Несправедливо всё-таки! Почему такой красивый мужчина идёт исключительно в комплекте с большими проблемами?
Заставив себя отвернуться, зло дёргаю крючки платья и с шорохом его стягиваю. Оставшаяся сорочка длиной мне до середины бедра и совсем не прозрачная, но дефилировать в ней по комнате всё же не стоит. Забираюсь на кровать, натягиваю одеяло повыше, затихаю, ожидая, когда сосед тоже уляжется, но Аллеон дисциплинированно не двигается. Даже с ноги на ногу не переминается, намекая, что тоже, вообще-то, устал. Воспитание, наверно, не позволяет.
— Спасибо, — говорю, чтобы хоть как-то намекнуть, что можно уже отмирать.
Он гасит свечу и ложится. Осторожно, стараясь не раскрыть и — упаси Создатель! — не задеть меня, забирается под одеяло. Даже дышит, кажется, через раз.
Приятно и почему-то смешно.
— Спокойной ночи, Аллеон. Нам рано вставать?
— Как выспимся. Спешить тут особо некуда.
— Я до обеда проспать могу, — хмыкаю, как и сиир, разглядывая потолок. — Так что лучше всё-таки разбуди… Только не верь, когда начну обещать, что сама через пять минут встану.
— Буду иметь в виду, — он тихо, тепло смеётся. — Спокойной ночи.
Однако выслушивать мой вялый бубнёж в подушку Аллеону всё-таки не приходится. Я просыпаюсь раньше. Причём не просто просыпаюсь — вскакиваю с кровати, квадратными глазами глядя на безмятежно спящего мужчину. Слава Светлому Создателю, что именно мужчину, а не гигантскую чёрную змею!
В голове полнейшая неразбериха. Такое ощущение, будто после вчерашнего перехода в это отражение мозг попросту отключился, упрямо отказываясь анализировать и делать даже самые простейшие выводы. Зато сегодня, с утра пораньше, собрался и выдал всё скопом!
Вчерашняя жуть — вторая ипостась сиира! Вторая, мать его, ипостась! Кошмарная бронированная зверюга, чуть не закапавшая меня ядовитыми слюнями, и обаятельный, красивый мужчина, обещавший, что чудовищ больше не будет, — одно и то же существо! И не соврал ведь! Дополнительных чудовищ действительно не предвидится: ни одна тварь, обладающая зачатками разума или хотя бы намёком на инстинкт самосохранения, к сииру и близко не подойдёт!
Как же права была Вайол, отказываясь выходить за него замуж!
С отчаянным стоном хватаюсь за голову. Вайол-то права, но что мне теперь делать? Мир, может, и женский, но точно уж не бесплатный. А деньги — только у Аллеона. А Аллеон — … ох!.. От одних воспоминаний о том, как он вчера по мне ползал, как я сама — сама! Б-р-р! — с любопытством ощупывала и гладила его пластины, к горлу подкатывает тошнота.
Сорвавшись в ванную, торопливо закрываю дверь на хлипкую щеколду и несколько раз ополаскиваю лицо холодной водой. Кажется, полегчало…
Обратно в комнату что-то не хочется. От шума сиир мог и проснуться, а я никак не готова не то, что к разговору, но даже просто встретиться взглядом. По крайней мере, пока.
Ну зачем, зачем ему понадобилось вчера превращаться?! Выгулял бы своего питомца где-нибудь в тёмном уголке сада, если уж так приспичило, но при мне-то зачем?!
Оборвав себя на новом витке возмущения вселенской несправедливостью, закрываю глаза и медленно, глубоко дышу. С истерикой пора заканчивать. Ни пользы, ни облегчения, ни удовольствия. К тому же, сколько не паникуй, а от Аллеона мне всё равно пока никуда не деться. Во-первых, деньги действительно только у него, во-вторых, он знает дорогу к проводникам, и, в-третьих, он — единственный, кто хоть отдалённо представляет, в какую дыру мы провалились благодаря моему предыдущему побегу, и как из неё выбраться. Всё-таки то отражение мне уже как-то роднее, что ли. Там хотя бы Вайол есть. Может, не выгонит, если я к ней сбегу, когда сиир снова попытается меня с… Так! Никакой паники!
Внезапный стук в дверь заставляет прямо-таки подпрыгнуть.
— Госпожа желает принять ванну? — вежливо спрашивает незнакомый голос по ту сторону.
