— Действительно, красота! — подтвердил сыщик, что-то прибрасывая, — Вот и нам придется работать красиво, а не как по Кишиневу. Иначе грош нам цена! Как бы не пришлось его, подлеца, самим идти ловить. Как вы на это посмотрите?
— Самим? — удивилась девушка.
— Самим-самим! — азартно повторил сыщик, — Нам Азефа, думаю, иначе не оббежать. Ну, не только вы и я, конечно, будем работать. Ребяток наших привлечем. Охрану негласную соорудим из них для Богдановича. Пистолет у вас, надеюсь, не в корзинке? — Задал он неожиданный вопрос.
— Показать? — издевательски глянула Ирэн.
— Ну, кхмг, — опять поперхнулся сыщик, — Насколько уж вы там в своем времени прямолинейны все-таки…
— Зато времени зря не тратим, — отрезала Ирэн, понимая: не все так просто, и многие эмоции с чувствами в скорости следующего века слишком уж затерлись — не опознать. — «Я-то, оказывается, Антоновского еще по журналу приметила, — рассуждала девушка, разглядывая пейзажи за окном, — И здесь уже сердце по нему сразу заболело, но не поняла я, пока с этим временем не выровнялась. Нужны ли нам такие скорости?» — спросила она себя — ответа не было.
Когда заканчивались разговоры, то пили чай или играли в карты.
Арина оставалась верной себе и вместе кушать так и не стала.
— Что это она? — удивлялся Зубатов.
Девушка пояснила.
— Умно, — достал блокнот сыщик и что-то там записал, — Я ведь, Ироида Семеновна, книгу готовлюсь писать, и меня такие психологические вещи сильно занимают.
— А про что книга? — заинтересовалась Ирэн.
— Обобщаю всю теорию и практику сыска со времен Римской империи! Нечего нам по десять раз, душа моя, одно и то же придумывать. Фокусы сыскные, или схемы. Работу с агентурой сейчас пишу. С мужчинами-женщинами. Подростками. Как жить, есть-пить, спать, как отношения строить, чтобы вместе до конца пойти! Я ведь почему противник избиения всякого? — сыщик выждал паузу, но, не дождавшись вопроса, продолжил, — Под пытками всякий себя оговорить может, а тот, у кого идея, вам ничего дельного и не скажет. Идейного нужно только с поличным брать, а это мы сейчас с вами, Ироида Семеновна, и делаем — на опережение, так сказать, играем.
Рассказ сыщика невольно увлек Ирэн, и она оживилась, почувствовав его азарт.
— Агент, ну, или сотрудник, он как брат тебе должен быть, тогда двурушничества, как от Ярня вашего, не жди! А как это сделать? — Пауза, — Самое главное найти того, Ироида Семеновна, кому среда его обитания тошнотворна, и сделать так, чтобы он тебе поверил. Следом вместе бороться с окружением его, да помогать выпутаться или отомстить, чего уж он там хочет! Совпадение интересов как с Азефом — неплохо, но опасно. Сами видите, вынуждены ехать работать, ну а про подлецов вроде Ярня я и говорить не хочу! — Закончил Зубатов.
— Чишма! — заглянула в купе Арина, — Следом Бирск, стоянка тридцать минут, и до темноты, даст Бог, в Уфу прибудем.
— Опаздываем? — беспокоился Зубатов.
— На четыре часа, — выглянул из-за плеча служанки усатый проводник, — Чаю будете?
За два дня пути отношения с ним установились самые товарищеские. Из посланных Антоновским гостинцев Арина отобрала и для него. Теперь иной раз она коротала время вынужденного «изгнания» у него в служебном купе.
Путешествие девушке нравилось.
Первую ночь она никак не хотела засыпать и все трогала бархатную обивку и гладила полированные мореные деревяшки отделки.
— Повезло мне с вами, барыня, — повторяла она раз по пять за час, — Глядишь, и на мобиль Антоновский вместе с вами возьмет.
— Дался он тебе, — прислушивалась к перестуку девушка и вспоминала неудобные кресла и тряску по мостовой, — Ничего особенного в нём и нет. Экипажи получше будут.
— Не скажите, — ворочалась служанка, — Экипаж, может, и глаже идет, а форсу-то нет, а сиденья кожаные? Нет, Ироида Семеновна, положительно вы своего счастья не понимаете.
