Риана сама испытывала нестерпимое желание взглянуть на святыню своего народа хотя бы одним глазком.
И вместе с тем не могла избавиться от мыслей о том, что Маркус прав. Слишком прав. Риана уже сменила господина, когда посчитала, что прежний не стоит её услуг. Она не жалела, напротив: встреча с Цебитаром стала самой большой удачей, которая приходилась на её долю за последние восемь лет. И дело здесь было не только в том, что Маркус не был к ней жесток. С отчаянием скрежеща зубами Риана тем не менее понимала, что хотела бы служить ему, даже если бы тот был жесток.
«Это руна», — думала она. — «Проклятое римское колдовство».
Наконец, не выдержав шквала мыслей, одолевшего её, Риана направилась на поиски патриция.
Она ожидала встретить Маркуса в кабинете — но кабинет оказался пуст. Зато из сада доносились размеренные щелчки.
Риана никогда до сих пор не видела, как Маркус работает кнутом. И потому посчитала, что ей будет полезно на это посмотреть — в том числе для того, чтобы снять с глаз романтическую пелену.
Бесшумно выбравшись во внутренний двор, она замерла, разглядывая обнаженную выше пояса фигуру.
Мышцы переливались на крепкой спине, лопатки ходили ходуном, и чёрная кожаная лента кнута, врезаясь в землю, рассыпала фонтанчики мелких камней.
Риана стояла так с полминуты. Она ожидала испытать ненависть, при виде кнута — излюбленного оружия даэвов, которое не раз уже ощущала на своей спине.
Вместо этого её заворожила красота плавных движений, сдержанной смертоносной мощи.
Риана залюбовалась так, что пропустила момент, когда Маркус повернулся к ней лицом. Патриций ничего не сказал. Только беззвучно смотрел на неё. Чёрные волосы, чуть промокшие от пота на концах, слабо трепетали на ветру.
Риана сглотнула и, чувствуя, что должна что-то сказать, произнесла:
— Тебе не нужен партнёр?
Маркус усмехнулся. Широкая улыбка озарила его лицо, но в глазах отражался лёд.
— Хочешь испробовать его на своей спине?
Злая ярость внезапно оказалась заразительной.
— Почему бы и нет? — спросила Риана и отразила его улыбку.
Она медленно пошла вперёд, предоставляя противнику нанести первый удар.
Секунду Маркус мешкал, а затем мгновенно атаковал. Чёрная лента кнута взлетела в воздух и замерла, когда Риана поймала её пальцами и дёрнула на себя. На ладони выступила кровь, но вырвать кнут из рук даэва ей не удалось.
Риана дёрнула ещё раз, и в это мгновение Маркус резко рванул на себя. Риану закрутило, и она оказалась прижата к патрицию спиной. Рукоять кнута впивалась ей под горло, не давая дышать.
Рука сама рванула из ножен нож, и острие клинка надавило Цебитару под ребро.
Оба замерли, тяжело дыша. Необычайно остро чувствуя, что смерть находится на расстоянии вдоха. Сердце Цебитара мощными ударами билось в лопатку рабыни. Риана не могла вдохнуть.
Несколько секунд оба оставались неподвижны, а затем Риана резко отбросила нож и пальцами чуть отодвинула от себя рукоять кнута.
— Я бы не сделала этого, — сказала она, когда смогла дышать, — Никогда.
Смертельный захват в одно мгновение превратился в объятья, когда рука Маркуса скользнула вниз, поглаживая прикрытую одной только батистовой сорочкой грудь.
— Не заставляй меня причинять тебе боль… — прошептал патриций в самое ухо невольницы, и по телу Рианы от близости его дыхания пробежала дрожь.
Риана хотела высвободиться, но осталась неподвижна, позволяя ладони Цебитара двигаться по своей груди. Маркус тоже не отпускал.
Сердце билось всё быстрее, кровь шумела в висках.
А затем руки патриция мгновенно исчезли, и, обернувшись, Риана обнаружила, что тот стоит неимоверно далеко — на расстоянии трёх шагов.
— Шесть последних императоров умерли от руки самых близких людей, — спокойно сказал патриций, неторопливо сматывая кнут. — Так же умерли мой дед и мой отец.
