* * *
— Этот Луций Пет — ходячее воплощение наглости и зазнайства. Так было всякий раз, когда мне приходилось иметь с ним дело, — заявил Корбулон Веспасиану, наблюдавшему за тем, как Пет отдаёт распоряжения своим батавам. В слабом свете предзакатного солнца те заводили своих лошадей с берега на борт лодок. — Лишь потому, что в его роду десять консулов, он думает, ему можно обращаться со всеми, как он пожелает. Этот наглец даже критиковал моё руководство и оспаривал мои приказы. Ты можешь себе это представить?
— Неужели? Как это некрасиво с его стороны.
Впрочем, он легко себе это представил. Хотя ветвь Домициев, к которой принадлежал Корбулон, в течение двухсот лет относилась к сенаторскому сословию, сам Корбулон был первым, кто удостоился звания консула. Веспасиан прекрасно понимал: в глазах Луция Пета, происходившего из более древнего, аристократического рода, такой бездушный служака, как Корбулон, был самоуверенным выскочкой, недоразумением и ничтожеством. Впрочем, вслух он этого не сказал.
— Ладно, пусть ему сопутствует удача. Надеюсь, наши пути больше никогда не пересекутся, — пробормотал Корбулон, когда к ним приблизился предмет его негодования.
— Твои четыре лошади и запасные будут навьючены в последнюю очередь, господин, — доложил Пет, — прямо перед отъездом. Лошадки моих парней привыкли к лодкам и готовы подождать.
— Отлично, префект.
Пет насмешливо посмотрел на Корбулона.
— У меня нет лошади для тебя, бывший легат. Разве ты собираешься в поход вместе с нами?
Корбулон возмущённо фыркнул и, коротко кивнув Веспасиану в знак прощания, развернулся и быстро зашагал по причалу прочь.
— Когда будешь служить под моим началом, советую тебе соблюдать приличия. И поменьше самолюбования, — предупредил Пета Веспасиан, глядя вместе с ним вслед удаляющемуся Корбулону.
— Соблюдать приличия, — повторил молодой префект. — Я понял тебя, господин.
Впрочем, это явно не входило в его планы.
Веспасиан не стал развивать эту тему. Несмотря ни на что, сын старого друга ему понравился.
Луций Пет был копией отца — такое же открытое, дружелюбное лицо, голубые глаза с затаившейся в них лукавинкой. Именно таким был Пет-старший, когда Веспасиан познакомился с ним во Фракии. Всего этого, а также чувства вины, которое грызло его за то, что он не сдержал обещания следить за воспитанием Пета, было достаточно, чтобы прощать юному командиру конного отряда батавов его вольности.
Ему было понятно, почему Корбулон с его аристократической спесью так невзлюбил Луция Пета. Однако понимал он и то, что сможет по-настоящему оценить Пета, лишь увидев его в бою. Хотя Луций Пет был слишком молод для звания префекта вспомогательной кавалерии, Веспасиана это не удивляло. Патриции вроде Юниев, в роду которых было столько консулов, могли рассчитывать на скорое повышение по службе. Отец Пета-младшего достиг этого звания примерно в том же возрасте.
— Сколько ещё человек поедут, Ансигар? — крикнул Пет бородатому декуриону; батавы служили под командованием своих собственных офицеров.
— Четверо, господин, — ответил тот с сильным акцентом.
— Похоже, твоя турма победит, — Пет посмотрел на каменный причал и вереницу лошадей, ожидавших погрузки на пять лодок. — Когда мы вернёмся в лагерь, ты с твоими парнями получишь столько пива, сколько в вас влезет.
— Эх, только бы норны, что прядут нить нашей судьбы, не торопились её обрывать. Но эти стервы всё делают нам назло, — ухмыльнулся Ансигар.
— Бабы, что с них взять, — сказал Пет и хлопнул его по плечу.
— Нет, префект, не бабы — богини!
— Богини, это же надо! — рассмеялся Пет. — Хитрые твари. Что может быть хуже, верно?
— Неудивительно, что этот напыщенный болван не любит его, — заметил Магн, подходя к Веспасиану вместе с Зири, который протянул ему старый потёртый плащ, не раз бывавший в походах. — Ему неприятны собственные подчинённые. Что тогда говорить про хорошую шутку.