— Ты мое счастье, — смеялась Ирэн, — Я-то, видишь, прихожу понемногу в себя.
— Еще бы, в такую компанию угадать, — подтвердила девушка, — Не удивлюсь, что у вас по роду дворяне через одного прописаны, а потом и нежадная вы…
Когда в день отъезда Зубатов переписал приказ по управлению о денежном содержании Ирэн на три тысячи рублей годовых и подмахнул у полицмейстера, девушка неожиданно почувствовала слезы. Никто и никогда о ней так не заботился и дома, не говоря уж о работе в мебельном магазине.
Полицмейстер приказ подписывал при ней.
— Как вам у нас, Ироида Семеновна, работается? — пушил усы он, — Расцвели, я гляжу. Второе дело большое вы нынче сделали, — продолжал полицмейстер, — Мне смысл Сергей Васильевич доложил. Как не побоялись-то одна к ворам идти? Молодцом! — продолжал он, не ожидая ответа, — Таких результатов ни в одном управлении нет, — доверительно и тихо закончил он, — Вдохнули вы, душа моя, с видениями своими новую волну какую-то в нас. Ишь, шестеренки-то как закрутились. Вы на поезд сегодня, Сергей Васильевич?
— Бирск! — залетела в купе Арина, — Прогуляться хотели, Ироида Семеновна.
— Сергей Васильевич? — глянула на сыщика девушка, — Вы как? Пойдете?
— Гулять? — вывалился из какого-то дальнего уголка сознания Зубатов, — И сколько стоим?
— Последняя до Уфы заправка, — со знанием дела отчеканила служанка, — Ну идемте быстрее, там на вокзале герб с куницей…
— С куницей? — удивился сыщик.
— Ну, города герб, — тащила Арина Ирэн за руку, — Зверь на куницу похожий и птичка какая-то.
Остаток дороги тянулся неимоверно.
Ирэн чувствовала сомнения Зубатова, но по делам они больше не говорили и только ждали, когда же объявят прибытие.
Арина все пыталась расшевелить их или увлечь картами, но когда сыщик пригрозил выгнать ее в коридор, нахохлилась.
Ирэн явно чувствовала: служанке хочется сказать Зубатову какую-то гадость — и, чтобы разрядить обстановку, напомнила тому, что надо бы и вещи собирать.
— Точно, — оживился мужчина, — Пойду хоть отвлекусь немного, а то уж и мозги совсем набекрень — никак от дум своих оторваться не могу.
Прошел еще час. Потом еще.
«Заколдованная что ли эта Башкирия? — спрашивала себя Ирэн, не находя ответа и рассматривая в окно степные пейзажи, — Будто трое суток за сегодня проехали…»
Но додумать она не успела.
— Станция Подымалово, — заглянул в купе проводник, — Уфа следующая…
* * *
Меблированная квартира сразу не понравилась Ирэн. Была в ней какая-то напряженность, что ли.
Когда рассчитали извозчика и пили вечерний чай с остатками угощения Антоновского, девушка спросила служанку: чувствует ли она что?
— Ни при чем тут квартира, — после небольшой паузы ответила та, — Просто нехорошее что-то вокруг нас кружит-вьется. Говорит кто-то плохо или думает.
— Еще бы! — фыркнул Зубатов, — Такое громкое дело здесь готовят — Сто процентов и нас упоминают. Азеф по своим каналам наверняка знает, что уехали мы, а вот куда, загадка для него. Просчитает, что мы в Уфе, разное может произойти.
— А если попробовать на бобах кинуть, — глянула на Ирэн служанка, — Я с собою все взяла.
— Нет уж, — вспомнила перекинувшуюся Арину девушка, — Давай-ка пока без этого. — Неожиданно она вспомнила, как та загнала парочку в «Аврору», и ей пришла мысль о привлечении Арины к операции.
При Зубатове говорить не стала и оставила вопросы, как улягутся спать.
Нужды ложиться за печкой не было — в большой комнате стояли два широченных дивана с валиками.
Зубатову досталась помещичья кровать с никелированными шарами и неимоверных размеров гардероб, занимающий половину отдельной комнаты.
Спать ложились за полночь. Сыщик ждал, может, приедет его старый товарищ, нынешний подчиненный, но, видимо, срочной информации для обсуждения у того не было.
— Все, передумал, — собрался в свою комнату Зубатов, — Как спать-то буду? Опять полночи ворочаться.
