Вот, скажем, их с сестрой мама родила в браке, потом счастливо развелась, устав от разгульной натуры мужа, даже вышла повторно замуж. Второй муж, Роза его помнила смутно, Альбина же не помнила вовсе, почему-то решил, что женщина с детьми — эдакий третий сорт, которую он осчастливил одним своим присутствием в ее жизни. После того, как он один раз повысил голос на сестер — мама развернулась и ушла, отказавшись вступать в переговоры. Подняв в итоге дочерей сама, не уставая поучать и наставлять, что женщина в первую очередь должна думать о себе, а уж потом… да и то, надо еще посмотреть, стоит ли мужчина раздумий.
Роза застала бывшего мужа на горячем, и это не игра слов, девица, находившаяся в этот момент под ним, была разгорячена и покрыта потом от усердия и удовольствия. Сестра вышла замуж успешно, перспективно, можно сказать. Ее муж — сын одного из лучших адвокатов по гражданскому праву в городе, перспективный и блестящий, как начищенный пятак, женился на Альбине, как только узнал об интересном положении той. Свадьба была шикарной, с размахом и обещанием перспектив. Спустя время они развелись с таким же размахом, муж перспективно поделил имущество. Ему — трешка в центре, в новом жилом комплексе с подземным паркингом и прочими благами цивилизации и загородный дом, а Альбине — дочь и самое вкусное — его фамилия.
Так и стоит ли убиваться по неудавшейся личной жизни, если даже самая удачная в итоге заканчивается крахом, женщина остается одна, и хорошо, если к тому времени, помимо разбитых мечтаний и ребенка, у нее будет материальная база для этого ребенка и место, где можно с комфортом лелеять свои растерянные иллюзии.
А с этим у Розы было еще хуже, чем с личной жизнью. Квартира на всех членов семьи, большая, требующая ремонта, дорогостоящая, но не настолько, чтобы всем хватило даже по однушке. И база отдыха, державшаяся на плаву благодаря неиссякаемому энтузиазму и кредитам.
Другое дело секс… Секс из жизни исключать не хотелось, а с ним не складывалось еще чаще, чем с «курортными» романами. То ли Розе так не везло, то ли с ней что-то было не так, то ли мужчины попадали «не огонь», но секса Розе не хватало. Можно без любви. И уж точно без штампа и без продолжения рода… просто секса. Хорошего секса. Забористого. Или хотя бы регулярного.
Роза вздохнула и подняла глаза от журнала учета, который с усердием заполняла, сидя за стойкой ресепшена, было ее «дежурство», она уже убралась в освободившихся домиках — у уборщицы был выходной, — и теперь занималась бумажной рутиной, которую они делили с мамой на двоих, оставив Виктору решение «мужских» задач.
Стоило вспомнить секс, как секс явился сам, в лице златовласика.
— Слушаю вас, Сергей Витальевич, — расплылась в дежурной улыбке Роза. — Вы что-то хотели?
— Да. Нет. Не сейчас, — неоднозначно, но вполне ясно дал понять Сергей Витальевич, что именно он хотел.
Роза окинула взглядом златовласика. Да уж! Шикарный образец! Как его угораздило стать тренером, а не податься в модельный бизнес — непонятно и даже по-своему преступно. Молод, конечно, всего двадцать четыре года, но это не самый большой недостаток мужчины.
— Как насчет вечернего… чая, — Сергей Витальевич смотрел в глаза и нагло, как кот, уже съевший сметану, улыбался. Неужели на лице Розы все написано? Хотя… на его же написано, почему на ее не будет.
— Никак не могу, — Роза ответила такой же улыбкой. Играть — так играть. Любит сметану лопать — полюбит и саночки возить, то есть, повару приятно делать.
— А что такое? — заинтересованно проговорил златовласик.
— Мужчину буду искать, — вздохнула Роза и с деланным усердием уставилась в тетрадь, тем не менее, поглядывая на криво улыбающегося тренера.
— Так вот я, — широко раскинул руки, предлагая себя. Нагло. Да. Но наглость и не такие города брала, а тут всего лишь Роза. Ну, как он думает, очевидно.
— А вы хороший мужчина? — Роза привстала и деланно осмотрела красавчика. — Я имею в виду — сильный, выносливый? Что с координацией движений?
— Упс, — кажется, златокудрого даже удалось немного выбить из колеи. — Прямо, однако, — засмеялся Сергей Витальевич.