— Это ты про Корбулона, бывшего консула? Я правильно тебя понял?
— Про того, длинноносого. Он буквально изрыгал огонь, когда я прошёл мимо него. Был так разъярён, что расталкивал всех у себя на пути. Да, про него.
Веспасиан покачал головой и, сняв военный плащ, отдал его Зири. Затем поднял голову и посмотрел на красное солнце, повисшее над горизонтом.
— Где Сабин?
— Он раздобыл быка и теперь ждёт заката, чтобы принести животное в жертву Митре ради успеха нашего похода, — ухмыльнулся Магн.
Веспасиан затянул на кольчуге, какую обычно носили солдаты союзных когорт, пояс походного плаща.
— Ему стоит поторопиться. Я хочу отправиться сразу, как стемнеет.
— И куда же?
— Нам нужно как можно дальше спуститься вниз по течению, затем пересечь поля и пастбища на другом берегу реки, чтобы до рассвета нас видело как можно меньше людей.
— Знаю, господин. Я спрашиваю о другом: куда именно мы отправляемся?
— Что ты этим хочешь сказать? Ты же говорил, что знаешь дорогу.
— Разве? — удивился Магн, но потом, похоже, до него дошло. — Понял! Ты хочешь, чтобы я отвёл тебя в Тевтобургский лес.
— Да, именно с него мы и начнём наши поиски.
— Может, ты и прав, но если ты хочешь, чтобы я нашёл тебе то, что требуется, то поиски лучше начинать в другом месте. Мы тогда стояли в Новиомагусе, на севере. Сначала мы двигались вдоль морского берега на восток, после чего свернули на юг через земли хавков. До места битвы мы добрались вдоль реки, которая называлась Амизия [9].
— Да, это будет начало, мы отправимся на северо-восток и будем идти, пока не найдём эту реку. В отряде Пета есть люди, которые хорошо знают эти края. Как только мы придём туда, они покажут нам место великой победы Арминия. Мы отправим послание Тумелику, в котором напишем, что у нас есть для него кое-что интересное. Нечто, принадлежавшее когда-то его отцу. Любопытство возьмёт над ним верх, и он придёт.
Похоже, Магна он не убедил.
— А если он заподозрит, что это какая-то ловушка?
— Может быть. Но именно поэтому я беру с собой всего шесть турм. Человек с таким положением, как Тумелик, сможет легко собрать пару тысяч воинов. Мы не будем представлять для него серьёзной угрозы.
— Чего не скажешь о нас. Нам есть чего опасаться. Вот те раз! Мы возвращаемся на место самой страшной резни нашего времени и просим ещё раз повторить представление, пусть даже в меньших масштабах.
— Тебя никто не заставлял ехать сюда.
— Не заставлял, но я в долгу перед твоим дядей. Я обязан ему жизнью.
— Ты уже многократно вернул ему долг.
— Может быть, — пробормотал Магн. — В любом случае ты знаешь, где Тумелик?
— Нет.
— Тогда как же мы сообщим ему, что мы здесь?
Веспасиан пожал плечами.
— Ты не знаешь, я правильно понял?
— Не знаю, — согласился Веспасиан. — Пока не знаю.
ГЛАВА 7
олегче, парни! — прошипел Луций Пет, видя, что одна из лошадей испугалась, когда её повели по сходням на берег.Веспасиан нервно перебирал за спиной пальцами, наблюдая за тем, как двое батавов пытаются совладать с упрямой лошадью. Они тащили её за поводья, поглаживали ей морду и ласково разговаривали с ней на резком, непонятном языке. Похоже, их слова успокоили животное, и оно наконец позволило отвести себя сначала вверх по одному трапу, затем, через борт, вниз по другому в мелкую воду, всего в нескольких шагах от восточного берега.
Веспасиан вздрогнул и плотнее закутался в плащ. Впереди, выше по течению реки, пять других лодок пристали как можно ближе к берегу, насколько позволила их осадка. В тусклом свете четвертушки луны были видны силуэты сходивших по трапу людей и лошадей. При каждом звуке — будь-то конское ржание или плеск воды — Веспасиан напряжённо вглядывался в темноту восточного берега. Но там не было видно ни зги.