— Сергей Васильевич, — окликнула его служанка, — Хотите сразу заснуть?
— Лекарства, какие? — повернулся в дверях сыщик.
— Да нет, — засмеялась девушка, — Сейчас я водички вам сделаю…
— Водички? — удивился Зубатов. Арина же тем временем выбралась из-за стола и проскочила мимо него на кухню.
— Вот, — вернулась она со стаканом, — Пейте.
— Что там? — глянул его на свет сыщик.
— Пейте да не говорите ничего, а то снова намаливать придется, — шепнула служанка. — Это просто вода.
— Ладно, — выпил разом сыщик, — Я хоть и не верю, но посмотрим, — зевнул он, — Ложиться пойду.
Беспокойство после объяснения служанки не ушло. Оно лишь обрело форму и запряталось где-то в укромном уголке сознания, почти не напоминая о своем присутствии.
— Послушай, Арина, — как улеглись в постели, спросила Ирэн, — А что ты еще можешь делать без подготовки? Ну, вроде когда женщину с мужчиной в «Аврору» загоняла?
— Разное, — после паузы ответила та, — Могу глаза отвести, так что никто ни меня, ни вас не увидит. Могу запутать человека, где он и кто он. Будет пузыри сидеть-пускать, словно дитё малое, да много еще чего.
— А волосы нужно расплетать?
— Мне если волосы в нужный момент расплести, можно и жизни лишиться. Ей что там живёт, — ткнула она пальцем себя в грудь, — человеческое понимание ни к чему, и люди для нее что цыплята. Мою маму, когда деревенские убивать пытались, она им такое устроила, — откровенничала Арина. — На суде никак понять не могли, как пять домов разом огнем занялись.
— А судили за что?
— Она когда косу распустила и первых двух мужиков, которые на двор первыми ворвались, друг о дружку так хватанула, что дух из них вон! Потом по земле пальцем повела, а та и треснула в овраг двухметровый — мамка на одной стороне осталась, а толпа на другой. Те за каменья, но кто бросал в нее, у тех избы в секунду огнем занялися. Давай тушить бежать, но сгорели так быстро, будто нечеловеческий огонь какой был, так уж изнутри полыхало.
— И что по суду?
— Ей каторга за убийство, но она дожидаться не стала. Каторжным же волосы стригут, а нам это как без рук-без ног жить. Отпустила себя мама. У нас, когда близкие сами уходят, силы в родне всегда у кого-то прибывает. Я утром встаю, раз и чую — нет её уже, а у меня будто искры из рук летят.
— Слушай, — приподнялась на постели Ирэн, — нам тут одна заваруха предстоит, — Я хочу, чтобы ты поучаствовала, прикрыть нас, ежели что.
— Да я-то, пожалуйста, — шепнула с дивана девушка, — Что только Зубатов скажет?
— А не его ума это дело! Тебе, чтобы глаза отвести, сколько времени нужно?
— А нисколько. Раз и пропали, раз и явились, нам только с вами нужно будет за мой платок руками взяться, но это же запросто?
— Ясно, — повернулась на бок Ирэн, — Давай спать, а то Сергей-то Васильевич после твоей водички уже десятый сон, пожалуй, смотрит.
Действительно, из-за стенки доносился крепкий храп сыщика.
Утренние звуки города выхватили Ирэн из цепких объятий темной ямы без снов.
«Где это я?» — пыталась сообразить девушка, а перед глазами еще вращалась жирная чернота с полным отсутствием мыслей, слов или видений.
Брякнула за дверью посуда.
«Арина на ногах уже?» — уловила знакомый звук Ирэн, а что колокольного звона-то нет? И только тут девушка вспомнила и про двое суток в поезде, и про вечерние разговоры. — Интересно, а что Зубатов?» — задумалась она, и в этот момент в комнату заглянула служанка.
— Сергея Васильевича поднимаем? — деловито спросила она, — А то он после водицы моей никак храпеть не перестанет. Люди придут, а он в исподнем ещё, — смеялась служанка.
— А сколько времени? — невольно попалась на её деловой тон Ирэн.
— Девятый час, — улыбалась та, — Эх, и выспалась я, здесь умоемся?
Вымылись, прибрались, и Арина растолкала сыщика.
— Чем опоила-то, ведьма? — плескался тот под струей воды из кувшина, заботливо удерживаемого крепкими руками девушки. — Лет пять так крепко не спал.
