На расстоянии шире плеч, так что я не смогла их свести вместе. Думала, у них опять какие-то… фантазии… А потом этот, из «Ауди», говорит: «Пора отправляться в полёт!» И я чувствую, как у меня земля из-под ног уходит! А я всю жизнь страшно высоты боюсь. И кричать не могу!
— А звук какой-то при этом был? — Уточнил Руслан.
— Нет, никакого. Но мне не до этого тогда было.
— Выглядит так, как будто тебя… запустили на воздушном шаре. — Руслан задумался.
— Да, потом так и оказалось. Я даже дёрнуться не могла. Ни подтянуться, ничего. И при каждом движении мне эти верёвки в руки врезались. Даже когда ветром качало в воздухе. Я долго не видела ничего из-за мешка на голове, даже не знаю, сколько так летала. Не один час — это точно. Может, и сутки. Помню только, что очень холодно было. И рукам больно… Потом этот мешок у меня с головы ветром сорвало. Смотрю, а подо мной, наверное, километр высоты. Как не умерла от страха, не знаю. И сумерки уже… Потом посмотрела вверх, там воздушный шар. К нему привязана такая доска, и на ней два металлических баллона. А к этой доске привязаны верёвки, на которых я вишу… А к тем местам, где верёвки завязаны узлами у меня на руках, идут какие-то провода, и на верёвках какие-то металлические штуки. И тут я поняла, что они — для того, чтобы эти верёвки перерезать. Что так меня убьют. Перережут верёвки и сбросят с высоты… И я сделать ничего не могу. И тут… — Юля заплакала, почти истерически. — Мне жить захотелось! Ужасно! Хотя раньше, после того, что они со мной делали, я думала, что жить не буду. А теперь…
— Ну, ты всё-таки жива! И это главное! — Руслан хотел было похлопать девушку по руке, но потом решил не прикасаться к ней. — Что дальше-то произошло?
— Дальше, — Она чуть успокоилась, — этот шар в конце концов начал снижаться. Довольно круто. В какой-то момент я поняла, что внизу — вода. Когда шар снизился метров до пяти — слышу щелчок сверху и чувствую, как эти верёвки соскальзывают с моих рук, и я лечу вниз, в воду. Хорошо, что у меня ещё силы остались проплыть немного. И что в воде сразу скотч с губ смыло. И что увидела, в какой стороне берег. Выбралась. Темнота, лес и комары… Поняла, что надо просить о помощи. Услышала шум — как от машины, значит, там где-то дорога. Стала выбираться в том направлении. Дошла до дороги — никого. Стала ждать. Две или три машины проехали мимо. А потом ехал ты… Да, я понимаю, что поверить в такое трудно. Но всё так и было.
— А я тебе, как ни странно, готов поверить. — Руслан на секунду задумался. — Потому что раны у тебя на руках как раз такие, как должны были быть от верёвок, на которых человека подвешивают. И потому, что я видел тебя там, на дороге. Такую историю придумать ты бы не смогла. Но тогда возникает другой вопрос. Откуда ты сама, и откуда тебя, так сказать, запустили в полёт? Далеко могла залететь.
— Откуда запустили — я не знаю. Я же поняла, что без сознания была минимум полсуток. За это время могли отвезти куда угодно… А сама я — из Занайска.
— А где это? — Удивился Руслан, который никогда не слышал о таком городе.
— На часто путают с Зарайском, но мы совсем другой город. И намного больше. В Южанском крае. Город краевого подчинения, — Зачем-то уточнила Юля.
— Тогда у тебя проблем больше, чем ты думаешь. — Руслан сделал паузу. — Потому что ты находишься на территории Украины. Вины твоей тут нет, конечно. Но ты — российская гражданка на территории страны, у которой Россия отхватила часть территории. Причём без каких-либо документов, без отметок о пересечении границы, и с историей, в которую, как ты совершенно правильно сказала, не каждый поверит.
Руслан наблюдал за лицом девушки. При слове «Украина» на нём отразился такой ужас, которого, вероятно, не было, когда она обнаружила себя в той яме.