Ух… Всего-то два дня, а нервы уже не выдерживают! Ванну «госпожа», конечно, желает, но ромашковый чай тоже был сейчас очень кстати. Чашек так пять или шесть, чтобы наверняка.
С бешено колотящимся сердцем открываю дверь, пропускаю внутрь двух рослых парней с большими вёдрами горячей воды и не могу удержаться — проверяю, спит ли ещё Аллеон. Оказывается, не спит. Комната уже пуста, кровать аккуратно заправлена.
Он же не бросил меня?
Перспектива оказаться одной в чужом, незнакомом мире неожиданно пугает сильнее, чем тот же чокнутый мир, но при наличии рядом ужасающего сиира.
Ещё раз с надеждой оглядываю комнату, но ни вещей, ни записки нигде нет.
Внутри всё немеет.
Может, завтрак пошёл заказывать? Или в ближайший магазин? Или транспорт нам ищет?
Придумываю Аллеону оправдания, а сама чувствую, что ни на грамм им не верю.
— Ну и ладно! — шепчу беззвучно. — Ушёл и ушёл! Справлюсь как-нибудь, не в первый же раз!
Если снующие туда-сюда парни что-то и слышали, то вида не подают. Даже головы стараются не поднимать.
Дождавшись их ухода, снова закрываюсь и с наслаждением погружаюсь в ванну. Блаженство! Мысль о том, что дальше придётся справляться самой, уже почти прижилась. Накатившая было паника улеглась, оставив после себя непривычное ледяное спокойствие: понимаю, что причин для волнения множество, но все эмоции словно после укола лидокаина. Придумаю что-нибудь! Хорошо хоть я очутилась тут, а не в мире, где женщина — коллекционный товар. И за комнату Аллеон уже заплатил, так что можно не торопясь помыться, а уж потом выведать дорогу. То ещё будет путешествие, но хоть какие-то шансы добраться домой.
Когда вода окончательно остывает, у меня готов план. Сначала — спуститься вниз, отдать ключ и заодно узнать у хозяина маршрут, потом — постараться прибиться к каким-нибудь не очень подозрительным женщинам и выяснить, как тут у них всё устроено. Есть ли здесь Ассоциация, о которой твердила Вайол? Где их найти, и берут ли они стажёров? Если проводникам и правда так хорошо платят, то вряд ли их много, а следовательно, есть шанс, что меня научат нормально ходить меж отражений. Пусть даже потом придётся отработать учёбу.
Посетители в обеденном зале на этот раз присутствуют, но я настолько настроилась на самодостаточность, что сразу, никого не рассматривая, направляюсь к хозяину.
— Светлого утра, госпожа, — нервно кланяется тот. — Что я могу для вас сделать?
— Расскажите, пожалуйста, как добраться до Мелвии.
— Вы хотите отправиться туда одна? — мужчина растеряно моргает и косится куда-то мне за спину.
— Одна, — подтверждаю, несколько повышая голос, чтобы он не отвлекался. — И пешком! Так что буду очень признательна за совет по поводу маршрута.
Лицо владельца гостиницы приобретает такое обеспокоенное выражение, что я всё-таки оглядываюсь. А зрелище-то, оказывается, действительно занимательное!
Глава 3
Высокая блондинка натурально прижала Аллеона к стеночке, двумя руками вцепилась в его воротник и вот-вот одарит страстным поцелуем. Её едва прикрытый чёрным платьем бюст красноречиво подпирает его грудь, длинная ножка заманчиво выставлена из смелого разреза. Дивная картина! Даже не знаю сделать ли вид, что меня тут нет, или всё же вмешаться. Жених-то, несмотря на скорбное выражение лица, не вырывается! Хотя нет, вон, на щеке след какой от ладошки алеет! Она его даже поцарапать умудрилась!
Судя по роскошной отделке платья и массивным украшениям, дамочка богата и, наверное, влиятельна. Отказывать таким тут явно не принято. Как бы мне отобрать Аллеона, не став при этом причиной скандала?
— Прошу вас отпустить моего жениха, — начинаю твёрдо, но вежливо.
— Жениха? — оборачивается она, приподняв брови. — Вот эту милую зверюшку? Не слишком ли зубастый подарок для столь юной особы?
Вот ведь медуза! И как только узнала, что он не человек? Все нормальные люди и нелюди сииров боятся, а она, по-моему, только поэтому к нему и пристала. Экзотики захотелось.