— Так вопрос серьезный, — Роза покачала головой. — Не до заигрываний, Сергей Витальевич.
Роза вышла из-за стойки, поправляя коротенькое платьице, специально перед мужчиной, якобы невзначай, огладив себя по бедрам и дергая вниз вырез платья, так, что грудь стала еще виднее, благо было на что посмотреть. На отсутствие форм Роза пожаловаться не могла. Грудь, попа, бедра — все было в наличии и аппетитных размеров. Ноги не слишком длинные, зато талия тонкая, осиная, и плоский живот. До приснопамятных девяносто-шестьдесят-девяносто далековато, по причине большего размера первых и вторых девяносто, а вот до шестидесяти не дотягивало пары сантиметров. Ростом Роза тоже не могла похвастаться, так что, остановившись рядом с Сергеем, подняла на него взгляд, отметив, куда именно смотрел Златые Кудряшки. Ну, конечно. Девяносто-шестьдесят-девяносто. Покажите мужчину, который откажется от лишнего объема женской груди!
— Думаю, давайте сейчас проверим… на деле, а если все удачно сложится, то я, то есть мы, заплатим.
— Что? — от неожиданности Сергей споткнулся, хотя до этого шел в полушаге от Розы и, не стесняясь, пялился на грудь и попу, нагибая голову.
— Любой труд, говорю, должен оплачиваться, даже наших гостей, тем более — гостей, — продолжала, как ни в чем не бывало, Роза. — Если у вас, Сергей Витальевич, все отлично с выносливостью и сноровкой, — Роза остановилась, провела рукой по бицепсу, одобрительно похлопав по руке в районе локтя, — то это сразу станет ясно, а завтра или даже сегодня вечером, как вам будет удобно, продолжим.
С этими словами Роза повернула за крыло жилого дома, бывшего ресепшеном.
Там, за крылом, открывался отличнейший вид на горы — такой же был из любого из шестнадцати домиков на сдачу, — и реку, в этом году тихую, больше похожую на ручеек средь огромных валунов, каким-то чудом оказавшийся в этом месте. Река, разлившаяся по весне, принесла коряги и огромные деревья, ободрав их, сгрызла берега с двух сторон, свернула и, в итоге, иссякла, обманывая туристов еле видным ручейком.
Это был конец участка, и именно там располагались три русские бани, с парными, на дровах. С тремя же беседками, глубоким и ледяным бассейном, больше похожим на купель, чтобы разгоряченные отдыхающие могли охладиться и отдохнуть со всей душой и паром. Баню надо было заказывать заранее, лучше с самого утра. На шестнадцать домиков — три бани, это мало, но пока так.
В планах на эту зиму — строительство еще двух и отдельно стоящей «администрации». Только бы отбить сезон и выплатить кредит… Роза вздохнула.
— Вот! — показала рукой на ровные чурбачки из дерева.
— Что это? — златовласик явно не понимал, что происходит.
— Ну, вы же сказали, что мужчина вы выносливый, сильный, с хорошей координацией движений, это именно то, что мне нужно. Виктор, он обычно этим занимается, уехал с мамой в город, а Палыч напился уже с утра, не успела поймать, — Роза развела руками и еще раз показала на чурбачки. — А тут клиенты, сами понимаете…
— Аааааа, — включился Сергей Витальевич. — Это мы мигом!
Поднял топор, приноровил к руке и ударил по чурке, та скрипнула и раскололась надвое, поставил на место и еще раз ударил, явно довольный собой. Роза отошла в сторону. На некоторые вещи можно смотреть вечность. Красивый, физически работающий мужчина — одно из таких завораживающих действий.
Взмах — руки напрягаются. Удар — мышцы спины играют. Взмах — шея покрылась потом. Удар — плечи развернулись, заходила ходуном грудная клетка от глубокого дыхания. Взмах. Удар.
А ведь и правда, и сноровка, и сила, и координация движений… Роза покосилась на Сергея и посмотрела еще внимательней. Как говорят в Париже, а почему бы и не Да! Обошла вокруг, еще полюбовалась и стала собирать дрова и носить в декоративную поленницу.
