Мне оставалось лишь сидеть, все так же в полном изумлении взирая на Наруа.
- Естественно, я крайне заинтересовался данным явлением. У оборотней в стародавние времена была принята узелковая письменность, вы знали?
Отрицательно покачала головой, я не интересовалась никогда данной областью, да и мои знакомые оборотни и изъяснялись и писали на языке принятом в империи.
- Долго учил его, - усмехнулся Наруа, - но это того стоило - мне удалось выяснить, что более трехсот лет назад Ржавые драконы заключили договор с на тот момент единым государством оборотней, прося… как это не удивительно - защиты. Расплатой стали тридцать девушек, которых передали оборотням… в пользование.
- Пользование? – переспросила я, не поняв данного термина.
- Пояснять не буду, - мгновенно сказал профессор, - иначе ваша миссис Макстон несколько раз «случайно» уронит на меня свой излюбленный чайник с кипятком.
Несмотря на сказанное, в тоне профессора проскользнуло что-то восхищенно-восторженное по отношению к миссис Макстон. Подавив улыбку по поводу возникших подозрений, вернулась к вивернам.
- Каким образом они появились?
- Примерно тем же, как появляются дети у людей, - иронично ответил профессор. - Но… сложности возникли. Как я уже сказал, на момент заключения договора, царство оборотней было единым, что впрочем свойственно родоплеменному строю, но в дальнейшем развитие государственности привело к обособлению некоторых из племен, и соответственно конфликтам. Первым упоминанием о виверне для меня лично стала народная песня оборотней «Мертвое поле».
В моем взгляде отразилось непонимание.
Наруа пожал плечами и напел незамысловатое:
- Я найду тебя среди тысячи тел,
Я отниму тебя у сотен смертей,
Я уничтожу тех, кто посмел,
Превратить твое тело в рваный мешок.
Он отстукивал пальцем по столу в такт мелодии, которая несмотря на лиричный напев, вероятно, исполнялась под типичный для оборотней барабанный бой.
После нахмурился, словно припоминая что-то, и добавил:
- Песня верности и скорби, песня жены, что потеряла любимого мужа. Песня, обернувшаяся смертью для всех, потому и «Мертвое поле».
- Не поняла, - совершенно честно призналась я.
Наруа посмотрел на меня и объяснил прямо:
- У оборотней мужчины и женщины сражаются наравне, если на кону выживание стаи. В обычные битвы жен не берут, но когда речь о сохранении жизни детей - все естественно иначе. Было. Насколько я понял, собирая обрывочные сведения, тот оборотень сражался с женой. Женой, которая в момент его гибели от горя обернулась вовсе не в звериную ипостась, а во что-то среднее между зверем и драконом.
Он взмахнул рукой, и дым обрисовал то жуткое чудище, что профессор уже демонстрировал мне в гостинице.
- Вот только ее крик, крик обратившейся виверны, убил не только врагов…
Я судорожно выдохнула, пытаясь представить произошедшее… Что ж, представлять было что – если сегодня крик виверны разбил все стекла в центре города, то мне страшно представить, что она могла натворить, обезумев от горя и отчаяния.
- У мужских особей полукровок подобного не происходит, - Наруа притянул к себе магией блюдце, причем блюдце их любимого сервиза миссис Макстон, выбил уже скуренный табак из трубки, набил ее заново и продолжил, поджигая смесь: - С тех пор женщины у оборотней не сражаются.
Поразмыслив немного, осторожно спросила:
- Но мужские особи виверны сражаются?
- И крайне успешно, - подтвердил профессор. - Рисунок, что я показал вам, был останками одного из самых выдающихся вождей. В бою мужские особи виверн практически не имеют себе равных.
- Даже среди оборотней? - не поверила я.
- Они сильнее оборотней, - сразу внес ясность Наруа.
Я хотела было поспорить, прекрасно зная, на что в боевых условиях способны оборотни, но вспомнила лорда Арнела. То с какой легкостью он впитал Адское пламя - было более, чем показательно.
- Милая, - между тем решил перейти к расспросам профессор, - я не совсем понимаю, что здесь происходит.
И наступила моя очередь отвечать на вопросы.