— И что теперь? — Спросила Юля. — Ты меня отдашь вашей СБУ? Или этим, из, как его? Правого сектора?
— Да никому я тебя не отдам. — Руслан поморщился. — Я же сказал — с утра будем решать твои проблемы. А я привык делать, что обещал. Просто проблем оказалось больше, чем я думал. Хотя я сразу предположил что-то подобное, когда ты рассказала про воздушный шар.
— Но что же делать теперь? — Воскликнула она.
— Утром будем делать. И думать. Я уже с ног падаю, да и ты тоже. Так что давай спать ложиться. Гостевая комната вон там, — Показал он.
Как это ни странно, Юля уснула, только коснувшись головой подушки. А вот Руслан немного её обманул. Он не пошёл сразу спать, а включил свой ноутбук. Сначала написал два сообщения в вайбере, а потом полчаса посидел, выискивая информацию, что в век Гугля совсем не было сложно.
Поиск по имени, — Князь Игорь Олегович, и городу, — Занайск, — мгновенно вывел (если не считать страниц с историческими трудами по теме древней Руси) на сайт Южанского университета. Оказалось, что сие заведение имеет филиал как раз в Занайске, и Игорь Князь руководит этим филиалом, а в самом университете является проректором. Сайт филиала, кстати, оказался информативнее, чем сайт самого университета, в частности, там были не только списки, но и фотографии всех преподавателей. Среди них быстро отыскалась и Юлия Игоревна Князь, ассистент кафедры конституционного права на юридическом факультете и в возрасте двадцати семи лет. На фотографии точно была его гостья. На страничке сайта, посвящённой Юлии, даже была указана тема диссертации, над которой она работает. Руслан прочёл всё это и крепко задумался.
Он верил девушке в том, что она рассказала, что с ней случилось. Но то, что он узнал, не складывалось в единую картину. Он пообещал Юле помочь, и намерен был выполнить обещание. Но чтобы знать, как помочь, а не навредить, нужно было разобраться в том, что же происходит. А главное — почему.
И с этим придётся разобраться. Но сначала нужно решить первоочередные проблемы…
Глава 3
Глава 3.
Юля проснулась после девяти утра. Её взгляд упал на часы на стене, и в первый момент сознание не дало ответа на вопрос: «Где я?». Но тут же девушка вспомнила, что с ней произошло. Воспользовавшись санузлом, который был пристроен к гостевой комнате, она, одетая в серый спортивный костюм, выданный Русланом в качестве пижамы, на голое тело, вышла в гостиную.
— Доброе утро. Я, кажется, всё проспала… — Сказала Юля. И увидела, что хозяин дома не один. На угловом диване у журнального столика рядом с ним сидели двое — мужчина лет за сорок и молодая женщина, брюнетка с длинными волосами и в дорогих очках. На журнальном столике стоял ноутбук «Эппл».
— Доброе! — Жизнерадостно откликнулся Руслан. — Проспала? А куда тебе спешить? Как говорят: пока поздняя пташка глазки протирает, раннюю пташку кошка доедает! — Он хохотнул. — А я пока собирал команду спасения. Знакомьтесь! Это Юля, из-за которой я вас и выдернул… Это, — Руслан указан на брюнетку, — Дана. Она человек разнообразных талантов, в числе прочего — волонтёр, помогающий беженцам. Она привезла тебе, во что одеться. И много чем ещё сможет помочь. Опыт есть… А это — Юра. Мой давний друг и адвокат. Он займётся тем, как тебе легализоваться и получить документы. Сейчас садимся завтракать. За завтраком расскажи ещё раз свою историю. Юре нужно услышать из первых рук, чтобы потом заниматься твоим делом. А Дана просто послушает…
Завтрак был съеден, кофе выпит, история рассказана. Адвокат Юра несколько раз прерывал её вопросами, а Дана, действительно, просто слушала. После этого Дана передала Юле объёмистую сумку с вещами, и та скрылась снова в гостевой комнате — переодеваться и приводить себя в порядок.