Риана некоторое время молчала — пока не почувствовала, что ещё мгновение и Маркус уйдёт. Скроется в дверях и больше некому будет выслушать её.
— Маркус… — она успела коснуться плеча патриция, и тот замер, не глядя на неё. — Я не предам. Что бы не пролегло между нами — я буду служить тебе и никому не позволю причинить тебе вред.
Риана медленно подняла на него глаза. В эти мгновения они казались чёрными как ночь — такими огромными были зрачки.
— Я хотел бы верить, что будет именно так, — тихо сказал он и уже другим тоном продолжил: — Идём. Нам нужно обсудить дела.
Глава 11. Подарок
Темнота накрыла поместье Сантов чёрной паранджой. Оба — патриций и его рабыня — расположились в сумраке подворотни на противоположенной улице от его стен. Оба долго стояли, внимательно наблюдая за садом, прежде чем патриций заговорил.
— Ты уверена, что пойдёшь одна? — вопреки обыкновению, в голосе Маркуса отчётливо звучало беспокойство. Он злился на самого себя, потому что твёрдо решил, что будет использовать для негласных поручений эту валькирию — а теперь не мог решиться отпустить её от себя на пару шагов.
— Ты не привык доверяться другим, верно? — в губах Рианы отразилась насмешка, но глаза оставались серьёзны.
— Хочешь, чтобы что-то было сделано — сделай это сам, — сказал Маркус сухо, отворачиваясь от неё.
Риана покачала головой.
— От тебя слишком много шума.
«И слишком много жертв», — добавила она про себя.
— Хорошо. Лошади будут ждать тут. Ты управишься за час?
Риана кивнула.
— Быстрее. — Уточнила она. — Если меня не будет час, считай, что Клемента теперь только твоя проблема.
Она спешилась и, кутаясь в плащ, пересекла улицу — бесшумно, словно тень. А затем двинулась вдоль витой ограды, подыскивая место, где могла бы перебраться через неё, оставаясь незамеченной.
Маркус молча смотрел вслед удаляющейся фигуре. Он предложил Риане выбрать оружие и доспех, но та взяла только пару ножей. Повода сомневаться в валькирии не было и всё же… Маркус не любил ждать.
Риана подошла к двери, находившейся с тыльной стороны дома — она была заперта на простенький замок. Будь замок посложнее, она бы не справилась. Это было серьёзное упущение. Нужно было взять отмычки.
Изогнув запястье, она заставила упасть в руку пристёгнутый к локтю нож. Перехватив за рукоять, чуть присела и вставила в замочную скважину острие. Несколько раз повернула, нащупывая нужное направление, пока не раздался щелчок. Замок упал ей в руку и Риана осторожно опустила его на землю около двери.
По другую сторону обнаружилась кухня. Здесь царил полумрак. Потрескивали дрова в очаге, и мерно похрапывал повар в подсобке. В тусклом свете печи можно было разглядеть медную утварь, развешенную по стенам — кастрюли и сковороды, дуршлаги и терракотовые поддоны для запекания.
Риана бесшумно двинулась к противоположной двери. Та оказалась незаперта. Миновав её Риана поняла, что оказалась в атриуме — таком же большом зале с небольшим фонтаном по центру, какой имелся и в доме Маркуса. Только здесь мозаичный пол был надраен до блеска, а фрески на стенах, так же изображавшие сцены старинных битв, сохранились заметно лучше.
Вдоль стен стояло несколько скамей, на некоторых из которых дремали слуги. В промежутки между скамьями выходили двери — Риана уже знала, что эти комнаты предназначаются для мужчин семьи, если такие есть. Скорее всего Клементу должны были держать на женской половине — на втором этаже.
Отыскав взглядом лестницу, ведущую наверх, Риана бесшумно скользнула к ней и стала подниматься по ступеням.
Она оказалась на таком же балконе, с которого некогда осматривала дом патриция Цебитара в первый раз. Сама она давно уже не ночевала на втором этаже, потому как ночью охраняла господина, и теперь, оглядевшись по сторонам, ощутила странный болезненный укол в районе сердца.
Прильнув к стене, она принялась по периметру обходить балкон, прислушиваясь к звукам, доносившимся с другой стороны дверей.
Церера металась по комнате от окна до окна.