Так себе получилась шутка. Роза заказывала колотые дрова, складируя их в дальнем углу участка, тут же был скорее аттракцион для желающих померяться силушкой или тряхнуть старинушкой. Правда, к вечеру Роза, от греха подальше, убирала топор, гости бывали разные, но редко трезвые. В итоге златовласик разошелся не на шутку, видимо, решив, что полено привлекательней Розы, и продолжал колошматить с азартом и сноровкой, а Роза только и успевала, что оттаскивать поленья, не нарушая привычного идеалистического пейзажа для отдыхающих.
И дернул же ее черт! Можно было бы и просто согласиться на чай… или не соглашаться. А теперь вот, таскай бревна, когда еще полно дел. Надо на кухню сходить, проверить, согласовано ли меню с «Русским богатырем», узнать про запас пива в баре, доставили ли — поставщик в последнее время стал привозить не вовремя, — заполнить, наконец, журнал, начала же!
— Отлично! — раздался зычный голос, такой настоящий, мужской баритон. Роза вздрогнула и уронила поленья. — Серег… Витальевич, ты где должен быть?
— Да ладно тебе, — отмахнулся Серег Витальевич. — Вон, девушке помог.
— Я вижу, помощник, — обладатель мужского баритона и, по совместительству, руководитель и старший тренер клуба «Русский богатырь», он же Розенберг М, оглядел Розу с кончиков пальцев ног, медленно поднимая взгляд ко лбу, настолько медленно, что Роза успела себя почувствовать добычей перед хищником.
Если злотокудрый Сергей Витальевич предлагал… попить чаю, то Розенберг М. смотрел так, словно выпил галлон виски, причем с пупка Розы. И не только пупка. И не только виски.
Розенберг М. провел большим пальцем по своим губам, прищурился, наклонил голову, рассматривая внимательней девушку перед ним, да что там «рассматривая», Розе даже представить стало стыдно, что именно этот Розенберг с ней делал, а она далеко не невинная юная девушка, ну, во всяком случае, ей так казалось последние лет шесть точно.
— У вас защемление, — спокойно произнес возмутитель спокойствия и обладатель баритона.
— Чего? — пискнула Роза.
— Шейного отдела позвоночника.
— Аааа… — мотнула головой. Какого шейного. Какого позвоночника.
— Давайте, я вам массаж сделаю.
— Аааага, — Роза моргнула и наблюдала, как здоровенный Розенберг начал приближаться к ней.
Шикарный в своей мощи и силе, которая витала вокруг него, как пара бабочек-шизофреничек, вылетевших из живота Розы. Ходячая тестостероновая атака!
— Да вы не бойтесь, — вдруг улыбнулся Матвей Розенберг, руководитель и тренер. — Все будет хорошо, — обошел Розу со спины и положил руки на плечи.
Роза едва пискнула и забыла, что надо дышать. На самом деле — надо отказаться, гордо развернуться, ну, может, намекнуть на продолжение позже… но прямо сейчас развернуться и гордо уйти. Но раз уж это не получается, то хотя бы дышать и не упасть в обморок от удовольствия.
Огромные руки погладили шею и спину Розы, как кошку, потом устроились на плечах, и большие пальцы стали нежно нажимать, аккуратно давя на кожу и, кажется, позвонки, а может, сердце, а может, что-то другое, отвечающее за что угодно, но не за защемление. А если и защемление, то не шейного отдела позвоночника. Одним словом, массаж возбуждал. Роза плыла в ощущениях и мыслях, мужские руки проходились по легкой ткани платья, а казалось, щекотали каждый нерв, каждую клеточку, раскрывали каждую пору и заставляли гореть, плавиться от удовольствия, мурлыкая, как кошка.
Наваждение, морок.
— Вооот, — услышала в ухо, голос опалил горячим дыханием. Одна рука Матвея держала Розу за талию и прижимала к себе, очень недвусмысленно прижимала, а вторая провела под грудью и снова вернулась к спине и шее.
Роза вздрогнула.
— А я же говорила, что Матвей хороший массажист! — раздался звонкий голос. Светика Роза узнала и через мушки в глазах.
— Папа всегда говорит, что, если бы не Матвей, он бы не встал, — проговорил всегда находящийся рядом с сестрой Даниил.
— Встал! — заупрямилась Светик.
— Не встал! — Даниил был достойным братом своей сестры.
— Встал!
— Не встал!
— Встал, — вырвалось шепотом у Розы, потому что… она ничего не знала про отца этих двоих детей, но то, что она ощутила со стороны тыла — определенно встал.
