Лиза опустила голову, зная по опыту, что этих сучек так просто не остановить, да и оправдаться не получится. А вступать в драку она не хотела — сил не было.
— Эй, Лиза, тебя директор ждет, — с триумфальной улыбкой вестника плохих новостей, заявила Римма, заглянув в комнату, где Лиза сидела, застыв, пытаясь не слушать гогот издевающихся над ней детей.
Больше всего почему-то злобствовали те три шлюхи, которым она отдала двести долларов — невысокую цену за попранную гордость. Словно им этого было мало. И они хотели осквернить не только ее тело, но и душу.
Совершенно измотанная внутренней душевной борьбой, она встала и направилась к директору.
В момент совершенного упадка духа Лиза даже подумала, что один директор это лучше, чем компания "съехавших с катушек" идиотов, для которых не было ничего святого. Ради лишних десяти долларов они бы и собственных родителей прирезали.
Димыч ожидал девочку чрезвычайно довольный. Он почему-то считал, что даже участие в конкурсе, пусть и без победы, является слишком дорогим подарком для этой оборванки. Ведь это же был официальный поход "на волю" И мужчина пребывал в твердой уверенности, что теперь Лиза обязана расплачиваться своим телом до конца своего существования под трепетным крылом государства.
И Дмитрий Павлович, потирая ручки, предвкушал долгую халяву.
Снова раздался привычный робкий стук в дверь. И через минуту вошла Лиза. Правда, девочка выглядела бледной, расстроенной и унылой, но ему чихать хотелось на ее душевное состояние.
Он "отымел" бы ее даже на кладбище, у могилы близких родственников (если б такие у нее вдруг появились).
— Так, — мужчина звучно хлопнул в ладоши. — Пришло время расплачиваться.
Девочка вздрогнула и побледнела, застыв на месте.
Дима с сожалением взглянул на дорогие наручные часы, украшенные брильянтиками:
— Но, к сожалению, не сейчас, у меня важная встреча.
"Ага, нужно идти с Наташкой на аборт. Словно она без меня не может справиться"
— Сегодня я приду ночевать сюда, в свою комнату. Вот, держи запасные ключи. А то будешь стучаться ночью, весь детдом разбудишь. А мне это ни к чему. К тому же наши нянечки маются от безделья и сплетничают круглые сутки. Придешь где-то в полночь, понятно? Надеюсь, тихо и незаметно уйти ты сможешь? Мозгов хватит?
Лиза закивала, протянув руку и взяв ключи, сжав их в потном кулачке.
— Ну, раз поняла, так и шуруй отсюда, — прикрикнул на нее директор.
Лиза с радостью выбежала, с облегчением закрывая за собой дверь.
* * *
Дженифер Армстронг сидела рядом с мужем — они ехали по обыденным улочкам на шикарном белом лимузине — избалованная женщина соглашалась ехать только так — и никак иначе.
Поглядывая на четкий, правда, немного расплывшийся профиль мужа, англичанка напряженно разглядывала мрачно-серый фон улиц. Ей все чудилось, что в этой отсталой, дикой стране вот-вот начнется если не война, то революция. А то еще что похуже.
Каждый раз она сама себе обещала, что вот этот визит действительно станет последним.
Женщина достала из маленькой изящной сумочки альбом с фотографиями и нашла фото своего любимого и единственного сына.
Джастин был ее гордостью: красивый, молодой, умный. Да еще и музыкант, который постепенно становился известным не только в узких кругах.
Конечно, он занимался только серьезной музыкой, как и подобало потомственному аристократу.
Вглядываясь в необыкновенно красивое лицо, Дженифер улыбнулась — на этот раз они привезут ему на самом деле достойный подарок.
Женщина немного расслабилась, вытягивая ноги. Она вспоминала выступление девочки Лизы, которое так поразило их обоих. Впервые за много лет их вкусы и восторги полностью совпали.
Дженифер вдруг подумала, что Лиза очень на нее похожа. Правда, в свое время она интересовалась не музыкой и иностранными языками, а лишь куклами и дорогими платьями.