Что ж, если напугать не получится, попробуем по-другому.
— Глава моей семьи решила, что наш брак будет выгоден обеим сторонам, и я подчиняюсь её воле.
— Да? — усмехается. — Тогда почему на нём нет ни метки, ни браслета?
— Согласно договору, этот мужчина мой, — упираюсь. — Отпустите его, чтобы мы могли продолжить путь в Мелвию и заключить союз, как полагается. Последствия нарушения сроков никому не понравятся.
— Хм… — она буквально облизывает его взглядом, но руки неохотно убирает. — Сииры здесь редкость, так что на твоём месте я бы не давала ему гулять без поводка, девочка, — и с достоинством удаляется.
Повезло!
— Спасибо, — Аллеон косится на дверь, зябко передёргивая плечами: — Не думал, что женщины могут быть такими настойчивыми! Она всерьёз собиралась увести меня к себе и… кхм…
— Запереть в спальне?
— Что-то вроде.
— Знаешь, как путешественник по отражениям ты, конечно, более опытный, но…
— Да, — усмехается он, оттаивая. — Поодиночке нам лучше не выходить. Я всего лишь собирался заказать завтрак и выяснить, где можно купить одежду, а в результате чуть не пополнил гарем.
— Что, — ехидничаю, — отгонять от себя дам тебе ещё не доводилось?
Я хотела пошутить, но Аллеон, наоборот, резко прекращает улыбаться:
— Нет, не доводилось… — и, будто отрезая нам обоим пути к отступлению, выдыхает: — Давай обсудим вчерашнее. Всё равно ведь придётся.
Это точно, придётся. Сегодня мозг у меня уже работает, и сделать вид, что ничего не случилось, к сожалению, не получится.
Радуясь, что не успела сдать ключ, послушно иду обратно наверх.
— Зачем ты вообще спускалась? — некстати интересуется сиир.
— Хотела пообщаться с хозяином.
— Что-то срочное? Подождала бы немного, и я сам с ним…
Нет, ну сколько можно?!
— Думаешь, я без тебя и шагу ступить не могу? Тебе же хуже было бы, если б я не спустилась!
Он озадаченно умолкает, а затем выдаёт гениальное:
— Ты злишься, что я её не оттолкнул?
У-у-у, идиот! Как будто у меня, кроме ревности, других чувств нет!
— Нет!
Но он, очевидно, не верит.
— Если б я первым применил силу по отношению к женщине, меня бы точно лишили свободы.
— Понимаю, — цежу, стараясь не наговорить лишнего.
— Не злись. У тебя такое лицо было, когда ты по лестнице шла…
— Да я вас даже не видела! Вообще о другом тогда думала!
Аллеон настороженно пропускает меня в комнату, с минуту молчит, а затем натянуто уточняет:
— Ты же не решила, что я ушёл насовсем, правда? Я же не… — и почти срываясь в шипение: — Я бы никогда так не сделал!
— Ты исчез, ничего не сказав, и даже записки не оставил! Что ещё я должна была думать?
Утром всё казалось логичным, но теперь мне и самой не понятно, как я могла поверить, что он меня бросил? Тий — да, легко, но Аллеон бы сначала до тётушки проводил в целости и сохранности и только потом откланялся.
Мужчина прожигает меня горящим от возмущения взглядом и отходит к окну. Стоит, дышит, пытается справиться с проступившими на руках и шее чёрными пластинками. Я тоже молчу, информацию перевариваю. Эти его штуки… Непривычно, но не противно. Наверное, потому что Аллеон всё ещё выглядит как человек. Ну не могу я представить, как это привлекательное тело превращается в то чудовище! Умом понимаю, но поверить всё-таки не могу!
Через пару минут так и не нарушенной тишины нам приносят завтрак. Хмурый Аллеон с булочкой и чашкой чего-то, похожего на кофе, пристраивается на подоконнике, а я — в кресле. Мы оба порядком проголодались, поэтому едим молча, но время от времени я всё же ощущаю на себе его мрачный взгляд.
— Я бы никогда не оставил тебя здесь одну, — снова повторяет он, но уже спокойно, без спецэффектов. — Даже если бы мы поссорились. Даже если бы ты отказалась от помолвки и уже не была бы под моей ответственностью. Это бесчестно и недостойно.