Сделав еще глоток пряной и довольно острой жидкости, пожав плечами, предельно искренне ответила:
- Я сама в принципе ничего уже не понимаю.
Поднявшись, подошла к задымленному гобелену на кухне, сдвинула его в сторону, открывая так и не обнаруженное герцогом Карио схематическое изображение головы дракона на карте.
- Убийства, - пояснила профессору, - нам удалось выяснить места совершения преступлений, и картина… в общем вы видите, что получилось.
Он видел. И увиденное потрясло Наруа до такой степени, что профессор поднеся трубку ко рту, не сразу нашел ее губами.
- Вы знали об убийствах? - спросила я.
Кивнув, маг подтвердил:
- Да, Арнел вызвал меня практически сразу после первого эпизода.
- По причине? - не поняла я.
Взглянув на меня, профессор мрачно ответил:
- Он считал себя… убийцей.
Несколько секунд мы смотрели друг на друга, а затем Наруа добавил:
- Я не смог доказать обратное. Вы – видимо да.
Вернувшись за стол, кратко ответила:
- Во время последнего убийства лорд Арнел находился в моем доме.
Наруа выразительно заломил бровь.
- Оправдываться не буду, - мгновенно уведомила я.
Понятливо усмехнувшись, маг произнес:
- Что ж, теперь мне ясна причина, по которой лорд Арнел просил меня защитить вас. Драконы всегда защищают своих женщин, но в вашем случае личное участие Арнела недопустимо по причине его скорой женитьбы.
Кровь прилила к моим щекам, едва стало ясно, на что намекнул, причем недвусмысленно намекнул профессор!
- Я в чем-то неправ? - поинтересовался маг.
Не нашлась, что ответить.
- Мисс Ваерти, все очевидно, - пожал плечами профессор Наруа, - близкий родственник лорда Арнела недвусмысленно проявляет по отношению к вам все знаки внимания, и будь вы безразличны лорду Арнелу, он, несомненно, позволил бы лорду Давернетти взять вас под защиту, но этого не произошло – дракон вызвал меня. Ревность налицо, моя дорогая. Так что не трудитесь пытаться найти оправдания происходящему.
- Вы все не так поняли! - возмутилась я.
Наруа лишь усмехнулся, сделал вдох, выпустил облачко дыма и произнес:
- Дракон, в момент, когда вам угрожала опасность, обратился драконом и спас вас, практически разрушив здание полиции, а вы утверждаете, что я не так все понял? Мисс Ваерти, не стоит унижаться отрицанием того, что уже совершенно очевидно.
Задохнувшись возмущением, я… заставила себя промолчать. Действительно, какой смысл унижаться?!
- Итак, - вернулся к разговору Наруа, - он находился у вас. И в этот момент…
Выразительный взгляд на меня, с недвусмысленным намеком поведать ему, что произошло в тот самый «момент».
Мне хотелось ответить грубостью, действительно хотелось, но…
- «Я найду тебя среди тысячи тел,
Я отниму тебя у сотен смертей,
Я уничтожу тех, кто посмел,
Превратить твое тело в рваный мешок» - процитировала сказанное ранее.
И в темном взгляде профессора промелькнуло неожиданное понимание. Понимание того, что еще до конца не осознала даже я.
- Все эти убийства, - проговорил он, - все это было попыткой… пробудить зверя?
Сделав еще один глоток, тихо высказала:
- Вероятно – да. И методология, как мы с вами видим, была взята из древней истории оборотней.
Вновь затянувшись дымом, маг выпустил облако, в котором сформировалось то самое изображение виверны, и произнес:
- Итак, одно мы с вами уже знаем точно – наш убийца был хорошо осведомлен об истории оборотней, которую они, уж поверьте мне на слово, посторонним раскрывают крайне неохотно. Наш убийца оборотень, мисс Ваерти.
Я, вновь делающая глоток глинтвейна, закашлялась, подавившись, после отдышалась и возмущенно воскликнула:
- Это невозможно!
- Вы думаете? - насмешливо изогнул бровь Наруа.
- Уверена! - непоколебимо заявила я. - Мы плотно и много работали с оборотнями, в их природе прямота, честность, верность, и да – вы сами упомянули, что женщины для оборотней в принципе неприкосновенны!