Родившись в достаточно состоятельной семье с давними аристократическими корнями, она обожала королеву и всю королевскую семью. Их регулярно приглашали на изысканные королевские приемы, где следовало блистать манерами и модными нарядами от известных дизайнеров, а также сверкать фамильными украшениями.
Еще с самого детства Дженифер влюбилась в балы и приемы и начала фанатеть по обаятельным аристократам. Ей казалось, что королевский дворец — это застывший в прошлом сказочный замок, где до сих пор остались принцы и принцессы.
Там же, в шестнадцать лет, на одном из балов она нашла своего принца. Стив Армстронг тоже был аристократом, к тому же, его семья была еще богаче, чем ее родственники. Они моментально подружились, понравились друг другу, и, удостоившись благословения родителей с обоих сторон, поженились.
Через двадцать лет Дженифер вдруг обнаружила, что жизнь — необыкновенно скучная штука, даже если ты и богата, и живешь в собственном огромном особняке.
Красавец-сын, в котором она души не чаяла, постепенно отдалялся от родителей, сохраняя лишь вежливую холодность в общении, подобие былых улыбок и нежности.
Высокомерие сына усилилось, когда он несколько раз выступил перед самим принцем Чарльзом и тогда еще живой принцессой Дианой — посмертным символом аристократической Англии. Впрочем, он пока не записывал диски со своей музыкой, предпочитая выступать в аристократических кругах настоящих ценителей прекрасного.
Дженифер всю жизнь мечтала о дочери, но, увы, рождение сына стоило ей слишком дорого — она стала бесплодной. Увидев необыкновенную красавицу Лизу, безупречно владеющую иностранным языком, играющую так, словно она подслушивала музыкальные фантазии из самого ада, — женщина растаяла.
Она никогда не была так глубоко очарованна незнакомым человеком.
Стив, к ее удивлению, тоже уже давно превратившийся в чрезвычайно флегматичного человека, вдруг превратился в восторженного почитателя музыки.
Точнее, девочки с внешностью ангела, но дьявольски горящими глазами.
"Я хочу ее удочерить" — воскликнула она полчаса назад.
"Я тоже моя дорогая, я тоже" — услышала она от мужа.
Привыкнув, что все ее желания почти сразу же исполняются, женщина постаралась расслабиться. Она была уверена, что вскоре Лиза станет их приемной дочерью и придаст еще больше веса сыну-музыканту.
"Жаль, конечно, что она не аристократка, но ее внешность столь утонченная, что на это никто не обратит внимание. Особенно, если девочку хорошенько приодеть и сводить в салон красоты", — мысли текли плавно и безмятежно, как послеобеденная дрема.
Здание приюта показалось семейной паре столь отвратительным, что их обоих охватило неприятное ощущение, почти депрессия.
Грязно-серые стены небольшого здания вызывали рвотные позывы у этих любителей изыска и гламура.
Зоя Вадимовна, которую они еще по дороге вызвонили, уже дожидалась их возле входа, переступая с ноги на ногу, утомленная, но торжествующая.
Убегая, Лиза едва не врезалась в Зою и в ту самую семейную пару из Англии.
Девочка захлопала глазами, ощущая головокружение. Ей показалось, что она сошла с ума и видит галлюцинацию.
— О, Лиза, — радостно воскликнул Стив Армстронг, хватая ее безжизненно повисшую руку и яростно пожимая. — Мы тут немного подумали и решили тебя удочерить. Если честно, то мы захотели это сделать сразу, когда увидела тебя на сцене и услышали твою потрясающую музыку. И когда с тобой пообщались и убедились, что ты на самом деле очень умная девочка.
Женщина уже намного приветливее склонилась к ней:
— Ты ведь хочешь переехать в Великобританию, правда? Мы живем в очень живописном районе, на окраине Лондона. У нас свой большой дом, — приговаривая это, женщина потянула Лизу к обшарпанным стульям, стоявшим в коридоре. Они уселись. Мужчина и женщина сели по обе стороны от девочки. Зоя уселась скромно, в сторонке, с триумфальным видом поглядывая на девочку.
— Зоя Вадимовна дала нам свой мобильный. И мы решили позвонить, как надумаем, — продолжил Стив, улыбаясь.