Когда Сабин, совершив жертвоприношение, догнал их, они отчалили и шесть часов плыли вниз по течению, пока им не попался участок берега, где не было видно никаких огней в окнах крестьянских хижин. Впрочем, это не означало, что поблизости нет человеческого жилья. Веспасиан надеялся высадить свой небольшой отряд на берег, не привлекая внимания местных жителей. Не хотелось бы, чтобы весть об их прибытии разлетелась по всей округе.
Хотя племена, обитавшие на берегах реки, жили в мире с империей и охотно вели с ней торговлю, те из них, что занимали земли в удалении от реки, не брезговали нападать даже на хорошо охраняемые обозы римских купцов.
— Я отправил Ансиагара и восемь всадников на разведку. Они вернутся к тому времени, когда мы закончим высадку на берег, — сообщил Луций Пет, когда в воду, громко фыркнув, по самую грудь свалилась ещё одна лошадь.
— Отлично. Но нельзя ли высаживаться потише?
— Всё и так тихо. Наши лошади и раньше высаживались на берег. Ничего, ты сейчас поймёшь, что такое настоящий шум, когда мы попытаемся высадить четвёрку твоих лошадей, да ещё запасных. Им это явно не понравится.
Веспасиан досадливо поморщился.
— Тогда сделайте это как можно быстрее. А я схожу на берег.
— Давай, господин. Там будет не так шумно, и ты успеешь передохнуть.
Веспасиан одарил Луция Пета колючим взглядом, но тот уже повернулся к нему спиной и продолжил наблюдать за высадкой.
— Что, теперь ты согласен с Корбулоном? — игриво спросил Магн, взваливая свой вещевой мешок на плечи Зири.
— Отнеси и мой мешок на берег, Зири! — раздражённо бросил мармариду Веспасиан и, ругая себя за несдержанность, направился к сходням.
Когда он, продрогший и мокрый, вышел из реки, то застал на берегу Сабина. Тот энергично растирал мокрые бёдра какой-то тряпицей.
Вокруг него батавы уже готовили коней к походу. Высадка почти завершилась.
— Ты разговаривал с Луцием Петом? — угрюмо спросил у брата Веспасиан.
Купание не пошло на пользу его настроению.
— Разговаривал. Он был очень любезен.
С этими словами Сабин протянул брату тряпку, предлагая вытереться.
— Что ты имеешь в виду?
— То, что он был благодарен мне за то, что я завёл разговор на эту тему. Он ничего не знал про долг и проявил любезность, отказавшись брать с меня проценты. Согласился лишь на те, что наросли за два первые года. Сказал, что я выплачу долг, когда смогу. Разумеется, если я вернусь живым из этого похода.
Веспасиан с видимым раздражением вытер руки.
— Он простил тебе огромную сумму. Поверить в это не могу.
— Я знал, что ты разделишь мою радость, брат, — сыронизировал Сабин. — Я прихожу к заключению, что Луций Пет — щедрый и порядочный молодой человек и, что ещё важнее, происходит из весьма влиятельной семьи. В один прекрасный день он наверняка станет консулом, если, конечно, его не убьют. Я бы хотел, чтобы у меня когда-нибудь был такой зять, как он. Моей Флавии уже одиннадцать, и через два-три года мне придётся искать для неё мужа.
— Хочешь отдать за Луция Пета свою дочь, чтобы воспользоваться его деньгами?
— А разве дочери не для этого нужны?
Топот копыт и лошадиное ржание помешали Веспасиану высказать брату, что он думает по этому поводу. Вместо этого он обернулся: на верхней части сходней какая-то лошадь встала на дыбы. В следующий миг передние копыта обрушились вниз и громко ударили по настилу. При этом задними ногами лошадь лягнула стоявшего рядом батава, задев ему руку. Рука хрустнула, как сухая ветка, и наружу вылез обломок кости.
Схватившись второй рукой за сломанную конечность, батав вскрикнул, чем ещё больше испугал лошадь. Та прыгнула вперёд, но приземлилась неудачно, под неестественным углом подвернув переднюю ногу. Потеряв равновесие, она, дрыгая тремя конечностями, с громким ржанием скатилась по трапу и, подняв фонтан брызг, шлёпнулась в воду.
— Пусть он замолчит! — крикнул Пет, указывая на стонущего батава со сломанной рукой. — Возьмите копья и добейте лошадь!