Бессилие мучило её больше, чем отсутствие свободы. Как глупо… она не могла не заметить, что Сант замыслил что-то плохое, когда говорила с ним. Проклятье, да не нужно было даже смотреть на Санта, чтобы понять, что хорошего он замыслить не может. Но Маркус попросил выяснить у его слуг что-нибудь об убийце, и она ослепла от счастья выполнить приказ патриция. Клемента фыркнула, подхватила с постели подушку и швырнула о стену.
«Дура!»
Она подошла к окну и распахнула ставни. С улицы пахнуло свежестью. Окно перекрывала мелкая решетка. Она осмотрела все края и углы — никакого зазора. Снять решетку было невозможно.
Тогда девушка подошла к двери и замолотила по ней кулаками.
— Я хочу пить! — крикнула она.
Дверь не открылась.
— И я хочу есть!
Она повернулась, оперлась о дверь спиной и забарабынинила в неё ногой.
— Я хочу секса! — крикнула она и замерла, прислушиваясь. Никакой реакции.
Клемента взмахнула подолом, упала в кресло справа у двери и принялась размышлять о своём бедственном положении.
Запертая дверь вела в анфиладу комнат. Замок щелкнул, и Риана остановилась, прислушиваясь. По другую сторону двери кто-то шевельнулся.
Риана осторожно заглянула внутрь. Трое стражей. Двое мирно дремали, третий стоял у двери и смотрел перед собой пустыми глазами.
Когда дверь приоткрылась, он схватился за меч и рыкнул.
Риана пригнулась и, ворвавшись внутрь, резко ударила поднявшего тревогу в живот ножом. Затем развернулась и бросила второй нож в зашевелившегося на кровати бугая. Ещё шаг и два удара — и третий страж упал, не успев проснуться. Риана обшарила тела, но ключа не обнаружила. Тогда она осмотрела небольшую конторку, стоявшую в углу.
Подошла к следующей двери и открыла замок. Комнаты дальше были пусты и темны. Их было три. Миновав все три, Риана оказалась у двери, запертой тяжёлым навесным замком. Она поковырялась в механизме и, распахнув дверь, вошла внутрь. С правой стороны тут же обрушился удар, от которого валькирия едва успела увернуться.
Риана выругалась по-валькирияски и, обхватив пленницу поперёк туловища, задержала, прежде чем в лицо ей угодили острые остатки графина.
— Свои, — сказала она, — тихо.
Клемента успокоилась не сразу. Когда Риана уже отпустила гетеру, зелёные глаза её всё ещё метали молнии. Наконец глаза пленницы загорелись надеждой. Она не стала задавать вопросов — молча бросилась прочь по тёмным залам, так что Риана едва успела задержать её в караулке.
— Тебе нужно оружие, — сказала она.
Клемента оглядела комнату бешеным взглядом. Подошла к одному из охранников и попыталась выдернуть нож, но, едва коснувшись его, отвернулась.
— Не могу, — сказала она.
Риана молча обыскала трупы и, вытерев один из ножей о край плаща, протянула его Клементе.
— Оружие не поможет, если не умеешь убивать, — сказала она, — ты же даэв.
Клемента вскинулась. Сама того не желая, Риана подобрала нужные слова.
Они пересекли ещё несколько комнат. Дважды Риана слышала шум приближающихся шагов, и оба раза им удавалось укрыться.
Наконец они миновали кухню. Клемента вздохнула с облегчением, увидев Маркуса, державшего под уздцы трёх лошадей.
Она с разбегу бросилась к нему на шею. Но Маркус не шевельнулся.
— Идём, — он аккуратно отстранил её и помог взобраться на лошадь, — мы проводим тебя.
— Что? — Клемента замерла с одной ногой на земле. — Маркус, ты с ума сошёл? Я боюсь ехать домой.
Маркус потёр виски.
— Его цель — я, — сказал он. — Чем ближе ко мне, тем опаснее.
— Ты командор боевых горностаев и патриций. По крайней мере, к тебе домой не ворвутся в открытую.
Маркус беспомощно посмотрел на Риану. Та лишь усмехнулась.
— Хорошо. Мы поедем к тебе, ты соберёшь вещи и переедешь ко мне. До тех пор, пока я не решу, что с тобой делать.