— Мы решили, что такое сокровище, как ты, нельзя упускать, — заулыбалась и Дженифер. — Ты просто замечательная, моя дорогая.
В своем роскошном, открытом платье, словно бы она прибыла на церемонию вручения Оскара в Голливуде, она ярко выделялась на фоне грязно-зеленых стен и казалась красивой, чересчур яркой галлюцинацией. Или постером какой-то звезды, наклеенном на ужасную, мрачную стенку.
Мужчина порылся в своем кейсе и выудил огромный альбом с множеством ярких фотографий. Он вручил его Лизе.
— Вот, посмотри. Если ты согласишься стать нашей дочерью, то будешь жить тут.
Лиза с благоговением рассматривала огромный, шикарный особняк в старинном стиле. Три этажа и очень длинный дом — она даже и не пыталась представить, сколько там могло быть комнат. Она ничего не понимала в архитектуре и дизайне интерьеров, но осознавала, что видит нечто действительно роскошное.
— У меня будет своя комната? — срывающимся голосом проговорила она, вглядываясь в их приветливые лица.
— Да, конечно, дорогая, и не одна, — усмехнулась Дженифер. — У тебя будет своя спальня, гостиная, и, конечно же, музыкальная комната. Мы купим тебе самый лучший рояль. И ты сможешь заниматься своей любимой музыкой хоть целыми днями напролет.
Зоя уставилась на них с тревожным видом человека, вблизи которого уселись две красивые бабочки — и он боится сделать даже вдох, чтобы не спугнуть подобное совершенство.
— Это Лондон, мы туда часто ездим — всего пару часов на электричке или машине, — продолжала щебетать женщина. — К тому же, у нас очень красивый сад — тебе обязательно понравится.
Лиза уставилась на фотографии, не веря своим глазам. Она понятия не имела, что подобная красота станет для нее реальностью. Не просто зыбким кадром в телевизоре, отдаленным множеством километров и границ.
Лиза слышала про "железный занавес" и иногда ей казалось, что он действует до сих пор. По крайней мере, для нищих. Особенно для безродных девочек из приюта.
Она подняла на них увлажнившиеся глаза:
— Я согласна.
Радостно улыбнувшись, супружеская пара перевела взгляды на учительницу. Та, поспешно вскочив, повела их к кабинету директора. Постучалась. Затем провела их внутрь.
Лиза ожидала, затаив дыхание, слабо веря в реальность происходящего, сжав кулачки, затаив дыхание.
Наконец, они вышли под грозный вопль директора.
— Он не позволил, — с тоской глядя на нее, проговорила Зоя Вадимовна. Женщина почти рыдала.
— Он сказал, что ни за что не отдаст ни одного ребенка из своего детского дома иностранцам.
Это прозвучало ужасным приговором.
А затем, отведя девочку в сторону, Зоя сообщила еще более ужасное известие:
— Я узнала от одной из работниц детдома, что его закроют. Видишь ли, получается, что Дмитрий Павлович продал это здание какой-то фирме… Скоро здесь построят казино. А вас распределят в какие-то другие детские дома. Может даже и не в столице, а в каком-то глухом селе", — продолжала вещать женщина уставшим голосом.
* * *
Лиза с трудом понимала, что произошло. Чтобы утешить ее, семейная пара купила ей конфет, но они ей были не нужны. Она даже раздала их другим детям, зная, что те никогда не поблагодарят ее, хотя накинулись на угощение, как дикие звери, чуть не раздирая друг друга из-за каждой конфетки.
Она чувствовала, что умирает. А еще — всепоглощающий гнев, подпитываемый ненавистью.
Она всеми фибрами своей души ненавидела ублюдка, который, походя, просто так разрушил ее будущее. Только ради того, чтобы использовать ее пару раз — а потом выкинуть на улицу. И Лиза готовилась отмстить. Ей было даже все равно, что случится потом.
Главное, что сейчас ее сжигала ненависть, острая, как перец чили.
Ужиная в столовой, она уставилась на огромный нож с очень удобной черной ручкой, забытый какой-то поварихой прямо возле окошка раздачи. Несколько раз оглянувшись и убедившись, что свидетелей нет, она осторожно взяла нож и спрятала его в складках платья. Впрочем, все засыпали на ходу и совсем на нее не смотрели, возможно, на сегодняшний вечер ублаженные конфетами.