В следующее мгновение десяток батавов с копьями выстроились у борта лодки, рядом с которым барахталась в воде несчастная лошадь. Различив животное посреди фонтана поднимаемых им брызг, они прицелились и метнули оружие.
В следующий миг темноту прорезало душераздирающее ржание — знак того, что несколько копий попали в цель. Впрочем, оно тотчас оборвалось, сменившись бульканьем и сипением. Раненое животное ещё несколько секунд безуспешно боролось за жизнь, затем, пуская пузыри, пошло на дно.
— Спасибо богам, — пробормотал Веспасиан, когда вновь стало тихо.
— Наверное зря я не принёс жертвы духам этой реки, — задумчиво произнёс Сабин. — Тогда бы они смилостивились и не стали бы отнимать у нас эту лошадь.
Веспасиан обернулся и посмотрел на брата. Лицо Сабина было абсолютно серьёзным.
— Я думал, ты почитаешь одного лишь Митру.
— Мы слишком далеко сейчас от места рождения владыки, — пожал плечами Сабин. — Любая помощь способна...
Ему не дал договорить пронзительный крик, донёсшийся из глубины леса. Через секунду он повторился — тот же самый голос, но на более высокой ноте. Третий крик перешёл в вой, который тоже вскоре оборвался. Похоже, недалеко от берега кто-то только что умер, причём мучительной смертью.
Высадка прекратилась. Батавы замерли, напряжённо вглядываясь в темноту, напуганные звуками, которые жутким эхом отдавались в сознании. Внезапно тишину нарушил топот копыт. Кто-то стремительно приближался к берегу.
Веспасиан огляделся по сторонам. Большая часть отряда продолжала взнуздывать коней. Успели сесть верхом и приготовиться к бою лишь считаные единицы.
— Передо мной в две шеренги пешими, стройся! — проревел Веспасиан, вытаскивая из ножен меч.
Этим приказом он моментально привёл оцепеневших батавов в движение. Они живо сняли со спин овальные щиты, схватили копья или вытащили из ножен кавалерийские мечи-спаты, что были длиннее гладиев пехотинцев, и бросились выполнять распоряжение командира. Те их товарищи, что не успели спуститься с лодок на берег, по примеру Пета спрыгнули в реку и по воде побрели к берегу. Между тем топот копыт раздавался всё ближе.
Справа плеча Веспасиана коснулось плечо Магна, слева, сомкнув свой щит с щитом брата, встал Сабин. Веспасиан бросил взгляд вправо: батавы выстроились шеренгой, в центре которой стоял Луций Пет, будто чешуёй, прикрываясь щитами.
За первой шеренгой выстроилась вторая, к которой спешили опоздавшие, но в целом построение было закончено довольно быстро.
— Эти батавы знают своё дело, — буркнул Магн. — Во всяком случае, их кавалерия.
— Пет! Пет! Батавы! — раздался чей-то голос, перекрывая топот копыт.
Вскоре из темноты вынырнул небольшой отряд всадников. Веспасиан насчитал восьмерых.
Всадники во главе с Ансигаром резко развернулись рядом со стеной щитов. Часть воинов тотчас расслабилась и опустила оружие, но грозный окрик декурионов заставил их снова поднять щиты. Ансигар остановил коня и спешился. Луций Пет вышел из строя ему навстречу. Веспасиан и Сабин последовали его примеру.
— Ну, что там, декурион? — спросил Луций Пет.
— Я толком не понял, префект, — ответил ему Ансигар, снимая шлем и вытирая ладонью лоб. — Один из моих людей, Ротхайд, куда-то пропал. Его нигде не смогли найти, его никто не видел. Он просто исчез. Потом мы услышали крики. Похоже, кричали с расстояния полумили от того места, где мы находились, но потом снова стало тихо. Не обнаружив источника криков, мы поспешили вернуться.
— Так это был Ротхайд?
— Кричал ли он? Да, скорее всего, это был он. Но мы никого там не увидели.
— Спасибо, декурион. Отменяй боевую готовность, расставь караулы и прикажи высадить остальных лошадей на берег.
Ансигар отсалютовал и увёл своих разведчиков, по пути отдав приказ остальным бойцам возобновить высадку.
Луций Пет повернулся к братьям.
— Может, нам просто не повезло, и мы наткнулись на разбойников, но вообще-то как-то всё это подозрительно.