Наруа, пристально глядя на меня, медленно протянул:
- Для мужчин-оборотней да, что касается женщин…
И вот тут он был прав, потому как женский след очень явственно присутствовал в данном деле.
- Я полагаю, вам пора спать, - маг выбил сгоревший табак на чайное блюдце, подписывая себе смертный приговор, который ему теперь непременно вынесет миссис Макстон. - Глинтвейн допивайте, должно помочь. По состоянию утром, будем решать, что сделаем далее.
- К примеру? - старательно допивая напиток с высоким содержанием специй, поинтересовалась я.
- К примеру, будем делать выбор между снятием с вас приворота, а для этого потребуются именно ваши силы, или посещения лавки цветочника, который очень уж явственно просит нашего внимания.
Осознав, что впереди меня ждет еще как минимум один сон с участием Давернетти, спать мне расхотелось вовсе. С другой стороны – особо не было выбора. Приворот, поставленный магом старой школы, может снять только маг, на которого его поставили. Что делать в подобном случае «не магу»?… Ну, совет да любовь, и тому подобное. У не мага снять подобный приворот практически нет шанса.
- Было бы правильным вызвать полицию и сообщить о случившемся, - сказала я.
Маг, усмехнувшись, поинтересовался:
- А вы полагаете, они не в курсе?
Я вспомнила Давернетти, его методы и… и поняла, что профессор, увы, прав.
- Что ж, - я поднялась с трудом, в глинтвейне все же было изрядное количество алкоголя, - о дальнейших действиях будем думать утром.
И в этот момент на кухню вошла миссис Макстон. Добрая женщина оставалась доброй ровно до того мгновения, как узрела что использовал профессор Наруа в качестве пепельницы. После чего ее чепец практически встал дыбом, а сама экономка выдохнула лишь:
- Я вас убью!
- Не буду мешать, - торопливо высказалась я, и попыталась покинуть кухню.
От мгновенной расправы профессора Наруа спас лишь тот факт, что передвигаться я могла исключительно «по стеночке», а доброе сердце миссис Макстон не могло позволить ей оставить меня в столь плачевном состоянии, так что она была вынуждена довести меня до спальни, уложить, укрыть, заботливо подоткнув одеяло, на цыпочках выйти, а вот потом…
- Да это циннейский фарфор! - раздалось ее разъяренное где-то в кухне. - Да он стоит десяти таких как вы!
Увы, дальнейшее я не услышала, потому как едва смежила веки, перед моим внутренним взором встал он, Кристиан.
Кристиан Давернетти…
О, как же безумно, бесконечно и невероятно был красив этот мужественный, сильный, матерый дракон. В нем было прекрасно все – темно-зеленые глаза с вертикальным драконьим зрачком, сеточка морщинок у глаз, выдававшая улыбчивость этого сурового служителя порядка, широкие плечи, сильные, перевитые венами руки…
- Мерзавец! - прошипела я, пытаясь все-таки заснуть.
Попыталась гиперболизировать образ Давернетти. Чрезмерное преувеличение в принципе не шло в разрез с заклинанием приворота, но позволяло вызвать отторжение на уровне подсознания, поэтому я, все так же с закрытыми глазами, попыталась представить себе как вены, четко виднеющиеся на его ладонях - становятся больше, шире, узловатее, синеватее, и одного этого хватило чтобы полуголый образ Кристиана вполне себе утратил в привлекательности.
Но тут лорд Давернетти ослепительно улыбнулся.
Мое сердце дрогнуло, а воображение услужливо увеличило оскал дракона настолько, что теперь собственно оскал выходил за рамки лица.
Буду откровенна - получилось настолько жуткое зрелище, что даже как-то расхотелось спать. Сев на постели, я посидела, массируя виски, после чего вновь легла, закуталась в одеяло посильнее, закрыла глаза и…
Вересковое поле, лорд Давернетти с гиперболизированной венозной системой и частично повисшим в воздухе оскалом и я, с диким воплем убегающая прочь от чудовища.
Это было поражение. Полное и абсолютное. Для приворота, естественно.