Она спрятала нож под подушку и, не раздеваясь, нырнула под одеяло, глядя остановившимся взглядом в полутьму.
* * *
Димыч с трудом вел машину, едва соображая, где он находится, и вообще, на каком свете. Впрочем, царила ночь, и слишком мало машин разрезало полутьму города. Яркие фонари казались единственными обитателями планеты.
Дико хохоча, Наташка цеплялась за него, кривя накрашенный рот и гримасничая побагровевшим лицом.
После аборта, радуясь тому, что избавились от не рожденного ублюдка, они завалились в какой-то ресторан, жутко надрались, и теперь он вез ее домой. С трудом вспомнив, где она живет, мужчина остановился перед новостройкой со всеми прибамбасами, вроде охраны и стоянки внизу, на нижних, подвальных этажах.
— Пока, дорогой, — поцеловав его в щеку, пьяная фурия, изрядно покачиваясь, выбралась из машины и зашагала к дому, в квартиру, которую купил ей он, на деньги благотворительного фонда.
Хрюкнув что-то в ответ, мужчина нажал на газ.
Как он добрался до детдома, Димыч даже сам не знал. Видимо сработал автопилот. Шатаясь, он добрался до своей комнаты, открыл ее и ввалился внутрь. С трудом разделся и, воняя всеми выпитыми алкогольными напитками и закусками одновременно, а еще потным и грязным телом — он упал на кровать лицом вниз.
Лиза взглянула на большие, круглые часы, висевшие в комнате (она всегда подозревала, что их не сперли лишь потому, что слишком высоко висят). Белый круг, словно чье-то мертвое лицо или луна, черный циферблат и черные стрелки, сошедшиеся в одну линию. Сплетенные, словно любовники.
Полночь.
Она тихонько встала, поправила длинную ночнушку, осторожно взяла нож и очень бережно спрятала его в вырез, прижав ладонью к телу. Конечно, она боялась пораниться, но и привлечь чье-то внимание ярким отблеском луны на лезвии тоже не собиралась.
Вздрагивая, она слышала свои осторожные шаги. Раздался скрип двери, от которого она слегка вздрогнула и неслышной тенью оказалась по ту сторону комнаты.
В другой руке у нее был плотно зажат ключ.
Робкие шаги шального белокурого призрака перемещались к цели. Луна светила из всех окон, но больше ничьих шагов она не услышала и никого не увидела.
"Скорее всего весь обслуживающий персонал уже заснул. А охранник Ванька, как обычно, напился и лежит где-то без чувств", — подумала она, без помех добираясь до двери директорской спальни.
Ключ почти неслышно повернулся в замке. Девочка осторожно, дрожа и невольно напрягаясь всем телом, заглянула в комнату — там царила тьма.
"Может он не пришел?" — робкая надежда развеялась, когда она увидела валяющегося на кровати мужчину.
Лиза криво ухмыльнулась и закрыла за собой дверь на ключ.
У нее задрожали и вспотели руки. Она принюхалась и скривилась от сильного запаха еды и алкоголя.
"Да он пьян, как свинья. Что ж, это упростит задачу", — мелькнуло в голове.
Лизе казалось, что у нее поднимается температура. Озноб и жар заставляли тело содрогаться от спазмов.
Она медленно вытащила нож и зажала в руке, уставившись на свою цель немигающим взором ядовитой кобры.
"Что ж, ты выглядишь, как свинья, и сдохнешь, как боров на бойне" — подумала она, все крепче сжимая черную рукоятку. Нож блестел, словно серебряный.
Затем она снова застыла, раздумывая. Холодный расчет мало-помалу побеждал жестокую страстность.
"Если моя одежда будет в крови, то меня найдут"
Девушка опустила руку с ножом, осторожно положила его на пол. Затем быстро стянула с себя рубашку, закинув ее на самое дальнее от кровати кресло.
Нагнувшись, она снова взяла нож, все это время пристально наблюдая за спящим и громко храпящим мужчиной.
Сжимая нож, Лиза подкралась к нему.
"Я должна действовать быстро, чтобы он не успел закричать"