— Ну, что скажете? — Спросил Руслан своих гостей. — Сначала ты, Дана. Что скажешь, как психолог? У меня есть своё мнение, по своим причинам, но не буду тебе его навязывать.
Та на секунду задумалась.
— Я считаю, что она не врёт, как ни невероятно звучит история про полёт… Я наблюдала за Юлей на протяжении рассказа. Она искренна. Она действительно это пережила. К тому же ты говорил, что она юрист, но не практик, а ассистент на кафедре. Так вот, такую историю человек, который не имеет подготовки психолога, вряд ли бы придумал. А вот у того, кто это спланировал, глубокие знания психологии точно есть…
— Что ты имеешь в виду? — Удивился Руслан.
— А ты подумай вот о чём. Есть приличная девушка. Из состоятельной семьи, интеллигентная, следящая за своим здоровьем. И неглупая. Наверняка с чувством собственного достоинства. И её за два дня довели до готовности отдаться за бутылку воды и бутерброд! Как это сделано? Если простым языком — сняты моральные тормоза. Сначала её помещают в условия полной неизвестности, — не зря этот зиндан они сделали с отвесными чёрными стенами, так, что видно только небо, — одиночества, мучительной жары и жажды. Потом появляется какой-то голос. Хоть какое-то общение. Этот голос предлагает избавление хотя бы от угрозы умереть от жажды. Цена — всего ничего: футболка. А потом шортики. А потом остальное. К тому моменту, как снято остальное, человек находится в совершенно другом психологическом состоянии. И моральном тоже. Она осознаёт свою полную зависимость. Невозможность распоряжаться собой. И главное — необходимость расплачиваться важнейшим за элементарное. Остаться голой перед ними за воду? Это получилось само собой. Уже получилось. Сознание приняло этот факт. И на дальнейшее идёт уже почти без сопротивления. — Дана задумалась. — На самом деле, это интересный психологический эксперимент. Если бы не тот факт, что он абсолютно криминален, что его можно провести только путём совершения тяжкого преступления, — он мог бы быть материалом для диссертации… Полное разрушение личностных и моральных устоев за два дня, даже без прямого физического воздействия! Кстати, чем бы дело ни кончилось, твоей знакомой, вероятно, понадобится профессиональная помощь. Сейчас она испытывает облегчение, даже эйфорию от того, что всё закончилось, что она оказалась в человеческих условиях, что ей помогают, но потом…
— Потом — будем думать. Нужно решать, что делать сейчас. Основная проблема сейчас — не психологическая. — Руслан пожал плечами. — Юра?
— Во-первых, я тебе как бывший опер и следователь скажу. Не знаю, как там с психологией, но против девчонки разработали и провели целую операцию. Я не знаю, кто это. Это не их спецслужбы, те бы при необходимости её просто закрыли. Ты же понимаешь — там не церемонятся. И не обычный криминал, — те бы её прирезали и утопили в болоте. Получается слишком сложно. При этом Юля, если ей верить, не занимается ничем, что могло бы спровоцировать к ней подобный интерес. Её тема диссертации может быть для России скандальной, но это может быть интересно только спецслужбам и политикам. А те не будут действовать такими методами… У них технологии давно отработаны. И цель операции не в сексе — ради этого не станут огород городить. Моё мнение — пока не станет понятно, из-за чего всё это, возвращаться обратно ей нельзя. Просто опасно. Добьют…
— Может быть, цель — воздействие на отца? — Высказала предположение Дана.
— Нет, Юля же сказала, что отец с мачехой и младшим братом уехали. Они каждый год, когда нет занятий в университете, ездят в Африку, причём так, что с ними весь месяц нет связи, — как я их понимаю, даже завидую… Причём это известно практически всему городу. То есть до их возвращения никакие требования предъявить отцу невозможно. А операцию провели сразу после того, как отец уехал. Нет, — покачал головой Юра. — Операция проведена именно против Юли. Но почему?