Глава 3
Ночь прошла, как и всегда. Роза приготовила себе нехитрый ужин, так и не дождавшись маму с Виктором, те задерживались в городе, видимо, решив выделить время своей молодой семье. И налила домашнего вина. Его приноровился делать Виктор, буквально в первый год пребывания в этой местности, он опробовал разные виды вина и принялся не только изготавливать свое, но и максимально вник в процесс, используя инновационные технологии, наряду со старыми добрыми традициями.
Надо сказать, что сам процесс виноделия занимал Виктора значительно больше, чем результат. Так что, результатом довольствовались Роза и Альбина. Роза, естественно, чаще. Потому что жила ближе и доступ имела круглогодичный, даже круглосуточный. Посидев до начала второго ночи, хотя очередной раз пообещала себе лечь раньше, хотя бы к полуночи, уснула крепким, почти младенческим сном. Виной тому был, конечно же, чистый горный воздух, а не винишко, к которому прикладывалась целый вечер.
Хотя, пожалуй, сказать «ночь прошла, как и всегда», было бы преуменьшением месяца, если не года. Роза ворочалась с боку на бок, ее не устраивала температура воздуха, она то включала сплит-систему, то выключала ее, то открывала окно, то закрывала, даже простынь время от времени казалась излишне жесткой, даже шершавой.
Надо было соглашаться на предложение Сергея Витальевича. Можно сколько угодно рассуждать о самоуважении, порядочности, о высоких материях и чувствах, но весь опыт Розы говорил об обратном, о том, что высоких чувств можно и не дождаться, а тело — оно и есть тело, оно требует.
Дернул ее кто-то с этими дровами… Еще и Розенберг этот. После невольного полушепота Розы «встал», Матвей резко отодвинулся, лишив размякшее тело Розы мурашек и удовольствия так быстро, что закружилась голова. Пробубнив: «Прошу прощения», руководитель и старший тренер, а по совместительству возмутитель относительного спокойствия Розы, Матвей тут же переключил внимание на спорящих детей, разрулив их конфликт, рванул с ними наперегонки до ворот, а потом до домика, не забыв при этом окрикнуть Сергей Витальевича. Зычным, красивым баритоном.
Златовласик пожал плечами, окинул взглядом оторопевшую Розу и пошел к воспитанникам, будто они и десяти минут не могут провести без пригляда тренера.
А защемление шейного отдела позвоночника? Интересно, это опасно? Настолько заметно? Роза ходит криво или согнувшись, или как-то по-особенному тянет ногу, сутулится? Что происходит?
Она даже покрутилась перед большим зеркалом в ванной, раздевшись и подцепив длинные черные волосы наверх, старясь стоять непринужденно, не выпрямляя спину и не втягивая живот, как для фото. Нет, кривой Роза не была и ногу не тянула, и уж точно не сутулилась.
Роза, как и ее сестра, занимались хореографией с дошкольного возраста до конца одиннадцатого класса, и даже потом ходили на занятия в фитнесс или данс-центрах. Хаотично постигая, то латиноамериканские танцы, то хастл, а то и танцы на пилоне.
Сейчас это забылось, но одиннадцать лет в ансамбле народного танца для осанки пройти мимо не могли, тем более, Роза часто была солисткой, лихо выплясывая под «соловушка-соловушка», искрометно улыбаясь, срывая аплодисменты у восторженных зрителей. А ведь и правда, круглолицая, яркая, с широкой улыбкой и ямочками на щеках, способная «завести зал», не могла остаться незамеченной даже в ансамбле численностью больше ста человек. Роза, несмотря на свою немного восточную внешность, была рождена солировать в ансамбле русских народных танцев.
Альбина была полной противоположностью Розы. Настолько, что даже точно знавшие, что они родные сестры, не скрывали своего удивления этим фактом. Роза впитала в себя черты отца. Немного коренастого, обаятельного, с восточными корнями мужчины. Альбина же была копией мамы. Вопреки законам генетики, у жгучего брюнета и светловолосой родилась блондинка со светло-синими глазами, высокая и худенькая, настолько худенькая, что в детстве у девочки подозревали порок сердца и еще какие-то не менее страшные заболевания, пока мама не переехала в Санкт-Петербург и там все диагнозы благополучно сняли.
Альбина даже сейчас, спустя замужество и рождение дочери, такой же платиновой блондиночки и худышки с врожденной грацией, почти светилась и производила впечатление рафинированной особы, заставляющей мужчин выпрыгивать из трусов за один взгляд.