Нет, заклинание на этом не успокоилось, и до самого утра меня преследовало вересковое поле, цветы на котором складывались в витиеватую надпись «Кристиан», облака, причудливо изображающие «Кристиан Давернетти», и жуткий монстр, который если и будил во мне какие-то инстинкты, то все они были связаны исключительно с убеганием на длинные, очень длинные дистанции.
***
К утру я проснулась в весьма бодром настроении и состоянии души, видимо ночные пробежки весьма благостно отразились на моем здоровье. Бег в принципе крайне полезная вещь, надо бы освоить.
Когда вошла миссис Макстон, я уже умывалась, и встретила ее с улыбкой, которая тут же нашла отражение на лице экономки, и она искренне произнесла:
- Рада, что вам лучше. Когда будем увольнять мистера Нарелла?
Несколько оторопев, я замерла, с полотенцем в руках, и уточнила:
- За что?
- За излишне фривольное отношение!- воскликнула мгновенно ставшая грозной миссис Макстон.
- Но, позвольте, я не в обиде на мистера Нарелла, несомненно мне было неприятно услышать подобное, но…
И тут миссис Макстон побагровела и нехорошим тоном переспросила:
- То есть он осквернил не только мой чайный сервиз, но и ваше доброе имя?!
Ответить мне не позволили – экономка вылетела из моей спальни как снаряд, приправленный силой порохового взрыва. Я могла лишь гадать, чем все закончится, ну и несколько переживать за здоровье мага, но как оказалось – напрасно. Миссис Макстон дом не покинула, а профессор в это время прогуливался с мистером Илнером и псами – двумя купленными моим дворецким, и двумя призрачными. Как я поняла, целью мага было приучить псов к их магическим собратьям. Но как оказалось - не только.
В какой-то момент мистер Илнер приостановился, мистер Нарелл сделал шаг вперед и призрачные сущности окутали псов так, как если бы те вступили в мыльный пузырь. Несколько секунд неторопливо идущие собаки переливались радужной пленкой, а затем стандартные гончие увеличились в размере, их челюсти заметно выдались вперед.
Мне это почему-то до жути ночные сновидения с лордом Давернетти напомнило, даже несколько нехорошо стало. Но вот еще пару шагов, почти неощутимая волна магии, и псы становятся прежними. Профессор Наруа изменил их и скрыл это? Зачем? С точки зрения охраны дома, жуткий вид собак был бы гораздо более эффективен.
Но узнать причины поступка боевого мага сразу мне не удалось – на горизонте показался дракон. К сожалению, это был крайне известный мне дракон. К еще большему сожалению - магия приворота все еще действовала, а потому, лично для меня, издали виднелась только улыбка! Широкая, выходящая за пределы лица, и в целом втрое превышающая размер головы лорда старшего следователя. Эта улыбка держалась как приклеенная, и чем ближе подъезжал Давернетти, тем все более идиотской выглядела и она, и яркие сине-сизые вены, покрывающие руки полицейского, мне лично были видны даже через перчатки. Приворотная магия - иллюзорная вещь, приворотная магия старой школы - сверх устойчивая иллюзорная вещь… Я откровенно говоря не знала, как смогу удержаться в рамках приличия в общении вот с… этим.
Поэтому, едва Давернетти, примчавшийся на полном скаку, спрыгнул с лошади и бросил поводья профессору Наруа так, словно тот был недостойным внимания слугой, я бросилась умываться снова. И снова. И снова.
Вернулась к окну и поняла - умывание не помогло!
Сползая на пол от хохота, я прижимала к лицу полотенце, стараясь хоть как-то заглушить собственный смех, потому что… профессор тоже это видел! У нас была примерно похожая магия, что-то вроде единой волны, а потому иллюзию наложенную на основании иллюзии старой магической школы, он увидел! Сто процентов увидел, ничем иным я не могла бы объяснить то потрясенное выражение лица, с которым он сопровождал «улыбку» лорда Давернетти.
И действительно, не прошло и минуты, как в дверь моей спальни раздался осторожный стук, а после:
- Мисс Ваерти, а вы та еще штучка.
Я рыдала от смеха уже на полу, чуть ли не подвывая.