— Намолила водички, всего делов-то, — смеялась та, — Вы и сами так сможете.
— Да я в и Бога-то не очень верю, — принял накрахмаленное полотенце Зубатов.
— Ничего, — смеялась служанка, — Зато он в вас верит! С гимназии, наверное, Отче наш-то помните?
— Ну…
— Стаканчик в руки возьмете и вслух в полной тиши прочитайте. Потом уж просите что надо: спать или сил побольше получить, да пейте. У нас у каждого на это умение есть. Ведь не просто так писание-то людям давали.
— И что меняется-то с молитвой? — упрямился сыщик, но потом задумался — Может, потому и над едой раньше беспрекословно читали?
— Правильно понимаете, — вылила таз в помойное ведро Арина, — И как помолились — кушайте молча, иначе неосторожным словом все поломаете запросто.
— Ладно, думать про это буду, — вытащил блокнот сыщик и что-то там отметил, — Повезло вам со служанкой, Ироида Семеновна, — вошел он в комнату и прикрыл дверь, — Шустрая да знающая. Получается мы, что знали, в цивилизации этой растратили, а как у вас там с этим?
— А никто ни во что сильно ине верит, хотя в храмы и ходят, но тут вы правы, Сергей Васильевич. Ненужная суета многое убить может, а цивилизация, она только суету и дает. В вашем времени спокойней.
— Ой ли? — уселся за стол сыщик, — Хотя рассуждения в сторону. Арина! — Громко крикнул он, — Черный ход открой!
— Сейчас, — отозвалась служанка, — Чуток погодите.
— Что мы имеем, Ироида Семеновна? Фотографии Дулебова у нас нет. Как опознавать-то его будем?
— Это не проблема, — ответила Ирэн и положила на стол ксерокопию фотографии убийцы Богдановича и самого Уфимского Генерал-губернатора, вырванные из реферата.
— Как? — Опешил сыщик, — Откуда?
— Каждый имеет собственные секреты, Сергей Васильевич, — напомнила девушка ему разговор, что состоялся в поезде, — Что за сыщик без секретов?
— Ага, — глянул на нее тот, и взгляд его принял осмысленное выражение, — Но Антоновский же сказал, закрылся переход?
— Сергей Васильевич, — твердо сказала девушка, — Не ходите кругами, все равно не скажу, а вот вам и еще знакомец, — положила она на стол фотографию Евно Азефа из той же курсовой.
— Ну, тогда мы на коне, — сжал руку девушки Зубатов, — Теперь нам только уфимцы и в помощь.
Позавтракали.
Гостей ждали долго, молча, но их все не было.
Арина, чувствуя общее напряжение, с вопросами и предложениями не лезла.
Сыщик убивал время тем, что перерисовал фотографию Азефа на чистый лист бумаги и возился теперь с образом Дулебова. Получалось очень здорово.
«Не хуже, чем уличный художник в наше время, — рассматривала его работу девушка, — Надо же, как ловко выводит…»
Из-под остро отточенного карандаша сыщика на бумаге проявлялась уже пятая копия будущего убийцы.
— Не увлекались? — прервал почти трехчасовое молчание сыщик, — Меня, когда маман приучала, я сильно сопротивлялся, а потом затянуло. Полезная штучка. Филёрам нашим раздадим. Вот в ваше время как вы со снимками работаете? Перефотографируете?
— Да нет, на ксероксе, — улыбнулась девушка. Сказала и пожалела. Сыщик вцепился в нее мертвой хваткой и отвязался лишь когда понял, что все равно не разберется.
— Листок вставляешь, — ворчал он, — И с другой стороны копия выходит. Неудивительно, что у вас искусство рисования не в чести.
Неожиданно в двери заглянула Арина.
— Идут, — шепнула она, — Шаги по лестнице.
— Хорошо, — убрал рисунки с фотографиями под скатерку сыщик и сунул после руку в карман сюртука, — Теперь надо, чтобы это были друзья.
«У него там пистолет», — поняла Ирэн и тронула браунинг на ноге.
Движение от мужчины не укрылось, и он ободряюще кивнул. Мол, все в порядке, а теперь внимательней.
Стук в двери.
— Алексей Семенович? — крикнул Зубатов, — Заходи.
Створки открылись, и на пороге предстал мужчина, напоминающий сельского учителя.
— Заждались? — низким хриплым голосом проговорил он.