Подавив желание уточнить, правда ли я могу вот так просто взять — и отказаться от брака, сосредотачиваюсь на остальном. Сильно же его задели мои подозрения, раз до сих пор ни о чём другом думать не в состоянии!
— Извини. Мы пока не настолько хорошо знакомы, чтобы я могла предугадывать твои действия, так что в следующий раз просто предупреждай.
— Да, — соглашается, но смотрит с явным сомнением: — Что ты собиралась попросить у хозяина? Он же мужчина. Здесь только женщины могут оказывать покровительство.
— Какое покровительство? — смеюсь. — Мне нужно было выяснить дорогу к столице!
— Но у тебя же совсем нет денег!
Наивный он всё-таки!
— Дошла бы пешком. Не так тут и далеко, если ехать всего два дня.
Сиир стискивает пальцами подоконник и как-то подозрительно-обречённо прикрывает глаза:
— Допустим, дошла бы. Что дальше?
— Поискала бы Ассоциацию, — отвечаю честно. Он всё равно уже знает о моих способностях, так чего уж теперь хитрить.
— И попросила бы отправить тебя домой, в Наирру?
— Нет, попросила бы научить ходить между отражений в счёт будущей зарплаты.
У Аллеона вырывается долгий мученический вздох, потом — короткий нервный смешок и, наконец, более осмысленное:
— Ну, теперь я хоть знаю, где тебя искать, если что-то случится… А пересекать отражения ты уже умеешь, судя по тому, что мы сейчас здесь. Практика, парочка общих лекций — и будешь настоящим высококлассным проводником. Тебе ведь даже вход специальный не нужен, как я понял.
— Разве особая дверь — не обязательное условие?
— Обычно — да.
— Но как тогда…
— Ты очень хотела сбежать и сделала то, чему проводники долго и настойчиво учатся.
У него ровный, ничего не выражающий голос, но я смущённо отвожу взгляд.
— Я не знала, что это ты.
— На самом деле, думаю, знала. Просто поверить не могла. Чем ещё объяснить, что ты выбрала отражение, идеально подходящее для женщины, желающей избавиться от мужчины?
— А толку-то? Всё равно я тут ничего без тебя не могу.
Аллеон невесело усмехается.
— Сильно испугалась?
Теперь приходит моя очередь ёжиться. Он ведь не о сегодняшнем утре спрашивает и не о внезапном вчерашнем переходе, а о себе. И даже ответ уже знает. Знает, но всё-таки хочет услышать ранящие слова вслух. Наверное, можно было бы обмануть. Сказать, что это было всего лишь очень неожиданно, что в следующий раз вопить и отшатываться я уже не стану, что мне всё равно, как он выглядит… Но это будет неправда. Пусть Аллеон и расстроится, но я до дрожи в коленках боюсь его вторую форму.
— Думала, поседею.
Это никакая не шутка. Открыв тогда глаза, я действительно думала, что сердце вот-вот разорвётся от страха. Отчасти, конечно, я и сама виновата, ведь он же просил, чуть ли не умолял, не смотреть, а я не послушалась, но зачем вообще всё это было нужно?
— И всё-таки после перехода ты не пыталась меня оттолкнуть и весь вечер вела себя, словно ничего не случилось.
— Мозг отключился, — признаюсь со смешком. — Накопилось слишком много всего, вот он и взял тайм-аут.
— А утром, стало быть, вновь заработал?
Становится по-настоящему стыдно.
— Ты не спал, да?
Неопределённо пожимает плечами:
— Не спал. Ты и теперь боишься?
— Тебя — нет.
Учитывая, что он — и есть та чёрная зверюга, моё уверенное заявление звучит довольно глупо. Если бояться — так обеих ипостасей сразу, а уж никак не по отдельности. Если я верю Аллеону как человеку, то, значит, могу и тому чудовищу доверять. Личность-то остаётся одна и та же.
— Обещаю, что не буду больше так обращаться, пока ты… Разве что, выхода другого не останется.
— Пока я — что?
— Пока ты не привыкнешь.
— Обязательно нужно привыкать? — переспрашиваю безнадёжно. — А просто не менять ипостась ты разве не можешь?
— Могу, но всё немного сложнее. Иногда частичное обращение выходит само собой, без моего желания.
— Как сегодня утром?
— Примерно.
— То есть, — пытаюсь я разобраться, — если тебя, например, разозлить, то целиком ты пластинками не покроешься? Никакого хвоста и яда?