— А что делать сейчас? Ты же занимаешься делами беженцев…
— Сейчас по такой схеме, — Услышала Юля, появившаяся в гостиной. На ней были джинсы, кроссовки и футболка с изображением домов на площади Рынок во Львове, о чём она, скорее всего, не имела понятия, волосы девушка собрала в хвост, и выглядела уже куда более уверенно. Надо же, подумал Руслан, какое животворящее действие оказывает на женщин одежда! Хотя — это и понятно, если она почувствовала себя нормально одетой впервые за неделю… — Едем в полицию, подаём заявление. На основании открытого уголовного производства с такими обстоятельствами — в перспективе получаем статус лица, нуждающегося в защите. Но чтобы всё это сделать за день, тем более — сегодня, и с положительным результатом, нужно, чтобы всех, кого надо, хорошо пнули. Нужен Палыч.
— Хорошо, я его сейчас наберу, — согласился Руслан. — И сразу едем. Дана, тебя мы, наверное, пока отпускаем. Отдыхай. Если понадобится, наберём. И спасибо за вещи.
— Да, спасибо огромное! — Сказала Юля.
— Ну вот, другое дело, отлично выглядишь! — Улыбнулась Дана. — Хорошо, пока. Когда понадобится — мальчики меня сразу вызвонят! — Она легко поднялась и исчезла за дверью.
— Ты слышала, что мы собираемся делать? — Спросил Руслан. Юля кивнула. — Согласна, замечаний нет?
— Нет, я не знаю, как у вас правильно… Я вам доверяю.
— Ну, тогда собираемся. Пойду переоденусь, заодно и Палыча наберу.
Кабинеты в полиции одинаковы во всех странах, подумала Юля. Обшарпанные столы, старые сейфы и постоянно работающие компьютеры. А вот люди в них разные. Следователь Левчук из полиции Киевской области был человеком опытным и осторожным.
— Я вам прямо скажу. Мне дали указания вам помочь. Не знаю, с кем вы связались и как, мне сказали, что указания эти сверху. Я и сам хочу вам помочь, я же понимаю, в какой ситуации девушка оказалась. Но я не знаю, как. Юрий Андреевич, вы же сами понимаете. — Он перевёл взгляд на девушку. — Юлия Игоревна, вы тоже юрист, так что должны понимать. Вы не гражданка Украины. Потенциальные подозреваемые — тоже. И все действия, о которых вы подали заявление, — незаконное лишение свободы, изнасилование, покушение на убийство, — всё это совершено тоже на территории Российской Федерации. Как я всё это внесу в ЕРДР, как я буду всё это расследовать, и по какой статье? Здесь просто нет украинской подследственности. Всё — российское. Я понимаю, что передавать туда ничего сейчас нельзя, и что вам нужны какие-то основания для убежища. Но как их найти? — Следователь развёл руками. — Я уже не говорю, что все материальные следы тоже остались на российской территории, причём непонятно где, воздушный шар, если он и был, — тоже улетел, мы никогда его не найдём.
У Юли, что называется, упало сердце. Она поняла, что разработанная её новыми друзьями схема даёт сбой, и, хотя не знала украинского законодательства, понимала, что, по юридической логике, Левчук вполне может быть прав. К тому же, никто не хочет брать на себя ненужную ни для выгоды, ни для показателя работу. В этом отношении полиция тоже везде одинакова. А что указания… Никто не будет ругать, если выяснится, что по закону их выполнить было невозможно. И к тому же, про неё завтра все забудут… Кому она здесь нужна?
Зато адвокат Юрий, — его фамилия была Терновой, — сохранял спокойствие. У него явно был большой опыт таких дискуссий — и даже гораздо более острых. Со следователем они были знакомы и, кажется, испытывали друг к другу осторожное уважение.
— Да, в основном подследственность российская, — Согласился он. — Но за одним исключением. Покушение на убийство — закончено на территории Украины. И как раз в Киевской области. Юлия чуть не погибла именно там. Сбросили её с высоты с намерением убийства тоже там. Если по похищению, незаконному лишению свободы и всему прочему мы в Украине, действительно, сделать ничего не можем, то покушение на убийство должно быть расследовано.