Всю дорогу до дома Клементы Риана молчала — гетера без умолку болтала за троих. Не стала она заводить разговор о том, что её беспокоило, и когда они с Маркусом остались на улице, ожидая, пока Клемента соберёт самые необходимые вещи. Она лишь искоса поглядывала на Цебитара, который то и дело хмурился и явно жалел о согласии, которое дал.
Только когда они вернулись в особняк и Маркус отдал Клементу на попечение слуг, они с патрицием остались в его кабинете вдвоём. Маркус откупорил глиняную бутылку с вином и наполнил кубок. Белоснежные пальцы даэва, унизанные перстнями, коснулись серебра, и Риана обнаружила, что вид их зачаровывает её.
Маркус тем временем продемонстрировал бутылку вина, будто спрашивал, наполнить ли второй кубок. Риана покачала головой. Она старалась обходиться водой, потому как хотела постоянно оставаться начеку — и потому как была ещё слишком слаба, чтобы вино не подействовало бы на неё сильней, чем она хотела.
Прошло несколько недель с тех пор, как она оказалась в этом доме, и за это время месяцы, проведённые на голодном пайке, почти перестали давать о себе знать. И тем не менее Риане время от времени ещё скручивало живот, а тело оставалось слишком худым даже для валькирий, у которых вообще была узкая и полая кость. И ещё волосы… Здесь, в доме Цебитара, она впервые за долгое время получила возможность увидеть своё отражение и с холодной горечью поняла, что стала абсолютно седой. До сих пор ей было всё равно, как выглядят её волосы и лицо, но теперь это открытие неприятно её поразило.
За прошедшее время Маркус ни разу её не наказал, хотя они ссорились несколько раз, а пару раз Риана даже отказывалась выполнять приказ — в основном, когда тот на публике унижал её. Как в тот раз, когда Маркус приказал ей опуститься на колени при всех.
В то же время Риана в глубине души понимала, что ни один другой даэв не позволил бы ей так много, и старалась не давать лишнего повода сомневаться в себе. И тем не менее сама она пока что Маркусу до конца не доверяла. Каждый день и час Риана ждала, что патрицию надоест его изощрённая игра. Он снимет маску и откроет настоящее лицо. Однако до сих пор этого так и не произошло.
Риана моргнула и поняла, что слишком долго смотрит на бледное и красивое лицо того, кого почти что уже привыкла считать своим господином. Зелёные задумчивые глаза так же пристально смотрели на неё.
— Патриций, — собравшись с мыслями произнесла Риана наконец.
Маркус кивнул, приглашая продолжать, и пригубил вино.
— Клемента будет здесь в безопасности, это было правильное решение.
— Моя голова не будет в безопасности, — пробормотал командор, однако черты лица его несколько расслабились. Маркус опустился в любимое кресло и прикрыл глаза.
— Продолжай притворяться, что она тебе безразлична.
Маркус открыл один глаз.
— Это был сарказм?
— Нет. Но ты был прав и раньше, когда сказал, что рядом с тобой быть опасно.
Маркус вздохнул.
— Не надо быть провидцем, чтобы понять — все, что мне дорого, находится под ударом. Поэтому у меня нет дорогих людей.
— Поэтому ли?
Маркус пожал плечами.
— Я не выбирал такую жизнь.
— Ты плохо ладишь с людьми.
Маркус поднял бровь.
— С чего ты это взяла?
— Я видела, какие взгляды на тебя бросают.
Маркус наклонился и, потерев пальцами виски, в упор посмотрел на Риану.
— Взгляни на меня. Мы плохо ладим? Мне кажется, я мог бы быть гораздо… жёстче.
Риана усмехнулась.
— В этом и состоит загадка. Но! Давай закончим этот разговор. Я хотела показать вот что.
Риана достала из складок плаща небольшую коробочку из малахита. Маркус взял её в руки и отщёлкнул замок.
Внутри оказалось кольцо с ониксом. На плоском камне выгравирована незнакомая руна.
— Я не приказывал воровать у Санта, — сказал Маркус задумчиво.
— Посмотри на крышку.
Маркус снова закрыл шкатулку. Крышку и стенки шкатулки покрывала непонятная гравировка.
— Карта, — сказал он. — Не понять только, карта чего.
— Как звали третьего друга твоего отца?
— Фолс. Албацио Фолс. Но я не приказывал у него воровать.